Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия

«ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА» 
—
 
серия переизданий трудов 
из фонда редких книг Научной 
библиотеки РАНХиГС, которые 
по праву принадлежат к числу 
нестареющей классики. Как 
и в живописи, в литературе 
закон обратной перспективы 
диктует повышенное внимание 
к деталям по мере их удаления. 
В рамках данной серии 
мы возвращаем в текущий 
культурный контекст имена 
и идеи, несправедливо забытые 
или выпавшие по ряду причин 
из поля зрения исследователей. 
С помощью сопроводительных 
статей и комментариев 
современных экспертов мы 
помогаем читателям погрузиться 
в смыслы текстов, написанных 
многие годы назад. 
 

СЕРИЯ «ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА»
Уильям Моррис
Вести ниоткуда, 
или Эпоха 
спокойствия
Перевод с английского
Н. Н. СОКОЛОВОЙ
Под общей редакцией
О. О. МЕДВЕДЕВОЙ, Д. С. ЖИТЕНЁВА
| И  ДЕЛО |
Москва | 2024

 УДК 14
 ББК 87.6
 
 М80
Составители серии:
О. О. Медведева, Д. С. Житенёв
Моррис, Уильям
М80 
 
Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия / 
Уильям Моррис; перевод с английского Н. 
Н. Соколовой;
под общей редакцией О. О. Медведевой, Д. С. Житенёва. —
 Москва : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 
2024. — 400 с. — (Обратная перспектива). —
 
ISBN 978-5-85006-489-1. 
Книга британского художника, поэта, теоретика искусства 
Уильяма Морриса (1834–1896) «Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия» (1890) —
 классика утопической литературы 
XIX века. В ней автор суммировал свои социально-политические взгляды и изобразил грядущее идеальное коммунистическое общество сильных и здоровых людей, живущих в гармонии с природой, отказавшихся от промышленного производства в пользу творческого ремесленного труда. Это своего 
рода ориентирующая модель и политическое завещание основателя и идейного вдохновителя движения «Искусства 
и ремесла», друга и ближайшего последователя движения 
прерафаэлитов. Первый полный перевод утопического произведения Уильяма Морриса на русский язык был опубликован столетие назад, в 1923 году, но и сегодня представляет несомненный интерес как для искусствоведов и историков 
мысли, так и для широкого круга читателей. В настоящем 
издании в качестве приложения публикуется также новелла 
Уильяма Морриса «Сон про Джона Болла» в переводе Зинаиды Венгеровой, который не переиздавался с 1906 года. 
УДК 14
ББК 87.6
ISBN 978-5-85006-489-1
 
 © ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2024

Содержание
Алексей Цветков. Готический утопист · 7
ВЕСТИ НИОТКУДА, ИЛИ ЭПОХА СПОКОЙСТВИЯ · 37
Глава I. Дискуссия и сон · 39
Глава II. Утреннее купание · 42
Глава III. Завтрак в Доме для гостей · 53
Глава IV. Дорога через рынок · 65
Глава V. Дети на дороге · 69
Глава VI. За покупками · 78
Глава VII. Трафальгар-сквер 
 · 87
Глава VIII. Старый друг · 96
Глава IX. О любви · 101
Глава Х. Вопросы и ответы · 115
Глава XI. Об управлении · 130
ГЛАВА XII. Об устройстве жизни · 135
Глава XIII. О политике · 142
Глава XIV. Как ведутся дела · 143
Глава XV. О недостатке побудительных 
причин для труда в коммунистическом 
обществе · 150
Глава XVI. Обед в зале рынка Блумсбери · 160
Глава XVII. Как произошла перемена · 165
Глава XVIII. Начало новой жизни · 198
Глава XIX. Обратный путь в Хэммерсмит · 204
Глава XX. Опять хэммерсмитский Дом 
для гостей · 211
Глава ХХI. Вверх по реке · 213
Глава XXII. Хэмптон-Корт 
 и ценитель 
прошлого · 216

