Двенадцать стульев

Илья Ильф, Евгений Петров
Двенадцать стульев
Роман
Москва, 

Иллюстрация на фронтисписе:
Евгений Петров и Илья Ильф. -е годы.
Из открытых источников
Текст печатается по изданию: Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. 
Золотой теленок. — М.: Государственное издательство художественной 
литературы, 1956.
УДК 821.161
ББК 84(2=411.2)
 
И48
Ильф И.
И48  
Двенадцать стульев / Илья Ильф, Евгений Петров. — М. : Альпина 
Паблишер, 2023. — 360 с. : ил. — (Серия «Главные книги русской 
литературы»).
ISBN 978-5-9614-8479-3
УДК 821.161
ББК 84(2=411.2)
ISBN 978-5-9614-8300-0 (серия)
ISBN 978-5-9614-8479-3
Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена 
в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая 
размещение в интернете и в корпоративных сетях, а также запись в память ЭВМ 
для частного или публичного использования, без письменного разрешения владельца 
авторских прав. По вопросу организации доступа к электронной библиотеке 
издательства обращайтесь по адресу mylib@alpina.ru.
© Рыжова П., предисловие, 2022
© ООО «Альпина Паблишер», 2023

Предисловие 
«Полки»
Роман о похождениях обаятельного жулика. 
Сатирическая энциклопедия -х. 
Главный советский авантюрный роман, 
разошедшийся на цитаты.
Полина Рыжова

О ЧЕМ ЭТА КНИГА?
Служащий ЗАГСа Ипполит Матвеевич 
Воробьянинов узнаёт от умирающей тещи, 
что в одном из стульев их гостиного гарнитура спрятаны фамильные драгоценности. 
Чтобы отыскать их, Воробьянинов приезжает в родной Старгород, где до революции был уездным предводителем дворянства, и встречает там молодого авантюриста 
по имени Остап Бендер —  
тот становится 
участником «концессии». Поиск стульев 
оборачивается масштабным путешествием 
по СССР и знакомством с его колоритными жителями. Первая книга Ильфа 
и Петрова —  
путеводитель по советской 
России -х годов под обложкой авантюрного романа. Классика оте 
чественной 
сатиры, ставшая богатейшим источником 
узнаваемых образов и цитат.
КОГДА ОНА НАПИСАНА?
а  Катаев, как Дюма-отец, проходится 
по  тексту «рукой мастера» и  благодаря 
своему имени обеспечивает публикацию. 
Наставник помог набросать первоначальный план и уехал на юг писать водевиль 
«Квадратура круга», а  Ильф и  Петров 
ежедневно корпели над текстом, засиживаясь в редакции допоздна: «Мы уходили 
из Дворца Труда 
*1 в два или три часа ночи, 
ошеломленные, почти задохшиеся от папиросного дыма». Когда Катаев вернулся 
в Москву и увидел будущий текст «Двенадцати стульев», он передумал подписывать его своим именем. «Мне стало ясно, 
что мои рабы выполнили все заданные им 
бесхитростные сюжетные ходы и отлично 
изобразили подсказанный мною портрет 
Воробьянинова, но, кроме того, ввели совершенно новый, ими изобретенный великолепный персонаж —  
Остапа Бендера… —  
писал Катаев в  биографическом романе 
“Алмазный мой венец”. —  
Я получил… громадное удовольствие и сказал им приблизительно следующее: —  
Вот что, братцы. 
Отныне вы оба единственный автор будущего романа. Я устраняюсь. Ваш Остап 
Бендер меня доконал».
КАК ОНА НАПИСАНА?
Роман писался очень быстро, с сентября 
-го по январь  года. Оба автора 
в ту пору работали в «Гудке»: Евгений Петров был сотрудником профотдела, а Илья 
Ильф —  
правщиком, приводил в литературный вид малограмотные письма рабочих-железнодорожников. И тот и другой 
приехали из Одессы, правда, познакомились, как они утверждали, уже в Москве. 
Идею романа подал старший брат Петрова 
и хороший друг Ильфа Валентин Катаев, 
к тому моменту уже известный писатель. 
Согласно его плану, работать над книгой 
о стульях с запрятанными сокровищами 
предстояло втроем: Ильф и Петров пишут, 
Главная черта «Двенадцати стульев» —  
цитатность. Ильф и Петров насыщают свой 
текст отсылками к русской классике (Гоголь, Толстой, Чехов), зарубежной (Шекспир, Сервантес, Филдинг), приключенческой литературе (Марк Твен, Майн Рид, 
Конан Дойл), советской беллетристике. 
Все это создает ощущение узнаваемости, 
*1 
Во Дворце труда (так после революции называли Императорский воспитательный дом в Москве) 
располагалась редакция «Гудка». В романе он фигурирует под названием Дом народов.


