Кружение незримых птиц

АЖЛ
Антология Живой Литературы

АЖЛ
Антология Живой Литературы
КРУЖЕНИЕ 
НЕЗРИМЫХ ПТИЦ  
«СКИФИЯ»
Санкт-Петербург
2018

ББК 84 (2Рос=Рус) 6
УДК 82.32
К83
Серия: Антология Живой Литературы (АЖЛ)
Серия основана в 2013 году
Том 12
Редактор-составитель НАРИ АДИ-КАРАНА
К84
Кружение незримых птиц: антология. / Ред.-сост. Нари АдиКарана. — СПб.: ИТД «Скифия», 2018. — 436 с. — (Антология живой 
литературы. АЖЛ).
ISBN: 978-5-00025-143-0  
Кружение незримых птиц в высоком пустынном в небе, — сначала их даже не видно, но они снижаются, и ветер, поднятый их крыльями, касается лица. Так же приходит и вдохновение, и тогда любое, 
даже самое незначительное внешнее впечатление дает росток образа.
«Антология Живой Литературы» (АЖЛ) — книжная серия издательства «Скифия», призванная популяризировать современную 
поэзию и прозу. В серии публикуются как известные, так и начинающие русскоязычные авторы со всего мира. Публикация происходит 
на конкурсной основе.
Издательство приглашает авторов к участию в конкурсе на публикацию в серии АЖЛ. Заявки на конкурс принимаются по адресу электронной почты: skifi
 abook@mail.ru.
Подробности условий конкурса можно прочитать на издательском 
сайте: www.skifi
 abook.ru.
При оформлении обложки использована картина 
Златы Гончаровой «Дикий виноград. Вечная весна».  
Сайт художника: goncharovazlata.gallery.ru
ББК 84 (2Рос=Рус) 6
УДК 82.32
ISBN: 978-5-00025-143-0 
© Оформление, составление.
ИТД «Скифия», 2018
Все тексты печатаются в авторской редакции.
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена 
без письменного разрешения владельца авторских прав.

Вдыхая время и пространство 

Содержание цикла:
Жанна Свет 7 
Елена Моргунова 29
Инна Порядина 53
Александр Баргман 59
Мария Лебеденко 86
Ольга Савельева и Злата Гончарова 99
Александр Перчиков 140

Жанна Свет
Израиль, г. Йерухам
Дипломант Международного поэтического конкурса «Эмигрантская лира». 
Публикации: авторский сборник «Последнего выпуска не будет» («Геликонплюс»), рассказ «Пляжные разговоры» в сборнике сетевой прозы «Скажи! ЖЖ 
out» (издательство «АСТ»), рассказ «Летний семестр» в сборнике «Стражи последнего неба» (издательство «Текст»), публикации в журналах «Сибирские 
огни», «Артикль» и «Млечный Путь».
Из интервью с автором:
По образованию я инженер, но, живя в СССР, 
много лет преподавала физику.
Сейчас я на пенсии. 
© Свет Ж., 2018

Вдыхая время и пространство
Золотое свечение.
Маленькая повесть в разрозненных воспоминаниях
Как странны прихоти воспоминаний!
Воспоминанья не закажешь по меню,
Не выберешь, которое желанней,
Чтоб приурочить к выбранному дню.
Попробуй упрекни их за неверность!
Попробуй им устрой переучет!
Они внезапно выплывают на поверхность,
И время их по-своему течет…
Григорий Глазов
1. Золотое свечение
Мальчик заснул и лежал теперь раскинувшись — загорелый 
кудрявый ангелочек.
Она чмокнула бабушку в щеку и выбежала в зной: за пару свободных часов вполне можно было успеть на пляж.
Уже половина лета прошла, а она еще и не купалась толком, 
хотя водила сына на море каждое утро. Но во время этих походов 
она всецело была занята ребенком, и на себя у нее времени просто 
не оставалось, хорошо, что бабушка сама предложила ей посидеть 
с малышом, пока тот спит.
Кто-то окликнул ее по имени, она оглянулась и увидела его — 
когда-то они жили в соседних подъездах и учились в одной школе, 
правда, он был года на два или три старше.
Злой подросток, она страшно его дразнила, тем более что знала — она ему нравится. Его беспомощность перед ней только раззадоривала, и она еще беспощаднее издевалась над ним, а он лишь 
смотрел на нее своими темными глазами и ничего не предпринимал — не мог.
А она не могла понять, зачем дразнила: ведь стоило ей от него 
отвернуться, как она о нем тут же забывала — настолько он не задевал ее существа.
Был он очень крупный, как и вся их семья, а она — пигалица, 
тощая и нескладная, и никто не понимал, почему он позволяет ей 
так над собой измываться.

