История уголовной ответственности за преступления против здоровья населения и общественной нравственности в России

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ  
имени М. В. Ломоносова
Ю р и д и ч е с к и й  ф а к у л ь т е т
Кафедра уголовного права и криминологии
П. А. Филиппов
История 
уголовной ответственности 
за преступления 
против здоровья населения 
и общественной нравственности 
в России
Учебное пособие
Москва
Зерцало-М
2019

УДК 343.61
УДК 343.61
ББК 67.408
ББК 67.408
 
Ф53
 
Ф53
А в т о р:
Филиппов Павел Александрович — доктор юридических наук, 
доцент кафедры уголовного права и криминологии 
юридического факультета Московского государственного университета 
им. М. В. Ломоносова
 
Филиппов П. А.
Ф53  
История уголовной ответственности за преступления против здоровья 
населения и общественной нравственности в России: Учебное пособие. — М.: ИКД «Зерцало-М», 2019. — 132 с.
 
ISBN 978-5-94373-471-7
Настоящее учебное пособие посвящено историческому развитию уголовной ответственности за преступления против здоровья населения и общественной нравственности с момента их возникновения и до УК РФ 1996 года. Помимо разбора 
«основных исторических памятников», таких как Судебники 1497 и 1550 годов, 
Соборное уложение, Артикул воинский, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 годов в работе проанализированы императорские и сенатские указы, а также нормативные акты ВЦИК, СНК, проекты 
уголовных законов. В пособии содержатся многочисленные примеры из судебной 
практики различных судебных органов.
Настоящая работа предназначена студентам, аспирантам и преподавателям, 
изучающим уголовное, уголовно-исполнительное права и криминологию, а также 
всем, кто интересуется историей уголовного права и криминологией.
ISBN 978-5-94373-471-7
© Филиппов П. А., 2019 
© ИКД «Зерцало-М», 2019

О Г Л А В Л Е Н И Е
Введение 
..................................................................................................................4
Глава 1. Уголовная ответственность за преступления 
против здоровья населения 
и общественной нравственности до 1917 года .......................................5
Глава 2. Уголовная ответственность за преступления 
против здоровья населения 
и общественной нравственности с 1917 по 1996 год ............................62
Библиография ..................................................................................................... 129

В В Е Д Е Н И Е
УК РФ 1996 года преступления против здоровья населения и общественной нравственности сосредоточил в главе 25, которая первоначально 
включала в себя 18 статей. Позднее федеральными законами глава была 
дополнена еще 16 новыми статьями. Следовательно, за время существования действующего уголовного закона количество этих преступлений увеличилось практически вдвое. В последние годы доля осужденных за преступления против здоровья населения и общественной нравственности 
составляет 14,5–16,5% от всех осужденных. По своей распространенности 
данные преступления занимают третье место и уступают только преступлениям против собственности и преступлениям против жизни и здоровья. 
Анализ современного этапа развития ответственности за преступления 
против здоровья населения и общественной нравственности не может являться полным без изучения исторического развития такой ответственности. Тем более, как показывает изучение современных нормативных 
актов, законодатель нередко возвращается к существовавшим в прошлом 
конструкциям и ответственности. 
Изучение развития уголовной ответственности за преступления против 
порядка управления за длительный исторический период связано с определенными сложностями и требует сделать определенное допущение в части применения современного терминологического уголовно-правового 
аппарата к историческим памятникам. Во время существования изучаемых 
памятников такие понятия, как «состав преступления», «формы вины», 
«субъект преступления» и другие, естественно, не использовались. Вместе с тем, использование исключительно понятийного аппарата времени 
существования того или иного памятника затрудняет, а порой и делает 
совершенно невозможным сравнение норм и институтов исторических 
памятников с их более поздними преемниками. Кроме того, изменение 
понятийного аппарата во времени требует определиться, какой именно 
будет применяться в качестве инструмента исследования. В связи с этим, 
полагаем возможным применять для данного исследования современный 
терминологический аппарат с указанным выше допущением.
Автор будет благодарен всем, кто откликнется на данную работу. Конструктивную критику можно направить автору по адресу: pilippov@yandex.ru

