Жизнь Ивана Васильевича, великого князя Московии

Paul oderBorn
IoannIs  
BasIlIdIs MagnI  
MoscovIae  
ducIs vIta

ПАуль оДеРбоРН
ЖИзНь ИВАНА 
ВАСИльеВИчА,
ВелИкоГо кНязя 
МоСкоВИИ
Издание подготовили
В. В. Рыбаков, А. И. Филюшкин,  
Д. Г. Хрусталёв 
Санкт-Петербург
Наука
2024

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)44
      О41
Серия основана академиком С. И. Вавиловым в 1948 году
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ 
СЕРИИ «ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
М. Л. Андреев, В. Е. Багно (заместитель председателя), 
Г. А. Велигорский (ученый секретарь), Т. Д. Венедиктова, 
Е. Е. Дмитриева, Н. Н. Казанский, Н. В. Корниенко (заместитель председателя), 
А. Б. Куделин (председатель), А. В. Лавров, А. М. Молдован, С. И. Николаев, 
Ю. С. Осипов, М. А. Островский, Е. В. Халтрин-Халтурина, К. А. Чекалов
Ответственный редактор
А. В. СИРЕНОВ
© Рыбаков В. В., перевод,  статьи, комментарии, 2024
© Филюшкин А. И., статьи, комментарии, 2024
© Хрусталёв Д. Г., статья, 2024
© Российская академия наук и издательство «Наука»,
серия «Литературные памятники» (разработка, 
оформление), 1948 (год основания), 2024
© ФГБУ Издательство «Наука», редакционно-издательское оформление, 2024
ISBN 978-5-02-040465-6

заставка
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
От составителя
От составителя
Перед вами первая биография Ивана Г
розного и вообще первое жизнеописание русского правителя, написанное иностранцем. Её составил лютеранский пастор Пауль Одерборн (ок. 1550—1604), немец, выходец из 
Померании, служивший в Вильно, Ковно, Риге и Митаве, но никогда не 
бывавший в Русском государстве. Завершение своего труда он датировал 
в предисловии 1 октября 1584 г., то есть прошло всего чуть более полугода 
после смерти царя Ивана IV. 
Созданная исключительно быстро, книга на злобу дня была ориентирована на коммерческий успех, что в заметной степени предопределило её 
качество и судьбу. Будучи профессиональным проповедником, автор пытался составить своеобразный exemplum, в котором за любым свидетельством проступает моральный вывод. С другой стороны, он действительно 
обработал все доступные ему источники о Московии, её религии и вообще 
событиях в тех краях. Среди них были как письменные, включая посольскую переписку, так и устные, например рассказы военнопленных или путешественников. Многие из них не сохранились и могут быть реконструированы лишь по книге Одерборна.
В итоге его труд предстает сочинением оригинальным по содержанию 
и уникальным по приводимым свидетельствам, насыщенным живыми деталями, весьма противоречивым, способным местами вызвать недоумение, 
а то и раздражение, но исключительно ценным для воссоздания как духа 
эпохи, так и фактических обстоятельств.
*  *  *
концовка
Книга первоначально вышла в Виттенберге под заглавием «Жизнь 
Ивана Васильевича, великого князя Московии» (Ioannis Basilidis magni 
Moscoviae ducis vita). На титуле она датирована 1585 годом. Одерборн по

От составителя
6
святил ее Генриху Юлию (1564—1613), «Хальберштадтскому епископу, 
светлейшему герцогу Брауншвейгскому и Люнебургскому», одному из 
самых образованных правителей своего времени, который уже тогда, при 
жизни своего отца герцога Юлия, нередко выступал символом немецкой 
Реформации. В 1578 г. его со скандалом утвердили главой католической 
Хальберштадтской епархии, которую он в итоге сделал лютеранской. А в 
1582 г. история повторилась с епархией Миндена. Принимая инвеституру 
и католический обряд посвящения, молодой епископ тем не менее оставался лютеранином, чем фактически обеспечивал смену вероисповедания 
в своих приходах и снискал симпатии у немецких протестантов. А в мае 
1584 г. было объявлено о помолвке Г
енриха Юлия с Доротеей, дочерью 
саксонского курфюрста. Этот брак воспринимался как призванный укрепить союз протестантских князей Г
ермании. Его готовили с особой торжественностью и широко обсуждали. Свадьба состоялась в Вольфенбюттеле 26  сентября 1585  г., и ради нее накануне Г
енрих Юлий сложил с 
себя епископальные полномочия как в Хальберштадте, так и в Миндене.
Это позволяет датировать публикацию книги Одерборна периодом до
этих событий, о которых пастор определенно знал, а может быть, и
был причастен к ним. Скорее всего, выбор посвящения труда именно 
20-летнему Г
енриху Юлию был связан с желанием снискать благодарность щедрого жениха.
Протекцию Одерборну оказывал его учитель Давид Хитрей (David
Chytraeus (Kochhafe); 1530—1600), теолог, историк, автор протестантского катехизиса, многолетний ректор Ростокского университета, который интересовался событиями на Востоке и даже сам писал о Ливонской войне. Он был одним из соавторов «Формулы согласия» (Die 
Konkordienformel)  — своеобразного компромиссного символа веры, составленного в 1577 г. и призванного примирить распри между религиозными группировками среди немецких протестантов. Активным сторонником утверждения этих принципов был герцог Юлий. Кроме того, 
в 1575—1576 г. Хитрей принимал участие в создании Хельмштедтского 
университета, первым ректором которого стал 12-летний Г
енрих Юлий. 
Он был хорошо знаком с семьей герцогов Брауншвейгских. 
Будучи близким сподвижником Филиппа Меланхтона, Хитрей много лет жил в Виттенберге и именно там не раз издавал свои сочинения. 
Он много интересовался Восточной церковью, в чем ему помогал бывший 

