Власть, ученые, рабочие СССР в годы нэпа: проблемы взаимоотношений

М.А. Фельдман
ВЛАСТЬ, УЧЕНЫЕ, РАБОЧИЕ СССР 
В ГОДЫ НЭПА
ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Монография
2-е издание, стереотипное
Мос 
ква
Издательство «ФЛИНТА»
2024

УДК 94(47)084.5 
ББК 63.3(2)613-33
Ф39
Рецензент:
Поршнева О.С., д-р ист. наук, профессор
Ф39 
Фельдман М.А.
    Власть, ученые, рабочие СССР в годы нэпа: проблемы 
взаимоотношений : монография / М.А.  Фельдман.   —   
2-е изд.,  стер.  —  Москва  :  ФЛИНТА, 2024. —     
400 с. — ISBN 978-5-9765-5691-1. — Текст : 
электронный.
    Монография посвящена проблеме борьбы за выбор пути 
модернизации в СССР на рубеже 1920—1930-х гг. Дискуссии в 
руководстве 
правящей 
партии, 
в 
среде 
ученых 
трансформировались в судьбу Первого пятилетнего плана 
развития народного хозяйства СССР.
     Для студентов и преподавателей высших учебных заведений; учащихся средних специальных учебных заведений.
УДК 94(47)084.5 
ББК 63.3(2)613-33
ISBN 978-5-9765-5691-1
© Фельдман М.А., 2024
© Издательство «ФЛИНТА», 2024

ОГЛАВЛЕНИЕ 
ВВЕДЕНИЕ ................................................................................... 
4 
Глава 1. Историография проблемы ......................................... 
14 
Глава 2. ВКП (б) в годы нэпа – 
союзное и региональное измерение ....................................... 
57 
Глава 
3. 
Для 
профессионала 
не 
бывает 
плохого  
времени (Советские ученые-экономисты 
в дискуссиях 1920-х гг. о выборе пути)................................... 124 
Глава 4. Рабочий социум СССР в годы нэпа ........................... 179 
Глава  5. Четыре сражения за выбор пути 
(Внутрипартийные дискуссии на пленумах ЦК ВКП (б) 
в апреле 1928 – апреле 1929 гг.)............................................. 247 
Глава 6. От плана первой пятилетки – к мифологическому 
пространству .......................................................................... 351 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ......................................................................... 378 
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ............................................ 384 
3 

ВВЕДЕНИЕ  
Спустя почти столетие, период нэпа вновь привлекает внимание 
исследователей: проблема взаимоотношений властных структур и 
общества не перестала быть острой и актуальной. Судьба модернизации современной России во многом зависит от доверия населения 
к государственной политике. В свою очередь курс социально-экономического развития страны станет успешным только при высоком 
уровне его научности и обеспеченности внутреннего рынка труда 
квалифицированными кадрами. Вопрос о способности власти в полной мере учитывать мнение ученых при выработке государственных 
программ и национальных проектов сегодня стоит столь же остро, 
как и умение управленцев выстраивать систему подготовки современных рабочих кадров; вести постоянный диалог с рабочим социумом, так быстро меняющимся в постиндустриальном пространстве1.  
Все вышесказанное, прежние работы автора2 обусловили выбор 
темы исследования: «Власть, ученые, рабочие СССР в период нэпа: 
проблема взаимоотношений». Выбор периода обусловлен тем, что 
это был первый широкомасштабный опыт государственного регулирования рыночной экономики в мирное время. По мнению американского историка А. Эрлиха, вклад в мировую науку советских экономистов периода нэпа был не просто значительным; он определил развитие методов и подходов экономической науки на два десятилетия 
вперед: «поднятые проблемы и получаемые решения предвосхитили 
работу, выполненную западными экономистами, работавшими в той 
1 См. например: Тихонова Н. Е., Каравай А. В.Человеческий капитал российских рабочих: состояние, динамика, факторы // Общественные науки и современность. 
2017. № 3. С. 17−32.
2 Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914−1941 гг. (численность, состав, социальный облик). Екатеринбург, 2001; Постников С. П., Фельдман М.  А. Социокультурный облик рабочих России и СССР. 1900−1941 гг. М., 
2009.; Постников С. П., Фельдман М. А. Власть и рабочие Урала в 1917 г. Очерк истории и историографии. Екатеринбург, 2011; Поршнева О. С., Фельдман М. А. 
Власть и рабочие России и Урала в условиях Гражданской войны: проблемы взаимоотношений. Екатеринбург, 2013; Фельдман М. А. Нелегкий путь к разгадке феномена // Общественные науки и современность. 2015. № 1. С. 100−107. 
4 