Глава XXIII. Раннее утро у Раннимеда · 228
Глава XXIV. Вверх по Темзе, второй день · 235
Глава XXV. Третий день на Темзе · 245
Глава XXVI. Непримиримые упрямцы · 250
Глава XXVII. Верховье · 256
Глава XXVIII. Река · 269
Глава XXIX. Отдых в верховье Темзы · 274
Глава XXX. Конец путешествия · 279
Глава XXXI. Старый дом 
 среди молодого 
народа · 286
Глава XXXII. Начало празднества. Конец 
рассказа · 292
ПРИЛОЖЕНИе. Сон про Джона Болла · 301
А. В. Каменский. Исторический период · 303
Глава I. Кентский народ · 307
Глава II. Человек из Эссекса · 315
Глава III. Собрание у креста · 322
Глава IV. Речь Джона Болла · 326
Глава V. Вести о битве и приготовления 
к ней · 337
Глава VI. Битва у околицы деревни · 345
Глава VII. Продолжение речи у креста · 357
Глава VIII. Ужин у Уилла Грина · 361
Глава IX. Между живыми и мертвыми · 367
Глава X. Беседа о грядущих днях · 374
Глава XI. Трудно старому миру 
представить себе новый · 382
Глава XII. Не к добру была бы перемена, 
если бы не привела к новой перемене · 388

Готический утопист
1
«Немного ниже среднего роста, крепко сбитый, 
плотный мужчина с  круглой головой, большим 
лбом, приятными чертами лица и красивыми голубыми глазами» 
1 
—
  
такой портрет Морриса дает 
нам Фрэнк Харрис в романе «Бомба».
Социалист-утопист? Художник-прерафаэлит? 
Медиевист и  эстетизатор Средневековья? Романтик и родоначальник жанра фэнтези? Литературный учитель Толкина? Прекраснодушный чудак, 
который мечтал сбежать из викторианства если не 
в прошлое, так в будущее? Талантливый ремесленник, который изобрел дизайн как самостоятельную 
сферу деятельности? Кем был Уильям Моррис прежде всего? И какая из его сторон важнее для нас сегодня? Споры об этом не прекращаются.
На войне Толкин носил с собой книгу Морриса 
«Земной рай», в которой античные и староевропейские предания образуют полный цикл календаря. 
Толкин находился под сильным впечатлением от 
«средневековых» романов и поэм Морриса, называл его своим учителем, перекладывал древние саги 
в его манере и перенял у Морриса все, кроме политических взглядов. Особенно вдохновляли Толкина «Источник на Краю Мира» и «Дом сынов вол1. Харрис Ф. Бомба. Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. С. 207–
208.
7

В Е С Т И  Н И О Т К У Д А ,  И Л И  Э П О Х А  С П О К О Й С Т В И Я
ка», в котором воспевается борьба вольнолюбивых 
готов против имперских римлян. Многие воспринимали Толкина в начале его литературной карьеры как «стилизатора под Морриса» и  находили 
в  «Хоббите» множество подтверждающих реминисценций. Автор «Нарнии» Клайв Стейплз Льюис писал, что Моррис заново создал средневековый 
язык специально для викторианских читателей 
2. 
Действительно, Моррис в  своих стилизациях полагался на староанглийский и рыцарские романы 
Томаса Мэлори.
Уильям Моррис не забыт и сегодня. Обои и мебель по его эскизам от престижного бренда Morris & 
Co стоят по-гламурному дорого. На родине Морриса регулярно проходят выставки и конференции 
его памяти, где интеллектуалы дискутируют о том, 
станет ли вновь актуальным моррисовский культ 
ремесленного труда, если все-таки ввести всеобщий 
базовый доход? Несколько лет назад на Венецианской биеннале Морриса можно было видеть в центре масштабной фрески, где он, подобно гневному 
божеству, топил в пучине яхту известного олигарха, и ни у кого из посетителей биеннале не возникало вопроса, кто это.
Морриса цитируют модные урбанисты и экологи, которым близка его критика капиталистических 
мегаполисов. Авангардные композиторы пишут современные оперы на его стихи. А в легкомысленном сериале ВВС про художников-прерафаэлитов 
«Отчаянные романтики» (Desperate Romantics, 2009) 
он просто милый увалень с очевидно великим будущим.
2. См.: Lewis С. William Morris // Lewis CS. Selected Literary 
Essays. Cambridge: Cambridge University Press, 1969. 
P. 219–223.
8