Г Л А В А  1 . 
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ 
ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДО 1917 ГОДА
ПРОТИВ ЗДОРОВЬЯ... НАСЕЛЕНИЯ 
И ОБЩЕСТВЕННОЙ НРАВСТВЕННОСТИ 
ДО 1917 ГОДА
Прообраз преступлений против здоровья населения и общественной 
нравственности можно отыскать в законодательных памятниках Древней 
Руси. Вместе с тем, изучение памятников этого периода позволяет сделать 
вывод о том, что единственным документом, который содержал положения, которые можно отнести к анализируемым преступлениям, являлся 
Устав князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных (XII–XIII веков) (далее — Устав князя Владимира Святославовича или Устав).
Изучение и анализ таких древних документов (памятников русского 
права), как: договоры Руси с Византией (911, 944 и 971 годов); Русская 
Правда (Краткая, Пространная и Сокращенная редакции — XI–XII веков); Устав князя Ярослава о церковных судах (XI–XII веков); Уставная 
грамота владимиро-волынского князя Мстислава Даниловича (1289 года); 
Устав князя Ярослава о мостех (XIII века); Новгородский устав великого 
князя Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых (XII века), 
показали полное в них отсутствие преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, в современном их понимании, 
или их зачатков1.
Устав князя Владимира Святославовича запрещал такие деяния, как ведовьство (ведьство, ведство), зелеиничьство (зелииничьство), узлы (в других редакциях термин был заменен «чародеяния») и урекание в зельи2. 
1 Анализ указанных памятников древнего русского права проводился по текстам 
и комментариям, содержащимся в: Памятники русского права. Выпуск первый / Под ред. 
С. В. Юшкова. М., 1952; Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1: Законодательство Древней Руси / Отв. ред. тома В. Л. Янин. М., 1984.
2 Различия в написании деяний встречаются не только в различных редакциях документов, но и у различных исследователей. См.: Памятники русского права. Выпуск первый. С. 238 и далее; Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1. С. 140 и далее.

История уголовной ответственности за преступления против здоровья...
А. А. Зимин толкует «ведовьство» как колдовство, а «узлы» — навязь (узол 
или более современным языком «узел»), который наносился для предохранения от болезней, наговоров и других напастей1. Другие исследователи 
последнее понятие трактуют как один из видов чародейства, изготовление талисманов2. Ю. А. Зюбанов в своем исследовании отмечает массовый 
характер магических практик на Руси в то время3. В связи с чем, видимо, 
и появляется законодательный запрет на такую деятельность в Уставе.
Под зелеиничьством понимается не только изготовление зелья, т.е. 
отравы, но и изготовление лекарств4. А. Н. Сергеев и Р. О. Авакян трактуют зелье исключительно как наркотические препараты5. Представляется, что последнее толкование неоправданно и категорично. Кроме того, 
определенный перечень веществ, которые являлись ядовитыми и сильнодействующими, т.е. прообраз современных наркотических средств, появляется в России лишь во второй половине XIX века. 
Урекание в зельи следует понимать как клевету в изготовлении зелья. 
А. А. Зимин отметил, что в ст. 3 второй редакции (по Толстовскому списку) исследуемого Устава запрещается также разрытие могил с целью хищения драгоценностей6 — «мертвеци сволочать». Вместе с тем, такое деяние упоминалось рядом с церковной татьбой (кражей), что позволяет 
предположить, что Устав рассматривал его как имущественное преступление. Однако современная судебная практика разрытие мест захоронений 
расценивает как преступление против нравственности и квалифицирует 
по ст. 244 УК РФ7. 
Устав князя Владимира Святославовича упоминает о перечисленных 
деяниях в связи с установлением юрисдикции церковных судов, т.е. исключает их рассмотрение светскими судами. Такое решение, по мнению 
исследователей, было вызвано желанием церкви, во-первых, стремлением 
изучить всевозможные способы исцеления людей, а во-вторых, укрепить 
свой авторитет, исключая влияние на народ всевозможных иных верований8. Такое понимание причин появления в памятниках указанных запретов позволяет утверждать, что, как минимум, данные правонаруше1 Памятники русского права. Выпуск первый. С. 250.
2 Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1. С. 145.
3 Зюбанов Ю. А. Уголовный закон Древней Руси. М., 2016. С. 183.
4 Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1. С. 145; Зюбанов Ю. А. Указ. 
соч. С. 205.
5 Авакьян Р. О. Наркомания: вчера, сегодня, завтра // Вектор науки ТГУК. Серия: 
Юридические науки. 2016. № 4. С. 9.
6 Памятники русского права. Выпуск первый. С. 250.
7 Более подробно об этом см. далее при разборе ст. 244 УК РФ. 
8 Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1. С. 157. 

