Технологии цветных революций

А.Э. Г
апич, Д.А. Лушников
ТЕХНОЛОГИИ
ТЕХНОЛОГИИ
ЦВЕТНЫХ  РЕВОЛЮЦИЙ
ЦВЕТНЫХ  РЕВОЛЮЦИЙ
TECHNOLOGY  OF  COLOR  REVOLUTIONS
TECHNOLOGY  OF  COLOR  REVOLUTIONS
Монография
Монография
Второе издание
Второе издание
Москва
РИОР
ИНФРА-М

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1
УДК 321(075.4)
ББК 66
          Г19
Гапич А.Э., Лушников Д.А.
Г19
Технологии цветных революций : монография / А.Э. Г
апич, Д.А. Лушников. — 2-е изд. — Москва : РИОР : ИНФРА-М, 2025. — 126 с. — 

(Научная мысль). — DOI: https://doi.org/10.12737/2955
ISBN 978-5-369-01354-0 (РИОР)
ISBN 978-5-16-009880-7 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-101446-2 (ИНФРА-М, online)
Книга посвящена обобщению и детализации социально-политических технологий, используемых при подготовке и осуществлении государственных 
переворотов — «цветных революций». Широко представлен спектр сетевых и 
онлайн-технологий манипуляции, которые могут вызвать интерес у политологов и социологов, представителей экспертного сообщества в сферах политтехнологий, политического консультирования, PR, рекламы, преподавателей и 
студентов, обучающихся по соответствующим дисциплинам и специальностям.
УДК 321(075.4)
ББК 66
© 
Г
апич А.Э., 
ISBN 978-5-369-01354-0 (РИОР)
ISBN 978-5-16-009880-7 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-101446-2 (ИНФРА-М, online)
Лушников Д.А.
Подписано в печать 03.06.2024. Формат 60×90/16.
Гарнитура Newton. Бумага офсетная
Усл. печ. л. 7,88. Уч.-изд. л. 8,81.
Доп. тираж 30 экз. Заказ №                
Цена свободная.
ТК 158645 – 2159187 – 030624
ООО «Издательский Центр РИОР»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В.
Тел.: (495) 363-92-15. Факс: (495) 363-92-12 
Email: info@riorр.ru    http://www.riorpub.com
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 380-05-40, 380-05-43.
Факс: (495) 363-92-12
E-mail: books@infra-m.ru     
http://www.infra-m.ru

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ 
 
С момента выхода в свет первого издания книги «Технологии 
“цветных революций”» прошло десять лет. За это время в мире произошли кардинальные социальные изменения. По странам Магриба 
и Ближнего Востока в целом прокатилась «арабская весна», вылившаяся в череду военных конфликтов, смен правящих режимов, 
гражданских войн и беспорядков. Эти события казались далекими 
для большинства россиян, не придавшим существенного значения 
«болотным» протестам в Москве, поэтому реальность киевского 
«Евромайдана» оказалась для общества достаточно неожиданной. 
События, происходившие и происходящие на Украине, заставляют 
задумываться о будущем нашей страны, о ее проблемах и вызовах, с 
которыми она сталкивается в меняющемся мире. Именно этим продиктовано наше желание осуществить второе издание книги «Технологии цветных революций».  
Основной материал, представленный в данном издании, соответствует предыдущему содержанию книги, поскольку обобщение и 
детализация опыта прошедших за четыре года событий потребовали 
бы отдельного самостоятельного произведения. Однако нам кажется 
важным, чтобы ранее опубликованный материал оставался предметом рефлексии в научном и экспертном сообществе.  
За прошедшие годы мы увидели новые технологии инициирования протеста и информационных войн. Как мы и предполагали ранее, социальные изменения привели к возникновению синтеза «ненасильственных» технологий гражданского неповиновения, военных 
операций и спецопераций секретных служб, что в полной мере продемонстрировали события в Ливии и Сирии.  
Главной задачей эверсоров является формирование и удержание 
информационной картинки осуществляемого государственного переворота, подкрепление его легальности и легитимности в мировом 
общественном мнении. Это задача достигается в том числе инсценировкой массового протеста и якобы произошедших кровавых событий на смонтированных телевизионных площадках сопредельных 
ангажированных стран. Данной технологией пользуются и сами протестующие, фабрикуя «кровавый» видеоматериал о жестоком их подавлении силами режима. Из недавних примеров — фотосессия 
«Братьев мусульман» в Египте для западных СМИ в поддержку 
освобождения Мухаммеда Мурси.  
В целях дезорганизации сопротивления силам, осуществляющим 
государственный переворот посредством военного вторжения, а 
также установления информационных прецедентов легальности и 
3 