Г О Т И Ч Е С К И Й  У Т О П И С Т
2
 
Уильям Моррис родился в благополучной и пре 
успевающей семье. Его отец 
—
  
владелец медных шахт 
и удачливый биржевой игрок, оставит сыну достаточное наследство, чтобы Моррис никогда не нуждался в деньгах и мог подумать о чем-то большем. 
Рядом со школой, в которой мальчик скучал, был 
лес с мегалитическим алтарем, где было так интересно играть, воображая себя рыцарем из романов 
Вальтера Скотта.
В Оксфорде, где Моррис провел студенческие 
годы и  с  которым был потом связан всю жизнь, 
юноша увлекается англокатолицизмом и ностальгической медиевистикой. Этот романтический 
культ Средневековья будет вдохновлять его всегда. 
Он учит латынь, вникает в богословие и собирается после университета стать священником, как и его 
ближайший друг Бёрн-Джонс. Но одновременно 
его охватывает и  другая страсть. Под влиянием 
Китса он начинает писать стихи. В поисках своей 
будущей судьбы Моррис путешествует по Франции, 
изучая местные готические соборы и рукописи.
В 1850-х годах Топси (студенческое прозвище, 
ставшее его именем для близкого круга) встретит 
самых главных людей своей жизни 
—
  
Рёскина, Россетти и будущую жену Джейн.
Джон Рёскин сделается его наставником в  искусстве. Моррис унаследует морализм своего учителя, писавшего, что в строительстве домов нельзя 
использовать дешевые и  неблагородные материалы уже потому, что дом по своей сути 
—
  
это храм, 
а храм 
—
  
это образ тела Спасителя, и значит, удешевляя строительство, мы предаем Христа. Будучи влиятельным теоретиком и  критиком, Рёскин 
с большим подозрением относился к так называе9

В Е С Т И  Н И О Т К У Д А ,  И Л И  Э П О Х А  С П О К О Й С Т В И Я
мой эффективности, под которой понимается экономия затрат, упрощение, вульгаризация, тиражируемость и прибыльность.
Чтение Рёскина, а потом и личное знакомство 
с ним убеждают Морриса, что искусство 
—
  
это более 
подходящий для него путь служения людям, чем 
религия. Тогда же, в середине 1850-х годов, он примыкает к художникам-прерафаэлитам, чтобы вдохнуть новую жизнь в их романтическое братство. Его 
«готические настроения» окажутся тут весьма кстати. Харизматичный лидер прерафаэлитов Россетти подталкивает Морриса к занятиям живописью 
и обращает его внимание на чувственную и куртуазную, а не только на мистическую и символическую, 
сторону артуровских легенд.
В 1859 году Моррис женится на натурщице Россетти 
—
  
Джейн Бёрден. В викторианском обществе 
этот амурный треугольник надолго станет поводом 
для слухов и пересудов о нравах лондонской богемы. Моррис изображает Джейн на холсте в образе королевы Гвиневры и дает ей образование. Изначально она происходила из пролетарской среды 
и даже не умела читать. Часто утверждалось, что 
именно история Джейн, ставшей «произведением» Морриса, подтолкнет Бернарда Шоу к сюжету «Пигмалиона». Шоу станет младшим другом 
и единомышленником Морриса в 1880-х годах.
Вместе с  прерафаэлитами Моррис ставит под 
сомнение перспективу в  живописи и  буржуазную 
рациональность в  обычной жизни. Скорее колористика, чем светотень, —
  
главное достоинство художника с  точки зрения их братства. И  вообще, 
картина 
—
  
это скорее окно внутрь, чем наружу. Прерафаэлиты в Лондоне 
—
  
такой же бунт против выдохшегося академизма, как импрессионисты в Париже, но бунт, направленный в  несколько иную 
10