Пермское Приуралье в финале раннего железного века

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ  
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
Федеральное государственное бюджетное  
образовательное учреждение высшего образования 
«ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ 
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» 

М. Л. Перескоков 

ПЕРМСКОЕ ПРИУРАЛЬЕ  
В ФИНАЛЕ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА 

Монография 

Пермь 2018 

УДК 902(470.53) 
ББК 63.4(235.55) 
 П27 

П27

Перескоков М. Л. 
Пермское Приуралье в финале раннего железного века: монография / М. Л. Перескоков; под науч. ред. Перм. гос. нац. исслед. 
ун-т. – Пермь, 2018. – 320 с.: илл. 

ISBN 978-5-7944-3172-8 

Монография посвящена изучению финала раннего железного века Пермского Приуралья. 
Этот период соответствует среднему и позднему этапам функционирования гляденовской культуры 
Среднего Прикамья и отражает процессы, связанные с эпохой Великого переселения народов, когда 
на гляденовской культурной основе происходит формирование раннесредневековых культур Приуралья. Рассматриваются система расселения людей, домостроительные традиции, особенности фортификации, погребальные обряды и святилищные комплексы. Особое внимание уделяется взаимоотношению различных погребальных традиций – курганного и грунтового погребального обрядов – 
и их связь с костищами гляденовской культуры, уникальными культовыми комплексами с обрядом 
массового жертвоприношения животных. Специально анализируются вопросы хронологии и периодизации предметов материальной культуры и керамических комплексов. Впервые на основе комплексного подхода и всего имеющегося на настоящее время корпуса археологических источников, 
данных антропологии и палеолингвистики анализируются вопросы культурогенеза основных археологических культур Пермского Приуралья поздней фазы раннего железного века и раннего средневековья, а также роль их носителей в формировании современных пермских народов – удмуртов, коми 
и коми-пермяков.  

УДК 902(470.53) 
ББК 63.4(235.55) 

Печатается по решению ученого совета историко-политологического факультета 
Пермского государственного национального исследовательского университета 

Научный редактор – зам. начальника Камской археологической экспедиции Пермского государственного национального исследовательского университета С. Н. Коренюк 

Рецензенты: доктор исторических наук, профессор Казанского государственного 
университета культуры и искусств К. А. Руденко; 
кандидат исторических наук, доцент, заместитель директора 
Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН И. О. Васкул 

На обложке: Гляденовское городище-костище. Пряжка, Мокинский могильник, погребение №160, 
раскопки Н. В. Соболевой, 1991 г. Фото М. Л. Перескокова 

ISBN 978-5-7944-3172-8 
© М. Л. Перескоков, 2018 
© ПГНИУ, 2018 

Исследователям  
гляденовской культуры 
Ю. А. Полякову и А .Н. Лепихину 
посвящается… 

Юрий Алексеевич Поляков 
Анатолий Николаевич Лепихин 

ПЕРМСКОЕ ПРИУРАЛЬЕ В ФИНАЛЕ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА 

5 

ВВЕДЕНИЕ 

Пермское Приуралье – в некоторой степени уникальный район, расположенный на 
самом краю Восточно-Европейской равнины, на границе с Азией. При этом проходящие по 
территории Пермского Приуралья крупные водные артерии, которые являлись в древности 
важнейшими торговыми и транспортными магистралями, позволяли населению лесной полосы 
не оставаться в стороне от культурных, экономических и этнических процессов, происходивших в Европе в I тыс. Ранний железный век в Пермском Приуралье представлен памятниками ананьинской (VIII–III вв. до н. э.) [Збруева, 1952; Генинг, 1959а; Вечтомов., 1967, 
1968; Голдина, 1999] и сформировавшейся на ее основе гляденовской (III в. до н. э. – V в. н. э.) 
культур1 [Генинг, 1959а, 1988; Поляков , 1967, 2001а]. В это время складывались основы характерного для региона хозяйственно-культурного типа, своеобразная социальная и религиозная системы. Финал раннего железного века в Пермском Приуралье (первая половина – 
середина I тыс.) связан с завершением функционирования гляденовской археологической 
культуры, которая является одной из ключевых в раннем железном веке Прикамья. Раннее 
Средневековье в Пермском Приуралье связано с существованием двух близкородственных 
культур – ломоватовской (V–IX вв.) [Голдина, 1985] и неволинской (конец IV–IX вв.) [Голдина, Водолаго, 1990], которые характеризуются включением региона в общеевропейскую 
культурную традицию (моду), жесткой стандартизацией в элементах костюма, а также эволюцией погребального обряда и святилищных комплексов. В этом смысле, переход от раннего железного века к раннему Средневековью стал важным этапом в истории пермских народов Прикамья, предков современных удмуртов, коми и коми-пермяков. 
Непосредственный финал раннего железного века в Пермском Приуралье (первая половина – середина I тыс.) связан с завершением функционирования гляденовской археологической культуры Прикамья. Своеобразные святилища – гляденовские костища, богатейшие в 
ранний период культуры, на позднем этапе становятся беднее и постепенно исчезают с появлением обряда погребения под курганными насыпями. Курганные могильники исследователи традиционно относили к следующим, ломоватовской и неволинской, культурам и связывали их с пришлым населением [Генинг, Голдина, 1973; Голдина, Водолаго, 1990]. Таким 
образом, создавался искусственный разрыв между гляденовскими и раннеломоватовскими 

