Эйнхард. Жизнь Карла Великого. Перенесение и чудеса святых Марцеллина и Петра. Письма

Эйнхард
Жизнь  
Карла Великого
Перенесение и чудеса 
святых Марцеллина  
и Петра
Письма
Перевод
Р. Л. ШМАРАКОВА,   
О. С. ВОСКОБОЙНИКОВА
Общая редакция, статья, комментарии  
А. И. СИДОРОВА
Санкт-Петербург
НАУКА
2024

УДК 94(100)"653"
ББК 63.3(0)4
         Э33
Серия «Памятники исторической мысли» 
основана в 1966 году
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ 
«ПАМЯТНИКИ ИСТОРИЧЕСКОЙ МЫСЛИ»
М. С. Бобкова (зам. председателя), В. П. Буданова, 
И. Н. Данилевский, В. Н. Захаров, Н. Н. Казанский, 
А. Ю. Карачинский (ученый секретарь), С. П. Карпов, 
Н. Н. Крадин, М. М. Кром, И. П. Медведев, 
Г. П. Мельников, В. В. Наумкин, Ю. С. Пивоваров, 
А. В. Подосинов, И. Ф. Попова, Л. П. Репина, И. М. Савельева, 
А. И. Сидоров, Л. А. Сидорова, А. В. Сиренов, В. А. Т
ишков, 
П. Ю. У
варов (председатель), В. И. Уколова, А. С. Усачёв, 
Ф. Б. Успенский, П. П. Черкасов, М. А. Юсим
Р е ц е н з е н т ы:
доктор исторических наук М. А. БОЙЦОВ
доктор исторических наук И. С. ФИЛИППОВ
© Шмараков Р. Л., перевод, 2024
© Воскобойников О. С., перевод, 2024
© Сидоров А. И., составление, статья, комментарии, 2024
© Российская академия наук и издательство 
«Наука», серия «Памятники исторической 
мысли» (разработка, оформление), 1966 (год 
основания), 2024
© Издательство «Наука», редакционно-издательское оформление, 2024
ISBN  978-5-02-040463-2

ЖИЗНЬ КАР
ЛА ВЕЛИКОГО1
 
 
ПРОЛОГ ВАЛАФРИДА2
Эйнхард
Жизнь Карла Великого
Жизнь и деяния преславного императора Карла, кои 
следуют ниже, описал, как известно, Эйнхард, человек, 
между всеми тогдашними придворными пользовавшийся 
отменным уважением не только по своей учености, но и по 
безукоризненной порядочности нрава и как участник едва 
ли не всех изложенных событий умевший придать строжайшую правдивость своему свидетельству.
Родившись в восточной Франкии, в округе, что зовется Майнгау,3 он получил начатки отроческого воспитания 
в Фульдской обители,4 в школе5 святого мученика Бонифация.6 Оттуда, скорее по несравненным его способностям 
и разумению, которые уже тогда обещали в нем великий 
образец мудрости, прославившей его впоследствии, нежели по родовитости его, не менее замечательной, Баугольф,7 
аббат вышесказанного монастыря, отправил его во дворец8 
Карла, ибо тот паче всех королей стремился ревностно разыскивать мудрых мужей и заботиться о них, чтобы философствовали со всею удобностью. Т
аким образом ширь 
препорученного ему Богом королевства, мглистую и, так 
сказать, почти слепую, Карл осиянием всяческой науки, 
новым и в прежние времена даже и отчасти не ведомым 
сему варварскому племени,9 по богоданному просвещению 
сделал светлою и зрячею. Ныне же ученые занятия пали, 
и свет мудрости, все менее желанный, в умах большинства убывает. Итак, помянутый человечек — ибо роста он 