 
же области (в 1940–1950-е гг.) – но на более высоком профессиональном уровне и в рамках других концепций» 3.  
О влиянии опыта нэпа на мировую и национальную экономическую политику писали и пишут современные отечественные и зарубежные исследователи4. К этому суждению необходимо добавить 
следующее: в трудах советских экономистов 1920-х гг. были заложены контуры будущего социального государства, в котором достойное место отводилось промышленным рабочим.  
Очертания социального государства мы находим в проекте Генерального плана развития СССР на 15 лет; в проектах Плана первой 
пятилетки – документах, в которых (как отмечалось еще в советской 
историко-экономической литературе) в конце 1920-х была сделана 
попытка впервые создать систему народнохозяйственных планов, сочетающих долгосрочное, краткосрочное и текущее планирование 
экономики. Там же, указывалось на «широкий характер, богатство 
накопленного материала, глубину постановки проблем» в материалах проекта Генерального плана развития СССР на 15 лет5. 
Выбор периода обусловлен и тем, что в эти годы происходит существенное изменение феномена большевизма6: внутри леворадикального движения и течения политической мысли появляется прагматическое крыло, демонстрирующее понимание необходимости 
долговременности нэповской политики. Столкновение этого крыла с 
представителями классического большевизма во главе со Сталиным, 
привело к победе сторонников генерального секретаря, но была ли в 
этом неизбежная закономерность? Или там, в событиях весны 
1929 г., в которых М. А. Левин увидел «агонию большевизма и 
утверждение сталинизма»7, произошло только временное поражение 
прагматиков, ждущих своего часа «неонэпа»? 
 
3 Эрлих А.Дискуссия об индустриализации в СССР. 1924−1928. М., 2010. С.25. 
4 См. например: Ясный Н. М. Советские экономисты 1920-х годов. Долг памяти. М., 
2012. 
5 Белянова А. М. О темпах экономического развития СССР. По материалам дискуссий 20-х годов. М., 1974. С. 120−123, 170. 
6 Фельдман М. А. Нелегкий путь к разгадке феномена. С. 100−107. 
7 Современные концепции аграрного развития (Теоретический семинар в Институте 
российской истории РАН 21 декабря 1993 г.) // Отечественная история. 1994. № 4−5. 
С. 76. 
5 
 

Характеристики взаимоотношений власти, ученых и рабочих за 
последние три десятилетия претерпели удивительную метаморфозу: 
от восторженного воспевания «мудрой и научной» политики Коммунистической партии в отношении научного сообщества и «рабочего 
класса», (ставшего, под пером пропагандистов, после Октября 
1917 г. – «социалистическим»), до рассмотрения жизни ученых и рабочих в СССР исключительно через призму тоталитарной теории и, 
соответственно, акцента на репрессивные стороны советской действительности. Наряду с этим, уже в 1990-е гг. набирает силу тенденция к отображению репрессий против населения, как неизбежного 
зла, в процессе создания мобилизационной экономики. Вряд ли, одностороннее освещение позволит воссоздать подлинную картину 
указанного процесса. 
Для расширения диапазона исследований, работа, по мере возможностей, велась на двух уровнях: общесоюзном и региональном 
(уральском). 
Основное внимание в предлагаемой монографии отведено событиям 1926 – весны 1929 гг. – времени выработки Плана первой пятилетки – документа, воплотившего в себе опыт теоретической мысли 
и управленческой практики 1920-х гг. В этом процессе требования 
ученых-экономистов воздействовали на представления верхнего и 
среднего эшелона управленческого корпуса СССР; получали обратный импульс и директивные указания, нередко сужавшие диапазон 
возможных действий в рамках многоукладной экономики.  
Не был покорным и послушным субъектом советской «нэповской» истории рабочий социум. Хроника забастовочного движения в 
СССР в рассматриваемый период дает представление о масштабе рабочего протеста. 
Обширный историографический обзор изучения нэповской тематики, систематизация источников, интересные наблюдения и выводы содержатся в опубликованной в 2013 г. монографии Л. Н. Суворовой «Нэповская многоукладная экономика: между государством 
и рынком»8, ставшей своеобразным итогом изучения заявленной тематики.  
8 Суворова Л. Н. Нэповская многоукладная экономика: между государством и рынком. М., 2013. 
6 