1 В современной историографии многие исследователи склонны использовать термины ананьинская культурноисторическая общность [Марков, 2007. С. 7–14] или ананьинская культурно-историческая область [Кузьминых, 
2007. С. 42–43; Чижевский, 2008. С. 5–6], в которых выделяют отдельные археологические культуры. Постананьинские памятники Среднего и Верхнего Прикамья, а также Европейского Северо-Востока исследователи 
объединяют в гляденовскую культурно-историческую общность (КИО), к которой относят три археологические 
культуры: пиждская (бассейн р. Печора), джуджыдъягская (бассейн р. Вычегда) и гляденовская (Среднее и 
Верхнее Прикамье) [Васкул, 1994. С. 96–99; Савельева, 2007. С. 53]. 

Введение 

6 

материалами. Вследствие слабой изученности материалов позднего этапа гляденовской 
культуры (IV–V вв.), этот переходный период, очень важный для понимания культурогенеза 
эпохи Великого переселения народов, до настоящего времени остается белым пятном. Бедность культурного слоя на памятниках указанного периода, малое количество датирующих 
материалов этого времени не позволяли окончательно решить вопрос об их культурной и этнической принадлежности. Памятники относили к какой-либо культуре: гляденовской [Поляков, 2001а], ломоватовской [Голдина, 1985], неволинской [Голдина, Водолаго, 1990] или же 
выделяя отдельные культуры или периоды: харинский период [Sсhmidt, 1927, с. 18–25]; осинская культура [Генинг, 1988, с. 180–200], гаревская культура [Генинг, 1988, с. 133–134, 220]. 
Цель данной работы состоит в комплексном исследовании материальной культуры 
населения Пермского Приуралья в финале раннего железного века (первая половина – середина I тыс.) на основе археологических источников и данных смежных научных дисциплин. 
Территориальные рамки исследования охватывают южный ареал гляденовской КИО, 
территорию гляденовской культуры, где находятся и ранние курганно-грунтовые могильники (территории, ограниченные верховьем р. Тулва – левым притоком р. Кама, на юге, устьем 
р. Косьва на севере, верховьем р. Очер на западе и средним течением р. Сылва на востоке). 
Северные территории гляденовской КИО (гляденовские памятники в бассейнах рек Печора и 
Вычегда) в работе не учитываются, так как при известном сходстве материальной культуры 
имеют иной хозяйственно-культурный тип.  
Хронологические рамки определены II–V вв., т.е. временем позднего этапа гляденовской культуры и переходным этапом к древностям харинского типа. Нижняя граница обусловлена временем активного функционирования в Среднем и Верхнем Прикамье поздних 
(малых) костищ гляденовской культуры. Верхняя граница определяется распространением в 
Прикамье подкурганного обряда погребения, своеобразных курганно-грунтовых могильников, прекращением функционирования гляденовских костищ. Для разработки хронологии и 
исторической реконструкции привлекались материалы первых веков нашей эры и материалы 
могильников харинского типа, уходящие в VI–VII вв. 
Источниковую базу исследования составляют материалы 485 памятников, 40 из которых были подвергнуты раскопкам: 9 могильников, 8 костищ, 9 городищ, 16 селищ. Раскопки 
на них производили А. В. Васильева, А. Д. Вечтомов, В. Ф. Генинг, О. А. Казанцева, 
С. Н. Коренюк, Н. В. Кулябина (Соболева), Г. Т. Ленц, А. Н. Лепихин, Е. Л. Лычагина, 
А. Ф. Мельничук, В. А. Оборин, М. Л. Перескоков, Ю. А. Поляков, Е. В. Чуйкина и др. При 
написании работы использовались отчеты, хранящиеся в архивах Камской археологической 
экспедиции Пермского государственного национального исследовательского университета 
(КАЭ ПГНИУ), Министерства Культуры Пермского края, Института Археологии РАН, публикации памятников, а также коллекции, хранящиеся в Музее археологии Прикамья Пермского государственного национального исследовательского университета и Пермском краеведческом музее. Автор выражает признательность А. В. Васильевой, С. Н. Коренюку, 
Н. В. Кулябиной (Соболевой), А. Ф. Мельничуку, Е. В. Чуйкиной за возможность воспользоваться неопубликованными материалами их раскопок, А. Е. Старкову и Л. В. Романовой за 
возможность использовать их рисунки материалов из археологических коллекций и особую 
поблагодарность А. А. Красноперову и В. В. Мингалеву за конструктивную критику и 
И. О. Гавритухину за ценные замечания. 