Эйнхард
6
был незавидного — в палатах Карла, любителя мудрости, 
такую славу стяжал благодаря своей рассудительности и 
честности, что среди всех служителей королевского величества едва ли обретался другой, которому самый могущественный и мудрый король того времени поверял бы больше тайного в своих личных делах. И Эйнхард несомненно 
это заслужил: ведь не только во времена самого Карла, но 
и — что еще чудеснее — при императоре Людовике,10 когда среди различных и многочисленных потрясений зыбилось и во многих областях рушилось государство франков, 
он с некоей дивной и небесами дарованной уравновешенностью уберегся под охраной Божией, так что возвышенное 
звание, которое во многих рождало зависть и уготовляло 
ему падение, не покинуло его преждевременно и не ввергло 
его в непоправимые злоключения. Мы говорим это, чтобы 
никто не усомнился в его словах по неведению того, что он 
и памяти благодетеля приносит отменную похвалу, и любопытству читателя — очевидную истину.
Я, Страб,11 внес в это сочиненьице заголовки и разбил 
его на главы, сочтя это уместным, чтобы легче было отыскать каждый раздел, какой понадобится.12
СТИХИ ГЕРВАР
ДА13
Эти стишки тебе в похвалу, государь величайший,14
В неумирающую память твою сочинил
Гервард, смиренный слуга: ведомый благим помышленьем,
К самым звездам он вознес славное имя твое.
Карла Великого — знай, читатель разумный, — деянья
Эйнхард блистательный нам в книжице сей описал.

Жизнь Карла Великого
ПРОЛОГ15
Намерившись описать жизнь, повседневные привычки и немалую часть деяний господина и воспитателя моего 
Карла, превосходнейшего и заслуженно знаменитейшего 
короля, я решил быть как можно более кратким, прилагая 
усилия не упустить ничего из вещей, достигших до моего 
сведения, и не досаждать обширностью рассказа душам 
тех, кто скучает всякой новинкой, — если, однако, есть 
хоть какой-то способ уберечься досадить новою книгою 
людям, которым докучны сочинения даже старинные и 
составленные ученейшими и красноречивейшими мужами. 
И хотя я не сомневаюсь, что есть много таких, кто, располагая досугом и образованием, не считает возможным 
настолько пренебрегать современным положением вещей, 
чтобы предать безмолвию и забвению16 все вообще, ныне 
совершающееся, как недостойное памяти, но, соблазняемый любовью к долговечному, предпочитает в своих сочинениях, каковы бы те ни были, запечатлевать чужие 
блистательные дела, чем, ничего не написав, славу своего 
имени изгладить из памяти потомства, однако я не счел
нужным воздержаться от составления подобной книги, 
зная, что никто достоверней меня не опишет то, в чем я 
участвовал и что познал, как говорится, зрячею верой, — 
а опишет ли его кто другой или нет, я не могу судить определительно. Рассудилось мне, что лучше, написав вместе 
с другими, как бы сообща, об одном предмете, передать 
его памяти потомства, чем допустить, чтобы славнейшая 
жизнь короля, превосходнейшего и в своем веке величайшего, и несравненные его дела, которым едва ли способны подражать и люди нынешнего времени, уничтожились 
во тьме забвения. Была и другая причина — думаю, не

Эйнхард
8
лишенная основательности — которой одной достало бы, 
чтобы склонить меня к сему предприятию: именно, попечения его обо мне и неизменное, с того времени как я 
начал жить при его дворе, дружество и его самого, и его 
детей: сим дружеством он привязал меня к себе и сделал 
меня своим должником и в жизни, и в смерти,17 так что я 
заслуженно мог бы казаться и считаться неблагодарным, 
если бы, позабыв множество благодеяний, мне оказанных, 
обошел молчанием славнейшие и блистательнейшие дела 
человека, столь ко мне доброго, и допустил, чтобы жизнь 
его осталась без описания и надлежащих похвал, словно он 
не жил никогда; однако в изложении оной не моим дарованиям подобает трудиться, скудным и малым, почти не 
существующим, но Туллиеву18 красноречию.
Итак, вот тебе книга, заключающая в себе память преславного и величайшего мужа; ничто в ней тебя не удивит, 
кроме его деяний, — разве, пожалуй, то, что я, варвар и 
в римском наречии мало искушенный, счел, что могу прилично и толково написать что-нибудь на латыни, и в такое впал бесстыдство, что вздумал пренебречь замечанием 
Цицерона в первой книге «Тускуланских бесед»,19 где он 
говорит о латинских писателях: «...излагать свои мысли 
письменно, при этом не умея ни расположить их, ни отделать, ни очаровать читателя чем-нибудь отрадным, — 
признак человека, невоздержно злоупотребляющего и досугом, и писательством».20 Это суждение превосходного 
оратора несомненно отпугнуло бы меня от сочинительства, 
если бы я заранее не решил скорее испытать людской суд 
и, написав эту книгу, подвергнуть свое скудное дарование 
опасности укоризн, нежели, щадя себя, жертвовать памятью о столь великом муже.

