Изучение Бохая в России (СССР) и за рубежом

Ⱥ.Ⱥ. Ʉɢɦ 
 
 
ɂɁɍɑȿɇɂȿ ȻɈɏȺə 
ȼ ɊɈɋɋɂɂ (ɋɋɋɊ) 
ɂ ɁȺ ɊɍȻȿɀɈɆ 
 
 
 
Ɇɨɧɨɝɪɚɮɢɹ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ɇɨɫɤɜɚ 
ɊɂɈɊ 

ɍȾɄ 94 
ȻȻɄ 63.3(0)4 
Ʉ40 
 
 
Ⱥɜɬɨɪ: 
Ʉɢɦ Ⱥ.Ⱥ. — ɤ.ɢ.ɧ., ɞɨɰɟɧɬ ɤɚɮɟɞɪɵ ɦɟɠɞɭɧɚɪɨɞɧɵɯ ɨɬɧɨɲɟɧɢɣ ɢ ɩɪɚɜɚ, 
ȼɥɚɞɢɜɨɫɬɨɤɫɤɢɣ Ƚɨɫɭɞɚɪɫɬɜɟɧɧɵɣ ɍɧɢɜɟɪɫɢɬɟɬ ɷɤɨɧɨɦɢɤɢ ɢ ɛɢɡɧɟɫɚ. Ⱥɜɬɨɪ 
ɛɨɥɟɟ 100 ɪɚɛɨɬ, ɨɩɭɛɥɢɤɨɜɚɧɧɵɯ ɧɚ 9 ɹɡɵɤɚɯ, ɜ ɬɨɦ ɱɢɫɥɟ ɛɨɥɟɟ 40 ɫɬɚɬɟɣ 
ɜ Web of Science ɢ Scopus, ɩɨ ɩɪɨɛɥɟɦɚɦ ɢɫɬɨɪɢɢ, ɚɪɯɟɨɥɨɝɢɢ, ɷɬɧɨɝɪɚɮɢɢ, 
ɦɟɠɞɭɧɚɪɨɞɧɵɦ ɨɬɧɨɲɟɧɢɹɦ ɢ ɫɨɰɢɚɥɶɧɵɦ ɢɫɫɥɟɞɨɜɚɧɢɹɦ ɜ ȼɨɫɬɨɱɧɨɣ Ⱥɡɢɢ 
 
Ɋɟɰɟɧɡɟɧɬɵ: 
ɉɚɥɚɦɚɪɱɭɤ ȿ.Ⱥ. — ɞ.ɢ.ɧ., ɩɪɨɮɟɫɫɨɪ ɤɚɮɟɞɪɵ ɬɟɨɪɢɢ ɢ ɢɫɬɨɪɢɢ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜɚ 
ɢ ɩɪɚɜɚ, Ɋɨɫɬɨɜɫɤɢɣ ɢɧɫɬɢɬɭɬ (ɮɢɥɢɚɥ) ȼɫɟɪɨɫɫɢɣɫɤɨɝɨ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜɟɧɧɨɝɨ 
ɭɧɢɜɟɪɫɢɬɟɬɚ ɸɫɬɢɰɢɢ (ɊɉȺ Ɇɢɧɸɫɬɚ Ɋɨɫɫɢɢ); 
ɒɚɥɹɩɢɧ ɋ.Ɉ. — ɤ.ɢ.ɧ., ɞɨɰɟɧɬ, ɡɚɜɟɞɭɸɳɢɣ ɤɚɮɟɞɪɨɣ ɬɟɨɪɢɢ ɢ ɢɫɬɨɪɢɢ 
ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜɚ 
ɢ 
ɩɪɚɜɚ, 
ɋɟɜɟɪɨ-Ⱥɪɤɬɢɱɟɫɤɢɣ 
ɮɟɞɟɪɚɥɶɧɵɣ 
ɭɧɢɜɟɪɫɢɬɟɬ 
(ɝ. Ⱥɪɯɚɧɝɟɥɶɫɤ) 
 