Жанна Свет
Вскоре ее семья переехала на другую квартиру, еще пару раз 
она его встречала в городе, а потом уехала в Москву учиться, и 
больше они не виделись.
Он стоял перед ней и откровенно рассматривал ее всю, а она, 
в своем невозможном бикини, злилась, что он так и не научился себя вести, глазеет, как тот сопляк, что не умел дать ей отпор.
Она уже ответила на все его вопросы: где живет да как живет — 
и с неудовольствием подумала, что, вот ведь, черт, придется теперь 
уйти домой, хотя она вполне успела бы еще раз искупаться, нужно 
же было его так некстати встретить!
Она взяла с лежака свой халатик, вынула из кармана темные 
очки и словно бы сразу отгородилась стеной от его взглядов и слов.
Отряхнув песок, сунула ноги в резиновые «лягушки», помахала ему рукой и пошла прочь от пляжа, держа халатик на плече и 
расчесывая спутавшиеся волосы круглой гребенкой, которой потом их заколола.
Она думала о том, что это странно: ему уже около тридцати, а он 
не женат, какой-то в нем есть изъян, не иначе. Неужели бабы не 
клюют на него — такого здоровенного и, в общем, вполне ничего 
себе мужика?! Что-то в нем не так, это ясно. Еще она думала, что, 
видимо, придется все же от дневного купания отказаться: с него станется поджидать ее на пляже, а ей это совершенно не нужно. В общем, 
план ее провалился, вот ведь досада!
Он смотрел ей вслед, как она идет в этом своем невозможном 
бикини, загорелая, похожая на зрелый персик. Кажется, тронь ее — 
потечет сладкий сок, даже странно было, почему над ее головой не 
вьются пчелы и осы-сладкоежки. И эти волосы длинные, а раньшето все под пацана стриглась, да и похожа была на пацана — тощая, 
узкобедрая, безгрудая.
Когда она, издразнив его в пух и прах, теряла к нему всяческий 
интерес, отворачивалась и с лязгом уносилась на раздолбанных 
роликах — в узких брючках из хлопчатобумажной серой ткани в 
узкую полоску, в бумажном же дешевом свитерке с коротковатыми, растянутыми на локтях рукавами, — девочкой она не выглядела ни одной секунды. А он оставался на месте и смотрел ей вслед, 
вечно он смотрит ей вслед, вот и сейчас смотрит, как она уходит, 
вся в золотом свечении зноя, окутанная зноем, как коконом, в который ему не проникнуть никогда.

Вдыхая время и пространство
Он с досадой бросился в воду и яростно поплыл от берега, 
твердя на каждом гребке:
— Черт, черт, черт!
— Эй, парень, — донесся до него усиленный мегафоном голос 
спасателя, — не заплывай за буйки, оштрафуем!
— Черт, черт, черт! — повторял он, не слушая. — Черт, черт.
2. «Техас»
Впервые она его увидела зимой во время студенческих каникул. Старшая подруга любила всюду водить ее за собой — вот и 
привела в свою взрослую компанию, где все уже или работали, или 
были студентами.
Взрослые друзья подруги не вполне понимали присутствие 
среди них этой малолетки, тощей, стриженной под пацана замухрышки, но как-то с этим фактом мирились, а приезжий гость, московский студент, даже пригласил ее на медленный танец.
Она лишь потому и пошла танцевать с ним, что совсем уж идиотизмом было сидеть одной за столом, хорошо хоть верхний свет 
выключили, и это давало ей некоторую надежду, что студент не 
рассмотрит ее ветхую старую юбчонку, простые чулки и кофточку 
с растянутым воротом и манжетами. Кто ж знал, что сюда внезапно завалятся ребята и столичного гостя с собой приведут?!
Во время второго танца они со студентом уже вовсю целовались за кадкой с китайской розой, и это было впервые в ее жизни, 
как и последующее провожание домой через мокрый, продуваемый шальным ветром город. 
Наутро пришлось что-то врать маме о синяке на губе, а в понедельник в школе она была так рассеянна и так явно витала гдето далеко, что все это заметили и поддразнивали ее, а она только 
улыбалась туманно.
Во вторник, сидя в очереди к зубному врачу, она увидела студента: он с улыбкой смотрел на нее и делал губами такие движения, словно целовал.
И опять было провожание, город был все такой же мокрый, 
все такой же шальной свежий ветер продувал его насквозь и, казалось, продувал ее душу, все ее существо, отчего она становилась 
какой-то другой, но какой, она не знала — ведь все происходило