Жизнь Карла Великого
ЖИЗНЬ ИМПЕРАТОРА КАР
ЛА
1. Род Меровингов,21 из которого франки обыкновенно ставили22 себе королей, продолжался, как считается, 
до короля Хильдерика,23 который по приказу Стефана,24 
римского понтифика, был низложен, острижен и заключен 
в монастырь.25 Хотя может показаться, что этот род пришел к концу с Хильдериком, однако он уже давно не имел 
никакой силы и не являл ничего славного, кроме пустого 
королевского звания.26 Ведь и богатство, и могущество 
королевства находились в руках дворцовых управляющих, 
называвшихся майордомами,27 которым принадлежала 
верховная власть. Королю оставалось только, довольствуясь одним королевским именем, с длинными волосами и ниспадающей бородой28 сидеть на престоле, изображать правителя, выслушивать приходящих отовсюду послов, а при 
их отбытии давать им, словно по собственной воле, ответы, 
ему подсказанные или даже предписанные; ведь, кроме 
никчемного королевского имени и ненадежного содержания, какое дворцовый управляющий выдавал ему по своему 
усмотрению, он не располагал никакой собственностью, за 
исключением единственного поместья, да и то с крошечным 
доходом, где был у него дом и откуда он получал, в очень 
малом числе, слуг, исполняющих все потребное и являющих ему послушность. Куда ему ни надобно было отправиться, он ехал в повозке, запряженной парою быков, которыми на сельский манер правил пастух. Т
ак обыкновенно 
приезжал он во дворец, так и на общие народные сходки,29 
ежегодно учиняемые ради нужд королевства, так и домой 
возвращался. Об управлении же королевством и обо всем, 
что надлежало исполнить или распорядить в домашних 
или внешних делах, заботился дворцовый управляющий.

Эйнхард
10
2. В  ту пору, как низлагали Хильдерика, отправлял 
эту должность Пипин,30 отец короля Карла, уже как бы 
наследственную. Ведь отец его Карл,31 который сокрушил 
тиранов, притязавших на власть по всей Франкии,32 а сарацин, покушавшихся захватить Г
аллию, разбил в двух больших сражениях, одном  — в Аквитании, близ Пуатье,33 
другом  — подле Нарбонны,34 у реки Бирры, принудив 
их вернуться в Испанию, превосходно действовал в этой 
должности, доставшейся ему от отца его Пипина. Честь35 
эту народ обыкновенно давал только тем, кто превосходил 
прочих и знатностью рода, и великостью богатств. Когда 
Пипин, отец короля Карла, несколько лет при помянутом 
короле занимал этот пост, дедом и отцом оставленный ему
и брату его Карломану,36 разделяя оный с братом в величайшем единодушии, брат его Карломан — неясно, по 
каким причинам, но, по-видимому, воспламененный любовью к жизни созерцательной — оставив многотрудное 
управление преходящей державой, в поисках покоя отправился в Рим, где, сменив платье, сделался монахом и,
построив монастырь на горе Соракта,37 подле церкви Блаженного Сильвестра,38 купно с братьями, последовавшими туда за ним, несколько лет наслаждался желанным 
спокойствием. Однако многие знатные люди приезжали 
установленным порядком в Рим ради исполнения обетов 
и, не желая пренебречь человеком, который некогда был их 
господином, частыми посещениями прерывали покой, величайшую его отраду, и вынудили его перебраться в другое 
место. Увидев в таком многолюдстве помеху своим намерениям, он оставил гору, удалился в провинцию Самний, 
в монастырь Святого Бенедикта, что в крепости Кассино,39 и там провел остаток земной жизни в занятиях благо-
честия.40