Актеры советского кино

®
Основана в 1890 году 
Ф. Павленковым
и продолжена в 1933 году
М. Г
орьким
ВЫПУСК
1997
(1797)

МОСКВА
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
2020

УДК 791.43
ББК 85.374(2)
          К 78
На обложке использованы кадры из фильмов:
«Брат», реж. А. Балабанов.
Кинокомпания СТВ, 1997,
«Тот самый Мюнхгаузен», реж. М. Захаров.
Киноконцерн «Мосфильм», 1979.
знак информационной
продукции
16+
© Кравченко И. А., 2020
© Издательство АО «Молодая гвардия»,
     художественное оформление, 2020
ISBN 978-5-235-04313-8 

«ДЕТДОМОВЦЫ»
Тьма, холод, золотые вафли. 
И «судьба – не пальто»
Предисловие режиссера 
Сергея Соловьева
...Школа, вторая половина 1950-х, Ленинград. Поздней 
осенью и зимой на занятия ходили по темноте. Снег падал, 
где-то светились окошки, и, помню, было одно, за которым пекли вафли. Квадратные противни, масло шипело, 
люди сновали туда-сюда. Я не был голоден, меня хорошо 
кормили, но ощущение света, в котором пекли вафли... Зима, темно, снег, желто-золотые вафли, желто-золотой свет. 
Как будто там пекли счастье.
У окошка вафельной мастерской я мог простоять полчаса. Там однажды ко мне подошел третьегодник из нашего класса по фамилии Щукин. Из крайне неблагополучной семьи, сидел за последней партой, на него все плюнули. 
«Пойдем во двор», – позвал он меня. «Зачем? Я никого там 
не знаю...» В каждом дворе была своя компания, не хотелось 
заходить туда лишний раз. «Пойдем, я тебе кое-что скажу».
Зашли во двор. Мы вдвоем, снег идет, где-то пекут вафли. Город пустой, никого нет. «А ты знаешь, – говорит Щукин, – что Сталин – предатель?» Как?! Эти слова звучали 
страшно. «Да, был доклад Хрущева, скоро все узнают, что 
Сталин – предатель». Я стоял ошеломленный.
Почему я вспомнил эту историю? Это даже не фон, не 
среда, а тот раствор, которым было пропитано наше поколение, социальный бульон, в котором оно рождалось. Поколение не как единство взглядов, когда отстаивали, допустим, идеалы Солженицына и ни в коем случае – Павки 
Корчагина, это все позднейшие выдумки. А поколение, 
бывшее родом из войны, из послевоенной действительности. Вафли, снег, «Сталин – предатель», безотцовщина... 
У меня, к счастью, был папа, а у большинства моих ровесников отцов поубивали на войне и в годы репрессий. Дворовые ребята почти все были полусемейными.
5

Более того: в послевоенных дворах необыкновенно высоко, по гамбургскому счету, ценились те, кто прошел школу детского дома. Не отличники были, не пай-мальчики, но 
у них чрезвычайно сильно оказались развиты подлинные 
отношения и друг с другом, и со средой.
...Актеры, которых мы любим и от общения с которыми 
у меня осталась светлая и радостная память – Олег Янковский, Александр Абдулов, Владислав Дворжецкий, Александр Кайдановский, Анатолий Солоницын, Олег Даль, – 
были, в сущности, «детдомовцы». Нет, ни в каких детских 
домах они не росли. Но «детдомовцы». Даже такие сверхудачливые, как Янковский и Абдулов. Какой Абдулов, казалось бы, «детдомовец»? Красавец на роскошном автомобиле. Янковский ходил в твидовом пиджаке, трубку курил. 
И при этом... «Детдомовское бездомье», оно отпечатывалось на лицах, на психологическом укладе, на психологическом портрете.
Сейчас мои студенты во ВГИКе мне жалуются: «Мы хотим больше тренинга!» Такая у них иллюзия – насчет тренинга. А те актеры, которых я вспоминаю, странные были: 
не могу представить, чтобы кто-то из них интересовался 
тем, как двигать рукой или ногой и благодаря этому достичь 
неких чудесных высот в кино или на сцене. Хотя все они 
всерьез и сильно были преданы актерской профессии. Но 
их интересовало в ней что-то другое. Шмякнуты они были на понимании того, что у них есть отдельная, ярко выраженная и сильно формирующая личность, судьба. Тьма, 
снег, золотые вафли, золотой свет, послевоенное «детдомовство»... Судьба и являлась для тех, о ком я говорю, главным тренингом. И никакой конкретной цели у этого «тренинга» не было. Выжили, и, может, единственной их целью 
стало – понять: зачем?
Конечно, чтобы обнаружить в них неприкаянность и 
внутреннее неблагополучие, требовалось время. Но посмотрите на то, чтоG Олег Янковский играл в кино: в нем такая 
надежда на, не знаю... на Господа Бога! Положите рядом 
портреты тех, кого мы назвали? – отчаянно несчастные! Абдулов – отчаянно несчастный одинокий человек. Хотя у него с Ириной Алферовой был блистательный брак и последняя семья удачно сложилась. Но чтобы Саша хоть на секунду 
подумал: буду сохранять счастье свое – положу в красивую 
коробочку, завяжу веревочками... Да никогда в жизни! Какое-то тотальное обожание грядущей трагедии было в них. 
Если куда и переть – то к собственной трагедии.
6

