Зиновьев, Троцкий, университет. Левое движение в высшей школе Петрограда/Ленинграда (1918—1932 гг.)

Д. А. Баринов
ЗИНОВЬЕВ, ТРОЦКИЙ, 
УНИВЕРСИТЕТ
Левое движение  
в высшей школе  
Петрограда/Ленинграда   
(1918-1932 гг.)
Санкт-Петербург
Наука
2024

Санкт-Петербургский институт истории 
Российская академия наук
УДК 94
ББК 63.3(2)61
        Б48
Ре це нзе нты:
кандидат исторических наук А. В. Гусев
кандидат исторических наук А. Ю. Стефаненко
Баринов Д. А. Зиновьев, Троцкий, университет. Левое движение в высшей школе Петрограда/Ленинграда (1918—1932 гг.). — СПб.: Наука, 2024. — 
VIII, 382 с.
ISBN 978-5-02-040466-3
Книга посвящена политической борьбе в высшей школе Петрограда/
Ленинграда 1920—начала 1930-х гг. На материалах архива ОГПУ
, документов 
партийных ячеек ВКП(б) автор рассказывает об участии студентов и преподавателей вузов в сопротивлении авторитарным тенденциям в советском государстве. Проанализированный в книге материал позволяет указать на ошибочность распространенного представления о том, что многие партии левого 
толка (меньшевики, эсеры, анархисты и др.) сошли с политической арены после 
окончания Гражданской войны. На деле они продолжали свою работу в СССР 
вплоть до середины 1920-х гг., пользуясь как легальными методами борьбы, так 
и прибегая к конспирации. Другой магистральной темой исследования стало 
участие вузовцев в работе левой оппозиции в ВКП(б). Рассмотрен процесс 
выстраивания сторонниками Г. Е. Зиновьева, Л. Д. Троцкого и Т. В. Сапронова 
параллельных ВКП(б) политических структур, которые после формального 
разгрома оппозиции продолжали работу в условиях подполья.
ISBN 978-5-02-040466-3
© Баринов Д. А., 2024
© Федосеенков Н. Н, предисловие, 2024
© Издательство «Наука», редакционно-издательское оформление, 2024

ПРЕДИСЛОВИЕ
Предисловие
Предисловие
В 2023 году издательство «Наука» провело Конкурс трудов 
молодых ученых-историков, лучшие из которых выйдут в свет 
отдельными изданиями, — конкурс, который, как мы надеемся, 
станет регулярным и откроет нам еще немало новых имен, книг, 
а быть может, и направлений исторической мысли. Нашим партнером в этом важном деле стало Российское историческое общество. Впереди новые планы. Но известно, что первый сезон 
всегда задает тон и надолго определяет уровень будущих конкурсов, — и дебют получился плодотворным.
Мы с самого начала ясно сформулировали главную (и, замечу, нетривиальную) задачу этого проекта — ознакомить профессиональное сообщество и широкую читательскую аудиторию с 
новейшими достижениями российской исторической науки, поддерживая высокий уровень отечественного научного книгоиздания.
В почти трехвековой истории издательства «Наука» обращение к новым именам и ярким трудам еще не достигших своего зенита ученых случалось не раз. И мы продолжаем славную традицию, поддерживая научные изыскания молодых исследователей. 
Конкурс выявил целую плеяду интересных авторов, но победили 
достойнейшие: те, у кого научная актуальность замысла сочетается с основательным знанием предмета и умением превратить 
исследование в монографию, которая в первую очередь будет интересна специалистам, но не оставит равнодушным и более широкий круг читателей, увлеченных историей России и всеобщей 
историей.
Итак, перед вами книга одного из победителей конкурса, 
молодого, но в то же время зрелого, серьезного, сложившегося

