История правовой мысли Германии конца XVIII - первой половины XIX века

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное  
учреждение высшего образования  
«Саратовская государственная юридическая академия» 
О. 
С. СУРКОВ
ИСТОРИЯ ПРАВОВОЙ МЫСЛИ  
ГЕРМАНИИ КОНЦА XVIII –  
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
Учебное пособие
Саратов
2023

УДК 340.12(091)(1-87)(075.8) 
ББК 66.1(0)(4)я73
 
С90
Рецензенты: 
доктор юридических наук, профессор,  
заведующий кафедрой теории права  
Поволжского института управления – филиала РАНХиГС,  
заслуженный работник высшей школы РФ  
О. И. Цыбулевская;
кандидат юридических наук, доцент,  
профессор кафедры теории государства и права  
Саратовской государственной юридической академии  
В. В. Нырков
Печатается по решению учебно-методического совета  
Саратовской государственной юридической академии
С90
Сурков, О. С.
История правовой мысли Германии конца XVIII – первой половины XIX века : учеб. пособие / О. С. Сурков; Саратовская государственная юридическая академия. – Саратов : Изд-во Сарат. гос. юрид. акад., 
2023. – 120 с.
ISBN 978-5-7924-1977-3
В учебном пособии изложены особенности формирования немецкой правовой мысли в условиях перехода от Просвещения к романтизму, а также анализ основных концепций в правовой мысли 
Германии конца XVIII – первой половины XIX в. Способствует подготовке к самостоятельной работе и экзаменам по учебной дисциплине «История политических и правовых учений».
Предназначено для обучающихся по программам высшего образования – по укрупненным группам специальностей и направлений 
подготовки 40.00.00 Юриспруденция.
УДК 340.12(091)(1-87)(075.8) 
ББК 66.1(0)(4)я73
ISBN 978-5-7924-1977-3 
© Сурков О. С., 2023 
 
© Саратовская государственная 
 
 
  юридическая академия, 2023

Оглавление 
ВВедение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4
Глава 1. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ  
НЕМЕЦКОЙ ПРАВОВОЙ МЫСЛИ В УСЛОВИЯХ  
ПЕРЕХОДА ОТ ПРОСВЕЩЕНИЯ К РОМАНТИЗМУ . . . . . 6
Глава 2. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ КОНЦЕПЦИЙ  
В ПРАВОВОЙ МЫСЛИ ГЕРМАНИИ КОНЦА XVIII –  
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
2.1. И. Кант о государстве и праве . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
2.2. Г.В. 
Ф. Гегель о государстве и праве. . . . . . . . . . . . 25
2.3. Уголовно-правовая теория П.И. 
А. Фейербаха. . . 37
2.4. Историческая концепция Ф. 
К. фон Савиньи. . . . 42
2.5. Историческая теория Г. 
Ф. Пухты. . . . . . . . . . . . . . 64
2.6. Консервативно-этатистский  
монархизм Ф. 
Ю. Шталя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
2.7. Христианский либерализм К. фон Роттека . . . . 88
2.8. Либеральная естественно-правовая  
концепция Г. Аренса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95
2.9. Либеральный индивидуализм  
К.Д. 
А. Рёдера . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
2.10. Радикально-гегельянское  
государственно-правовое учение  
Л. 
А. Фейербаха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109
СпиСок рекомендуемой литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 117
3