 
Ʉɢɦ Ⱥ.Ⱥ. 
Ʉ40  ɂɡɭɱɟɧɢɟ Ȼɨɯɚɹ ɜ Ɋɨɫɫɢɢ (ɋɋɋɊ) ɢ ɡɚ ɪɭɛɟɠɨɦ : ɦɨɧɨɝɪɚɮɢɹ [ɗɥɟɤɬɪɨɧɧɵɣ 
ɪɟɫɭɪɫ]. — Ɇɨɫɤɜɚ : ɊɂɈɊ, 2020. — 93 ɫ. — DOI: https://doi.org/10.29039/02130-9 
 
ISBN 978-5-369-02130-9 
 
ȼ 
ɦɨɧɨɝɪɚɮɢɢ 
ɪɚɫɫɦɚɬɪɢɜɚɟɬɫɹ 
ɢɫɬɨɪɢɹ 
ɢɡɭɱɟɧɢɹ 
Ȼɨɯɚɣɫɤɨɝɨ 
ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜɚ ɜ Ɋɨɫɫɢɢ (ɋɋɋɊ), Ɋɟɫɩɭɛɥɢɤɟ Ʉɨɪɟɹ, ɄɇȾɊ, ɄɇɊ, əɩɨɧɢɢ ɢ ɫɬɪɚɧɚɯ 
ɡɚɩɚɞɧɨɝɨ 
ɦɢɪɚ. 
Ɋɚɫɫɦɨɬɪɟɧɵ 
ɨɫɧɨɜɧɵɟ 
ɞɨɫɬɢɠɟɧɢɹ 
ɢ 
ɬɟɧɞɟɧɰɢɢ 
ɜ ɢɫɫɥɟɞɨɜɚɧɢɢ Ȼɨɯɚɹ ɜ ɜɵɲɟɭɤɚɡɚɧɧɵɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜɚɯ, ɫɩɟɰɢɮɢɤɚ ɢ ɨɫɨɛɟɧɧɨɫɬɢ 
ɢɫɫɥɟɞɨɜɚɧɢɣ. Ɋɚɛɨɬɚ ɧɟ ɩɪɟɬɟɧɞɭɟɬ ɧɚ ɨɯɜɚɬ ɜɫɟɣ ɬɟɦɵ ɜ ɫɢɥɭ ɟɟ 
ɝɥɨɛɚɥɶɧɨɫɬɢ ɢ ɞɟɥɚɟɬ ɭɩɨɪ ɧɚ ɨɫɧɨɜɧɵɟ ɦɨɦɟɧɬɵ. 
Ɇɚɬɟɪɢɚɥɵ ɢ ɜɵɜɨɞɵ ɦɨɧɨɝɪɚɮɢɢ ɦɨɝɭɬ ɛɵɬɶ ɢɫɩɨɥɶɡɨɜɚɧɵ ɩɪɢ 
ɧɚɩɢɫɚɧɢɢ ɪɚɛɨɬ ɢ ɬɪɭɞɨɜ ɩɨ ɢɫɬɨɪɢɢ ɋɪɟɞɧɟɜɟɤɨɜɶɹ Ⱦɚɥɶɧɟɝɨ ȼɨɫɬɨɤɚ Ɋɨɫɫɢɢ. 
Ƚɥɚɜɵ ɪɚɛɨɬɵ ɦɨɝɭɬ ɛɵɬɶ ɩɨɥɟɡɧɵ ɞɥɹ ɥɟɤɬɨɪɨɜ ɜɭɡɨɜ, ɱɢɬɚɸɳɢɯ ɤɭɪɫɵ 
ɩɨ ɢɫɬɨɪɢɢ ȼɨɫɬɨɱɧɨɣ Ⱥɡɢɢ ɜ ɋɪɟɞɧɢɟ ɜɟɤɚ, ɢ ɲɢɪɨɤɨɝɨ ɤɪɭɝɚ ɱɢɬɚɬɟɥɟɣ, 
ɢɧɬɟɪɟɫɭɸɳɢɯɫɹ ɢɫɬɨɪɢɟɣ ȼɨɫɬɨɱɧɨɣ Ⱥɡɢɢ. 
 