легитимности собственных действий эверсорами «в открытую» используются ангажированные мировые СМИ.  
Например, катарская телекомпания «Al-Jazeera» 24 августа 2011 г. 
пустила в эфир заранее смонтированные ролики о штурме Триполи, 
которые дезорганизовали оборону сторонников Муаммара Каддафи. 
Это послужило причиной потери контроля над столицей Ливии.  
Таким образом, можно сделать вывод о том, что, с одной стороны, современная «сетецентрическая» война предполагает широкое 
использование технологий классических и цветных революций для 
информационного подавления противника, а с другой стороны, современные цветные революции вовсе не предполагают использование исключительно «ненасильственных» методов гражданского неповиновения. 
В 2010 г., на момент выхода в свет первого издания, никто еще не 
представлял себе (во всяком случае, в России и на Украине) настоящих возможностей сетевых коммуникационных технологий. Прошло 
менее года, и весь мир заговорил об «арабской весне» преимущественно в терминах «сетевого противостояния». События, произошедшие на Ближнем Востоке, заставили специалистов и ученых поверить, возможно даже чрезмерно, в исключительное могущество сетевых призывов, передаваемых в Twitter, массовое эмоциональное заражение протестным видеоконтентом, транслируемым Youtube, а слово 
Facebook в 2011 г. стало едва ли не синонимом «народного вече».  
В сугубо технологическом плане события «арабской весны» также 
некоторым образом отличались от описанных нами ранее возможностей и механизмов государственных переворотов. Существенно возросла роль массовых социальных сетей и снизилось влияние отдельных лидеров протеста, ранее выражавшееся в личных блогах и обсуждавшееся на форумах. В настоящее время эти площадки виртуального 
взаимодействия заметно утратили свое влияние.  
Однако же по прошествии еще трех лет мы стали свидетелями 
очередных революционных событий на Украине. Во время событий 
на украинском Майдане сетевые технологии виртуального взаимодействия уже использовались не как новые механизмы «мягкой силы», а в качестве вполне сложившихся и опробованных эффективных методов борьбы с властью. И в этом случае сетевой протест 
имел свои отличительные особенности, зависящие во многом от 
сценария основных протестных событий. Отличительной чертой 
этого этапа развития эверсионных технологий стало их использование не заблаговременно, а скорее после наступления развязки. 
В этом случае виртуальные социальные сети во многом стали использоваться обеими сторонами протеста как механизм выслеживания, запугивания и оказания иного рода давления на оппонентов.  
4 

В целом же, может показаться, что во время украинских событий 
2013–2014 гг. значимость сетевых технологий эверсионной борьбы 
оказалась гораздо меньшей, чем во время недавних политических 
перемен на Ближнем Востоке. Однако нам кажется, что это не является в полной мере справедливым, поскольку традиционные СМИ 
весьма обширно участвовали в освещении этих событий с разных 
противоборствующих сторон и недостатка в информации не ощущалось. Но на поле сетевого противостояния развернулась своя, не менее 
ожесточенная 
война, 
чем 
противостояние 
майдановцев 
с «Беркутом» на центральной площади украинской столицы. Причем 
«сетевая война» сторонников и противников новой украинской власти находится в самом разгаре и в ней используются новые, ранее не 
используемые приемы и методы. 
 