Предисловие
II
ученого, кандидата исторических наук, сотрудника Санкт-Петербургского института истории РАН, автора более 50 научных
работ, которого можно смело назвать одним из самых глубоких 
исследователей политической борьбы, разгоравшейся в высших 
учебных заведениях в первые годы после Гражданской войны 
в Петрограде и Ленинграде. Высокий уровень научной работы 
Д. А. Баринова не вызвал сомнений ни у одного из уважаемых 
экспертов, работавших в конкурсной комиссии.
Издание этого труда не просто награда за победу в конкурсе и 
тем более не аванс, а этапная книга профессионального историка, которая, уверен, не станет последней: автор уже работает над 
новыми статьями, продолжает свои исследования. Иначе и быть 
не может: погруженность в тему очевидна для любого квалифицированного читателя с первых страниц монографии.
К счастью, у научных изданий в нашей стране сохраняется 
заинтересованная читательская аудитория — и «Наука» поможет 
познакомить ее с новыми работами.
Открою читателям один секрет, о котором давно знают в нашем издательстве. Не стоит бояться издавать книги, главное содержание которых  — честный и профессионально отточенный 
научный поиск: такие монографии живут долго и притягивают 
читателей вопреки стереотипам, сложившимся на книжном рынке, не только в первые месяцы после выхода в свет. Наше издательство с давних времен активно формировало свою аудиторию, 
которой интересны как научно-популярные, так и сугубо научные 
издания. Надеемся, что и Д. А. Баринов станет постоянным автором «Науки» и в равной мере периодических изданий и средств 
массовой информации и коммуникации, которые связаны с нашим издательством.
Бо́льшая часть исследования посвящена временам НЭПа,
когда в Советском государстве, которое разнонаправленно эволюционировало, одновременно усиливались противоположные 
социально-экономические тенденции. Историки знают, что эти 
годы представляют особую сложность для исследователей, но 
также и особый интерес. С одной стороны, политическая система становилась централизованной, усиливалась власть правящей 
партии большевиков, укреплялось влияние партийного аппарата. 
С  другой стороны  — усложнялись экономические отношения 

III
Предисловие
между отдельным гражданином и государством, а также между 
обществом и государственными организациями. После Гражданской войны несколько смягчилось отношение к представителям
других социалистических партий. В то же время крупнейшие
правоведы того периода, начиная с Н. В. Крыленко и Д. И. Курского, говорили о необходимости борьбы с «контрреволюционерами», в число которых, безусловно, входили бывшие члены 
иных партий и общественных движений, после октября 1917 года 
и июля 1918-го оказавшихся в оппозиции к большевикам. Накал 
идеологической борьбы нарастал и отражался прежде всего на 
гуманитарной науке и прессе, а также проявлялся в образовательной сфере, влияя на формальную и неформальную жизнь студентов.
Давать оценки истории первого послереволюционного десятилетия во все времена задача непростая, требующая высокого 
уровня исследовательской объективности. Дело не только в том, 
что этот период нашей истории изрядно мифологизирован. Историки разных поколений, включая самых молодых, как правило, 
несвободны от сложившихся клише, от стереотипов восприятия 
Русской революции и ее долговременных последствий. Трудно 
заранее не взять на себя одну из ролей — адвоката или обвинителя. Автору книги, которую вы держите в руках, это удалось.
Д. А. Баринов справедливо отмечает богатство отечественной историографии на тему революционного движения в России. Страницы, посвященные различным трудам и мемуарным 
свидетельствам этих событий, читаются как захватывающая 
повесть. Увлеченность автора передается аудитории — и это немало. Оппозиционному левому революционному движению, 
действовавшему в советские времена, современные исследователи уделяют незаслуженно мало внимания. Автор выбрал 
малоизученную проблематику и основательно в нее погрузился.
Предположу, что некоторые выводы Д. А. Баринова в будущем 
станут важным источником информации не только для историков, но и для беллетристов, журналистов и всех, кто в той или 
иной степени интересуется данной темой. Работа, проведенная 
автором, открывает нам те пласты истории, о которых даже многие специалисты имели неотчетливое, а иногда и искаженное 
представление.

Предисловие
IV
События, находящиеся в фокусе внимания автора, нельзя относить к обочине общественно-политической жизни. При формировании однопартийной системы определение инакомыслия 
и борьба с ним самыми разными методами — это не последние 
задачи, стоящие перед политической системой. Деятельность 
революционных социалистических партий в условиях однопартийной системы в последние годы все сильнее интересует исследователей. Д. А. Баринов отмечает: «Материалы вузовских 
ячеек начала 1920-х гг. пестрят тревожными сообщениями о 
том, как в том или ином вузе на выборах в Совет старост или 
правление университета/института с треском проваливались
кандидаты от РКП(б) или комсомола; им предпочитали политически нейтральных представителей. Известно о провалах коммунистов в университете, институте им. Крупской, Географическом 
институте, Институте путей сообщения, Медицинском институте 
и др. Причиной провалов называлась недостаточно эффективная 
работа партячеек». За этими фактами стоит многое  — прежде 
всего реальность политической борьбы в послереволюционной 
России, которая не была тихой заводью для победивших большевиков.
Подробное изучение каждого эпизода из истории левых оппозиционных движений в петроградской высшей школе показывает 
новые оттенки  — идеологические, социальные. Многообразие 
политической мысли того времени удивит человека, малознакомого с материалом. Но нельзя забывать, что время, о котором 
идет речь в этой работе, — послереволюционное. Инакомыслие, 
борьба, нередко рискованная, за собственные идеалы для многих 
представителей активного поколения 1920-х годов были естественным делом, как и существование в подпольном режиме, характерное для всех российских левых политических партий и течений в императорские времена.
Д. А. Баринов вывел в заголовок книги два имени, гремевшие на весь мир в первые десятилетия ХХ века. Это Григорий Зиновьев и Лев Троцкий — политики, входившие в узкий круг вождей 
Русской революции, сравнительно быстро оказавшиеся в оппозиции после Гражданской войны, после чего на долгие годы стали 
в нашей стране «персонами нон грата», в том числе для исторической науки. Политика с ее «злобой дня» в этом случае надолго 

