Фёдор Черенков

®
Основана в 1890 году
Ф. Павленковым
и продолжена в 1933 году
М. Горьким
ВЫПУСК
1992
(1792)

МОСКВА
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
2019

УДК 796.1/.3(092)
ББК 75.578-9
 
Р 12
Издание второе
В книге использованы фотографии из личных архивов 
Анастасии Черенковой, Ирины Федосеевой, 
Александра Беляева, Сергея Шавло.
При оформлении переплета использован портрет 
Федора Черенкова 1985 года. 
Фото И. Уткина. ИТАР-ТАСС
Много лет работаю с Игорем Рабинером в «Спорт-Экспрессе» и 
отлично знаю, с каким даже не уважением, а трепетом наш ведущий 
обозреватель относится к фигуре Федора Черенкова. Поэтому очень 
рад, что его с Владимиром Галединым добрая и полная любви книга о 
Черенкове в серии «ЖЗЛ» вышла в свет.
Понимаю, как это было непросто — найти, убедить в необходимости разговора и побеседовать со всеми его близкими родственниками, а также с одноклассниками, однокурсниками, партнерами по 
«Спартаку», раскопать все возможные и невозможные архивы. И при 
этом, желая узнать и рассказать читателю все факты о жизни Черенкова, не нарушить этическую грань, связанную с болезнью великого 
футболиста.
Все это авторам в полной мере удалось — книга получилась одновременно интересной, честной и светлой. И болельщики «Спартака», 
многие из которых выросли на Черенкове, наверняка будут передавать ее из поколения в поколение.
                                                                                    Максим Максимов
                                                                                    Главный редактор
                                                                                    ИД «Спорт-Экспресс»
знак информационной
продукции
16+
© Рабинер И. Я., Галедин В. И., 2019
© Издательство АО «Молодая гвардия»,
 
художественное оформление, 2019
ISBN 978-5-235-04336-7
4

ПРЕДИСЛОВИЕ
Сотвори себе кумира
Кажется, это было только что. 25 июля 2014 года, идеальная погода, безоблачное настроение. Ты, как в детстве, 
не идешь, а почти вприпрыжку летишь от метро «Спортивная» в «Лужники». На футбол.
Только этот футбол — не официально-многотысячный, 
не оглушенный ненавистью к сопернику и жаждой победы 
любой ценой. Это футбол добрых лиц и светлых улыбок, и 
каждый, кто идет на него в Детский городок, чувствует себя 
заведомо счастливым. 
Потому что это — 55-летие Федора Черенкова. 
Сам он, правда, на поле не выходит. Как жаль! Уж 
один-то гениальный «черпачок», от которого ахнет публика, всегда бы отдал. Или между ногами мячик кому-нибудь 
пробросил. Или выдал бы еще какой-нибудь фокус из кунцевского двора — он их десятками когда-то перенес в большой футбол. Чем и влюблял в себя взрослых, серьезных за 
пределами стадиона мужчин. Потому что на 90 минут делал 
их детьми.
И вдруг в юбилей он не только не играет, но и уходит от 
объяснений почему. Заставляет теряться в догадках, среди 
которых здоровье, увы, в числе первых. Чтобы Черенков, 
для которого мяч — божество, не хотел играть в футбол? 
Ой, нехорошо все это. 
Но мысль тревожная быстро рассеивается — выглядитто юбиляр бодро. Стоически, более часа, раздает автографы. Улыбается каждому своей, как всегда, стеснительной 
улыбкой. Разве что упрятанной в густую бороду, с которой 
Федор выглядит как-то иначе. 
Потом — банкет в ресторане-корабле «Ласточка» на 
Москве-реке. В какой-то момент, расчувствовавшись, ты 
обнимаешь его. Вручаешь распечатку написанной к юби5