ɂɡɞɚɟɬɫɹ ɜ ɚɜɬɨɪɫɤɨɣ ɪɟɞɚɤɰɢɢ                                ɍȾɄ 94 
ȻȻɄ 63.3(0)4 
 
ISBN 978-5-369-02130-9 
 
 
© Ʉɢɦ Ⱥ.Ⱥ. 
 

 
ОГЛАВЛЕНИЕ 
Введение ......................................................................................................................................... 
4 
Изучение Бохая в России .............................................................................................................. 
5 
Изучение Бохая в Республике Корея ......................................................................................... 
20 
Изучение Бохая в КНДР.............................................................................................................. 
47 
Изучение Бохая в Китае .............................................................................................................. 
58 
Изучение Бохая в Японии 
........................................................................................................... 
65 
Изучение Бохая в странах Европы, США и Австралии 
........................................................... 
70 
Заключение 
................................................................................................................................... 
75 
Список использованных источников и литературы 
................................................................. 
76 
 
 
 
 
3 
 

 
ВВЕДЕНИЕ 
Государство Бохай (до 713 года носившее другое название — Чжэнь) было самым 
древним государственным образованием на территории российского Дальнего Востока. Оно 
располагалось на современных землях КНР, КНДР и РФ, поддерживало дипломатические 
отношения с Японией и оказывало большое влияние на восточноазиатский регион. Бохай 
образовался в 698 году и погиб в 926 году, поэтому после этого государства осталось много 
памятников культуры в регионе. Но бохайское население сохранилось и столетиями играло 
важную роль в других странах (таких как, например, империи Ляо и Цзинь) вплоть до XIII века.  
Всё вышеперечисленное приводит к тому, что Бохаем интерсуются практически все 
страны, имеющие свои интересы в регионах Восточной Азии, включая Россию.  
Проводятся различные исследования, международные мероприятия и т.д. Бохай стал 
важной частью ряда политических дискуссий и территориальных претензий разных сторон. 
Поэтому рассмотрение изучения Бохая в ряде стран является важным не только с исторической, 
но и политологической точек зрения.  
Целью работы является описание и анализ изучения бохайской тематики в разных странах. 
Основной упор в данном труде был сделан на корейские материалы в силу ряда причин: 
научной специализации автора монографии, сравнительно малой известности работ на 
корейском языке в Российской Федерации и большой информативности ученых Республики 
Корея по выбранной тематике.  
К тому же южнокорейские исследователи стремятся собирать любую информацию о 
Бохае в мире. Кроме того, они имеют информации больше, чем специалисты из других стран, 
об изучении Бохая на севере Корейского полуострова. Выбор стран автором был связан со 
степенью исследований по бохайской тематике, проводимых в этих государствах.  
Данная монография состоит из разделов, посвященных краткому описанию изучения 
Бохая в конкретной стране.  
Автор также уделил внимание изучению бохайской тематики в странах западного мира. 
Данное направление практически неизвестно не только в России, но и во многих других 
государствах, включая Республику Корея.  
Работа не претендует на охват всей темы в силу ее глобальности.  
Практическая значимость данной работы заключается в том, что материалы и выводы 
могут быть использованы при написании научных работ и трудов по истории Средневековья и 
историографии Российского Дальнего Востока и сопредельных государств. Главы монографии 
могут быть полезны для лекторов вузов, читающих курсы по истории Восточной Азии в 
Средние века. 
Работа состоит из шести глав. 
Автор благодарит за помощь в работе с китайскими материалами Александра Львовича 
Ивлиева, в.н.с. Института истории, археологии и этнографии народов дальнего Востока ДВО РАН, 
за поддержку научных исследований Алексея Юрьевича Мамычева, заведующего в Лаборатории 
политико-правовых исследований, Факультет политологии, МГУ имени М.В.Ломоносова. 
4 
 