хрестоматийности текста. Интересно, что, 
вобрав в  себя столько цитат, роман при 
этом сам стал одним из наиболее цитируемых произведений русской литературы. 
Скрещивая разнородные культурные пласты, Ильф и Петров конструируют причудливые стилистические гибриды. А их главный герой, по замечанию литературоведа 
Юрия Щеглова, подвергает их дальнейшему выхолащиванию, попросту вышибает из  них последние остатки смысла 
Три тысячи человек должны за десять минут войти в цирк через одни-единственные, открытые только в одной своей половине двери. Остальные десять дверей, 
специально приспособленных для пропуска больших толп народа, —  
закрыты. Кто 
знает, почему они закрыты! <…>
В театрах и  кино публику выпускают небольшими партиями, якобы 
во избежание затора. Избежать заторов 
очень легко —  
стоит только открыть имеющиеся в изобилии выходы. Но вместо 
того администрация действует, применяя силу. Капельдинеры, сцепившись 
руками, образуют живой барьер и  таким образом держат публику в  осаде 
не меньше получаса. А двери, заветные 
двери, закрытые еще при Павле Первом, 
закрыты и поныне.
КАК ОНА БЫЛА 
ОПУБЛИКОВАНА?
(«Набил бы я тебе рыло, только Заратустра 
не позволяет», «Вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть. Однако ближе 
к телу», «Кто скажет, что это девочка, пусть 
первый бросит в меня камень!» и т. д.).
По структуре роман напоминает череду 
самостоятельных юмористических новелл, 
которые скрепляются между собой лишь 
общим сюжетом  —   
поиском сокровища. 
У  этого сюжета подчеркнуто служебная 
роль: сатира здесь важнее, чем приключенческая интрига. Именно этим объясняется возникновение в романе персонажей 
и  ситу 
аций, почти никак не  связанных 
с главной целью героев. По этой же причине в текст «Двенадцати стульев» попали 
отстраненные рассуждения о статистике, 
«знающей все», или о загадочной привычке 
запирать входные двери в общественных 
местах. Впрочем, несмотря на свою публицистическую прямолинейность, они и спустя век не утратили актуальность:
Публикация романа в журнале « дней» 
началась в январе  года, в тот же месяц, когда он был закончен. Полный цикл 
редакционной подготовки никак не  мог 
уместиться в  этот промежуток, поэтому 
логично предположить, что договоренности с журналом были достигнуты задолго 
до появления финальной рукописи. Скорее 
всего, редакция принимала роман по мере 
готовности. Ответственным редактором 
« дней» тогда был поэт Владимир Нарбут 
*1, под его руководством Катаев, Олеша 
Кто тот человек, который разрешит загадку кинематографов, театров и цирков? 
*1 
Владимир Иванович Нарбут (–) —  
поэт, литературный критик. Был близок к акмеистам, 
участник «Цеха поэтов». После революции редактировал большевистские газеты и журналы, 
работал в Воронеже и Одессе. В Москве основал издательство «Земля и фабрика». В  году 
был арестован за «пропаганду украинского буржуазного национализма» и отправлен в лагерь, 
через два года расстрелян.

Полина Рыжова

и Ильф восемью годами раньше работали 
в Одесском отделении Российского телеграфного агентства (Петров, кстати, тоже 
проработал там корреспондентом несколько месяцев). Вслед за начальником 
все они переехали в Москву: по выражению Надежды Мандельштам, «одесские 
писатели ели хлеб» из рук Нарбута.
Первое отдельное издание «Двенадцати 
стульев» вышло в  издательстве «Земля 
и фабрика» сразу после окончания журнальной публикации, в  июле   года. 
Этим издательством тоже заведовал Нарбут. Правда, Евгений Петров, рассказывая 
о создании и публикации романа, о его участии никогда не вспоминал. Вероятно, из-за 
того, что в год выхода «Двенадцати стульев» 
Нарбут был исключен из партии и уволен 
со всех редакторских постов, в -м был 
арестован, а затем расстрелян —  
что сделало 
его имя и вовсе неупоминаемым.
ЧТО НА НЕЕ ПОВЛИЯЛО?
по себе идея клада, спрятанного в одном 
из одинаковых предметов, не оригинальна. 
Известны новеллы Конан Дойла «Голубой 
карбункул» () и «Шесть Наполеонов» 
(), где драгоценности скрыты соответственно в зобе гуся и гипсовом бюсте. Похожий сюжет незадолго до Ильфа и Петрова разрабатывал Лев Лунц 
*1 в повести 
«Через границу», где семья бежит от советской власти за границу, спрятав бриллианты в платяную щетку. Фабула «Двенадцати стульев» в -е годы носилась 
в воздухе.
В работе над романом Ильф и Петров 
использовали все, что попадало в их поле 
зрения: книжные новинки («Письма Достоевского к жене», «Три столицы» Василия Шульгина), любимые произведения 
(от  «Посмертных записок Пиквикского 
клуба» Диккенса до катаевских «Растратчиков»), газетные хроники (  апреля 
 года, когда начинается действие романа, в «Гудке» вышла статья о клубе, закупившем  венских стульев), в конце 
концов, личный опыт —  
маршрут и впечатления от совместной поездки в Крым 
и на Кавказ летом  года целиком перекочевали в роман.
КАК ЕЕ ПРИНЯЛИ?
Роман пользовался большим читательским успехом, но критики упорно обходили его молчанием. Лишь спустя несколько месяцев после выхода отдельного 
издания в «Вечерней Москве» появилась 
На идею со стульями Катаева натолкнула 
пьеса «гудковца» Арона Эрлиха, по сюжету 
которой некий эмигрант тайно возвращается на родину и пытается найти в своем 
бывшем особняке спрятанные бриллианты; 
в финале оказывается, что клад давно найден и передан новыми жильцами государству. Первые слушатели признали пьесу 
не слишком удачной, Катаев же, присутствовавший на чтении, счел, что было бы 
лучше, если бы бриллианты были укрыты 
в одном из кресел мягкого гарнитура. Сама 
*1 
Лев Натанович Лунц (–) —  
прозаик, драматург. Член группы «Серапионовы братья», 
автор ее манифеста. Автор рассказов, пьес «Вне закона» и «Бертран де Борн». В  году из-за 
болезни уехал за границу, умер в возрасте  лет.
Предисловие «Полки»


