Репортаж с петлей на шее

Р Е П О Р Т А Ж
С  П Е Т Л Е Й
Н А  Ш Е Е

REPORTÁŽ PSANÁ 
NA OPRÁTCE
J F

Ю Л И У С 
Ф У Ч И К 
Р Е П О Р Т А Ж
С  П Е Т Л Е Й
Н А  Ш Е Е
Написано в тюрьме гестапо Панкрац
весной 1943 года
Перевод с чешского
М


УДК 657.33; 82-94
ББК 84(4Чех); 63.3 (4)
 
Ф96
Переводчики И У, К Т
Редактор А Т
Ф Ю.
Ф96 Репортаж с петлей на шее / Юлиус Фучик ; Пер. с чеш. — М. : 
Аль 
пина Паблишер, 2024. — 176 с.
ISBN 978-5-9614-8576-9
Эта книга написана известным чехословацким журналистом и антифашистом, 
активным участником Сопротивления Юлиусом Фучиком весной 1943 года 
в застенках пражского гестапо — за три месяца до казни, между избиениями, 
допросами и пытками. Тонкие листы папиросной бумаги и карандаш втайне 
передал ему тюремный надзиратель Адольф Колинский, с риском для жизни 
помогавший чешским коммунистам. 
Завершенную книгу удалось по частям вынести из тюрьмы. В 1945 году 
освобожденная из концлагеря жена Фучика Густа собрала все спрятанные 
листы и опубликовала их. Наше издание в новом переводе предваряется ее предисловием.
Юлиус Фучик ведет репортаж из тюрьмы Панкрац, рассказывая обо всех 
ужасах, свидетелем которых становится каждый день; выживании под нечеловеческим моральным и физическим давлением; о заключенных, надсмотрщиках 
и тех соратниках, что остались на воле; о режиме, противиться которому отваживаются единицы; о предательстве и несгибаемой воле; о достоинстве и вере 
в победу добра над злом. «Репортаж с петлей на шее» — предельно честный 
рассказ человека, осужденного на смерть, но верящего в триумф жизни.
Юлиус Фучик посмертно удостоен Международной премии мира, а  его 
«Репортаж с  петлей на шее» перевели более чем на 90 языков. В некоторых 
странах книга издавалась подпольно и передавалась среди политзаключенных 
и  партизан в разрозненных тетрадях и списках, вдохновляя тысячи людей 
на борьбу с диктаторскими режимами. Чилийский поэт и дипломат Пабло Неруда 
назвал книгу «памятником жизни, созданным на пороге смерти».
8 сентября, день гибели Юлиуса Фучика, отмечается как Международный 
день солидарности журналистов.
УДК 657.33; 82-94
ББК 84(4Чех); 63.3 (4)
Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена 
в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было сред 
ствами, включая размещение в интернете и в корпоративных сетях, а также запись в память ЭВМ 
для частного или публичного использования, без письменного разрешения владельца авторских прав. По вопросу организации доступа к электронной 
библиотеке издательства обращайтесь по адресу mylib@alpina.ru.
ISBN 978-5-9614-8576-9 (рус.)
ISBN 978-80-7360-710-4 (чеш.)
© Издание на русском языке, 
перевод, оформление. 
ООО «Альпина Паблишер», 2024

Предисловие 
Густы Фучиковой
В концентрационном лагере Равенсбрюк я узнала 
от своих сокамерниц, что мой муж, Юлиус Фучик, 
редактор газеты «Руде право» и журнала «Творба», 
 августа  года в Берлине был приговорен нацистами к смертной казни. 
Вопросы о его дальнейшей судьбе эхом отражались от высокой стены вокруг лагеря.
В мае -го после поражения гитлеровской 
Германии узники из ее тюрем и лагерей, которых 
фашисты не успели замучить или убить, были освобождены. Среди освобожденных оказалась и я. 
Я вернулась на свою свободную родину. Стала 
разыскивать мужа. Как тысячи и тысячи тех, кто 
искал и ищет мужей, жен, детей, отцов и матерей, 
угнанных немецкими оккупантами куда-то в бесчисленные застенки. 
Я выяснила, что Юлиус Фучик был казнен в Берлине на четырнадцатый день после приговора,  сентября  года. 
Также я узнала, что Юлиус Фучик писал в тюрьме 
Панкрац. Это было возможно благодаря надзира5