лею статьи «Волшебная страна Черенковия» и в сотый, наверное, раз в жизни повторяешь ему: «Федя, я на тебе вырос. Спасибо, что ты есть». 
А в ответ слышишь библейское, но в то же время и абсолютно черенковское: «Не сотвори себе кумира». 
Прости, Федор. Сотворили. И дай бог, чтобы у каждого 
человека и каждого поколения были такие кумиры, как ты. 
И было так хорошо, что вот он рядом — божий, святой, 
светлый человек откуда угодно, но только не из циничного 
XXI века. И дома тебе говорят, что таким просветленным, 
каким ты пришел домой в тот день, тебя не видели уже 
очень давно. 
...И вдруг его нет. Думая об этом, ты идешь по улице, 
вроде бы тепло укутанный. Но колотит озноб. Озноб безвозвратного одиночества, о котором исчерпывающе сказал 
поэт: «Опустела без тебя Земля».
Идешь — и у тебя не укладывается в голове, как можно 
жить, зная, что на этой Земле больше нет Федора Черенкова. Как-то, наверное, можно. Но сколько же доброты и 
света потерял каждый из нас с его уходом. И их уже никак и 
никогда не вернуть. 
* * *
Федя в «Спартаке» себя нашел, 
И пришел со «Спартаком» к победе.
Феде и без сборной хорошо.
Ну а сборной — не всегда без Феди!
Этот экспромт, поразмыслив всего несколько секунд, 
выдал в ответ на просьбу прокомментировать выступление сборной СССР на чемпионате мира 1990 года в Италии 
знаменитый поэт-песенник и яростный болельщик «Спартака» Игорь Шаферан. Лучше выразить чувства миллионов 
людей было невозможно — и еженедельник «Собеседник», 
с которым тогда сотрудничал один из нас, счастлив был это 
четверостишие от мэтра опубликовать...
Какая же это все-таки чудовищная несправедливость, что 
Федор Черенков ни разу не сыграл на чемпионатах мира и 
Европы. Что его там не увидели и не оценили. В 82, 86, 90-м... 
Нашего любимого футболиста всех времен и народов уже 
давно нет в живых — а то горькое юношеское чувство, когда хотелось плакать от бессильного отчаяния, никуда не 
делось. Не забылась и тогдашняя болельщицкая обида на 
6

Валерия Лобановского: ну как же так было можно? Хотя мы 
тогда многого, очень многого не знали. 
Черенков забивал на «Маракане» Бразилии, забивал 
Франции с Платини и Жирессом, забивал в четырех матчах 
подряд на Московской Олимпиаде-80, забивал кучу важных голов в еврокубках, включая легендарный решающий 
мяч в Бирмингеме «Астон Вилле» в концовке игры. А уж 
сколько — и как! — отдавал...
Но в мире его, за исключением специалистов совсем уж 
глубинного бурения и особо памятливых болельщиков, не 
знают. Страшно обидно. Но поступим по-черенковски и во 
всем будем искать хорошее. Пусть знание о том, каким великим мастером был Черенков, останется для нас чем-то 
своим, сокровенным. Тем, чего не поймут другие (как никому со стороны не дано до конца понять русскую душу). 
Но в чем на 100 процентов убеждены мы сами. И при чьемто недоуменном пожатии плечами мы лишь усмехнемся, 
потому что твердо знаем, что это так и только так. 
Счастьем видеть Черенкова на поле так хотелось поделиться со всем миром — а не судьба. Когда в 94-м он объявит о завершении карьеры игрока, Николай Старостин, 
92-летний основатель «Спартака», в такой парадоксальной 
форме поделится мыслями на этот счет: «Хорошему человеку всегда не везет...»
Черенков был не просто хорошим, а светлым человеком. Не от сего мира, который мы видим вокруг себя во 
втором десятилетии XXI века. Ну посудите сами, кто еще 
свое отношение к материальным благам сформулирует так: 
«С детства врезалась в память притча. Сидит богач на мешке с деньгами. Думает: “Куда этот рубль деть? Куда тот?” 
Слышит — кузнец молотком стучит и песни распевает. 
Удивился: “Я, такой богатый, молчу. А этот нищий кузнец 
поет и поет. Дам ему денег”. Дал. Кузнец приуныл. Задумался, на что их можно потратить. Перестал петь». 
Кто хоть чуть-чуть знал Черенкова, подтвердит: в этом 
ответе нет ни капли позерства. Он действительно был такой. «Золотой человек», по выражению Андрея Тихонова, 
которому повезло пожить с ним в одном номере на базе в 
Тарасовке в 1993 году — последнем для Федора и первом 
для Андрея в основном составе «Спартака». 
Тремя годами раньше капитан красно-белых Черенков 
вывел команду на весенний матч в Одессе против местного «Черноморца». Это была вторая игра за красно-белых скромного тогда 21-летнего новичка из воронежского 
7