 
ИЗУЧЕНИЕ БОХАЯ В РОССИИ 
Как правило, считается, что начало изучения Бохая в России связано с 1851 годом, когда 
была издана трехтомная монография первого российского китаеведа Никиты Яковлевича 
Бичурина (отец Иакинф) «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние 
времена» (Бичурин, 1851). В этой работе было размещено краткое представление об истории 
Бохая. Несмотря на большое количество ошибок и неточностей в данном описании Бохая, эта 
работа дала старт изучению этой темы в России. Поэтому работа переиздавалась и в советское 
время в 1950 году. 
Но при этом необходимо отметить, что Бичурин упоминает бохайцев и в другом, более 
раннем труде — «История первых четырех ханов дома Чингисова», которая датируется 1829 
годом (Бичурин, 1829). В этой работе нет описания бохайского государства, а есть только 
упоминание о нем и бохайцах, которые жили в империи Цзинь в период войны с монголами.  
Но после работ Н.Я. Бичурина в изучении Бохая в Российской империи наступил период 
длительного застоя. Это было связано с рядом причин: 1) по Бохаю в России (как и в 
большинстве других стран) было малое количество письменных источников. Поэтому 
российские китаеведы (изначально о корейских материалах по Бохаю ничего не было известно) 
не могли работать с темой, по которой мало литературы. А изучение Кореи и Японии началось 
значительно позже, хотя японские и корейские летописи тоже не обладают большим 
количеством информации; 2) для систематического исследования необходимо находиться 
поблизости с регионом, который ученый исследует. В тот промежуток времени это было 
невозможно, так как основная масса потенциальных исследователей находилась на западе 
страны, а Дальний Восток оставался малоисследованным; 3) на тот период времени российское 
востоковедение не достигло такого академического уровня (впрочем, тогда этим не могли 
похвастаться никакие другие страны в мире), чтобы иметь возможность активно заниматься 
изучением столь отдаленных регионов. 
К тому же Н.Я. Бичурин был на редкость талантливым востоковедом, который мог 
заниматься большим количеством тем, связанных с изучением Восточной Азии.  
Но, несмотря на застой в историческом изучении Бохая, со временем на Дальнем Востоке 
начинаются исследования в другом направлении — археологическом.  
Первые упоминания о предполагаемых бохайских археологических памятниках на 
территории России относятся к 1870–1871 гг., когда Петр Иванович Кафаров (архимандрит 
Палладий), во время своего путешествия по Уссурийскому краю стал описывать 
археологические пункты на территории края (Кафаров, 1871: 91–96). Он первым из российских 
исследователей стал утверждать, что на территории современного Приморского края 
5 
 