введение
История правовой мысли любой страны представляет несомненный интерес, особенно если в данной истории есть очень похожие элементы, пригодные для сравнительного анализа. Развитие взаимоотношений Германии с западноевропейскими странами 
во многом напоминает процесс формирования дипломатических 
связей России с иностранными государствами. В них наблюдается 
противоречивое сочетание взаимного притяжения и культурного 
дистанцирования. 
Историко-сравнительный анализ помогает понять мотивы действий не только соседей, но и свои собственные. Изучение истории 
правовых концепций позволяет осмыслить как эволюцию правовых и государственных институтов, так и культурные особенности 
контекста функционирования правовой системы. Необходимость 
этого очевидна, т.к. многочисленные исследования показывают, что 
один и тот же правовой институт (например, частной собственности) в разных государствах функционирует совершенно различным 
образом. 
Если же брать непосредственно немецкую правовую мысль, 
то ее влияние на идеи правоведов России огромно. Взять хотя бы 
тот факт, что на протяжении всей истории Российской империи лучшие студенты и профессора либо обучались, либо стажировались 
в ведущих университетах Германии. Эти процессы привели к обогащению отечественной правовой мысли множеством идей и концепций, плодотворно развивавшихся учеными-юристами в российских 
университетах. При этом надо отметить, что в XIX в. юридическое 
образование в Германии считалось если не лучшим, то уж точно самым фундаментальным в Европе. В немецких университетах учились студенты даже из США, несмотря на принадлежность к другой 
правовой семье. 
Задача данного пособия – укрепить учебно-методическое обеспечение преподавания истории политических и правовых учений 
Германии конца XVIII – первой половины XIX в. Предполагается проследить закономерности развития немецкой правовой мысли указанного периода, разработку в ней важнейших тем правовой теории, 
а также эволюцию исследовательских подходов в рамках анализи4

руемого хронологического отрезка. Особый интерес представляют 
вопросы о происхождении права, об основаниях правовой системы, 
о природе права и его роли в социальной системе, об источниках 
права. Не менее важной проблемой правовой мысли Германии исследуемого периода является наличие закономерностей развития 
окружающего мира и их отношение к правовой системе общества. 
Немецкая правовая мысль стала предпосылкой формирования 
множества идей правовой теории как XIX, так и XX в., например идеи 
о закономерном и поступательном развитии института прав личности. Кроме того, она оказала заметное влияние на изучение феномена нормативности. 
Материал, включенный в данное учебное пособие, может быть 
полезен не только при усвоении проблематики эволюции правовой 
теории, но и для понимания историко-правовых явлений в целом. 
5

Глава 1. ОСОБЕННОСТИ 
ФОРМИРОВАНИЯ НЕМЕЦКОЙ 
ПРАВОВОЙ МЫСЛИ В УСЛОВИЯХ 
ПЕРЕХОДА ОТ ПРОСВЕЩЕНИЯ 
К РОМАНТИЗМУ
Словосочетание «Западная Европа» ни у кого не вызывает вопросов при устном или письменном употреблении. Мы не сможем 
сразу перечислить все страны, входящие в данное историко-географическое образование, но представляем себе его существование 
примерно в современных границах Евросоюза. Это в общем и целом 
правильно, однако так было не всегда. В исследуемый период современники не относили Германию к числу стран Запада, хотя во 
многом она считалась родственной западным цивилизациям. Это 
была страна особая, культивирующая германский дух, придающий 
немцам и их государству своеобразие, силы и гордость быть особой 
частью Европы. Котлом, в котором плавились достижения Запада 
и самобытность восточноевропейских земель. 
Своеобразное германское развитие началось еще в эпоху Средневековья, после распада Франкской империи Карла Великого. Одним из государств, созданных наследниками императора франков, 
было Восточно-Франкское королевство, доставшееся в наследство 
Людовику II Немецкому. В его владения, помимо франкских, вошли 
многие земли, населенные другими германскими племенами, язык 
которых отличался от романского (язык галльских франков). В 962 г. 
Оттон I добился признания себя императором и идеологически позиционировал себя наследником Римской империи и империи Карла Великого. По латыни государство называлось Sacrum Imperium 
Romanum Nationis Germanicae или Sacrum Imperium Romanum 
Nationis Teutonicae, что можно перевести как «Священная Римская 
империя германской (тевтонской) нации». Помимо собственно гер6

