Государственная власть в социокультурной организации современного общества

ADVANCES IN 
LAW STUDIES
А.Ю. МАМЫЧЕВ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ 
В СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ 
ОРГАНИЗАЦИИ 
СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ 
ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
Монография
Монография
Москва
РИОР
ИНФРА-М

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1
УДК 321.01
ББК 60.56
М22
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта 
Президента РФ № МД-6669.2016.6
А в т о р ы :
Мамычев А. Ю. — д-р полит. наук, канд.  юрид. наук,  профессор кафедры российской политики, заведующий лабораторией политико-правовых исследований 
факультета политологии Московского государственного университета имени 
М.В. Ломоносова
Р е ц е н з е н т ы :
Понеделков А.В. – заслуженный деятель науки РФ, д-р полит. наук, профессор, 
заведующий кафедрой политологии и этнополитики Южно-Российского института управления РАНХи ГС при Президенте РФ (г. Ростов-на-Дону)
Самусенко Т.М. — канд. юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой теории и 
истории государства и права Юридической школы Дальневосточного федерального университета (Владивосток)
Мамычев А.Ю.
М22
Государственная власть в социокультурной организации современного общества: теоретико-методологические аспекты политикоправовой трансформации : монография / А.Ю. Мамычев. — Москва : 
-
РИОР : ИНФРА-М, 2025. — 290.с. (Advances in Law Studies) — DOI: https://
doi.org/10.12737/1737-1
ISBN 978-5369-01737-1 (РИОР)
ISBN 978-5-16-013525-0 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-106179-4 (ИНФРА-М, online)
В монографическом исследовании государственная власть рассматривается в качестве социокультурного и политико-правового феномена, обсуждается роль и значение последнего в социально-культурной трансформации современного общества. В работе анализируются архетипические 
основания социально-политической трансформации государственной 
власти, ее современные характеристики, различные формы ее функционирования (институционально-нормативные, внеправовые, теневые и т.п.). 
отдельно рассматриваются процессы легализации и легитимации политической и государственной власти, а также направления развития публично-властной организации в ХХI веке.
Книга предназначена для специалистов в области юриспруденции, политологии, а также для работников сферы публично-правового управления, разрабатывающих политические программы и доктрины 

публично-властной трансформации современного общества. Может быть 
использована в учебном процессе при подготовке юристов, политологов, 
государственных и муниципальных менеджеров и специалистов других направлений подготовки.
 
УДК 321.01
ББК 60.56
ISBN 978-5369-01737-1 (РИОР)
ISBN 978-5-16-013525-0 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-106179-4 (ИНФРА-М, online)
© 	 Мамычев А.Ю.

ВВЕДЕНИЕ 
Проблематика сущности, назначения и эволюции публичной власти 
является центральной, основополагающей в политической науке. Современные институты публичной власти находятся в процессе трансформации. Модернизационные, консервативные и глоболокальные 
тренды существенным образом влияют на смысл и социокультурную 
динамику этого политического феномена.  
Наиболее проблематичным сегодня является сущность, основные 
функции, задачи и социальную роль государственной власти в политической жизни общества. При этом современные процессы социально-культурной типизации и политико-правовой унификации значительно увеличивают рискогенность функционирования локальных 
(провинциональных), национальных и региональных жизненных пространств, ставят в жесткую зависимость от деятельности государственной власти.  
Нестандартные ситуации, непредвиденные риски, нетипичные угрозы, кризисы и т.д. создавали и создают нестандартные (нетипичные, 
смешанные, конвергенционные) формы властной коммуникации, институты публичной власти, технологии, способы и методы государственного управления, режимы регламентирования общественных отношений.  
Анализ государственной власти предполагает исследование различных форм ее функционирования, которые не исчерпывается традиционным 
структурно-функциональным 
и 
институциональнонормативным подходами. Более того, следует констатировать, что 
развитие политической системы, усложнение структуры потребностей, возникновение новых рисков и угроз на различных этапах эволюции социально-политической жизнедеятельности позволяют говорить о возрастающей роли государственной власти и публичных технологий управления.  
Однако, несмотря на возрастающее значение данного феномена в 
современных политических процессах, сегодня в специализированной 
литературе трудно найти четкое определение «государственной власти» как политического и социокультурного феномена. Анализ последней в основном сводится к системному анализу действующих институтов и властных полномочий.  
Достаточно часто авторы анализируют различные подходы к родовому понятию «власть» и ограничиваются выделением признаков, отличающих первую от второй. Отсюда в исследовательской практике 
присутствует «концептуальный дисбаланс», связанный с тем, что 
природа власти, ее сущность, социальное назначение и специфика 
властных 
отношений 
исследуются 
в 
широком 
теоретикометодологическом контексте, а в отношении же государственной вла3 

