Семь лет в «Крестах». Тюрьма глазами психиатра

Москва, 2024

УДК 616.89-052
ББК 56.14
 
Г13
Редактор Пётр Фаворов
Г13
Гавриш А.
Семь лет в «Крестах»: Тюрьма глазами психиатра / Алексей Гавриш. — 
М. : Альпина нон-фикшн, 2024. — 202 с.
ISBN 978-5-00223-013-6
Семь лет в одном из самых знаменитых в России мест заключения — 
это серьезный срок, вполне достойный такого проверенного временем 
жанра, как тюремные мемуары. Тем более что Алексей Гавриш провел эти 
годы в петербургском следственном изоляторе «Кресты» не заключенным, а сначала врачом- 
психиатром, а потом заведующим крупнейшим 
психиатрическим отделением в уголовно- 
исправительной системе всего 
северо- 
запада страны. С этой довольно экзотической точки зрения он 
очень откровенно рассказывает о том, как устроена российская тюрьма 
и тюремная медицина: кто и ради чего там работает; кто и как сидит; кто 
и руководствуясь какими принципами лечит; кто и от чего лечится. Симулянты и оперативники, наркоманы и шизофреники, санитары и педофилы: 
что в буквальном смысле происходит в голове у всех этих объединенных 
очень странным и сложным местом общего пребывания людей — начиная 
с автора, который к финалу обнаруживает себя чудовищем и решает уйти 
из уголовной системы.
УДК 616.89-052
ББК 56.14
Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы 
то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети интернет 
и в корпоративных сетях, а также запись в память ЭВМ для частного или пуб 
личного использования, без письменного разрешения владельца авторских прав. По вопросу организации доступа 
к электронной библиотеке издательства обращайтесь по адресу mylib@alpina.ru
ISBN 978-5-00223-013-6
© Гавриш Алексей, 2023
© ООО «Альпина нон-фикшн», 2024

СОДЕРЖАНИЕ 
Введение ................................................................................................................................................................ 5
Начало ........................................................................................................................................................................7
Пространство и сотрудники 
...........................................................................................19
Больница № 2  
..........................................................................................................................................35
Психология сотрудника ........................................................................................................47
Кто сидит и как сидит ...............................................................................................................53
Знакомство с Пиночетом ....................................................................................................69
Как мы работали до обеда 
..................................................................................................77
Как мы работали после обеда.....................................................................................95
Наши пациенты ..................................................................................................................................109
Тоже наши пациенты .................................................................................................................131
Диагнозы на отделении ........................................................................................................147
Жизнь внутри отделения 
...................................................................................................163
Как я там жил ..........................................................................................................................................177
Заключение .................................................................................................................................................195

 ВВЕДЕНИЕ
 
«А воровской припев такой — семь лет не вышка» 
*.
Именно столько лет я проработал врачом в следственном 
изоляторе. А дальше не смог. Что-то екнуло, что-то понял — 
и дальше не смог.
Большинство людей, которые попадают в эту систему, 
и не важно — в качестве работников или спецконтингента, 
остаются с ней на всю жизнь. Количество лет, проведенных 
за решеткой, является своеобразным предметом хвастовства 
как сидящих, так и их охраняющих. «Я сорок лет в системе», — 
с гордостью произносит сотрудник, и абсолютно так же козыряет этим заключенный. Что лишний раз подтверждает старую 
мудрость, что  
сотрудника от жулика отличает лишь наличие 
формы.
Я буду рассказывать про одну определенную тюрьму. Про 
СИЗО-1 «Кресты», что в Санкт- 
Петербурге. Я бывал и в других учреждениях. В качестве гостя или врача- 
консультанта. 
Но я не буду их сравнивать.
* 
«Первый срок», Сергей Куприк (группа «Лесоповал»).
5