манских, оно включало в себя итальянские, бургундские, чешские, 
венгерские и голландские земли. 
В результате возникло огромное государство в центре Европы 
с очень своеобразной системой управления: во главе стоял выборный император, который правил совместно с рейхстагом – высшим 
законосовещательным органом, состоявшим из Совета курфюрстов, Совета имперских князей и Совета имперских городов. Все эти 
органы формировались по территориальному, а не по этноязыковому принципу. Так, император как наследник римлян претендовал 
на господство над Италией, а потом и Богемией, он подолгу отсутствовал в собственно немецких землях. В результате развились два 
уровня суверенитета империи: общеимперский и локальный. Государство превратилось в своеобразную средневековую федерацию 
со множеством полунезависимых и самоуправляемых политических 
образований самой разной формы: герцогствами, графствами, епископствами, вольными городами, рыцарскими держаниями и т.д. 
Доходило до того, что на поздних этапах существования империи 
в XVIII в. такие ее части, как курфюршество Саксония, самостоятельно объявляли войну и мир, а также проводили иную внешнюю политику. Императора избирали курфюрсты – самые могущественные 
феодалы империи. 
Такое своеобразие государственного устройства привело к очень 
необычным результатам. Пока у западных соседей складывались 
национальные государства, носители немецкого языка и культуры 
были рассредоточены среди многочисленных политических образований в рамках огромной империи. Все было бы хорошо, но с конца XVII в. имперские структуры управления постоянно находились 
в кризисе под влиянием многочисленных центробежных сил, разрывающих государство. Постепенно в течение XVIII в. сложились 
два центра – Берлин и Вена, которые вели ожесточенную схватку 
за главенство в империи, а после ее завоевания Наполеоном и распада в 1806 г. – за объединение множества германских государств под 
своей эгидой. Вместо империи или одного единого государства получилась россыпь немецких королевств и герцогств, медленно и болезненно пытавшихся объединиться всю первую половину XIX в.
Cитуация длительного, почти векового распада Священной Римской империи германской нации, болезненные попытки объединения всех немцев в одно политическое тело, мучительные и динамичные поиски идентичности образовали исторический контекст, 
определяющий восприятие, существование и развитие немцами 
7

той эпохи всех интеллектуальных и культурных течений европейской мысли в целом и правовой мысли в частности. 
Такие условия относятся и к самому первому интеллектуальному течению исследуемого нами периода – Просвещению. Дело 
в том, что, в отличие от Франции и Англии, касательно Священной Римской империи германской нации следует говорить скорее 
о Просвещениях (прусском, саксонском, баварском и т.д.), которые 
проводились в каждом немецком княжестве отдельно, нежели 
о феномене единого, общенационального Просвещения. Поскольку большинство этих княжеств представляли собой абсолютные 
монархии, опирающиеся на подконтрольную суверену церковь, то 
практически никакой республиканской и антиклерикальной направленности немецкое Просвещение не приобрело. Напротив, оно 
имело тенденцию к приданию монархии рационального характера 
посредством совершенствования инфраструктуры ее культурной 
системы, т.е. создавая просвещенную королевскую власть, опирающуюся на образованных и неподкупных подданных. 
Материалистические идеи, изложенные в трактате Жюльена 
Офре де Ламетри «Человек-машина», были неприемлемы для большинства немецких просветителей. Им был свойственен теизм или 
(более прогрессивный вариант) пантеизм, как и одному из самых 
знаменитых философов немецкого Просвещения – Карлу Христиану 
Фридриху Краузе, ставшему родоначальником целого направления 
немецкой философской мысли. Поэтому и английский экономический либеральный индивидуализм Адама Смита с большим трудом 
приживался в Германии. Ситуация усугубилась после Французской 
революции 1789 г.: монархи германских земель стали воспринимать республиканскую Францию как угрозу своему существованию, 
а идеи, имеющие французское происхождение, – как подрывающие 
их социальное, государственное и церковное устройство.
Соответственно, Канта с его осторожными симпатиями к естественному праву можно рассматривать как своеобразный продукт 
немецкой исторически сложившейся ситуации. Существенный 
сдвиг произошел во время и сразу после наполеоновских войн, когда с подъемом национального патриотизма на второй план отошли 
интернациональные и универсалистские идеалы и концепции Просвещения, а на первый был выдвинут поиск особенностей уникального немецкого духа. 
С этого момента теоретическое содержание правовой мысли 
Германии стало определяться тремя основными философскими на8