 
существовало государство Бохай. П.И. Кафаров также создал первую периодизацию истории 
Амурского края, в которой он верно указал период существования Бохая — VIII–X века н.э. 
(Кафаров, 1871: 92). П.И. Кафаров также предположил места, на которых должны были 
находиться крупные бохайские памятники, что позже было подтверждено в ходе раскопок уже 
в советское время (Государство Бохай, 1994: 4). Существует мнение, что в своих 
предположениях он руководствовался данными из летописных источников, которые, к 
сожалению, в настоящее время неизвестны (Kim, 2009).  
Некоторые исследователи полагают, что первым, кто коснулся проблемы изучения 
археологических памятников Бохая в России, был офицер русской армии Михаил Иванович 
Венюков (1832–1901). Он находился на Дальнем Востоке в 1860-е годы. Но М.И. Венюков 
рассматривал только некоторые древние поселения в дальневосточном регионе, каких-либо 
раскопок не проводил, никаких обоснованных гипотез по поводу принадлежности памятников 
к какой-либо эпохе не выдвигал, в отличие от П.И. Кафарова. Поэтому нам затруднительно 
назвать его первым специалистом, который занимался бохайскими памятниками (Kim, 2009).  
Более активное исследование Бохая в Уссурийском крае в тот промежуток времени было 
связано с деятельностью Общества изучения Амурского края (ОИАК), созданного в 1884 году 
во Владивостоке. Оно объединило всех местных энтузиастов, которые интересовались 
прошлым этого региона. Несмотря на то, что данное общество изначально создавалось на 
общественных началах, оно вскоре смогло выпускать свое периодическое издание, «Записки 
общества изучения Амурского края», создало свои библиотеку и различного типа коллекции.  
Первый председатель общества, Федор Федорович Буссе (1838–1896), проводил активные 
исследования многих древних и средневековых памятников в крае, которые были известны ему 
и другим энтузиастам и собирал различные данные по ним. Он также создал свою 
периодизацию археологических памятников Приморья (Буссе, 1888: 3–5), которая во многом 
схожа с классификацией П.И. Кафарова (Васильева, 1989).  
В вопросе определения места и времени существования Бохая в Уссурийском крае Ф.Ф. 
Буссе был солидарен со своим предшественником П.И. Кафаровым. Конечно, работа по 
краеведению проводилась на любительском уровне, но в тот период времени это было 
достижением.  
Также свою периодизацию истории Уссурийского края представлял и известный русский 
путешественник и офицер В.К. Арсеньев (Арсеньев, 1947), который тоже был членом ОИАК, 
но, несмотря на то, что она была создана позже других, эта периодизация грешила 
неточностями и была менее верной, чем у П.И. Кафарова и Ф.Ф. Буссе.  
Результатом полевых исследований членов ОИАК стала совместная работа Ф.Ф. Буссе и 
Льва Алексеевича Кропоткина (1842–1921) «Остатки древностей в Амурском крае», которая 
6 
 

 
была опубликована в 1908 году (Буссе, Кропоткин, 1908: 25–48). В этом труде авторы 
поместили сведения по всем известным археологическим памятникам юга Дальнего Востока на 
то время и указали личности тех, кто первым открыл тот или иной памятник.  
А.З. Федоров, офицер армии Российской империи, энтузиаст-краевед и активный член 
ОИАК, провел серию полевых работ и открыл ряд древних и средневековых памятников, в том 
числе и несколько бохайских, в окрестностях современного Уссурийска (тогдашний город 
Никольск–Уссурийский). В течение нескольких лет он проводил самостоятельные раскопки 
обнаруженных им городищ и поселений.  
На основании своих исследований А.З. Федоров опубликовал книгу «Памятники старины 
в городе Никольск-Уссурийском и его окрестностях» в 1916 году (Kim, 2013: 79). Эта работа 
ценна тем, что представляет материал о бохайских и чжурчжэньских городищах Уссурийского 
района, значительная часть которых, к сожалению, в дальнейшем была уничтожена в ходе 
строительства и прочих видов деятельности местных властей. По мнению А.З. Федорова, Бохай 
был тунгусским государством.  
В периоды Первой мировой и Гражданских войн все раскопки на территории российского 
Дальнего Востока были свернуты и никакие исследования не проводились. 
 Ситуация поменялась, когда страна стала выходить из кризиса и восстанавливать 
хозяйственную жизнь. ОИАК смогло снова сконцентрироваться на исследовательской работе в 
крае. Победившая в Гражданской войне Советская власть дала возможность ученым 
продолжать прежние и начинать новые исследования по краю.  
В 1929 году Зотик Николаевич Матвеев, который был тогда доцентом Дальневосточного 
Государственного Университета, опубликовал небольшую книгу под названием «Бохай» 
(Матвеев, 1929). В своей работе автор использовал выдержки из китайских и японских 
летописей, имевших отношение к бохайскому государству. Монография З.Н. Матвеева стала 
первой книгой в СССР, полностью посвященной истории Бохая.  
Матвеев полагал, что Бохай был мохэским государством с сильным культурным 
когурёским влиянием (Матвеев, 1929: 6). В своей работе он сделал упор на международные 
контакты не только бохайского государства, но и его жителей. На длительное время эта работа 
стала самой подробной научной публикацией на русском языке, описывавшей политическую 
жизнь Бохая (Васильева, 1989: 41).  
Кроме того, данная работа стала путеводителем для многих советских ученых в 
бохаеведении на последующие десятилетия. В частности, материалы этой монографии оказали 
большое влияние на научную деятельность А.П. Окладникова, который в дальнейшем стал 
академиком АН СССР. В своей работе «Далекое Прошлое Приморья» он активно использовал 
выдержки из книги Матвеева (Окладников, 1959).  
7 
 

