Другой Зорге. История Исии Ханако

АННА ДЕЛОНЕ
АЛЕКСАНДР КУЛАНОВ
ДРУГОЙ
МОСКВА
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
2021

УДК	 821.161.1-94
ББК	 84(2=411.2)6-444.23
	
Д 29
Художественное оформление
К. Фадина, Н. Штефан
знак информационной 
продукции
16+
©	 Делоне А. Б., Куланов А. Е., 2021
©	 Издательство АО «Молодая гвардия»,
	
художественное оформление, 2021
ISBN 978-5-235-04469-2
4

ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга о знаменитом разведчике Рихарде Зорге 
и японской женщине, которую звали Исии Ханако. Ее имя 
вряд ли что-то скажет читателям, далеким от истории разведки. Впрочем, даже имя самого Рихарда Зорге сегодня 
известно далеко не всем. А если и известно, то, в основном, по набору давнишних — до заплесневелости — штампов и стереотипов: кажется, так звали советского шпиона, 
работавшего в Японии... Вроде бы он был немцем. Или 
русским. В Азербайджане кто-то вспомнит, что он родом 
из Баку или откуда-то рядом. Был отчаянным мотоциклистом, бабником, алкоголиком и, говорят, еще двойным 
агентом. Или даже тройным. Правда, не совсем понятно, 
чьим именно. Но потом вдруг стал Героем Советского Союза — вроде как потому, что предупредил Сталина о точной дате и даже времени нападения Германии на СССР. 
При этом сам Сталин за что-то сильно не любил Зорге 
и никогда ему не верил — что-то там такое произошло 
между ними раньше… 
Весь этот (отнюдь не полный, надо заметить) набор мифов и легенд о Рихарде Зорге был бы совершенно не оригинален и вполне сгодился бы для жизнеописания едва ли 
не любого суперагента середины ХХ века, если бы не присутствие в нем пикантной экзотической нотки: истории 
отношений Зорге и какой-то японской девушки-любовницы — то ли гейши, то ли официантки. Трогательный романтический сюжет любви шпиона и «девушки в кимоно» 
в обязательном порядке входит во все театральные, кино- 
и телеверсии рассказов о Зорге, никогда, впрочем, не занимая в них центрального места. Ханако изображается 
5

в них по-японски нежной, заботливой и покорной спутницей бесшабашного разведчика, которая потом так же пояпонски незаметно исчезает со сцены, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания чрезмерной экзотичностью 
и не вполне ясной ролью в жизни «Рамзая» — под этим 
оперативным псевдонимом Рихард Зорге работал на советскую разведку с 1930-го по май 1941 года. Странно даже, 
что до сих пор никто не снял фильм о них под названием 
«Чио-Чио-сан наших дней» («Гейша и шпион» или «Советский ниндзя и его гейша»).
Конечно же, реальная история взаимоотношений Исии 
Ханако с Рихардом Зорге, а затем с памятью о Рихарде Зорге намного сложнее, запутаннее и драматичнее, чем это 
принято показывать в кино. При этом о самой Ханако известно очень мало, в знаниях этих обычно опираются на 
небольшие фрагменты из ее первых двух книг, воспроизводимые то там, то сям, да на мнения и воспоминания тех 
немногих, кто о ней писал раньше и встречался с ней лично. И это несмотря на то, что первая книга Исии Ханако 
о Зорге вышла в 1949 году, а скончалась эта женщина и вовсе в наше время — в 2000 году. Многие из ныне здравствующих отечественных японоведов и работников СМИ имели бы возможность пообщаться с ней лично, если бы уже 
в то время интересовались этой потрясающей историей. 
Общение советских журналистов с бывшей возлюбленной разведчика началось в 1964 году, когда имя Зорге стало 
известно не только во всем мире, но и в Советском Союзе. 
Тогда корреспонденты ведущих газет — «Правды», «Известий», «Комсомольской правды», некоторых других, наперебой бросились за интервью к Ханако, и она никому не 
отказывала в беседе, с разной степенью точности воспроизводя то, что она до этого уже написала в воспоминаниях, 
надеясь, что когда-нибудь эти непрочитанные еще советскими читателями книги станут доступны им в переводе. 
Кто-то из владевших японским языком и переводил. Но 
всегда не целиком, а отрывками, кусками, теми фрагментами, которыми можно было удачно проиллюстрировать 
сюжет с Зорге, подогнав под строго выверенный идеологический канон. И совершенно напрасно, ибо написанное 
Исии Ханако заслуживает полного перевода. 
6