в «Литературной газете». Появление статьи, легализовавшей статус Ильфа и Петрова в советской литературе, могло быть 
вызвано покровительством Михаила Кольцова 
*3 —  
в его сатирическом журнале «Чудак» теперь работали соавторы, —  
но, вероятнее всего, долгое молчание, а  затем 
внезапное признание было связано с изменчивой политической конъюнктурой того 
времени. Ильф и Петров обыграли эту ситуацию в фельетоне «Мала куча —  
крыши 
нет» ():
…Бывает и  так, что критики ничего 
не пишут о книге молодого автора.
Молчит Ив. Аллегро. Молчит Столпнер-Столпник. Безмолвствует Гав. Цепной. В молчании поглядывают они друг 
на друга и не решаются начать. Крокодилы сомнения грызут критиков.
— Кто его знает, хорошая эта книга 
или это плохая книга? Кто его знает! Похвалишь, а потом окажется, что плохая. 
Неприятностей не оберешься. Или обругаешь, а она вдруг окажется хорошей. Засмеют. Ужасное положение!
небольшая заметка, подписанная инициалами «Л. К.»: «Роман читается легко и весело… <…> Но читателя преследует ощущение какой-то пустоты. Авторы прошли 
мимо действительной жизни —  
она в их наблюдениях не отобразилась…» За ней последовали еще два довольно жестких отзыва в журналах «Книга и профсоюзы» 
и «Книга и революция». В остальном же —  
ничего, роман игнорировали главные литературные инстанции. Об этом, как о «позорном и  комическом примере», писал 
Осип Мандельштам в  газете «Вечерний 
Киев»: «Широчайшие слои сейчас буквально захлебываются книгой молодых авторов Ильфа и Петрова, называемой “Двенадцать стульев”. Единственным откликом 
на этот брызжущий веселой злобой и молодостью, на этот дышащий требовательной любовью к советской стране памфлет 
было несколько слов, сказанных т. Бухариным на съезде профсоюзов 
*1».
Молчание было прервано летом 
  года благодаря критику Анатолию Тарасенкову 
*2 и  его статье «Книга, 
о  которой не  пишут», опубликованной 
*1 
Николай Бухарин процитировал «Двенадцать стульев» не на съезде профсоюзов, а на совещании 
рабселькоров в начале декабря  года. В своей речи он упомянул халтурщика Ляписа, лозунг 
«Пережевывая пищу, ты помогаешь обществу» и плакат «Дело помощи утопающим —  
дело рук 
самих утопающих».
*2 
Анатолий Кузьмич Тарасенков (–) —  
критик, поэт. До войны —  
заместитель главного 
редактора журнала «Знамя», после —  
заместитель главного редактора журнала «Новый мир». 
Участвовал в подготовке первого сборника стихов Цветаевой в СССР
. Собрал крупнейшую 
коллекцию изданий русской поэзии начала XX века. Осип Мандельштам, со слов Надежды 
Мандельштам, так отзывался о Тарасенкове: «Это был хорошенький юнец, жадный читатель 
стихов, с ходу взявшийся исполнять “социальный заказ” на уничтожение поэзии и тщательно 
коллекционировавший в рукописях все стихи, печатанью которых он так энергично 
препятствовал…»
*3 
Михаил Ефимович Кольцов (–) —  
писатель, журналист. Брат художника-карикатуриста 
Бориса Ефимова. Служил в Красной армии, работал в Наркомате иностранных дел. Был 
инициатором возобновления журнала «Огонек», создателем журналов «За рубежом», «За 
рулем», «Советское фото», «Чудак». С  по  год был главным редактором журнала 
«Крокодил». Участвовал в событиях Гражданской войны в Испании. В  году был арестован 
за «антисоветскую деятельность» и затем расстрелян.

Полина Рыжова