 
Но после монографии З.Н. Матвеева в изучении Бохая снова наступило затишье. К тому 
же в 1930-е годы многие исследователи, занимавшиеся изучением Бохая, погибли в ходе 
сталинских репрессий. Это относится к З.Н. Матвееву, А.З. Федорову и другим. Была 
расстреляна даже вдова Арсеньева.  
Кроме того, государственный прессинг коснулся и ОИАК, который в ходе этих репрессий 
потерял часть своих фондов, коллекций и каталогов различной литературы. Многие из них до 
сих пор не найдены. Конечно, только в некоторых исторических работах упоминался Бохай 
(Колоколов, Мамаев, 1942), хотя это были подборки кратких, но старых сведений о бохайском 
государстве и его месте в восточноазиатском регионе.  
Это создало дополнительные сложности в изучении всей Восточной Азии в регионе, хотя 
и до репрессий такие исследования в стране имели много недостатков. 
Еще в 1940 году академик Алексей Петрович Баранников указывал, что слабое изучение 
востоковедения в СССР связано с двумя причинами. Во-первых, малое число молодых ученых, 
во-вторых, в 1920-е годы поднялось большое количество специалистов в востоковедении, 
которые не имели отношения к изучению Азии, но зато были политически «подготовлены», с 
«чистым» политическим прошлым и соответствующим социальным происхождением 
(Баранников, 1940: 6).  
К этому мы можем добавить еще два важных фактора: 1) деление советских ученых на ряд 
школ, слабо взаимодействовавших и конкурировавших между собой в плане исследования 
связанных между собой тем (старая, новая и харбинская); 2) жесткое идеологическое давление 
в Советском Союзе на науку, которое не позволяло ученым иметь свое мнение в ряде случаев и 
проводить свои исследования (Kim, 2013: 80). 
Только в начале 1950-х годов в изучении прошлого Приморского края наметился сдвиг.  
В 1953 году начала работу Дальневосточная археологическая экспедиция Алексея 
Павловича Окладникова (1908–1981). Целью этой экспедиции было изучение прошлого 
Приморского и Хабаровского краев. В ходе полевых исследований советские специалисты 
нашли многие археологические памятники и начали работу на них работу, включая бохайские.  
В те же 1950-е годы (но позже экспедиции А.П. Окладникова) другой археолог, Эрнст 
Владимирович Шавкунов (1930–2001), начал раскопки группы бохайских памятников в районе 
реки Кроуновка Уссурийского района. Исследования этой группы стали важными и 
продолжались до 1990-х годов. В результате полевых работ были найдены бохайские 
поселения и храмы. Полученный оттуда археологический материал до сих пор играет важную 
роль в изучении Бохая в России. 
Кроме того, результаты этих раскопок позволили Э.В. Шавкунову выпустить ряд научных 
статей и защитить кандидатскую диссертацию, связанную с изучением бохайских памятников в 
8 
 