«Факела» Валерия Карпина. «Спартак» проиграл 0:1, и 
единственный гол был забит из-под дебютанта, которого 
после игры охватил приступ отчаяния. «Честно говоря, 
я даже расплакался после матча, — расскажет много лет 
спустя Карпин. — И тут Федор Черенков, добрая душа, 
подошел и сказал: “Не плачь, Валера, знаю, что ты нам 
еще поможешь”. Представляете, что для меня значили эти 
слова?!» 
Вот типичный монолог Черенкова, который после окончания карьеры футболиста жил очень скромно: «В жизни 
меня все устраивает, всего хватает. Стараюсь работать над 
собой, избавляться от грехов — к примеру, уныния. Хотя 
вот пост соблюдать не могу. Наверное, слабохарактерен. 
Надо бороться с чревоугодием, но до конца не получается...»
Покажите нам еще одного идола миллионов, который 
всерьез назовет себя слабохарактерным. 
И который окажется способен вот на какое признание. 
Летом 1987 года в матче «Спартак» — «Днепр» после падения Черенкова в чужой штрафной был назначен, мягко 
говоря, спорный пенальти в ворота гостей, с которого Федор забил свой сотый гол в карьере и вошел в «Клуб Григория Федотова». Спустя 23 года он скажет одному из нас: 
«Много лет меня мучила совесть из-за сотого гола».
Многие ли люди в нынешнем футболе знают слово «совесть»? Многие ли способны — нет, не сказать так, а даже 
подумать? 
Зато какого греха, куда большего, чем уныние или чревоугодие, у Черенкова точно не было — это зависти. Фрагмент из той же беседы конца «нулевых»: «Знаете, что мне 
сегодня не нравится? Когда футболистов обвиняют в том, 
что они много зарабатывают. Разве люди, которые могут 
заниматься своей профессией всего 10—15 лет, виноваты, что во всем мире люди футбола получают больше, чем 
представители других специальностей? И психологическое 
давление на них больше, чем на наше поколение».
И это было сказано в сытые времена, когда девятнадцатидвадцатилетние юнцы, ничего еще футболу не отдавшие, 
благодаря какой-то жуткой извращенной конъюнктуре уже 
по полной от него берут. Миллионы евро, спортивные автомобили, частные самолеты. За год эти юнцы зарабатывают больше, чем Федор за всю жизнь. Хотя, с другой стороны, их-то что в том винить — не они же сами себе платят...
Черенков, на котором выросли поколения и который 
при этом не заработал на жизнь ни-че-го, ни разу в жизни 
8