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ПРОБЛЕМ 
ИЗУЧЕНИЯ ФИНАЛА РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА 
В ПЕРМСКОМ ПРИУРАЛЬЕ 

§1. Изучение памятников финала раннего железного века  
в Пермском Приуралье в дореволюционной историографии 

К изучению памятников гляденовской культуры обратились еще в первой половине 
XIX в. Начало коллекции «чудских изделий», как их называли местные жители, было положено управляющим имением графов Строгановых в с. Ильинском В. А. Волеговым. По уговору с графом лучшие вещи В. А. Волегов посылал ему. Некоторые из них («чудские образки», изображения животных, разнообразные бляхи, в том числе золотая бляха, покрытая зернью с городища Гарамиха, бусы) были опубликованы в «Атласе» И. Р. Аспелина, изданном 
в 1877 г. [Aspelin, 1877; Спицын, 1902, с. 3].  
В. А. Волегов старался дать описание тех местностей и городищ, где были найдены 
«чудские вещи». Среди них городища Гарамиха, Опутятское, поле Беклемишева. Результаты 
осмотра костища у д. Останино Пермского уезда, на р. Косьве, были приведены им в статье, 
опубликованной в 1861 г. в «Пермских губернских ведомостях» [Волегов, 1861]. Его попытка произвести раскопки на Ильинском городище окончилась неудачей. После 1861 г. коллекция В. А. Волегова перешла в руки А. Е. Теплоухова, главного лесничего в имении графов 
Строгановых. 
В 60–80-е гг. XIX в. началось интенсивное пополнение коллекции – крестьяне начали 
активную распашку земель. А. Е. Теплоухов по-прежнему высылал лучшие вещи из крестьянских находок в Санкт-Петербург.  
Интерес А. Е. Теплоухова к «чудским изделиям» превращается в научную заинтересованность. С 1867 г. он заводит специальный «Археологический дневник» [Лепихин, Мельничук, 2006, с. 4], куда заносит описание всех приобретенных им вещей и местностей, где 
они были найдены. Вместе с сыном, Ф. А. Теплоуховым, исследователем были осмотрены 
Пьянковское костище на р. Лужковой в Оханском уезде в 1877 г., Останинское (Перемское) 
костище в 1879 г., Панкрашинское костище в 70-х гг. XIX в., которые интенсивно местными 
жителями при добыче костей для фосфорных заводов [Лепихин, Мельничук, 2006, с. 4]. 
С 1871 по 1882 г. А. Е. Теплоуховым были проведены раскопки на ряде памятников. 
В 1871, 1872 и 1874 гг. он раскапывает Гаревское костище, а в 1874–1882 гг. – Ильинское 
костище [Теплоухов, 1880; Спицын, 1902, с. 7–8]. При раскопках Ильинского костища 
в 1878 г. присутствовал Н. Ю. Зограф [Лепихин, Мельничук, 2006, с. 4]. Материалы раскопок 
Гаревского костища были вскоре опубликованы автором раскопок [Теплоухов, 1880], комплексы Ильинского костища были частично опубликованы А. А. Спицыным [Спицын, 1902, 
табл. I., рис. 4–9, 27–39, 38–49], позже повторно Р. Д. Голдиной [Голдина, 1985, табл. L, 