 
Приморском крае, в 1962 году. В 1968 году он переработал свою диссертацию и выпустил ее в 
виде монографии — «Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье» (Шавкунов, 
1968).  
Эта работа стала первой диссертацией в Советском Союзе, посвященной Бохаю. Автор в 
своей работе использовал исторические и археологические материалы, часть которых впервые 
вводилась в научный оборот. Эта книга до сих пор пользуется популярностью у российских, 
японских, китайских и корейских ученых, занимающихся изучением бохайского государства. 
В 1959 году в Москве был выпущен первый том переводной работы «Самгуксаги» — 
«Исторические записки Трех Государств» (Самгуксаги, 1959). В этой монографии были 
приведены данные по силланскому королевству. Основной переводчик этого труда, профессор 
Михаил Николаевич Пак (1918–2009), коснулся и проблемы отношений между Силла и Бохаем.  
В частности, это касается отправки силланских посольств в Бохай, отзывы местных 
лидеров о своем северном соседе и участии силланцев в войне империи Тан и Бохая в 731–732 
гг. Это была первая работа в СССР, которая затрагивала проблему контактов между этими 
государствами.  
В 1969 году начался советско-китайский вооруженный конфликт на Даманском, который 
сыграл большую роль в изучении Дальнего Востока по обе стороны границы. Вплоть до 1991 
года контакты между КНР и СССР оставались натянутыми. Враждебные отношения между 
государствами сильно ударили по науке.  
История отношений Китая с Советским Союзом подверглась радикальному пересмотру с 
обеих сторон, кроме того, политические разногласия затронули и прошлое Дальневосточного 
региона. Правящие круги Китая стали предъявлять территориальные претензии к своему 
северному соседу, что сказалось на истории и археологии.  
В принципе, как таковые претензии на счет территорий к СССР со стороны Китая звучали 
и раньше (Гончаров, 2006: 360–373), но теперь они стали выставляться куда в более жесткой 
манере.  
Китайские специалисты, также находившиеся под политическим давлением в своей 
стране, как и советские ученые, стали обосновывать эти требования в историческом плане. 
Представители КНР стремились обосновать свои положения тем, что юг Сибири и Дальнего 
Востока издавна находились под влиянием Китая или входили в его состав в тот или иной 
промежуток времени. Поэтому, по их мнению, именно Китайская Народная Республика имеет 
все исторические права на эти земли, а не СССР.  
В свою очередь, советские историки и востоковеды прилагали все усилия опровергнуть 
доводы китайских коллег и утвердить исторические права своей страны на этот регион. В 
качестве ответного аргумента они стали утверждать, что данные территории не были под 
9 
 

 
властью каких-либо китайских государств, а культуры и государства юга Дальнего Востока и 
Сибири развивались самостоятельно, вне китайской цивилизации или ее влияния. Поэтому с 
этого периода времени многие представления о Бохае в Советском Союзе претерпели 
значительные изменения.  
Примером могут быть работы уже ранее упоминавшегося академика А.П. Окладникова. В 
1973 году вышла его монография, написанная в соавторстве с другим советским археологом, 
Анатолием Пантелеевичем Деревянко (Окладников, Деревянко, 1973). В этой публикации, в 
отличие от предыдущего труда 1959 года, утверждалось, что дальневосточный регион 
развивался вне влияния Китая. 
Несомненно, что эта политическая международная полемика оказала большое негативное 
влияние на все науки, включая востоковедение. Но были и свои немногочисленные 
положительные моменты этого политического давления. Например, советские исследователи 
стали более критично рассматривать публикации своих китайских коллег.  
До этого ученые СССР без критики принимали все, что представляли китайские 
специалисты по древней и средневековой истории региона (Очерки истории Китая с древности 
до «опиумных» войн, 1959). Поэтому они полагали, что Бохай получил доминирующее влияние 
от танского Китая и практически не рассматривали мохэский культурный компонент в 
археологическом материале из бохайских памятников.  
При этом бохаеведение в Советском Союзе вплоть до конца 1960-х годов страдало теми 
же недостатками, как и, в общем, советское востоковедение.  
Конечно, были исследователи, такие как Н.В. Кюнер, М.Н. Пак, Е.И. Кычанов и 
некоторые другие, которые хорошо владели восточными языками и публиковали научные 
работы на основе знания языков Восточной Азии. Они в своих академических публикациях 
затрагивали вопросы средневековой истории Дальнего Востока по письменным источникам в 
контексте рассмотрения смежных территорий (Кюнер, 1961; Кычанов, 1966), но их было 
сравнительно немного. 
В 1970-е годы изучение Бохая в СССР еще больше активизировалось. К этому времени 
уже появилось поколение исследователей, проходивших обучение в областях востоковедения и 
археологии в 1950–1960-х гг. Этому способствовало еще и то, что советские ученые, 
занимавшиеся исследованием мохэ и чжурчжэней, поневоле касались темы Бохая, так как темы 
этих исследований во многом связаны в ряде параметров. То же самое можно сказать и о 
бохаеведах, которые в своих работах затрагивали вопросы изучения мохэ и чжурчжэней.  
Примером этому может послужить книга Михаила Васильевича Воробьева «Чжурчжэни и 
государство Цзинь» (Воробьев, 1975). В своей работе этот советский востоковед анализировал 
не только чжурчжэньскую тематику, но и касался вопросов изучения бохайской тематики. В 
10 
 

