Людвиг II. Калейдоскоп отраженного света

®
Основана в 1890 году 
Ф. Павленковым
и продолжена в 1933 году
М. Г
орьким
ВЫПУСК
1947
(1747)

МОСКВА
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
2018

УДК 94(430.129)(092)“18”
ББК 63.3(4Гем-9)
 
З-23
знак информационной
продукции
16+
© Залесская М. К., 2018
© Издательство АО «Молодая гвардия»,
     художественное оформление, 2018
ISBN 978-5-235-04156-1
4

Призрак какой-то неведомой силы,
Ты ль, указавший законы судьбе,
Ты ль, император, во мраке могилы
Хочешь, чтоб я говорил о тебе?
……………………………………………......
Старый хитон мой изодран и черен,
Очи не зорки, и голос мой слаб,
Но ты сказал, и я буду покорен,
О император, я верный твой раб.
Н. Гумилев. Императору. 1918 г.
5

ПРЕДИСЛОВИЕ
Луна восходит на небо, когда мир вокруг погружается 
во тьму. И чем ярче ее свет, тем непрогляднее мгла внизу. 
Но бывает, что и само ночное светило скрывают тучи, и 
тогда землю покрывает совершенный мрак...
Его называли «королем-луной», словно в противовес 
его кумиру Людовику XIV, «королю-солнце». И это закономерно: эпоха Людовика XIV — расцвет абсолютизма, время 
Людвига II Баварского — даже не закат, не «сумерки богов», 
а уже «ночь европейской монархии». Французский король 
был тем недостижимым идеалом, к которому Людвиг стремился всю жизнь, — Луна, отчаянно нуждающаяся в Солнце. И чем с большей настойчивостью и страстью он старался 
приблизиться к цели, тем сильнее отдалялся от нее.
Известно, что Луна светит не собственным, а отраженным светом. Так же и король — последний отблеск ушедших эпох, средневековой рыцарской романтики, экзотической роскоши Востока, чистых идеалов, которым уже 
давным-давно нет места на Земле.
Сколько таких чужих «световых спектров» пропустил 
через себя и заставил засиять заново, постарался воскресить Людвиг II! Вот только холодный эгоистичный свет 
спутника Земли не способен дарить жизнь. Попытки так и 
остались бесплодными.
И когда он понял это, он отринул День с его условностями, необходимостью притворяться, носить маску, играть 
какую-то определенную роль. Как и положено Луне, он полюбил Ночь — правдивую и всепримиряющую, лишенную 
мелочного мельтешения интриганов и карьеристов, желающих втереться в доверие к монарху. Словно герои обожаемого им Вагнера — Тристан и Изольда — Людвиг II мог 
сказать про самого себя:
6

Кто познал, любя,
смертную Ночь,
кто посвящен был
в тайну ее,
тот Дня соблазны, —
славу, честь,
силу и власть, —
весь мир сует
отвергнет не жалея,
как прах земли ничтожный!
Тот среди земных стремлений
грезой одной жить будет:
он будет звать святую Ночь,
где чистый огонь Любви
правдой вечной горит*... 
Тристан и Изольда жаждут вечного единения друг с другом. Людвиг II искал единения с самим собой, обретения 
душевной гармонии, которой ему, так же как и конечной 
цели в погоне за идеалами, не удалось достичь.
Он потерпел поражение на трех основных фронтах своей 
жизни: в Вере, Милосердии и Искусстве. В свой безбожный 
век, когда религия окончательно стала лишь инструментом 
политической борьбы, а для большинства населения, балансирующего между слепым фанатизмом и циничным нигилизмом, — пустым исполнением не затрагивающих сердце 
обрядов, он всем сердцем искренне верил в Бога. В то время как милитаризм набирал обороты, он ненавидел войну, 
не приемля вообще никакое кровопролитие, в том числе 
и охоту, считая ее делом, недостойным человека. Искусство — причем именно с большой буквы (будучи идеалистом, Людвиг воспринимал его только в союзе с религией, 
в качестве такого же воспитателя и спасителя человеческих 
душ) — было для него воплощением правды в противовес 
лживому «театру жизни» и лживому «искусству», призванному лишь развлекать пресыщенную публику.
В итоге он был объявлен и остался в памяти потомков 
как жестокий самодур — «баварская Салтычиха», выкалывающая глаза своим слугам (да, о нем писали и такое!), — 
извращенец и моральный урод, лишенный принципов, а 
также бездарный нувориш без художественного вкуса и 
чувства прекрасного. А проще — безумец! (Видимо, в те 
времена тьма всё-таки еще не окончательно сгустилась над 
* Либретто оперы Р. Вагнера «Тристан и Изольда». Перевод 
В. П. Коломийцова.
7