С Е М Ь  Л Е Т  В  « К Р Е С ТА Х »
«Мой дом — тюрьма, тюрьма — мой дом 
»*.
Для меня домом были старые «Кресты», что до сих пор 
стоят на Арсенальной набережной.
В 2017 году, через полгода после моего увольнения, формально закончилось строительство «самого большого и современного следственного изолятора в Европе», построенного 
тоже в форме крестов в Ленинградской области. Тогда же случился большой переезд. «Кресты» частично опустели. На их 
территорию перевели колонию- 
поселение, временно, пока 
администрация города и Федеральная служба исполнения 
наказаний (она же ФСИН) решают вопрос о дальнейшей эксплуатации этого «памятника архитектуры».
Для меня «Кресты» были самым уютным и спокойным 
местом. Я приходил туда как к себе домой, мне там было 
хорошо. Я знал свое место. Знал, что я делаю и зачем. Я ощущал 
свою нужность, свою, как говорят психологи, «самость». Свою 
личность я обрел именно там. Я с удовольствием оставался 
на суточные дежурства, потому что мне нравилось быть там 
в любое время суток. И ночью в том числе.
«Кресты» — это клубок, огромный концентратор человеческих душ и судеб, переплетающихся весьма неоднозначно 
и витиевато. Это ощущалось физически, и в этой непостижимой метафизической массе мне было невероятно комфортно.
В этой книге не будет сенсационных разоблачений, да и имена, 
кроме моего, будут изменены. Я действительно до сих пор 
очень люблю то место и то время и не буду пытаться его очернить или опозорить. В первую очередь моя цель — показать 
на собственном примере обыденность ужаса.
* 
«Тюрьма», Илья Кнабенгоф (группа «Пилот»).

 НАЧАЛО
В совсем юном возрасте, когда маленький человек думает, 
кем бы он хотел стать в этой жизни, он примеряет на себя роли 
взрослых и моделирует в воображении различные ситуации 
с собой в главной роли. Чаще всего в этих фантазиях на передний план выходят победы, достижения и некоторые наивные 
моральные обоснования, почему так, а не иначе.
Когда мне было лет 14–15, я делал так же. А еще я был склонен к рефлексии и примитивному самоанализу. Я скрупулезно 
копался в своих немногих навыках и умениях, пытаясь понять, 
что у меня получается хорошо и что мне нравится делать.
Тогда, да и сейчас, мне нравилась роль наблюдателя. Как 
в зоопарке, но только не за обезьянками, а за людьми вокруг. 
Я смотрел на человека и сам для себя прогнозировал его поведение в той или иной житейской ситуации. Не в экстремальной, 
невероятной или сложной, а в самой обычной. В той, где я мог 
проверить свои предположения. И радовался, что оказался 
прав, когда такая ситуация происходила.
Еще для меня было важным то, что я не хотел участвовать 
ни в какой конкуренции. Мне претит сама идея соревнования. 
7

С Е М Ь  Л Е Т  В  « К Р Е С ТА Х »
То, что кто-то должен быть лучше, а кто-то неминуемо окажется 
хуже, слабее и прочее, не нравилось мне с самого детства.
В этом виноват папа. Он сам так думал и нередко говорил 
на эту тему со мной. Он всегда повторял: «Если хочешь быть 
первым — не стоит идти вперед. Иди в сторону. Ты будешь 
единственным, а следовательно, первым».
Логично, что меня увлекла психология. Но я решительно 
не понимал практического применения этой профессии. Со временем, еще в старших классах школы, а потом и на первых 
курсах медицинского института, я заинтересовался психопатологией. Не имея специальных знаний, я каким-то внутренним 
чутьем мог увидеть ее (психопатологию) в окружающих меня 
людях или же случайных знакомых.
И как снежный ком, обрастая подробностями и наблюдениями, росло понимание: мое будущее — это психиатрия.
После третьего курса появилась возможность работать медбратом. Естественно, я устроился в психиатрический стационар. И впервые почувствовал себя дома. Меня ничего не удивляло. Все было понятным, уютным и родным.
Студентом я успел поработать в двух разных психиатрических больницах и в частной наркологической клинике. 
А дальше — ординатура в одном из лучших институтов Питера. 
Окончив ординатуру, я начал искать работу в какой- 
нибудь 
психиатрической клинике города. Но меня никто не брал.
 