сти такое концептуальное разнообразие на монографическом и на 
диссертационном уровнях не наблюдается.  
Кроме того, современная теория государственной власти излагается либо как теория государственного права, либо как теория политической власти. И в первом, и во втором случае данному феномену 
придается малое исследовательское значение, поскольку в специализированных работах сразу переходят либо к анализу нормативноинституциональной системы, кодирующей публично-властную деятельность, без содержательного пояснения сущности последней, либо 
рассматривают теории политической власти без должного осмысления феномена государственной власти.  
Следует отметить, что в современной России отчетливо доминирует либерально-демократический тип политической рациональности в 
понимании и организации государственной власти, институционально-нормативной организации ее функционирования, а социокультурные и этнополитические проблемы анализируются в постсоветских 
исследовательских проектах довольно редко. Это ведет к тому, что 
многие категории, понятия и теоретико-методологические модели познания этого политического феномена воспринимаются научным сообществом «на веру», без должного социально-политического и этнокультурного анализа.  
В современном российском политологическом дискурсе превалирует стремление к наиболее точному и последовательному воплощению универсальных институционально-нормативных моделей, типизации представлений о сущности и значении публичной власти и 
управления, государства и права. Это приводит к тому, что при описании национального политического процесса, нередко упускаются 
специфические закономерности, тенденции развития и трансформации российского публичного пространства, либо приводят к упрощенному пониманию проблем государственной власти.  
Игнорирование собственных политических традиций и социокультурных трендов развития приводит к тому, что концептуализация государственной власти чаще всего ориентируется на общие, универсалистские (вестернизированные) модели, а исследования отечественных публично-властных институтов с их историческими (национальными и провинциональными) особенностями протекают по заранее 
готовым схемам, «отрекаясь» от всего нетипичного, специфического. 
Отсюда нередко возникают нестыковки, теоретические путаницы, игнорирование факторов и доминант, действующих в отечественной политической организации общества, оказывающих существенное, а 
иногда и решающее влияние на институционально-властную конфигурацию, развитие политического процесса, официальное и неофициальное взаимодействие в системе «личность — общество — государство».  
4 

В то же время современные цивилизационные вызовы, по-разному 
интерпретируемые исследователями, инициируют необходимость 
комплексного социокультурного осмысления динамики национальной 
системы публичной власти, требуют усложнение общей теории государственного управления, а также развитие концепции и доктринальных основ трансформации публичной власти в современном российском обществе. Очевидно, что политическая природа и социокультурная специфика государственного властвования «может быть понята 
только на фоне гораздо более широком, чем тот, который в состоянии 
дать изолированная наука о государстве» (С.А. Котляревский). В этом 
плане востребованным сегодня являются теоретико-методологическое 
обновление и концептуально-политическое обогащение теории государственной власти, а также комплексное, системное рассмотрение 
тенденций и устойчивых социокультурных трендов воспроизводства в 
российском обществе этого политического феномена.  
Отметим, что проблемы, связанные с пониманием институциональных, политических, правовых, социально-культурных, экономических и иных основ государственной власти, привлекали внимание 
многих отечественных и зарубежных политологов, социологов, юристов, философов и историков. На сегодняшний момент существует 
многообразие подходов к осмыслению понятий «власть» и «государственная власть». Комплексность и многомерность данных дефиниций порождает целую палитру мнений и точек зрения, что приводит к 
неизбежности споров относительно содержания и использования этих 
терминов в современной политической науке.  
Условно можно выделить четыре традиции концептуальнополитического анализа государственной власти.  
Во-первых, это группа исследователей, которые анализируют данный политический феномен в структурно-функциональном плане, к 
таковым следует отнести работы таких авторов, как Г. Алмонд,  
К. Дойч, Э. Дюркгейм, Д. Истон, Г. Кельзен, К. Маркс, Р. Мертон,  
Т. Парсонс, П. Сорокин и др.  
Во-вторых, это концептуальные версии, акцентирующие внимание 
на институционально-нормативной трактовке государственной власти, принадлежащие перу таких зарубежных и отечественных авторов, как Х. Арендт, М.И. Байтин, И.Н. Гомеров, В.Я. Любашиц,  
А.Ф. Малый, Д. Норт, Дж. Уоллис, В.Е. Чиркин и др.  
В-третьих, это политические, социологические и государствоведческие учения, ориентирующие на понимание государственной власти 
как специфической системы публично-властных отношений. Такой 
подход к трактовке данного политического феномена представлен в 
работах Н.Н. Алексеева, П. Блау, Н. Лумана, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, А.Ю. Мордовцева, А.И. Овчинникова, В.А. Подорога, О. Хархордина, Э. Юнгера и др.  
5 