Глава 1. Историографический очерк проблем изучения финала раннего железного века … 

8 

рис. 1–4,7–12.] и более детально А. Н. Лепихиным и А. Ф. Мельничуком [Мельничук, Лепихин, 2001, с. 20–27]. 
После смерти А. Е. Теплоухова (1885), коллекция переходит в распоряжение его старшего сына – Федора. Натуралист и лесовод по профессии, Ф. А. Теплоухов вслед за отцом 
продолжает заниматься археологическими изысканиями. Ф. А. Теплоухов пошел дальше отца как ученый-исследователь. С самого начала он не только тщательно собирает коллекцию, 
но и изучает, описывает её, делает попытки систематизации вещей. Ф. А. Теплоухов публикует результаты своей научной деятельности в ряде статей в местных сборниках [Теплоухов 
Ф. А., 1893, 1895а, 1895б, 1896], совершает поездки по соседним уездам с целью сбора сведений об археологических памятниках, пополняет «археологический дневник», переданный 
ему отцом. 
Основная часть вещей из коллекции, собранной Теплоуховыми, происходила из местности по рекам Гаревой, Ломоватовке, Большому и Малому Туям. Сами Теплоуховы уделяли 
много сил и энергии изучению этого региона, потому что были тесно связаны с этой местностью, проживая постоянно в селе Ильинском. 
В 1880–90-е гг. Ф. А. Теплоухов провел обследование ряда костищ, находившихся на 
землях Пермского нераздельного имения Строгановых (ныне Ильинский и Добрянский районы Пермского края). Были исследованы Ильинское, Панкрашинское, Останинское и УстьТуйское костища [Лепихин, 2007, с. 17]. В 1890 г. Ф. А. Теплоухов начал раскопки УстьТуйского костища, но оставил их за неимением разрешения (с 1889 г. была создана Императорская археологическая комиссия, которая получила от Императора Александра III право 
давать разрешение на раскопки и обследование археологических памятников). К тому же, 
убедившись, что большая часть жертвенного места перерыта крестьянами, он посчитал памятник полностью разрушенным и непригодным для раскопок [Лепихин, Мельничук, 2006, 
с. 4]. Возможно, одной из причин прекращения раскопок стало обязательное условие передачи находок на государственное хранение [Перескоков, 2010, с. 67]. 
Недостаток археологического образования исследователей, несовершенная методика 
раскопок этих памятников (которая, по сути дела, сводилась к выкапыванию и собиранию 
вещей) стали причиной того, что нам сейчас довольно трудно воспользоваться результатами 
исследований этих памятников [Перескоков, 2010, с. 67]. 
Все последующие годы жизни Ф. А. Теплоухов посвятил обработке коллекции, предполагая издать её в целой серии атласов, но так и не смог завершить эту трудоемкую работу. 
Законченная в 1899 г. Ф. А. Теплоуховым рукопись «Период древнейших костищ» так и не 
была издана [Лепихин, 2007, с. 16]. Работа, хотя и носит описательный характер, тем не менее представляет интерес, так как в ней даны обобщения всего собранного материала гляденовских костищ, известного в тот период, характеристика вещей, а также прилагается карта с 
расположением памятников [Лепихин, Мельничук, 2006, с. 4]. В 1894 г. он просит приехавшего в Прикамье А. А. Спицына помочь ему сделать первичную систематизацию вещей, что 
последний и осуществил во время своих поездок в с. Ильинское в 1894, 1898 и 1901 гг. Затем 
Ф. А. Теплоухов дает ему разрешение на предварительное издание атласа коллекции с собственной систематизацией. Атлас коллекции был издан в 1902 г. По систематизации А. А. Спицына основная часть предметов коллекции относится к VIII–XIV вв., выделяется также период костищ III–VI вв. и выпадает VII в., как, по его мнению, переходный [Спицын, 1902, 
с. 19–22].  
Эрудиция и знание археологического материала в широких территориальных и хронологических рамках позволили А. А. Спицыну довольно точно атрибутировать большую 
часть предметов ломоватовского времени из коллекции и их место среди других древностей 
Прикамья. Но предложенная им датировка требовала дальнейшего уточнения. 