И так пошел бродить по плану и без плана,
И в лагерях я побывал разочков пять,
А в тридцать третьем, с окончанием канала,
Решил с преступностью покончить и порвать.
8

Н АЧ А Л О
Приехал в город — позабыл его названье, —
Хотел на фабрику работать поступить, —
Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье,
Так что мы просим вас наш адрес позабыть!»
И так пошел бродить от фабрики к заводу,
Везде слыхал один и тот же разговор.
Так для чего ж я добывал себе свободу,
Когда по-старому, по-прежнему я — вор 
?!*
Я приходил в отдел кадров очередной психиатрической больницы, их устраивали мои документы, и меня отправляли знакомиться с главврачом. Ему я рассказывал, кто я и откуда. И мне 
никто не отказывал сразу. Просили подождать пару дней. За это 
время совершался созвон с кафедрой, которую я окончил. Профессор давал мне нелестную характеристику, затем шел отказ 
по какой- 
нибудь формальной причине. То беременные неожиданно возвращались из декрета, то перепутали штатное расписание, то еще какой- 
нибудь бред. В Питере десять психиатрических 
больниц. Мне отказали в семи из них. На это ушло два месяца.
Почему так? А нечего дерзить профессорам и не соблюдать 
субординацию. Они этого не любят. У них чванства, спеси 
и гордыни больше, чем у кого бы то ни было.
В своих метаниях по поводу того, что же делать с карьерой 
и жизнью в целом, я пришел на 13-ю специализированную подстанцию скорой психиатрической помощи. Меня согласились 
взять. Но через год. Обязательным условием работы врачом 
в составе специализированной бригады является наличие 
* 
«Я — сын подпольного рабочего- 
партийца…», автор неизвестен, 
наиболее известно исполнение Владимира Высоцкого.
9

С Е М Ь  Л Е Т  В  « К Р Е С ТА Х »
двух (минимум) дипломов — врача скорой помощи и врача- 
психиатра. Я погрустил, подумал и пошел учиться в интернатуру. 
Снова студент.
Учебу на «скорика» я не воспринимал как что-то серьезное, 
особенно после разговора с начальником учебного отдела, 
который расспросил, «кто я, куда я», выяснил, что я пришел 
учиться для трудоустройства на 13-ю подстанцию, и сказал: 
«Ну, ты посмотри расписание, какие лекции нужны — походи. 
Когда будут зачеты и экзамен — я тебе сообщу».
Я продолжил искать вакансии и периодически совался 
на различные собеседования. В основном в маленькие частные 
конторки. Они, в отличие от городских больниц, готовы были 
меня брать. Но артачился я — то из-за низкой зарплаты, то из-за 
непонятного правового статуса заведения, то еще из-за какой- 
нибудь глупости.
Надо сказать, что я никогда не рассылал свое резюме. 
Во-первых, мне было важно приехать и своими глазами посмотреть, что это за организация. Я ориентировался не столько 
на какие-то объективные факторы, сколько на свои ощущения 
от того места, куда я приехал. А во-вторых, «торговать лицом», 
то есть производить впечатление при личной встрече, у меня 
всегда получалось лучше, чем вступать в переписку или договариваться по телефону.
Очередной раз лазая по сайтам с вакансиями, я наткнулся 
на объявление, что в СИЗО-1 требуется врач-психиатр 
на 0,5 оклада, с какой-то низкой до смешного зарплатой. С учетом учебы на врача скорой помощи работа на полставки меня 
устраивала. И я пошел. Не столько трудоустраиваться, сколько 
посмотреть на это место. Ведь любому интересно увидеть 
тюрьму изнутри, особенно когда никогда там не бывал.
10