Наконец, в-четвертых, государственная власть рассматривается в 
качестве либо определенного типа политической рациональности  
(Дж. Агамбен, М. Вебер, П. Бердьё, К. Крауч, М. Фуко и др.), либо как 
социально-психологическая установка (Б. де Жувенель, И.А. Ильин, 
М.Н. Коркунов, Л.И. Петражицкий, И.Л. Солоневич и др.), либо в качестве массового политического образа (реального или виртуального), 
представления, симулякра, архетипической установки и т.п. (Ж. Бодрийяр, Д.В. Иванов, И.А. Исаев, Ю. Эвола, М. Элиаде, Ж. Эллюль и 
др.), организующих социально-политическую мыследеятельность акторов и процессы институционализации публично-властного пространства.  
В теоретико-методологическом и практическом плане настоящая 
работа опиралась также на положения нового институционализма, 
разрабатываемого в работах таких авторов как: П.Дж. Димаджио,  
Дж. Марч, Д. Нортон, Дж. Олсон, Р. Тейлор, Дж. Уоллис, О. Фаворо,  
П. Халл, Ф. Эмар-Дюверне и др. в которых политические институты 
трактуются достаточно широко, с одной стороны, в качестве формальных правил, нормативных моделей, процедур и норм; а с другой — в качестве символических систем, когнитивных сценариев, социокультурных и духовно-нравственных образцов, организующими и 
управляющими мыследеятельностью людей. Такой подход наиболее 
правомерен для адекватного описания государственной власти как 
институционально-нормативного и социокультурного феномена. 
Однако в то же время следует отметить, что сегодня в специализированной литературе крайне редко встречаются работы, посвященные 
теоретико-методологическому и дефинитивному анализу «государственной власти. Доминирующей позицией в систематизации различных подходов к интерпретации феномена государственной власти является использование достаточно давно сложившейся в политической 
науке типологизации родовой категории «власть». Однако сведение 
всего многообразия ее концептуализаций к имеющимся типологиям 
дефиниции «власть» вряд ли поспособствует прояснению природы и 
специфики исследуемого политического феномена.  
Кроме того, целый ряд исследований в последнее время посвящен 
эволюции власти, различных форм ее организации, отдельных властных институций и практик в рамках конкретной социокультурной 
среды, 
однако 
эти 
фундаментальные 
разработки, 
теоретикометодологические новации, сформулированные тренды развития публично-властных отношений довольно редко применяются к анализу 
действующий системы государственной власти, отдельных ее институтов и структур, перспектив развития и оптимизации. В настоящее 
время востребованным являются комплексные исследования государственной власти в политическом процессе современной России с учетом социокультурных факторов и направлений ее трансформации. 
 
6 

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ 
ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ 
ВЛАСТИ В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ 
ПРОСТРАНСТВЕ 
§ 1.1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ 
ПОНИМАНИЯ И ИССЛЕДОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ 
ВЛАСТИ: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ 
Существует множество подходов к осмыслению понятия власти, комплексность и многомерность данной дефиниции порождает целую палитру мнений и точек зрений, что приводит к неизбежности споров 
относительно содержания и использования этого термина. Так, например, П. Моррис, стремясь выявить общую концептуальнополитическую базу для термина «власть», предпринял в своей работе 
«Власть: философский анализ» скрупулезное исследование различных 
понятийных конструкций этого слова и показал, что как в реальной, 
так и в теоретической (научной) практике этот термин используется 
не только по-разному, но и зачастую вообще для обозначения различных феноменов1. Особенно, с его точки зрения, такое разногласие характерно для политической сферы. Сразу хотелось бы отметить, что 
если природа власти вообще выявляется в широком концептуальном 
пространстве, то по отношению к термину «государственная власть» 
такое разнообразие встретить довольно трудно.  
И дело не только в том, что формулирование понятия «государственная власть» с методологической точки зрения является следствием 
принятия какой-либо теории власти, но еще и в том, что большинство 
концепций власти, перенесенных в политическую плоскость, вопервых, либо становятся «слабыми» в объяснении политического 
взаимодействия субъектов, генезиса и трансформации политической 
жизни общества, либо вообще отмежевываются от государственной и 
правовой составляющих властных отношений; во-вторых, сталкиваются с идеологическими и аксиологическими установками конкретного социума, оказываются не в силах им противостоять, в силу чего остаются абстрактными, умозрительными конструкциями. Тем не менее 
в политической практике вопрос о сущности государственной власти 
в гораздо более актуален и значим, нежели рассуждения о власти «как 
таковой». «Для современного человека вообще, — замечает С.А. Котляревский, — проблема власти в ее отношениях к личной и общественной свободе представляется, прежде всего, в форме проблемы 
именно государственной власти»2. 
                                                        