V
Предисловие
оказалась сильнее науки. Но так не могло продолжаться постоянно. В наше время нередко издаются произведения и Троцкого, и 
Зиновьева, благодаря чему мы получили возможность читать первоисточники. Деятельность этих незаурядных политиков в разные 
годы получает объективную оценку в научной литературе. Они 
интересуют автора прежде всего как своего рода властители дум, 
лидеры подпольного левого движения, которое существовало в 
раннем Советском Союзе и было оппозиционно по отношению к 
«генеральной линии». Отметим, что в те годы молодые люди имели все основания полагать, что направление, главенствовавшее в 
ЦК (да и в целом большевизм), победило не навсегда. В детстве 
или ранней юности эти люди стали свидетелями радикальных 
перемен, и они не имели твердых оснований считать, что время 
революций прошло и после Гражданской войны общественная 
энергия в стране останется важнейшей системообразующей силой. Во многом они оказались правы. Собственно говоря, поворот от НЭПа к индустриализации, который произошел в конце 
1920-х, был не менее значим, чем революционные перемены. Но 
надежды на то, что в Советском Союзе сохранится возможность 
свободной политической борьбы, не сбылись. И эта книга во 
многом именно о несбывшихся надеждах на то, что Советское 
государство станет демократическим — по крайней мере лояльным по отношению к сторонникам разных направлений социалистической мысли, по сути к единомышленникам, которые были и 
оставались сторонниками Октября.
Но для них настало время «чисток», под которые попадали 
«неблагонадежные», самые непримиримые продолжили свою 
деятельность в подполье, используя дореволюционный опыт, что 
привело во второй половине 1920-х годов к образованию нелегальных левых протопартий,  поддерживающих опальных лидеров оппозиции. Д. А. Баринов анализирует немало важных деталей этого процесса.
Не удивлюсь, если мы увидим, что в ближайшее время изучение истории первых полутора десятилетий существования Советской России заинтересует многих исследователей  — в особенности молодых, включая нынешних и будущих студентов. 
Феномен истории советской системы продолжает волновать умы 
и в плоскости политической публицистики, и на уровне попы

Предисловие
VI
ток более пристального изучения историками. Это вовсе не случайная тенденция. Прошло три десятилетия после распада Советского Союза, и еще больше времени миновало с тех пор, 
когда начался пересмотр коммунистической идеологии и того 
явления, которое называли «командно-административной системой». Но вопреки прогнозам тридцатилетней давности многие 
организационно-политические основы советского времени, в 
особенности работа государственного аппарата, функционирование общественной и культурной жизни, остаются по-прежнему актуальными, а опыт системы, которая создавалась в первые 
послереволюционные годы, сегодня востребован сильнее, чем 
несколько лет назад. И не только в нашей стране, но и в Китайской Народной Республике, во Вьетнаме, а в известной степени и 
в европейских странах. 
Послереволюционное время — это множество развилок, постоянный выбор, который приходилось делать и управленцам, 
и ученым, и, конечно, молодым людям. Студенты во все времена наиболее подвержены радикальным идеям, а многих из них 
привлекают наиболее прогрессивные или кажущиеся таковыми (здесь, конечно, не обойтись без субъективного выбора) течения.
Быстрые, масштабные и разительные перемены, которые
происходили в России в 1917—1920-е годы, определяют наш
интерес к той эпохе великих экспериментов. Образовательная система (как, к примеру, и система правовая) после 1917 года претерпела реформы, вызвавшие большой резонанс. Резкое изменение отношения к просвещению входило в основу концепции русских революционеров и, в частности, большевиков, победивших 
в 1917-м и позже — в ходе Гражданской войны. 
Выстраивалась новая школа, которая со временем должна 
была стать основой всеобщего обязательного среднего образования, и новая высшая школа, без развития которой любой разговор 
о строительстве социализма можно было воспринимать только 
как утопию. Институции просвещения, безусловно, не относились к тому «миру насилья», который большевикам, в соответствии с их гимном, предстояло разрушить. Но НЭП и некоторые 
иные нововведения советской власти в финале Гражданской войны и после ее победного завершения создали условия для недо