 

ВВЕДЕНИЕ 
 
Какая интересная эпоха! 
Пойду еще патронов докуплю… 
 
Тимур Шаов 
 
Представленная авторами работа — это описание, детализация и 
попытка конструирования комплекса политических технологий 
«цветной революции» и явлений, которые расположены с нею в одном смысловом и политтехнологическом поле.  
В условиях мирового экономического кризиса теория и практика 
«управляемых кризисов» становится актуальной и все более востребованной. Мировой экономический кризис снова ставит проблематику цветных революций на повестку дня политических элит и экспертного сообщества России. Необходимо признать, что кризис обостряет те социальные противоречия и проблемы, которые существуют в нашем обществе, и с неизбежностью приводит к возникновению новых. Острота переживания социального расслоения и несправедливости, массовая безработица, конфликты между работниками и 
работодателями, между членами общества и представителями социальных институтов — это вероятное ближайшее будущее нашего 
общества. В нем будет выковываться «демократия снизу», осознание 
гражданином своих прав, свобод и ответственности, появление не 
имитационных, а реальных контуров гражданского общества и, возможно, некоего аналога «правового государства». 
Российская власть, элиты и экспертное сообщество не смогут избежать необходимости формирования организационных контуров 
протестных сообществ и векторов канализации протестной активности. Стоит проблема не столько имитации своеобразной «зубатовщины», сколько неизбежности переориентации протестной энергии 
и активности с деструктивного тренда, ведущего к разрушению социальных связей и институтов в направлении формирования политического сознания и зрелой гражданской позиции. 
Противоположная «вынужденной демократизации» общемировая 
тенденция — скатывание к авторитаризму и авторитарной автаркии 
во всех сферах жизни общества. Так что противостояние некой «демократии» и некоего «авторитаризма» (в своих известных и новых 
проявлениях) не уйдет с международной повестки дня, обостряя информационно-идеологические столкновения с применением новейшего оружия массового, локального и точечного информационнокоммуникативного поражения. Апгрейд отечественных систем политтехнологического, информационно-коммуникативного вооружения 
рассматривается авторами как основная цель написания данной книги. 
Один из известных практикующих консультантов Е. Минченко утверждает, что «сейчас по большому счету, секретов в политическом 
консалтинге не осталось. У всех PR-агентств инструментарий более6 

менее одинаковый. Все знают, что такое фокус-группа, что такое социологический опрос, знают, как организовать кампанию “дверь в 
дверь” и т.д.»1. Нельзя не согласиться с данной оценкой — в области 
политического консалтинга и, в частности, избирательных технологий 
это действительно так. Однако область применения политических технологий значительно шире, она включает на более высоком системном 
уровне планирование и проектирование социальных изменений, управление ими. Поэтому, на наш взгляд, инновации в области политических 
технологий предполагают два вектора возможных корреляций:  
x экстраполяция спектра политических технологий с избирательного на более высокий системный уровень (например, на уровень 
государственных переворотов — «цветных революций»);  
x редукция политических технологий с более высокого уровня на 
более низкий уровень (в частности, на избирательный уровень 
политического манипулирования, теорию и практику рекламы, 
пиара, маркетинга и т.д.). 
И та и другая стратегии дают возможность не только простого 
переноса и апробации теоретических концептов и прикладного инструментария, но и выработки целого спектра новых социальнополитических технологий.  
Цель данной книги не в скрупулезном описании прошедших событий с попытками увидеть за хронометражем некие конкретные 
технологии. Она более амбициозна. Мы займемся не исторической 
антологией, а технологией. Мы также не будем делать ревизию и 
цитировать книгу Джина Шарпа «От диктатуры к демократии» в 
русском варианте, что нас приравняет к обстоятельным аборигенам, 
пытающимся извлечь из специфики поражения живой силы идею 
аркебузы. Россия — родина политического терроризма, первого победившего левого партийного проекта и первого в мире свершившегося масштабного социального эксперимента — социалистического 
общества. Безусловно, мы заслуживаем собственного взгляда на 
классические и современные социально-политические технологии.  
Представители российского экспертного сообщества давно говорят о необходимости создания отечественных thinks tanks, аккумулирующих имеющийся опыт и инструментарий политического 
влияния и разрабатывающих концепцию и технологию российской 
Soft Power.  
Важно также отметить тот факт, что технологии государственных 
переворотов как в теоретико-методологическом, так и в политтехнологических аспектах постепенно сближаются с военной теорией, 
военной стратегией и тактикой. Цветные революции, произошедшие 
в последнее время на территории постсоветских стран, укладываются в логику «неправильных (иррегулярных) войн» Фридриха фон 
                                                 