человечеством. Ирония истории: ныне моральный урод с 
огромными деньгами — «идеал для молодежи», подлинный 
«герой» нашего времени...)
Людвиг II Баварский… В большинстве исторических 
трудов его прямо называют «безумным королем», даже не 
пытаясь вникнуть в причины его душевного недуга, если 
таковой и был на самом деле. Если король был безумен, 
тогда что толкнуло его в эту бездну: наследственная предрасположенность, тяжелый душевный надлом, который 
ему не удалось пережить? А может быть, злая чужая воля, 
клевета, оказавшаяся настолько живучей, что даже спустя более 130 лет со дня трагической смерти Людвига в его 
«деле» так и не поставлена точка?
«Я хочу оставаться вечной загадкой для себя и для других», — как-то сказал Людвиг II своей гувернантке, перефразируя любимого им Шиллера*. И ему это в полной мере 
удалось. Он — человек-тайна, человек-загадка. Доступные 
исследователям материалы — кстати, весьма противоречивые и неоднозначные — могут лишь немного приоткрыть 
тщательно задрапированную занавесом сцену, на которой 
разыгрывалась драма его жизни, но всей правды мы попрежнему так и не узнаем, а можем лишь почувствовать ее 
и сделать собственные выводы.
Но ведь это так захватывающе! Тайна притягательна 
всегда. Интерес к личности Людвига II наглядно демонстрирует количество литературных произведений, появившихся спустя всего лишь четверть века со дня его трагической кончины. Их обзор дает наша соотечественница 
В. Александрова: «Катюль Мендес изобразил его в романе 
“Король-девственник”, Густав Кан осмеял в “Короле-безумце”. Бодлер окружил его мученическим ореолом. Итальянский поэт д’Аннунцио говорит о нем в “Девах скал”, 
Бьёрнсона долго искушала мысль использовать жизнь Людвига как сюжет для драмы. На книжном рынке Европы появляются всё новые и новые книги, авторы которых пытаются осветить его личность — каждый по-своему. В начале 
нынешнего (1911–го. — М. З.) года во Франции напечатано 
сочинение под названием “Романтическое путешествие к 
Людвигу II”, в Норвегии Клара Тшуди (Чуди. — М. З.) выпустила обстоятельную биографию баварского короля**. За  * «Загадкой вечной буду я себе…» (Мессинская невеста. 1803 г.).
** Упомянутая в цитате биография (Tschudi C. König Ludwig II von 
Bayern. Leipzig, 1910) действительно заслуживает внимания.
8