Три ее книги под одной обложкой объединили только 
в 1970-х годах. Первая часть рассказывает о знакомстве Ханако и Рихарда, их совместной жизни и заканчивается арестом Зорге 18 октября 1941 года и сообщением японской 
прессы об этом в мае 1942 года. Она содержит массу интересных исторических фактов, деталей, касающихся жизни 
Зорге в Японии — порой неизвестных даже очень узким 
специалистам, занимающимся этой темой. Это относится 
к упоминаниям о командировках «Рамзая» в Китай, к общению с агентами резидентуры, которых встречала Ханако 
в его доме, с сотрудниками германской дипломатической 
миссии и посланцами из Берлина и, как ни странно, даже 
отношениям советского резидента с полицией. 
Часто совершенно невероятные, на наш сегодняшний 
взгляд, эти, почти бытовые, коллизии лучше любого исторического исследования отображают реальную обстановку, в которой работал «Рамзай». Его дом был расположен 
так, что из окон стоявшего напротив полицейского участка 
района Ториидзака было видно, по выражению инспектора, допрашивавшего Ханако, ее голый зад. Бесстрашная 
дерзость Зорге в общении с полицией доходила до избиения ее сотрудника, и это не препятствовало ужинам с начальником отдела политической полиции — токко. Может 
оказаться, что эти и многие другие реалии истории Зорге 
и Ханако будет трудно понять, если не учитывать априори 
двойственный характер поведения иностранца в Японии. 
Рихард Зорге был блестящим японоведом, знатоком японского менталитета и знал, что, как и когда допустимо совершать. Он никогда не рисковал просто так. Причем знание 
это появилось у него и было им развито еще в период работы в Шанхае, где японцы представляли собой одну из главных действующих сил в городе и в Китае вообще. Благодаря этому пониманию природы японской психологии он 
и сумел целых восемь лет водить за нос местную полицию, 
которая всегда хотела узнать об этом загадочном немце как 
можно больше и неизменно оказывалась обескуражена 
тем, что он не только ничего не скрывал, но и выставлял 
все напоказ — от своей личной жизни до неприязни к самой полиции. На то, чтобы понять, что все это была лишь 
игра — на грани фола, но тонкая, дерзкая, тщательно про7

считанная, японцам понадобились годы. Свидетельницей 
всего этого была она — Исии (тогда еще Миякэ) Ханако, 
и каждое ее слово о том, как это было, сегодня имеет исторический вес.
Не менее интересна и, быть может, более трогательна 
вторая часть ее книги, посвященная тому, как происходили поиски праха Зорге, его эксгумация и перезахоронение. 
Весьма эмоциональный тон Ханако, и без того к концу первой книги достигший высокого уровня, во второй не только не снижается, но даже наоборот, становится еще более 
пронзительным. Нервами, обмакнутыми в тушь, возлюбленная нашего разведчика писала о событиях конца войны и о своем главном переживании: она наконец-то точно 
узнала о казни Зорге и теперь пыталась разыскать его тело, 
чтобы либо посетить могилу, либо, если такой могилы нет, 
создать ее. Ханако без стеснения описывает свое состояние тех лет, которое вряд ли можно охарактеризовать иначе как грань помешательства. Она разговаривала с Зорге, 
слышала его голос на кладбище, видела и слышала знаки, 
помогавшие ей найти силы для продолжения борьбы. 
Рассказ об эксгумации — ключевой момент второй 
части. Нет смысла здесь повторять те слова, что написала сама Исии Ханако, вспоминая этот жуткий эпизод: мы 
воспроизвели их далее. Заметим другое: при всей ее эмоциональности она всегда оставалась японкой — человеком 
действия, быстро обретавшим силы после короткого срыва. 
Как только эксгумация была произведена, мысли Ханако 
оказались направлены на решение следующей задачи — 
кремации. Получив же, в буквальном смысле слова, на 
руки прах любимого человека с несгоревшими фрагментами костей, Ханако произносит фразу вряд ли сознательно, 
но почти дословно повторяя знаменитое восклицание Тиля 
Уленшпигеля: «Зорге живет в моем сердце!»
Особая история — почти совершенно неизвестный широкой публике исторический и психологический фон жизни японцев в Токио в условиях американской оккупации, 
когда каждый шаг любого человека делался с оглядкой на 
Америку. И это же время стало периодом небывалой активности профсоюзов и коммунистов в Японии, о чем тоже 
сегодня помнят только специалисты. Неудивительно, что, 
8