 
Однако трудно согласится с автором обстоятельного и содержательного труда в том, что «требования и выступления рабочих (рабочий активизм) не защищались в должной мере даже профсоюзами, а 
пресекались властью»9.  
Статистика результатов забастовок промышленных рабочих 
свидетельствует об обратном: показателем определенной (временной) демократичности нэпа, положения рабочих в обществе и способности влияния на властные структуры – является тот факт, что 
на протяжении 1923−1927 гг., доля разрешенных конфликтов в промышленности СССР в пользу профсоюзов возрастала и (с учетом 
компромиссных решений) достигала 70–80 %10. 
Монография Л. Н. Суворовой, в целом верно фиксируя состояние современной исторической науки, изучающей социально-экономические проблемы 1920-х гг., указывает на мировое значение советского опыта формирования смешанной государственно-рыночной 
экономики, трансформации многоукладной экономики, как на основе государственного регулирования, так и на основе рыночных механизмов11.  
Размышляя над причинами свертывания нэпа, Суворова справедливо подмечает: «государство все более склонялось к директивным методам управления, слабо использовало методы экономического регулирования, полагая, что путь экономического регулирования ведет к дикому капитализму.… даже не пытаясь создать систему регулирования негосударственных хозяйственных структур» 
(выделено мною. − М. Ф.)12. Как видно, автор указывает на один из 
вариантов решения проблем нэповской экономики.  
Заостряя и дополняя свою мысль, исследовательница резюмирует: «тенденция укрепления государства, возрастания его роли в регулировании экономического и социального развития была лишь одной из тенденций. Другие наблюдались в сфере развития многоукладной экономики…»13. 
 
9 Суворова Л. Н. Нэповская многоукладная экономика. С. 19. 
10 Кирьянов Ю. И. Литература о трудовых конфликтах // Трудовые конфликты в Советской России 1918−1929 гг. М., 1998. С. 25, 29, 32.  
11 Суворова Л. Н. Нэповская многоукладная экономика. С. 8, 9, 261. 
12 Там же. С. 259 
13 Там же. С. 262. 
7 
 

 
Тем удивительнее вывод Суворовой о появлении «неразрешимых противоречий и парадоксов» в нэпе14. Ключ к рождению такого 
утверждения, по ее мнению, лежит в отрицании наличия социальных 
стратегий в 1920-х гг.15, и в сомнении в возможности пути преобразования многоукладной экономики, кроме огосударствления16.  
«Есть ли иной путь? Знает ли исторический процесс ответы на 
эти вопросы?»17 – только задает вопрос исследовательница, обнажая 
гносеологическую проблему исторических изысканий: сюжеты 
«нэповской» истории и этапы формирования Генерального плана 
развития народного хозяйства СССР на 10–15 лет, проектов Плана 
первой пятилетки, и самого Плана, утвержденного в мае 1929 г. – историки изучают раздельно. Между тем, в указанных плановых документах заключалась не просто социальная и экономическая стратегия развития экономики, но и курс дальнейшего развития советского 
общества. Характерно и другое: стенографический отчет пятого 
съезда президиумов госпланов СССР (март 1929 г.) подтверждает 
мнение Н. Ясного: сторонниками сохранения многоукладной экономики выступали практически все ведущие экономисты страны18. 
Задача предлагаемой читателю монографии: соединить искусственно разделенные страницы «нэповской» истории в единое целое, 
объединив в одно исследовательское пространство изучение работы 
Пленумов ЦК ВКП (б) 1928 – апреля 1929 гг.; съездов работников 
советов госпланов СССР; развитие научной экономической мысли 
советских ученых при составлении проектов Плана первой пятилетки, с анализом эволюции партийных элит на союзном и региональном уровнях и с качественными характеристиками рабочего активизма.  
Среди исследователей советской истории 1920-х гг. нет человека, который бы в разное время не высказывался в поддержку взглядов выдающегося ученого, историка-аграрника В. П. Данилова. Но 
как же бывает изменчива позиция историков, зачастую, зависимая от 
политической конъюнктуры! Чем дальше идут годы нового века, тем 
 
14 Суворова Л. Н. Нэповская многоукладная экономика. С. 14. 
15 Там же. С. 11. 
16 Там же. С. 14. 
17 Там же. 
18 Ясный Н. М. Советские экономисты 1920-х годов. Долг памяти. С. 28.  
8 
 