Глава 1. Уголовная ответственность за преступления до 1917 года    
7
ния не являлись для светской власти опасными и не попадали в орбиту 
ее интересов.
Следует обратить внимание, что Устав никоим образом не указывал 
на наказание за такие деяния, что, в свою очередь, затрудняет однозначно 
рассматривать их как преступления. Вместе с тем, по византийским законам, на которые ориентировалась русская церковь, колдуны и знахари 
подлежали казни мечом1. 
Судебникам 1497 и 1550 годов, а также Уложению от 29 января 1649 года2 
не известны преступления против здоровья населения и общественной 
нравственности. Можно предположить, что и в это время данные правонарушения находились в ведении церкви и не «заслуживали внимания» 
светской власти. Вместе с тем, Уложение указывает «окормление отравой» как способ убийства мужа женой (ст. 4 гл. XXII). В Новоуказных 
статьях также подтверждалось, что убийство путем отравления зельем 
наказывается смертью3. Однако это всецело относится к преступлениям 
против жизни и не затрагивает рассматриваемую в настоящем исследовании тематику.
В период с Уложения и до принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года наказания за деяния, которые можно 
отнести к преступлениям против здоровья населения и общественной 
нравственности, встречаются в отдельных документах и проектах. Вместе 
с тем, именно в этот период нередко в документах встречается упоминание о здоровье населения, как мотиве принятия того или иного документа. 
Интересующие нас нормы можно разбить на четыре группы: связанные 
с различными ядовитыми веществами; связанные с болезнями и эпидемиями; связанные с погребением; связанные с публичными мероприятиями (народными увеселениями)4.
Нормы, связанные с различными ядовитыми веществами. Особое место 
среди ядовитых веществ в XVII — нач. XVIII вв. занимает табак. Указом 
1 Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 1. С. 158.
2 В литературе для наименования этого памятника русского права используют в качестве синонимов и Уложение 1649 года, и Соборное уложение 1649 года. См., напр.: Маньков А. Г. Уложение 1649 года — кодекс феодального права России. Ленинград, 1980; Соборное уложение 1649 года. Текст. Комментарий / Руководитель авторского коллектива 
А. Г. Маньков. Ленинград, 1987; Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Т. 3: 
Акты Земских соборов. М., 1985. Однако в подлинных свитках памятник называется «Уложением», под этим названием он был включен в Полное собрание законов Российской империи (далее — ПСЗРИ). См.: ПСЗРИ. Собрание первое. Т. I. СПб., 1830. Ст. 1.
3 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. I. СПб., 1830. Ст. 431. 
4 Следует сделать оговорку о том, что нами не ставилась задача всестороннего изучения 
указанных вопросов. Анализу подвергнуты только те документы, которые в той или иной 
мере содержали карательные положения.