по этому поводу не озлобился. У него, божьего человека, 
была чистая душа. Он просто радовался за тех, кому хорошо. Не задаваясь вопросами — почему, за что, заслужили 
ли они это. 
* * *
«Феденька, как же ты здорово с двумя разобрался и Сереге пас голевой отдал!»
Эдгар Гесс, казалось, был готов расцеловать Черенкова. Это было 13 июня 2007 года, когда по случаю 50-летнего юбилея Рината Дасаева в «Лужниках» был организован 
матч сборных звезд СССР и ФИФА. 
Скромный любимец красно-белой торсиды от такого 
комплимента, как всегда, смутился, даже слегка покраснел. 
И тихо ответил специально приехавшему из Германии на 
эту игру Гессу, как двадцатью годами ранее: «Да что ты, я 
ошибался много...»
Прав Гесс — как же это было красиво, когда Черенков 
в центре поля удивительным финтом оставил в дураках 
Абеди Пеле с Ули Штилике, сыграл в «стенку» с Валерием 
Гладилиным и вывел один на один с Андони Субисарретой 
Сергея Родионова! Конечно, любимый партнер и лучший 
друг Федора не мог испортить этот шедевр. 
В этой миниатюре, которая развернулась перед нашими глазами, прекрасно и характерно для Черенкова всё — 
и сам игровой эпизод, и реакция на него главного героя. 
Его скромность вошла в легенды. На панихиде по Черенкову в спартаковском манеже на Оленьем Валу один 
из нас услышал такую историю. В 2009-м проходила юбилейная предновогодняя встреча спартаковских ветеранов. 
Большинство подъезжало — или их подвозили — на машинах, и чем моложе футболисты — тем более недурных. 
И вдруг откуда-то из кустов, очень скромно одетый и явно 
продрогший, вышел Черенков. Кто увидел — изумился: 
«Федя, тебя никто подвезти не мог?!» 
Тот, как всегда, махнул рукой: «Да зачем? Сам дойду...»
Вот так он и жил. 
Он, кстати, и официозного обращения по имени-отчеству не очень любил — даже после пятидесяти. «Ничего 
плохого не вижу, когда незнакомые люди называют меня 
просто Федей, — рассказывал он. — Гораздо настороженнее воспринимаю, когда ко мне обращаются: “Федор Федорович”. Внутренне я не чувствую себя стариком! Хотя, 
9

когда смотрю в зеркало, вижу, что годы берут свое. Но гораздо спокойнее и приятнее, когда меня окликают просто 
по имени». 
Так вот насчет легенд, которые липли к Федору с фантастической охотой. Рассказывали, например, что сдавал 
Черенков очередной экзамен в Горном институте (учеба 
в котором тоже отличала его от остальных), а профессор 
понятия не имел, с кем ведет беседу. Черенков, который 
выставлять себя напоказ и требовать особых благ не умел, 
хорошо сдал этот экзамен на общих основаниях. Профессору потом объяснили, какая знаменитость сидела перед 
ним. 
Тот не поверил. Пришлось повести его на футбол. Посмотрел профессор на поле и ошеломленно воскликнул: 
«Да это студент Черенков!» На что откликнулся сидевший 
рядом болельщик: «Сам ты, дяденька, студент, а Черенков — профессор!» 
Правда ли это? Конечно, нет. Но, как потрясающе выразился однажды в подобном случае, только про себя, Эдуард Стрельцов: «Это не правда. Это быль». И точно — когда 
один из нас после смерти Федора попросил в социальных 
сетях людей вспомнить СВОЕГО Черенкова, вскоре получил письмо от болельщика Олега Скворцова: «Учились с 
Черенковым в одном вузе. Преподаватели приводили его в 
пример — экзамены сдавал, не пользуясь своим статусом и 
известностью». 
У таких героев, как Черенков, поразительно скромны и 
поклонники. В конце 2007 года один из нас участвовал в 
беседе с Черенковым в редакции газеты «Спорт-экспресс». 
Удивительная аура его личности передалась не только журналистам, но и читателям. Говорилось в интервью и о том, 
что Черенков ездит на общественном транспорте. Позже 
знакомый болельщик делился подробностями того, как он 
провел незабываемые полчаса в забитом автобусе, трясшемся от станции метро «Киевская» к малогабаритной черенковской двушке в Кунцеве. 
Интервью не осталось незамеченным. Вскоре промелькнула информация, что некий обеспеченный человек хочет 
подарить Черенкову машину. И это произошло. Имени и 
фамилии дарителя не удалось разыскать ни в одном издании. Поступок, который при желании мог принести этому 
человеку немало дивидендов с точки зрения известности, 
был осуществлен в высшей степени скромно. И это в нашито времена воинственного пиара!
10