 
реже исследователи вспоминают, возможно, главное, что хотел сказать Данилов на Теоретическом семинаре в ИРИ РАН в декабре 
1993 г.: «нельзя согласиться с тем, что реализованный вариант – коллективизация – был единственно возможным и тем самым, оправдать 
и принять использовавшиеся в этой политике методы с некоторым 
исключением для явных ошибок и крайностей»19.  
Как подчеркивал Данилов, отказ от поиска альтернативных вариантов «равносилен отказу от исследования проблемы, подмене 
научного осмысления всего лишь манипулированием очередных 
идеологических клише»20. 
Способность части большевистского руководства к эволюции 
своих догматических взглядов на рынок, рыночные механизмы, товарно-денежные отношения в конце 1920-х гг. для Данилова была 
очевидна, и она, как указывал историк, вылилась в 1928 г. в «особую 
концепцию социалистического строительства» 21.  
Говоря о переплетении борьбы за власть и выбора пути, 
Ю. Г. Александров обратил внимание не только на ожесточенный 
характер дискуссий, но и на то, что «между левыми и правыми было 
больше общего, чем различий. Но в отсутствии механизма согласования подходов, возобладала сталинская модель»22. 
Там, где участник Теоретического семинара, американский историк М. Л. Левин, увидел только столкновение большевизма и сталинизма – конкретный исторический процесс, заполнивший, казалось бы, собой весь ход событий весны 1928 – весны 1929 гг.23 – 
Ю. Г. Александров указал на тот недостающий внутренний инвертор – механизм согласования подходов – который в ХХ веке превратился в один из ключевых регуляторов политических процессов. 
Таким образом, ожесточенность дискуссий в партии в 1928–
1929 гг. не перекрывала принципиальной возможности диалога двух 
фракций, основанного на выработке некой комбинации элементов 
 
19 Современные концепции аграрного развития (Теоретический семинар в Институте российской истории РАН 21 декабря 1993 г.) // Отечественная история. 1994. 
№ 4−5. С. 47 
20 Там же.  
21 Бухаринская альтернатива» // Данилов В. П. История крестьянства России в 
ХХ веке. Избранные труды. В двух частях. Часть 2. М., 2011.Там же. С. 124. 
22 Современные концепции аграрного развития.  С. 64. 
23 Там же. С. 76.  
9 
 

 
«чрезвычайных мер» и рыночных методов регулирования экономики. 
Такой гибрид, нелепый с точки зрения чистой теории, собственно говоря, и осуществлялся в реальной жизни всех лет нэпа.  
Противники такого подхода обычно выдвигают два основных 
возражения. Во-первых, о том, что в 1928 г. «основная энергия руководителей уходила на внутрипартийную борьбу». Но и в борьбе за 
власть лидеры партии в определенной степени оставались прагматиками: сводки ОГПУ, хозяйственных наркоматов давали объективную картину происходящего, определяя границы оптимального маневра. На апрельском и июльском (1928 г.) Пленумах ЦК ВКП(б) 
«правые» смогли убедить большинство членов ЦК в необходимости 
соблюдать границы нэповского курса. На ноябрьском Пленуме ЦК 
(вопреки мнению, существующему в исторической литературе) 
«правым» удалось отстоять свою позицию. 
Во-вторых, доводы историков, отрицающих возможные альтернативы сталинскому курсу, основаны на подчеркивании масштабности 
трудностей экономики и общества 1920-х гг.; на неспособности нэповской экономики стать базой для рывка модернизации. 
Вновь обратимся к гносеологии: понятия «трудности и противоречия» и «неразрешимые трудности и противоречия» – все-таки разные вещи. В научной литературе существуют яркие доказательства 
трудностей перехода нэповской экономики на стадию развитого индустриального общества, но отсутствуют аргументы в пользу «неразрешимых трудностей».  
Например, широко распространенные утверждения о том, что 
отсталая советская деревня не могла, даже в принципе, найти средства для индустриального рывка24 – существуют вне, основанных на 
статистических данных, подсчетов.  
Еще одной задачей монографии является поиск конкретного ответа на эти вопросы.  
Для выявления подлинной картины происходящего в 1920-е гг., 
необходимо проследить эволюцию в годы нэпа трех исследуемых 
 
24 Есиков С. А. Российская деревня в годы нэпа: К вопросу об альтернативности сталинской коллективизации (по материалам Центрального Черноземья). М., 2010; 
Кондрашин В. В. Хлебозаготовительная политика в годы первой пятилетки и ее результаты (1929−1933 гг.). М., 2014. 
10