История уголовной ответственности за преступления против здоровья...
от 3 июня 1661 года иноземцам было запрещено держать у себя, а также 
продавать табак. Тех, кто ослушается данного запрета, в указе предписывалось наказывать жестоко: торговой казнью и взиманием денежной пени 
большой «без всякой пощады»1. Запрет на продажу табака был подтвержден также Указом от 26 мая 1683 года2. 
В наказах, данных во второй половине 90-х годов XVII в. различным 
должностным лицам, еще продолжается политика борьбы с табаком. В Наказе Нерчинским воеводам от 18 февраля 1696 года содержался запрет 
на продажу и хранение табака, а также на его употребление. За нарушение 
данных положений у виновных лиц табак изымался в казну Великого Государя, а их самих было предписано бить кнутом3. В Наказе князю Черкасову, назначенному в Тобольск воеводой, от 1 сентября 1697 года за аналогичные деяние наказание уточнялось: бить кнутом следует нещадно, а после посадить виновного на неделю в тюрьму4. В Наказе от 14 мая 1697 года 
князю Волконскому, определенному воеводой в Терек, также было дано 
указание запретить привоз табака в Астрахань5. 
В это время борьба с табаком приобретает экономическую подоплеку. Оборот табака в конце XVII века стал разрешенным, но за 
его торговлю необходимо было уплачивать пошлины. В частности, Указом от 1 февраля 1697 года достаточно подробно устанавливались пошлины 
за ввоз табака в зависимости от места привоза6. Указом от 23 июня 1697 года 
под страхом смертной казни было запрещено иностранцам менять табак 
на соболя и на «всякую рухлядь»7. Зачастую отдельные лица получали право 
на исключительную торговлю табаком. Например, такое право в Вологде 
было предоставлено Мартыну Богданову8.
Указом от 4 апреля 1705 года учреждается казенная табачная продажа, 
что следует расценивать как исключение табака из числа ядовитых веществ9. Торговля табаком разрешалась только специальным служащим 
(бурмистрам кабацким и иным чинам, отнесенным к табачной продаже). 
Незаконная торговля табаком наказывалась полной конфискацией имущества и ссылкой с женами и детьми на вечное житье в Азов либо срочной или бессрочной каторгой. Чиновники, которые знали о незаконной 
1 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. I. СПб., 1830. Ст. 299.
2 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. II. СПб., 1830. Ст. 1015.
3 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1542.
4 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1594.
5 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1585.
6 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1570.
7 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1590.
8 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. III. СПб., 1830. Ст. 1580.
9 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. IV. СПб., 1830. Ст. 2045.

Глава 1. Уголовная ответственность за преступления до 1917 года    
9
торговле табаком, но не известили соответствующие инстанции, наказывались конфискацией половины имеющегося у них имущества. Указом 
от 3 декабря 1723 года Мануфактур Коллегии было предписано найти 
и пригласить иностранных мастеров, которые «могли бы тот табак сеять, 
и во время собирать»1.
Среди собственно ядовитых веществ первым обращает на себя внимание властей мышьяк. Сенатским указом от 6 февраля 1731 года было 
предписано торговать мышьяком только в аптеках2. При этом продавать 
можно было только на основании записок, в которых указывалось, на что 
и в каких количествах мышьяк требовался. Такая записка должна была 
быть скреплена подписью знатного человека, которому верить можно, 
или помещиком, приказчиком или старостой. За торговлю мышьяком 
не в аптеках предусматривалось наказание в виде ссылки в дальние города Сибири. Указом от 8 января 1733 года перечень ядовитых веществ, 
которыми торговать можно было только в аптеках, был расширен: помимо 
мышьяка были добавлены сулема3, цылибуха, крепкая водка, купоросное4 и янтарное масло5. В целом данный указ повторял правила оборота, 
установленные в предшествующем указе. Однако ответственность была 
распространена не только на продавцов, но и на покупателей таких веществ. Кроме того, в указе отдельно оговаривалось, что если при помощи 
указанных ядовитых веществ будет учинено «повреждение людям», то наказание в зависимости от тяжести таких повреждений устанавливалось 
вплоть до смертной казни. Запрет на продажу ядовитых веществ не в аптеках еще раз был подтвержден в Сенатском указе от 19 июня 1758 года6. 
Это было связано с тем, что торговля ядовитыми веществами продолжалась в торговых рядах, о чем имеется указание в тексте указа. Помимо 
ссылки в дальние города, указом 1758 года предписывалось наказание 
в виде штрафа в размере 400 рублей, из которых половина шла на госпитали, а половина — доносителю о таком преступлении.
Каких-либо иных документов до Уложения о наказаниях уголовных 
и исправительных 1845 года, устанавливающих наказание за незаконный 
оборот иных ядовитых веществ, нами не обнаружено. Единственным исключением является Сенатский указ от декабря 1816 года, в котором описывается употреблением колодниками семян дурмана, после чего 
1 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. VII. СПб., 1830. Ст. 4381.
2 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. VIII. СПб., 1830. Ст. 5691.
3 Сулема — хлористая ртуть.
4 Купоросное масло — серная кислота.
5 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. IХ. СПб., 1830. Ст. 6304.
6 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XV. СПб., 1830. Ст. 10851.