1  Минченко Е. Как стать/остаться губернатором. — М., 2001. — С. 464. 
7 

Хейдта1, «малых войн» А. Дробова (работа «Малая война» 1931 г.), 
«мятежвойн» Е.Э. Мессyера (1950-е гг.), «неконвенциональных 
войн» Мартина ван Кревельда, стратегии и тактики партизанской, 
диверсионной и террористической войны, информационных войн в 
периоды вооруженных конфликтов и т.п. 
Мы можем выдвинуть предположение, что социальные изменения, порожденные мировым экономическим кризисом, актуализацией военно-политического аспекта международных отношений приведут к возникновению симбиотического типа социально-политических «ненасильственных» технологий гражданского неповиновения и военной стратегии и тактики. 
Восточноевропейские и постсоветские политические режимы актуально и потенциально нестабильны, что превращает всю территорию 
бывшего СССР и стран Варшавского договора в зону политического 
манипулирования массовым сознанием в интересах внутренних и 
внешних сил, «лабораторию» современных «цветных революций». 
Экономическая инфляция угрожает инфляцией социально-политической, на повестке дня экспертного сообщества возникает проблематика 
failed state — несостоявшихся государств и процессов десуверенизации.  
Система мирового глобального капитализма вступает в полосу 
кризиса и последующей неизбежной стагнации, совпадающую с понижательной волной большого кондратьевского цикла. Это с неизбежностью приведет к изменению всей системы международного порядка, появлению новых вызовов, рисков, и конфликтов. Опасность 
ситуации в том, что наши геополитические конкуренты не откажутся 
от информационной борьбы за влияние в странах постсоветского пространства. Противостояние будет сопряжено с постоянным нагнетанием психоза вокруг «вмешательства» Москвы в дела соседних стран. 
Следующий нюанс — для победы как настоящей, так и «цветной 
революции» необходим раскол в элите, ее неконсолидированность 
или «невыстроенность», наличие активной и амбициозной контрэлиты, сочетающееся с расколом самой правящей элиты. Поэтому конфигурация элит и процессы, происходящие в них, являются ключевыми моментами исследования и понимания феномена классических, «бархатных» и «цветных» революций. 
Перед российским обществом, властью, элитами, интеллектуальными сообществами стоит задача не только цивилизационного ответа на фундаментальную уязвимость постсоветского пространства, но 
и задача, заключающаяся в необходимости разработки (и, в случае 
необходимости, апробации) собственного концепта защитного и атакующего политтехнологического (эверсионного) инструментария. 
Собственно говоря, данная книга и является подобной попыткой. 
                                                 
1  Friedrich A. Freiherr von der Heydte. Der moderne Kleinkrieg als wehrpolitisches 
und militarisches Phanomen. 1972. 
8 