Больше того: когда они в ком-то обнаруживали тягу к 
тому, что все будет хорошо, сразу заканчивали отношения, 
это уже был чужой человек. Про то, что «еще немножечко покрутимся и все наладится», могли говорить сколько 
угодно, но хоть на секунду поверить в это было невозможно. А почему дорогой автомобиль или дорогой пиджак? Ни 
почему. Это как ширинку застегивать: надо, вот и застегивают.
Всерьез следить за собой считалось неприличным. Когда Саша Кайдановский видел по телевизору какой-нибудь 
спорт, отзывался коротко: «Кретины!» Нет, иногда заботились о здоровье, Янковский мог позвонить мне утром: «Мы 
неправильно пьем. Градус нужно повышать, а мы понижаем. Этак мы себе разломаем весь психофизический аппарат 
актера». Здравая забота взрослого человека. Или кто-нибудь из них объявлял: «Там, говорят, санаторий открыли! 
После отдыха и лечения вот с такой мордой выходишь, 
просто цепляешься ею за дверные косяки!» Нас могли принять в любом санатории с радостью. И никто из тех «детдомовцев» шагу не сделал в санаторное счастье. Ну, убежит 
человек от инфаркта – куда?..
Не спорю, хорошо иметь разные человеческие блага, но 
у всего есть послевкусие: либо буржуазное послевкусие на 
хрен никому не нужного счастья, либо благороднейшее послевкусие, которое ощущает детдомовец, случайно нашедший у помойки сто рублей. Те, о ком я сейчас рассказываю, 
понимали разницу. Для них счастье заключалось не в благах, но в любви к жизни, миксу жизни.
Абдулов, помню, как-то начал завлекать Таню Друбич: 
«Пойдем сниматься со мной – называл картину – тебя приглашают. Обалденная роль! Ты два месяца практически лежишь в кровати, читаешь, думаешь о чем-то своем, и тебе еще деньги платят! Танька, кто раскидывается такими 
вещами?!» Великое жизнепонимание. Или ко мне приставал: «Слушай, меня зовут в жюри “Мисс Россия”, и тебя, я 
знаю, зовут, а мы не идем. Надо сходить, ради интереса. Те, 
кто там побывал, такое рассказывают – зашатаешься!» Никакие конкурсы красоты мы судить не шли, но подобные 
разговоры вели постоянно.
И хоть бы раз поговорили об актерской сверхзадаче, 
что на съемках, что после них! «Давай, делай, чего там обсуждать?» Потому что умному человеку все ясно с самого 
начала, а дураку все неясно и останется неясным, сколько 
ему ни копаться в вопросе. Люди, о которых речь, были не 
7

просто умными – они были талантливыми, а талант понимает сложные вещи без всякого обсуждения.
Ужасно настоящие были люди. Оттого их так любили 
женщины, а женщины обладают большой интуицией насчет того, кто есть кто. Женщины любят не «настоящих 
мужчин», а настоящее. Настоящее! Оператор Павел Лебешев, интуитивное чувствилище номер один, всё, что ему 
нравилось, называл в среднем роде: «Такую вчера солянку 
ел в Доме кино! Очень хорошее!» Девушка у него тоже была 
«хорошее». Вот и понятие «настоящий мужчина» не проходит в «детдомовском» разряде.
Но почему они все – такое настоящее? Потому что их 
обреченность выше и духовнее – хотя это слово серьезно не произносили, – чем любая необреченность. Драматичность, трагичность их жизней были предопределены. 
Предопределены «детдомовством». С этой предопределенностью они жили как с судьбой. Только дурак бегает от 
судьбы. А эти понимали, что судьба – не пальто, которое 
можно относить сезон, а потом сшить новое.
Да, у них много оказалось недоиграно, недоснято, недоделано. Недожито – «детдомовцы», что тут сказать. Но 
поколение – счастливейшее! Прекрасное поколение послевоенных «детдомовцев». Не заморачивались они ни на 
каком тренинге. И никакой тренинг ничего не смог бы сделать с ними, кроме как убить живое в их, я бы сказал, артистическом самозванстве. Они объявляли себя актерами, не ожидая, что кто-то скажет: «Как хорошо он играет!» 
И стремились к тому, чтобы однажды в процессе самоидентификации – впрочем, такого слова тоже не использовали – объявить себя островом индивидуального сознания. А 
в результате показали нас самих – таких же «детдомовцев», 
живших на одной шестой части суши. Их кино – очень человеческое, и в нем еще столько непонятого...

ОЛЕГ
«Играющий
завтра»

Фотограф
Валерий
Плотников