1 См. подробнее: Morriss P. Power: A Philosophical Analysis. Manchester, 
1987. 
2 Котляревский С.А. Власть и право. Проблемы правового государства. 
СПб., 2001. С. 27. 
7 

Теоретическое осмысление самого феномена власти, равно как и 
его концептуализация, сталкивается, по утверждению У.Коннолли, с 
проблемой непреодолимого «концептуального релятивизма»1. В силу 
этого хотелось бы остановиться еще на одном методологическом затруднении, связанном с тем, что ни одна рационально и логически 
выстроенная концепция власти не в состоянии стать универсальной, 
инвариантной и получить общее признание, или, другими словами, 
власть (с точки зрения У. Коннолли) становится «сущностно оспариваемым» понятием2.  
Более того, по мнению С. Льюкса, попытка построения какой-либо 
универсальной, общепринятой теории власти на самом деле есть 
большая эпистемологическая ошибка: исследователей, как правило, 
интересуют различные аспекты данного явления, а общее понятие 
власти просто не может быть применено ко всем ситуациям, к различным сферам жизни общества и тем более к разным историческим эпохам: «Мы говорим и пишем о власти в бесчисленном количестве ситуаций, и мы обычно очень хорошо знаем (или думаем, что знаем), 
что имеем в виду. В повседневной жизни и в научных работах мы обсуждаем местопребывание власти и ее пределы, обсуждаем, у кого 
больше власти, как власти достичь, как ее обрести, ей сопротивляться, 
ее сохранить или укротить, как ее распределить или распространить, 
уравновесить или максимизировать, как сделать ее более эффективной и как ограничить ее следствия или избежать их. Об этом идут 
бесконечные споры, и конца им не видно, нет даже согласия относительно того, имеют ли смысл все эти разногласия» 3.  
В свете вышесказанного мы имеем, как это ни странно, весьма существенный разрыв, а порой и противоречие между концептуальным 
полем понятия «власть» и теориями государственной власти. Так, феномен власти рассматривается почти во всех науках, так или иначе 
связанных с обществом, а государственная власть в ее политикоправовом измерении фундаментально исследуется, как правило, в 
рамках правового познания. Другими словами, феномен государственной власти анализируется, главным образом, в системе теории государства и права. В политологической системе знания в основном 
исследуются сущностные основы, системные признаки и проч., прежде всего, власти политической. И достаточно редко, особенно в российской политической науке, происходит комплексное рассмотрение 
государственной власти. В подавляющем большинстве исследований 
государственная власть рассматривается в качестве одного из видов 
политической власти, без должного рассмотрения сущности самого 
этого феномена.  
                                                        
1 Connolly W. The Concepts and Theories of Vodern Democraсy. L., 1993. 
2 См. об этом: Болл Т. Власть // Политические исследования. 1993. № 5. 
3 См. подробнее: Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд. М., 2010. С. 92. 
8 