телю А. Колинскому, который приносил моему мужу 
в камеру бумагу и карандаш, а потом тайком, один 
за другим, выносил из тюрьмы исписанные листы. 
Мы встретились с этим надзирателем. Постепенно 
я собрала рукописные материалы Юлиуса Фучика 
из его панкра 
цского заключения, упорядочила исписанные и пронумерованные страницы, которые хранились в разных местах у разных людей, и теперь, 
читатель, я представляю их тебе. 
Это последнее произведение Юлиуса Фучика. 
Прага, сентябрь  года

Сидеть, напряженно выпрямившись, уперевшись руками 
в колени и невидящим взглядом уставившись в пожелтевшую стену помещения для задержанных во дворце 
Печека, — это, конечно, не самая подходящая поза для 
размышлений. Но кто заставит сидеть навытяжку 
мысль?
Кто-то когда-то давно — наверное, нам уже не узнать, 
кто и  когда,  — назвал помещение для задержанных 
во дворце Печека кинотеатром. Блестящее сравнение! 
Просторная комната, одна за другой шесть длинных 
скамей — и на всех неподвижно замерли люди, а перед 
ними — голая, похожая на экран стена. Все киностудии 
мира не сняли столько фильмов, сколько их спроецировали глаза задержанных в ожидании очередного допроса, 
пытки, смерти. Целые судьбы и их мельчайшие эпизоды, 
фильмы о матери, о жене и о детях, о разоренном крове 
и об утраченной жизни, о храбром товарище и о предателе, о том, кому ты дал ту листовку, о крови, которая 
все льется и льется, о крепком рукопожатии — обязательстве; фильмы, полные ужаса и решимости, ненависти и любви, тревог и надежд. Оставив жизнь позади, 
каждый здесь изо дня в день переживал собственную 
смерть. Но не каждый рождался заново.
Сотню раз я видел здесь свой собственный фильм, 
тысячу раз — его эпизоды, и вот теперь у меня появился 
один-единственный шанс его рассказать. Если петля 
затянется до того, как закончу, останутся миллионы 
людей, которые допишут happy end.

Глава 1
Двадцать четыре часа
Еще пять минут  — и  часы пробьют десять. Прекрасный теплый весенний вечер  апреля  года.
Спешу, насколько позволительно для пожилого, 
прихрамывающего пана, которого я изображаю, — 
спешу к Елинекам, пока подъезд не заперли на ночь. 
Там меня дожидается моя правая рука Клецан. 
Я знаю, что ничего важного он не сообщит, да и мне 
нечего рассказать, но если не явлюсь на условленную 
встречу, будет паника, а мне не хочется тревожить 
без нужды две добрые души — хозяев квартиры.
Меня встречают чашкой чая. Клецан уже ждет, 
а вместе с ним — и супруги Фриды. Снова беспечность. 
— Товарищи, рад вас видеть, но не вот так — 
всех сразу. Это прямой путь в тюрьму и на смерть. 
Или соблюдаете конспирацию, или бросаете работу, 
потому что вы подвергаете опасности себя и других. 
Поняли?
— Поняли.
— Что принесли?
— Майский выпуск «Руде право».
9

— Отлично. А что у тебя, Мирек?
— Да как-то ничего нового. Работа идет хорошо…
— Ладно. Увидимся после Первого мая. Дам 
знать. И до свидания!
— Еще чаю, пан?
— Нет-нет, пани Елинкова, нас слишком много.
— Всего чашечку, прошу.
Из чашки с только что налитым чаем поднимается пар.
Звонок в дверь.
Так поздно? Кто это?
Гости не из терпеливых. Колотят в дверь
— Откройте! Полиция!
— Быстро к  окнам! Бегите! У  меня пистолет, 
я прикрою.
Поздно! Под окнами гестаповцы  — стоят 
и целятся из пистолетов. Через выбитую входную 
дверь агенты тайной полиции врываются в кухню, 
потом в  комнату. Один, двое, трое, девять. Меня 
не  видят: стою за  распахнутой дверью, прямо 
за  ними. Мог  бы стрелять. Но  девять пистолетов 
наведены на  двух женщин и  трех безоружных 
мужчин. Выстрелю  — их  тут  же убьют. Самому 
застрелиться  — станут жертвами перестрелки. 
Не  стану стрелять  — посидят в  тюрьме полгода, 
может быть 
 год, до восстания, которое их освободит. Только мне с Клецаном не выбраться. Нас будут 
пытать — от меня ничего не узнают, но вот от Клецана? Человек, который сражался в  Испании, два 
года провел в концлагере во Франции и нелегально 
10