ПЕРМСКОЕ ПРИУРАЛЬЕ В ФИНАЛЕ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА 

9 

В целом А. Е. и Ф. А. Теплоуховыми была проделана значительная работа по сбору 
материала, выявленного на костищах. Публикация материалов исследования костищ и знакомство с ними научной общественности позволили достаточно широко раскрыть специфику 
этих своеобразных жертвенных мест и дать толчок к дальнейшему изучению памятников 
этого времени в Прикамье. 
Именно Ф. А. Теплоухов обратил внимание члена Пермской ученой архивной комиссии С. И. Сергеева на Гляденовское костище, открытое в начале 90-х гг. XIX в. В 1896–
1897 гг. на памятнике были проведены масштабные стационарные исследования под руководством председателя Пермской ученой архивной комиссии Н. Н. Новокрещенных. Всего в 
ходе раскопок была вскрыта площадь до 170 кв. саженей (ок. 734 кв.м.). Материалы раскопок 
были оперативно систематизированы и опубликованы А. А. Спицыным [Спицын, 1901]. Отчет Н. Н. Новокрещенных о раскопках Гляденовского костища был издан уже после смерти 
исследователя с примечаниями Ф. А. Теплоухова [Новокрещенных, 1914]. Кроме того, 
Н. Н. Новокрещенных осмотрел еще два небольших костища: Топосихинское на р. Нижняя 
Мулянка и Пьянковское в нынешнем Осинском районе Пермского края. 
В это же время впервые изучаются курганные могильники. В 1895 г. барон де Бай 
провел небольшие раскопки на Качкинском могильнике [Генинг, 1959в, с. 203], в 1900–
1902 гг. В. Л. Борисовым проведены первые исследования на Харинском могильнике [Генинг, Голдина, 1973, с. 116]. На этом заканчивается первый этап изучения памятников финала раннего железного века.  
В дореволюционный период происходил в основном сбор материала. Впервые обработка и систематизация материалов гляденовских памятников была проведена А. А. Спицыным. Но это были преимущественно материалы костищ (в первую очередь Гляденовского); 
материалы же поселений и погребальных памятников не были изучены. Исследования имели 
вещеведческий характер вследствие несовершенной методики археологических раскопок. 
Так, стратиграфические и планиграфические данные сохранились лишь в описаниях раскопок Гляденовского костища Н. Н. Новокрещенных [Новокрещенных, 1914; Генинг, 1988]. 
Из материалов других памятников нам доступны только вещи. После этого в изучении гляденовских древностей наступил длительный перерыв. 

§2. Довоенный этап в исследовании древностей финала 
раннего железного века в Пермском Приуралье 

Второй период в изучении гляденовских древностей можно обозначить как довоенный. В 1920-х гг. активную исследовательскую деятельность в Прикамье развернул 
А. В. Шмидт. Им были осмотрен и изучен ряд памятников гляденовской культуры и харинского времени, что нашло отражение в его публикациях [Schmidt, 1927; Шмидт, 1928, 1932]. 
Он впервые осмотрено и кратко описал Бутырское городище, осмотрел Сенькинское городище, Усть-Туйское и Гаревское костища, Бурковский могильник, Коновалятское селище 
[Шмидт, 1928, с. 290–291]. Основным трудом А. В. Шмидта, посвященным указанному периоду, является статья «Жертвенные места Камско-Уральского края» [Шмидт, 1932]. 
В этой работе он, в отличие от А. А. Спицына, выделявшего период костищ [Спицын, 1902, 
с. 19–22], поставил вопрос о выделении в Среднем Прикамье особой гляденовской археологической культуры. Однако дальнейшего развития это предложение тогда не получило. Более того, многочисленные аналогии вещам из Гляденовского костища в материалах пьяноборских могильников послужили основанием для включения его и других костищ в пьяноборскую культуру, охватывавшую все Прикамье [Смирнов, 1952, с. 93]. 