В связи с этим, несомненно, прав Д.А. Керимов, что «изучением 
проблем государства занята единственная отрасль знания — юридическая наука, даже не юридическая наука в целом, а лишь общая теория государства и права»1. Причем «общая теория государства и права 
не смогла в достаточной степени развиться в рамках юридической 
науки, поскольку, хотели мы того или нет, государственная деятельность анализируется формально, только в институциональном плане, 
в рамках, закрепленных законодательством, т.е. в значительной мере 
через “юридические очки”»2, — дополняет эту мысль Л.С. Явич.  
Причем следует отметить, что раньше государственная власть исследовалась в рамках комплексной научной отрасли знания — государствоведения3, которое анализировало данный феномен в различных аспектах его функционирования: политическом, формальнонормативном, социокультурном и проч. Говоря обобщенно именно в 
рамках государствоведения развивалось русская политологическая 
школа. Например, история государствоведения, излагалась в массивных курсах под названием «История политических учений», а многие 
трактаты, посвященные анализу государственной власти, политическому процессу, социально-политической трансформации общества 
выходили именно из под пера государствоведов. За что многие юристы, например, Ф.Ф. Кокошин, выступали с резкой критикой таковых 
государствоведческих исследований, которые отходят от формальнонормативного анализа государственной власти, правовых форм, режимов и способов ее осуществления.  
Например, известный дореволюционный ученый В.М. Гессен 
обосновывал, что общее учение о государстве должно включать как 
минимум 
три 
раздела, 
где 
собственно 
институциональнонормативному анализу государственной власти посвящен только 
один! раздел, другие именно политологическому анализу этого феномена4.  
Во-первых, раздел (отдел) государствоведения, включающий исторические закономерности развития государства и государственной 
власти, на основании которых формулируются различные типы и 
                                                        
1 Керимов Д.А. Философские основы политико-правовых исследований. 
М., 1986. С. 236. 
2 Явич Л.С. О преподавании общетеоретических дисциплин и ведения 
курса политологии // Правоведение. 1989. № 5. С. 11. 
3 С нашей точки зрения в дореволюционной гуманитарной мысли именно 
государствоведение выступало «платформой» для политологического анализа 
публичных феноменов и процессов. Собственно говоря, политологическая 
система знаний в этот период не оформилась в качестве отдельной ночной 
отрасли. При этом по своей предметной направленности и структуре исследования государствоведческие сочинения были «ближе» к политологическому исследованию, чем к строгим юридическим трактатам.  
4 Гессен В.М. Общее учение о государстве. СПб., 1912. С 10–23. 
9 

формы функционирования государства; те или иные режимы государственной власти; выделяются различные общинные теории государства и т.д. Другими словами, этот отдел посвящен политической энциклопедии государства (Allgemeine Staatslehre), 
Во-вторых, это раздел формально-нормативный, отражающий как 
общегосударственную правовую теорию, так и действующее в рамках 
той или иной страны общегосударственное законодательство.  
В-третьих, это политическая практика осуществления государственной власти, определения основных приоритетов развития государства, прикладные аспекты властного взаимодействия и иных характеристик политического процесса, т.е. это раздел, посвященный политике (Politika).  
Эти три раздела — «общее государственное право», «политическая 
энциклопедия государства», «политика» — позволяют анализировать 
государственную власть, равно как и государственные феномены, 
процессы в целом, комплексно с учетом теоретико-методологических, 
институционально-политических и властно практических (социальнокультурных, психологических и проч.) аспектов ее функционирования.  
Сегодня такое системное рассмотрение государственной власти 
практически не осуществляется. Весь корпус гуманитарных наук исследует этот феномен либо со структурно-функциональных позиций, 
либо с формально-нормативной точки зрения (о чем говорилось выше), а иные аспекты ее функционирования практически не учитываются. Вообще, если современная теория государства не обновлялась 
практически с конца XIX века и те классические государствоведческие знания, которые были систематизированы к середине ХХ века 
советской политико-правовой науке, переписываются из учебника в 
учебник, то политической отрасли знания, наоборот, свойственна высокая акцентуация на этой проблематике.  
Однако наработки русской государствоведческой школы, современные политологические наработки в области исследования политической власти и теория государства не обобщаются и комплексно не 
переосмысляются с целью адекватного познания феномена государственной власти и его развития в современном политическом процессе. 
В целом следует признать отсутствие междисциплинарного диалога в 
рамках исследования государственной власти, ее институциональнонормативных, структурно-функциональных, формальных и неформальных форм организации и функционирования.  
Одна из попыток синтеза русской государствоведческой школы, 
формально-юридического и политологического знания была предпринята В.Ф. Халиповым, который предлагал и до сих пор настаивает на 
формировании отдельной отрасли знания — кратологии (с др. греч. — 
наука о власти), которая «символизирует появление давно назревшей 
и вместе с тем фактически новой, фундаментальной, единой, целост10