От составителя
ученик Одерборн, который присылал требуемые отчеты о русинах и православии. Одерборн даже написал соответствующий трактат, который был 
издан Хитреем в 1582 г. Сообщал Одерборн учителю и о войне с Московией, в частности о взятии Полоцка и Великих Лук, о рейде к Старице, 
об осаде Пскова и Ям-Запольском мире. В этой переписке, судя по всему, 
родилась идея создания отдельного сочинения о недавно почившем царе 
Иване Васильевиче.
Одерборн, вслед за Хитреем, принадлежал к кругу ревностных адептов Реформации и стремился к распространению своих убеждений. В сочинениях он собирал примеры этических контрастов, противопоставлений 
добра и зла, коварства и благородства, достоинств и пороков, которые 
можно было препарировать в согласии с целями своей проповеди. При 
этом во вполне ренессансном духе он не отказывался от надлежащего 
литературного обрамления и демонстрации отменных знаний классики, в 
том числе античной. Он встраивает в текст цитаты из Цицерона и Юлия 
Цезаря, выхватывает строфы у Софокла и Г
орация, а у Юстина и Паоло 
Джовио переписывает целые страницы.
Итальянское Возрождение вновь открыло жанр биографии, которых в первой половине XVI в. было написано, кажется, больше, чем за
всю предыдущую историю. Их героями стали многие современники. Эти
тексты довольно быстро обросли литературными традициями и предполагали не только изложение фактического материала. Жизнеописания обычно преследовали комплекс риторико-стилистических и морально-педагогических целей, не считая чисто эстетических. Т
енденциозность была тогда 
их обязательной характеристикой. 
Продвигая свои политические концепции, Никколо Макиавелли создал совершенно фальсифицированный образ кондотьера Каструччо
Кастракани. В свою очередь Бартоломео Платина написал про папу Павла II настоящую «биографию-карикатуру». Классиком жанра был Паоло 
Джовио (1483—1552), автор целого комплекса жизнеописаний, среди 
которых одно из первых посвящено его благодетелю, папе Льву X. Одерборн держал его за один из главных примеров. Папа Лев X (1513—1521) 
был ему особенно интересен, поскольку являлся для протестантов фигурой одиозной — именно он продавал кардинальские должности и широко 
развил торговлю индульгенциями; именно с ним вступил в полемику Мартин Лютер, опубликовав в 1517 г. в Виттенберге свои «95 тезисов»; имен

От составителя
8
но с противостояния с этим папой началась Реформация; именно он был 
образцовым «исчадием Ада», в чем очень походил, как считал Одерборн, 
на московского царя.
Пастор из Ковно не претендовал на славу Пьетро Аретино, «бича 
государей», но определённо хотел встать в ряды знатоков жанра. Уже в 
предисловии к своему труду он заявил свою этическую цель — показать, 
«сколь велико несходство между отцами отечества и тиранами». Если
герцог Юлий и его благородный отпрыск близки к идеалу на все времена, 
то Иван Васильевич  — полная противоположность, инфернальный душегубец. Соответствующим пафосом наполнены уже первые строки книги: «Никогда [ещё] за все времена, память о которых только сохранили 
люди, никто из тех, кто был облечён царским саном и восходил на вершину
власти, не проявлял по отношению к гражданам и чужеземцам столь
великой жестокости и не чинил большего произвола, чем Иван Васильевич». Одерборн наделял царя всеми возможными пороками — от коварства и гневливости до личной непорядочности и сексуальных извращений: 
«Никто не угнетал граждан более жестоко, чем он, никто не набрасывался на приезжающих свирепее и подлее, никто, сопутствуемый удачей, 
не вёл себя с подданными спесивее и бесчеловечнее. Образ жизни его
полон был величайшего жестокосердия, грубости и несправедливости. 
Об этом [слышит] Сарматия, мир, вся Европа и Г
ермания — слышат и 
проклинают!»
Исходя из этих установок отрабатывал собранный биографический 
материал Одерборн. Если он вычитывал у Сигизмунда Г
ерберштейна намек на незаконное расторжение отцом Ивана Г
розного Василием III его 
предыдущего брака, то с готовностью развивал эту тему вплоть до будуарных подробностей. Отсюда многочисленные сложности с восприятием 
его известий. Одерборн основывал информацию не только на письменных 
свидетельствах или показаниях очевидцев, но зачастую на слухах, общественных настроениях и даже на собственных чувствах, заговариваясь и 
фантазируя. Выяснение его источников — проблема, местами, возможно, 
неразрешимая. 
* * *
Восприятие труда Одерборна исследователями предстает не менее 
контрастным, чем тона его сочинения. Первое время он действительно 
занял востребованную потребителями нишу. Его читали и переписывали.