тем в Германии Штильгебаур написал роман “Пурпур”, в 
центре которого стоит фигура Людвига II. И тем не менее 
жизнь этого красивого, временами просто обаятельного человека представляется до сих пор загадочной во многих отношениях»1. Этот, далеко не полный список произведений, 
посвященных баварскому королю, приведен здесь не случайно. Действительно, количество художественных трудов, 
от поэм до романов, впечатляет. Искусство и литература 
создавали портрет Людвига II гораздо активнее, чем обстоятельные научные биографии.
Еще одна весьма своеобразная попытка «разобраться» с загадкой таинственного баварца была предпринята в 
1972 году опять же не историком, а деятелем искусства — 
великим итальянским режиссером Лукино Висконти. Его 
фильм «Людвиг» — это если не оправдание короля, то по 
крайней мере наглядная картина трагедии его личности, 
желание силой кинематографа заставить сопереживать 
ему, а не просто огульно осуждать поступки человека, якобы ввергнутого в бездну безумия. (Справедливости ради 
отметим, что образ Людвига II, созданный на экране великолепным актером Хельмутом Бергером, не всегда правдив 
с исторической точки зрения; впрочем, искусству это простительно.) О герое своего фильма сам Висконти писал: 
«Людвиг — это величайшее поражение. Я люблю рассказывать истории поражений, описывать одинокие души, судьбы, разрушенные реальностью»2.
«Судьба, разрушенная реальностью» — это, пожалуй, 
самый точный диагноз, который можно поставить несчастному «лунному монарху». Недаром Луна — символ одиночества, последний призрачный свет надежды для тех, кого 
предали, не поняли, отвергли, которым больно жить при 
свете Солнца.
Луна таинственна. И мы действительно вынуждены 
признать, что при общем обилии документов той эпохи 
явно недостаточно достоверных сведений о многих моментах жизни и особенно смерти баварского короля, чему способствовало еще и то обстоятельство, что сразу после его 
трагической кончины материалы «дела Людвига II» были 
тщательно засекречены. «Только лица из мира официального, так или иначе близкие ко двору или к самому Людвигу, могли дать публике интересные материалы из жизни 
несчастного короля. Но лица эти не позволили себе полной 
откровенности и неизбежно лавировали между необходимостью считаться, с одной стороны, с саном Людвига, а с 
9

другой — с косвенными виновниками его смерти, новым 
баварским правительством. Архивы, хранящие дневники 
Людвига, разные бумаги и приказы его закрыты для посторонних, а письма Вагнеру были правительством баварским после смерти последнего под вежливым предлогом 
отобраны у родственников, и лишь небольшая часть их попала в печать»3, — пишет цитированная выше В. Н. Александрова. Это свидетельство практически современницы 
короля.
Но последнее утверждение нуждается в серьезном уточнении. Конечно, большинство исторических документов, 
относящихся к царствованию Людвига II, хранится в закрытом частном архиве Дома Виттельсбахов в Мюнхене 
(III отдел Баварского Главного государственного архива)4. 
Доступ в него может быть получен — причем далеко не 
ко всем материалам! — лишь с личного разрешения главы 
Дома.
Но к счастью исследователей, довольно значительная 
часть материалов всё же доступна и в свое время даже попала в печать. В первую очередь хочется особо отметить 
труд доктора философии и архивариуса Отто Штробеля* 
(1895—1953), многие годы работавшего в вагнеровском архиве в вилле «Ванфрид» в Байройте, а затем собравшего и 
выпустившего в свет четырехтомник «Король Людвиг II и 
Рихард Вагнер»5, на основе их переписки представляющий 
исчерпывающую картину взаимоотношений короля и композитора: с самого первого официального письма Вагнера 
Людвигу II от 3 мая 1864 года и до его последнего послания королю, написанного 10 января 1883 года. Это издание можно смело назвать «библией людвиговедения» (да и 
«вагнероведения»), значение которой в понимании обеих 
выдающихся личностей трудно переоценить.
Необходимо упомянуть также очень важное для создания объективного портрета Людвига II издание избранных 
писем короля и Козимы Вагнер**6.
  * Штробель и его жена Лизелотта (1918—2003) похоронены на 
кладбище в Байройте рядом с могилами членов семьи Вагнер; его заслуги перед семьей композитора действительно огромны.
** Козима Франческа Гаэтана де Флавиньи (1837—1930)  — внебрачная дочь композитора Ференца Листа и графини Марии д’Агу. 
В 1857 году вышла замуж за дирижера Ганса фон Бюлова, в 1870-м 
после развода стала женой Рихарда Вагнера. После смерти Вагнера 
Козима более двадцати лет руководила организацией Байройтских 
фестивалей.
10