Глава 1. Историографический очерк проблем изучения финала раннего железного века … 

10 

Отражая реальное культурно-историческое единство населения Прикамья в послеананьинское время, это представление основывалось на ограниченном круге источников и не 
позволяло судить о культурном своеобразии отдельных групп этого населения. 
Время функционирования гляденовских костищ А. В. Шмидт определил в диапазоне 
II в. до н. э. – III в. н. э. Характеризуя святилища как важные археологические памятники, он 
отошел от традиций дореволюционной археологии и попытался интерпретировать имеющиеся материалы с точки зрения хозяйства, социальной организации и идеологии населения 
Среднего Приуралья в период раннего железного века и раннего Средневековья. Основной 
методологической установкой труда А. В. Шмидта было выявление общности социальноэкономической структуры у гляденовского населения и первобытных обществ таежной Евразии. Он видел сходные черты социальной организации гляденовского населения и архаичных 
общественных структур угров и самодийцев. Им проводился сравнительный анализ гляденовских костищ и жертвенных мест зауральских угров, интерпретировался смысл культовых 
предметов, найденных на прикамских святилищах. В то же время, в этой важной в теоретическом плане работе проявилась тенденция к модернизации общественной жизни древнего 
населения Среднего Приуралья в эпоху раннего железного века, что было свойствено многим археологическим исследованиям 30-х гг. XX в. и соответствовало идеологии того времени. Утверждалось, например, существование купеческого капитала в системе гляденовской 
культуры, а золоченые бусы, в большом количестве найденные на гляденовских костищах, 
представлялись первобытными деньгами и т.д. [Шмидт, 1932]. 
После работ А. В. Шмидта интерес к костищам пропал. В 20–30 гг. XX в. исследование гляденовских памятников почти не проводилось. Лишь в 1936 г. А. В. Збруева, изучавшая памятники ананьинской культуры Волго-Камья, собрала материала на Усть-Туйском 
костище, а в 1937 г. – на Гляденовском городище и костище [Талицкая, 1952; Збруева, 1952, 
с. 263–264]. При раскопках П. А. Прокошевым Турбинского могильника было затронуто и 
расположенное на нем селище – первое гляденовское поселение, подвергшееся полевым исследованиям [Прокошев, 1948]. А. В. Збруевой были проведены раскопки Галкинского городища, на котором имелся и гляденовский слой [Збруева, 1940]. В результате работ Камской 
экспедиции ГАИМК в 1930-е гг. были получены сведения о ряде поселений послеананьинского времени, обнаруженных в районе г. Перми [Прокошев, 1948]. 
Результатом столь медленного накопления новых материалов явилось сохранение у 
большинства археологов прежних представлений – о существовании в Прикамье единой 
пьяноборской культуры. Это же обстоятельство послужило причиной того, что высказанное 
А. В. Шмидтом мнение о существовании в послеананьинское время двух культур, пьяноборской в Нижнем и гляденовской в Верхнем Прикамье [Шмидт, 1928, с. 283–298; 1932], не 
могло быть достаточно полно аргументировано. 
Итоги археологического изучения Прикамья в предвоенные годы были подведены 
А. П. Смирновым [Смирнов, 1952]. В вопросе о культурах послеананьинского времени он 
решительно придерживался мнения о единой для всего Прикамья пьяноборской культуре, 
датируемой II в. до н. э. – V в. н. э. Отвергая точку зрения А. В. Шмидта, А. П. Смирнов приводил аналогии между материалами Гляденовского костища и пьяноборских могильников и 
рассматривал это сходство как доказательство культурного единства. 
Таким образом, довоенный этап исследования гляденовских древностей характеризуется отсутствием новых материалов, за исключением тех, что были получены в ходе раскопок П. А. Прокошева на Турбинском селище. В то же время в этот период начинается отход 
от вещеведческого характера исследования и предпринимаются на основе ранее полученных 
материалов попытки построения экономических и социальных моделей, хотя и в жестких 
идеологических рамках, что определяется тенденцией исторической науки того времени в целом. Мнение А. В. Шмидта о необходимости выделения самостоятельной гляденовской культуры пока не имело достаточной аргументации и не было принято другими исследователями.