как и сам Рихард в потерпевшей поражение Германии после Первой мировой войны, Ханако пыталась разобраться в причинах глобального братоубийства в условиях капитулировавшей Японии после Второй. Увы, в отличие от 
доктора Зорге, абстрактные размышления и обобщения 
автора книги о нем вряд ли можно назвать ее сильной 
стороной. При чтении смысл переживаний становится не 
столько ясен из текста, сколько ощутим по его эмоциональной окраске. Но и не рассказать об этом нельзя — иначе 
станет непонятно, в каких условиях боролась Ханако за 
осуществление своей мечты. 
Как и первая часть ее книги, вторая изобилует множеством деталей биографии Зорге, ранее неизвестных неяпонским исследователям. Возможно, их даже больше, чем 
в первой, по той простой причине, что здесь речь идет о событиях, случившихся уже после его гибели, а оттого до сих 
пор не привлекавших особого внимания историков. Между тем весьма важным выглядит упоминание о стремлении американской разведки получить от Исии Ханако хоть 
какие-то сведения по делу подруги и коллеги Зорге времен 
шанхайской командировки — Агнес Смедли. Как раз в это 
время ФБР на фоне нарастающей волны антисоветизма 
и антикоммунизма в США проводило в ее отношении новое расследование. Материалы из Токио могли оказаться 
очень к месту, но их так и не удалось добыть, а сама Смедли 
вскоре внезапно умерла. 
Не вполне понятно, представители какой именно спецслужбы интересовались этой информацией, но вероятно, 
что это могли быть сотрудники отдела G-2 штаба Верховного командования оккупационных сил союзников в Японии, 
то есть американской военной разведки, действовавшие 
по просьбе своих коллег из ФБР (или вместе с ними). Именно офицеры G-2 и, прежде всего, начальник отдела генерал 
Чарлз Уиллоуби вели расследование в отношении самого 
Рихарда Зорге. В новых, послевоенных политических реалиях агент советской военной разведки, приговоренный 
в Японии к смертной казни как шпион Коминтерна, то есть 
международной сети сторонников коммунизма, стал идеальной мишенью для антикоммунистической пропаганды 
и поводом для сплочения сил — и американцев, и япон9

цев — в борьбе вообще с движением левых. По версии 
американских разведчиков, «Рамзай» выступал в качестве 
одной из основных сил, подталкивавших Токио к войне 
против США, а истоки его шпионской карьеры находились 
в Китае. Зорге и члены его группы позиционировались 
как едва ли не национальные враги Соединенных Штатов. 
Фактически на них перекладывалась часть вины японского 
правительства за начало войны на Тихом океане, и те, кто 
читал постоянно появлявшиеся в американских, европейских, японских изданиях статьи о деле токийской резидентуры, не могли не знать и не чувствовать этого. В 1952 году 
вышла книга генерала Уиллоуби, которого, как говорили, 
командующий оккупационными силами США в Японии 
генерал Дуглас Макартур полушутя называл «мой маленький фашист». Книга была основана на материалах опубликованного еще в 1949 году расследования и называлась 
«Шанхайский заговор», подчеркивая тем самым долгую 
и интернациональную историю группы Зорге. Однако в Токио американцев, разумеется, прежде всего интересовали 
члены местной раскрытой советской резидентуры, и следы 
этого интереса тоже можно увидеть в книге Ханако. 
Существует современная версия профессора Като Тэцуро, много лет занимающегося «Делом Зорге», о том, как 
американская разведка вообще вышла на Исии Ханако. 
Сама женщина рассказывала, что точные сведения о гибели Рихарда получила из купленной в 1948 году брошюры, 
посвященной расследованию (двумя годами позже издание было повторено по причине его высокой популярности среди читателей). Профессор Като считает, что выпуск 
этой брошюры был инициирован американской разведкой 
для того, чтобы выманить Миякэ Ханако после позорной 
потери контакта с бывшим радистом группы Максом Клаузеном. Связь с ним американцам удалось установить после 
войны, но она тут же оборвалась — Клаузен разыскал сотрудников советской разведки в Токио и вместе с женой 
был тайно эвакуирован в СССР. Представители Штабквартиры оккупационных сил, по мнению Като, не знали, 
где находится Ханако, и, организовав публикацию, ждали, 
когда она сама появится в издательстве. Гипотеза сколь 
любопытная, столь и маловероятная: Миякэ Ханако жила, 
10