правлениями: либерализмом конца эпохи Просвещения, объективным идеализмом пантеистического толка Гегеля и романтизмом 
в его немецкой разновидности. Все три направления в сравнении 
с аналогичными явлениями в Англии и Франции имели свои особенности. Поэтому, чтобы понять эволюцию правовой мысли Германии исследуемого периода, необходимо рассмотреть их генезис 
и влияние на правовые идеи. 
Романтизм зародился в конце XVIII в. и получил распространение после Французской революции и войн с Наполеоном. С самого 
начала он позиционировался как антипод идеалам Просвещения. 
Первое, что раскритиковали романтики, такие как Фридрих Шлегель, – это тяга представителей Просвещения к классификации, 
систематизации и внимание к свойствам объектов материального 
мира. Для представителей романтизма классификация – это разновидность убийства мысли. Классификация есть описание застывших и омертвевших объектов такой же пустой мыслью. Только 
парадокс, который порождает движение и неуловимость, достоин 
изучения и способен привести к настоящему знанию. 
Романтики отождествляли жизнь с музыкой за ее текучесть 
и невозможность четко классифицировать те мысли и эмоции, что 
рождает неуловимое сочетание звуков, доступное пониманию или 
чувствованию лишь в тот момент, когда ты его слышишь, за неуловимость и стремительность, из которой вытекают любовь и концептуальная необходимость в бесконечности. Если в основе твоей 
мысли лежат идеи постоянного движения и неуловимость, то любой исток или ограничение, которое может быть наложено на действие или мысль, приводит к отказу их от самих себя. Отсюда и идея 
течения без конца и начала. Постоянное изменение приводит 
к тому, что индивид часто не может определить, где начало, а где 
конец, где оригинал, а где копия, где сам предмет, а где его отражение. Как следствие, для романтизма отражение становится гораздо 
важнее, чем отражаемое, образ – интереснее оригинала (например, 
образ женщины или правила). Отсюда следует, что мой акт мысли 
или моя другая интенция важнее самого объекта и его свойств, что 
было категорически неприемлемо для Просвещения. 
В своих поздних метафизических и религиозных работах Фридрих Шеллинг совершенно в духе романтизма утверждал, что главное – это не наличная действительность, а содержащиеся в ней 
потенциальные возможности. Если какая-либо возможность превратилась в наличную действительность, то это не повод отдавать 
9

ей приоритет перед остальными. Другие возможности рано или 
поздно возьмут свое, в смысле перехода от потенциальности к актуальности. Поэтому бессмысленно зацикливаться на тех состояниях, 
которые есть сейчас, необходимо пробовать увидеть перспективу 
или многообразие. Для описания состояния этого многообразия романтики использовали понятие хаоса, ставшее одним из основополагающих для их мысли. 
Хаос понимался по-разному: и как светлое, животворящее начало, из которого проистекает многообразие жизни, и как темное 
иррациональное начало, порождающее жизнь, чтобы затем разрушить ее в новом приступе ярости, страха и бессознательного испепеляющего отчаяния. В любом случае в основе всего лежит не всеупорядочивающий логос (разум), а постоянно пульсирующий непредсказуемый хаос. 
Хаос в роли перводвигателя истории понимался как постоянное воспроизводство целой россыпи возможностей, реализация 
которых не имеет четкой последовательности или иерархии. Отсюда следует, что нет четкой линии развития человечества, а есть 
множество направлений, по которым оно может пойти совершенно 
непредсказуемым образом. История – это вечный перекресток, где 
постоянно приходится выбирать дорогу. 
Подобное понимание истории для романтиков является залогом против констатации неумолимой закономерности социального существования и, следовательно, духовного порабощения. Если 
какой-то вариант развития событий в обществе, государстве или 
литературе (тут для романтиков не было принципиальной разницы) был реализован в истории сейчас, то это не значит, что он имеет 
привилегированный статус и может претендовать на общеобязательность. В следующий раз все может быть по-другому. Поэтому 
для романтиков воплощение: конкретные ситуация, государство, 
роман – всегда беднее, чем то, что оно должно воплотить, т.е. хаос 
пульсирующей жизни. Как писал Н. Я. Берковский, в законченном 
художественном произведении нет ничего окончательного. Точно 
так же дело обстоит и в социальной, и, что главное, в государственно-правовой сфере. 
Важность феномена романтизма состоит в том, что именно он 
определил вектор интеллектуального развития исторической школы права, которая противопоставляла себя Просвещению. Это отмежевание от философии Просвещения строилось именно на понимании вариативности и непредсказуемости правовых систем различ10