Тот вид социальных изменений, который принято называть 
«цветной революцией», собственно революцией с научной точки 
зрения не является, поэтому встает вопрос об его интерпретации и 
обозначении его акторов. Революционерами их назвать нельзя, хотя 
слово «революция» как французское заимствование из позднелатинского и означает собственно «переворот». Термин «политтехнолог» 
также представляется неточным, так как является во многом частным и «ремесленным» по отношению к этому виду деятельности. На 
наш взгляд, существует необходимость в лексической маркировке 
этого специфического вида политтехнологической деятельности более высокого системного уровня. Так как данный вид деятельности 
решает задачи дестабилизации социально-политической ситуации в 
стране (или регионе) с целью организации государственного переворота, имеет смысл выделить разрушительный, дезорганизационный 
аспект его лексической маркировки.  
Как писал Юлиус Эвола, «В древности идеи были ясны: для обозначения подрывных сил в латыни использовали не слово revolutio 
(которое, как мы говорили, ранее имело совершенно иной смысл), но 
и другие понятия, такие как seditio, eversio, civilis perturbatio, rerum 
publicarum commutatio и т.д., а для того чтобы выразить современное 
значение слова «революционер», прибегали к описательным выражениям типа rerum novarum studiosus или fautor, т.е. тот, кто стремится к «новому» и является его поборником; «новое» же для традиционного римского мышления было равнозначно чему-то отрицательному и разрушительному»1. 
Мы предлагаем использовать термин «эверсор», происходящий от 
латинского eversor — (разрушитель, сокрушитель), в латыни «eversio» 
обозначает также политический переворот, что как нельзя более точно 
передает смысл происходящего. Таким образом «эверсор» — это специалист по политическим переворотам. В рамках нашей книги производные от термина «эверсия» и «эверсор» обозначают, прежде всего, 
тот или иной аспект социально-политической деятельности, направленной на дестабилизацию политической ситуации и смену существующего правящего режима (эверсоры, эверсионная стратегия, эверсионная тактика, эверсионные технологии и технологи и т.д.). Мы 
призываем не относиться к термину «эверсор» автоматически негативно, ведь в борьбе за сферы геополитического и экономического 
влияния помимо «не наших» есть всегда и «наши». 
P.S. Присутствующие в тексте модальности «можно», «возможно», «необходимо», «следует», «рекомендуется» и т.п. авторы просят не рассматривать как призыв к конкретным действиям. В данных 
случаях выражается лишь гипотетический аспект повествования. 
                                                 
1 Эвола Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа. — М.: АСТ, 
2007. — С. 15. 
9 

Глава 1 
ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ 
«ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ» 
 
Самое первое, самое главное и самое важное в смысле последствий решение, которое должен принять государственный деятель и командир, — это определить тип 
войны, в которую он погружается. 
 
Карл фон Клаузевиц 
 
Являются ли «цветные революции», собственно говоря, революциями? Это первый вопрос, возникающий у специалиста в области изучения и управления социально-политическими процессами. С точки зрения исторической, социологической и политологической науки — нет. 
Эти явления не укладываются в те рамки, которые приписываются 
«классическим» типам прошедших революций. Для примера приведем 
определение революции П.А. Сорокина: «Революция — это, прежде 
всего, определенное изменение поведения членов общества, с одной 
стороны; их психики и идеологии, убеждений и верований, морали и 
оценок, — с другой… Революция означает, далее, изменение биологического состава населения, характера селекции, процессов рождаемости, смертности и брачности… Революция, в-третьих, означает деформацию морфологической структуры социального агрегата… Наконец, 
революция знаменует изменение основных социальных процессов»1.  
П.А. Сорокин (сам современник и участник русской революции) 
в своем определении суммировал опыт всех предшествующих революций, «цветные революции» в данные критерии не укладываются.  
Обобщая различные подходы к тому, что есть революция, 
В.А. Барсамов выделяет группу характеристик-критериев для великой или идеальной революции: 
1) эпохальность и глубина событий, изменений; 
2) переход власти от одного класса к другому, смена элиты; 
3) изменения ценностей и мифов общества; 
4) изменения в социальной структуре; 
5) изменения политических и социальных институтов; 
6) изменение социального лидерства; 
7) переход власти (незаконно или с нарушением закона) к иной 
правящей группе; 
8) наличие насильственного поведения или угроза насилием, 
приводящие к катастрофе прежнего строя; 
9) участие в революции и изменениях широких масс; 
10) революция задает стандарт для других стран, становится примером.  
                                                 
1 Сорокин П.А. Социология революции. — М.: Астрель, 2008. — С. 32. 
10