От составителя
Уже через три года был опубликован перевод его книги с латинского 
на немецкий, впоследствии переизданный в 1596 и 1698  гг. Вплоть до
1710 г. это была единственная история русского царя на немецком языке. Любой интерес к Русскому государству в те годы неизбежно заставлял обратиться к ее тексту. В этом смысле Одерборн достиг своей цели,
став классиком «россики».
Латинский оригинал книги перепечатали в 1600 г., а потом уже только 
в 1842 г. — в Санкт-Петербурге в составе сборника источников. В научный оборот её ввел Н. М. Карамзин. Он порой весьма некритично воспринимал представленные там сведения и даже цитировал (без ссылки), 
но признавал, что многое у Одерборна «баснословно». Впоследствии на 
Одерборна ссылались, прежде всего выделяя примеры жестокостей и 
пикантные подробности. Например, о беременности отправленной в монастырь Соломонии Сабуровой или об убийстве царем своего сына. Доверие к этим сведениям не было полным. Хотя они были востребованы 
в художественных произведениях, в среде историков усиливался скепсис 
в их отношении. В какой-то момент книга Одерборна вообще исчезла у 
исследователей из обязательного круга историографии. В советское время 
о ней не вспоминали вплоть до посмертной публикации в 1963 г. статьи о 
ней И. И. Полосина, написанной в 1948 г. и позже извлеченной из архива. Автор частично пересказал содержание сочинения, привел ряд цитат и 
расставил соответствующие акценты. Его вердикт был неутешительным: 
«Памфлет Одерборна представляет собою настолько сырой конгломерат 
дипломатически-обывательских и обывательски-дипломатических сплетен, что их педантический источниковедческий анализ оказался бы непроизводительным делом». Т
аким образом, Полосин фактически заявил об 
отсутствии необходимости дальнейшей работы с этим источником, являющимся отражением сплетен и русофобии.
Однако позднее оказалось, что исследователи готовы дерзнуть на анализ подобного труда, рассматриваемого как уникальный источник, сведения которого следует внимательно критически изучать, а не голословно 
выкидывать. О русской истории не так много свидетельств тех лет, чтобы 
ими безоглядно разбрасываться. Каждое достойно внимания, а тем более 
такое многогранное. В последней трети прошлого века на Одерборна активно ссылались в своих исследованиях А. А. Зимин, Р. Г. Скрынников 
и другие российские историки. При этом они, в согласии с академической 
традицией, полагались исключительно на данные, представленные в статье 

От составителя
10
И. И. Полосина, и к оригиналу не обращались. Сейчас очевидно, что это 
привело к целому ряду досадных ошибок. Потребность в полном, надлежаще откомментированном, издании на русском языке книги Одерборна 
давно назрела. 
Первой об этом заявила выдающийся отечественный медиевист Анна 
Леонидовна Хорошкевич (1931—2017), которая почти тридцать лет назад 
начала прилагать усилия к реализации такого издания. Она предложила 
перевести на русский сочинение Одерборна сотруднику кафедры древних 
языков Московского государственного университета Клавдии Андреевне 
Морозовой. Частично эта работа была произведена, а её результаты опубликованы в 2000—2005 гг. Однако качество этого перевода вынуждало 
А. Л. Хорошкевич его редактировать, а впоследствии потребовало полного пересмотра. Преждевременная смерть К. А. Морозовой не позволила 
ей закончить начатое. В 2003 г. Хорошкевич предложила начать перевод 
Одерборна Владимиру Владимировичу Рыбакову, но в силу ряда причин 
этот труд растянулся на два десятилетия. За эти годы А. Л. Хорошкевич ушла из жизни. Проект пришлось запускать заново в 2020 г., когда я 
опубликовал призыв к нему в социальной сети. Сейчас есть возможность 
представить его завершение. 
К сожалению, у нас не было возможности опубликовать одновременно с русским переводом оригинальный латинский текст, что могло создать 
дополнительную базу для проверки качества проделанной работы и филологических изысканий. Однако основные выводы и наблюдения над ним 
В. В. Рыбакова в данной книге представлены, а само латинское издание 
1585 г. доступно в электронных библиотеках.
Фронтальное историческое обследование книги Одерборна проделал 
профессор Санкт-Петербургского государственного университета Александр Ильич Филюшкин (его исследования образа Ивана Г
розного как 
«антигероя» русской истории были поддержаны РНФ, проект № 21-4804402). 
В  подготовке к проекту отзывчивую помощь оказала Т
атьяна Анатольевна Опарина, которой я приношу искреннюю благодарность. Т
акже 
я выражаю признательность Алексею Юрьевичу Карачинскому, за неизменную его поддержку, как и издательству «Наука» — за оперативное 
разрешение издательских проблем.
Российский читатель, исследователь, знаток и любой человек, интересующийся историей, может теперь быть уверенным, что рассказы, или,