История уголовной ответственности за преступления против здоровья...
они пришли в беспамятство и бежали из острога1. Семена дурмана были 
примешаны в вареники с мясом. Указ предписывал найти, кто такие семена примешал, а указ опубликовать для «дальнейшей осторожности от таковых злоупотреблений».
Попутно следует отметить, что неосторожное использование ядовитых 
веществ, приведшее к гибели человека, сурово наказывалось. Так, боярским приговором от 4 марта 1686 года лекарь Мишка Тулейщиков был сослан навечно с женой и детьми в Курск за то, что «во пьянстве» вместо 
раковых глаз отвесил золотник сулемы, от приема которой умер подьячий Юрий Прокофьев2. По боярскому приговору от 14 февраля 1700 года 
Алешка Каменский был сослан с женой в Азов на каторгу за то, что своему боярину Петру Петровичу Салтыкову дал конопляных зерен для сна, 
от которых последний умер3. Помимо прочего, в этих приговорах отмечалось, что если лекари кого-то «нарочно или не нарочно уморят», то они 
должны быть казнены смертью. Однако данные случаи следует относить 
к преступлениям против жизни, т.к. отравляющие вещества здесь выступали способом причинения смерти, а ответственность никак не была связана с заботой о здоровье населения. 
Нормы, связанные с болезнями и эпидемиями. XVII–XVIII века запомнились Европе и России эпидемиями чумы или, как писали в отечественных документах, «моровое поветрие». Так, в целях предохранения от морового поветрия Указом от 7 июля 1710 года было предписано создать 
заставы и не пропускать товары и людей из западных территорий («особливо от Черкасских городов»)4. За незаконный проезд, а равно за пропуск таких лиц и товаров указ предписывал вешать. Аналогичный запрет, 
под угрозой наказания, был повторен в Инструкции для пограничных городов 1720 года5 и Сенатском указе от 15 октября 1771 года6.
8 сентября 1771 года публикуется специальный манифест, связанный 
с распространением «прилипчивой болезни» (чумы)7. Этот манифест интересен тем, что в нем впервые говорится о попечении императрицы Екатерины II «для сбережения жизни народа», а сам документ заканчивается 
пожеланием «да сохранит всех здравых». Манифест предписывал «наистрожайше наказывать тех», кто: 1) скрывают больных; 2) оставляют боль1 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXV. СПб., 1830. Ст. 5691.
2 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. II. СПб., 1830. Ст. 1171.
3 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. IV. СПб., 1830. Ст. 1756.
4 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. IV. СПб., 1830. Ст. 2280.
5 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. VI. СПб., 1830. Ст. 3702.
6 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XIX. СПб., 1830. Ст. 13680.
7 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XIX. СПб., 1830. Ст. 13653.