 
частности, он рассматривал положение бохайского населения в империи Цзинь. По мнению 
М.В. Воробьева, бохайцы играли важную роль в чжурчжэньском государстве, имели 
привилегии и занимаю высокие посты в Цзинь. 
Другим примером является монография С.Н. Гончарова «Китайская средневековая 
дипломатия: отношения между империями Цзинь и Сун 1127–1142 гг.» (Гончаров, 1986).  
Несмотря на то, что эта книга в основном посвящена событиям конфликта между 
чжурчжэнями и Китаем, в ней содержится интересная информация об участии бохайцев в 
политической жизни империи Цзинь и войне этого государства против Сунской империи.  
 Развитие археологических и исторических исследований в регионе требовало наличие 
какой-то структуры, на которую в дальнейшем могли опираться научные изыскания. Это 
привело к тому, что в 1976 году Академия наук СССР создала во Владивостоке Институт 
истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока (ИИАЭ НДВ ДВО АН СССР). 
Ученые этого учреждения проводили почти все археологические изыскания в Приморском и 
Хабаровском краях. Представители этого института — Болдин В.И., Ивлиев А.Л., Крадин Н.Н., 
Гельман Е.И., Лещенко Н.В. и многие другие научные сотрудники ИИАЭ, по сути, проводили 
основные исследования по археологии и истории Бохая.  
Но помимо археологических исследований были затронуты и другие области: социальные, 
исторические и т.д. В частности, это привело к дискуссии о социальном строе Бохая.  
Согласно марксисткой системе, первоначально принятой в СССР, человеческое общество 
проходит пять этапов развития: первобытное общество, рабовладение, феодализм, капитализм 
и социализм. В связи с малых количеством письменных источников, относящихся к Бохаю, 
советские ученые могли только предполагать, к какому типу общественного строя относилось 
бохайское государство.  
Дискуссия об этом затронула многих исследователей Советского Союза, занимавшихся 
изучением Бохая и связанных с ним областей. Но при этом вышеуказанное обсуждение не 
выходило за рамки марксисткой теории. Мы приведем основные версии, относившиеся к 
дискуссии о социальном строе бохайского государства.  
Например, А.П. Окладников полагал, что бохайский социальный строй представлял собой 
смешанный вариант рабовладения и феодализма (Окладников, 1959; Окладников, Деревянко, 
1973). Евгения Ивановна Деревянко считала, что Бохай имел уже сформировавшуюся 
феодальную структуру (Государство Бохай, 1994). Э.В. Шавкунов утверждал, что в Бохае 
превалировала система раннего феодализма со многими пережитками архаичного строя. При 
этом в государстве существовала данническая система, позволявшая получать прибыль от 
зависимых племен. По мнению Э.В. Шавкунова, бохайский правитель был владельцем всех 
11