Аграрная политика советского государства 1920-х гг.

 

 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

И.Д. Петришина 

 

АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА  

СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА 1920-х гг. 

    
 

Учебное пособие 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Липецк – 2020 

 
 

 

 

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ 

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ  

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ  

«ЛИПЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 

ИМЕНИ  П.П. СЕМЕНОВА-ТЯН-ШАНСКОГО» 

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, ПРАВА И ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК 

КАФЕДРА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ 

 

 
 
 
 
 
 
 
 
 

И.Д. ПЕТРИШИНА 

 
 

АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА  

СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА 1920-х гг. 

 
 

Учебное пособие 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Липецк – 2020 

 

 

 

 

УДК 947.084.5                        Печатается по решению кафедры  
ББК 63.3(2)61                         отечественной и всеобщей истории 
П 304                                       ЛГПУ   имени П.П. Семенова-Тян-Шанского. 
                                                 Протокол № 5 от 27 декабря 2019 г. 
 

 
 

 
Петришина, 
И.Д. 
Аграрная 
политика 
советского 
государства  

1920-х гг.: учебное пособие / И.Д. Петришина. – Липецк: ЛГПУ имени  
П.П. Семенова-Тян-Шанского, 2020. – 82 с. 

 
ISBN 978-5-907168-78-7 
     
Учебное пособие содержит материалы, необходимые для понимания 

аграрной истории  России 1920-х гг., и отражает важнейшие изменения в 
политике советского государства, связанные с проведением нэпа. 

Пособие предназначено для студентов-бакалавров, обучающихся по 

направлению подготовки 44.03.05 «Педагогическое образование» (с двумя 
профилями подготовки) и может быть использовано студентами как для 
подготовки к семинарским занятиям по курсу истории России, курсов по 
выбору, так и для выполнения курсовых и дипломных работ по аграрной 
истории России 1920-х гг. 

 

УДК 947.084.5  

                                                                                                     ББК 63.3(2)61 
                                                                                                      П 304               

Рецензенты: 

В.Н. Томилин, заведующий кафедрой отечественной и всеобщей  

истории, 

 д-р и. наук, профессор ФГБОУ ВО «ЛГПУ имени  

П.П. Семенова-Тян-Шанского», 

И.В. Логунова, канд. и. наук, доцент Финансового Университета  

при Правительстве Российской Федерации (Липецкий филиал) 

 
                                                                                 

ISBN 978-5-907168-78-7          © ФГБОУ ВО «Липецкий  государственный 
                                                    педагогический университет 
                                                    имени П.П. Семенова-Тян-Шанского», 2020 
                                                    © И.Д. Петришина, 2020 

ОГЛАВЛЕНИЕ 

 
Предисловие……………………………………………………………………4 
Глава 1. Аграрные проблемы 1920-х гг. в современной историографии……6 
Глава 2. Переход к новой экономической политике………………………...18 
Глава 3. Налоговая политика советского государства……………………29 
Глава 4. Государственная политика землепользования и  
землеустройства крестьянских хозяйств …………………………………..44 

          Глава 5. Кооперативная политика. Сельскохозяйственный кредит……...57 

Список используемой литературы………………………………………….73 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 

Предисловие 

           
Пособие представлено в рамках актуального в современной исторической 

науке направления – аграрной истории. Основные проблемы взаимоотношений 
власти и крестьянства 1920-х гг., периода новой экономической политики (нэп), 
рассматриваются в контексте общероссийской истории. Аграрная политика советского государства 1920-х  гг. тесно связана с двумя рубежными событиями 
российской истории – Великой аграрной революцией 1917 – 1922 гг. и сталинской «революцией сверху». Этот ряд событий подтверждает важность и болезненность аграрных преобразований в крестьянской стране, где сложилась уникальная модель взаимоотношений государства и общества, обусловившая особый тип доиндустриального и индустриального развития страны. Эта уникальность определялась, с одной стороны, возрастающей мощью большевистского 
государства, с другой стороны – преобладающим крестьянским населением, которое создавало практически единственную материальную ценность – хлеб. 

В 1926 г. на территории СССР проживало 147 млн человек, из них  

26,3 млн (17,9 %) – в городах, 120,7 млн (82,1 %) – в деревне. В 1927 г. в СССР 
насчитывалось 24,5 млн крестьянских хозяйств. Сельское население характеризовалось, прежде всего, разобщенностью, крайне затрудняющей экономическое 
развитие, политическое просвещение и распространение культуры. Трудовая 
деятельность деревенского населения того времени была связана исключительно с сельским хозяйством. Сельскохозяйственное производство служило основным источником существования для 112,1 млн человек (93,5 % всего населения).           

Слабость межотраслевого разделения труда в деревне, подавляющее пре
обладание сельскохозяйственного населения отражали общий низкий уровень 
экономического развития страны, прежде всего уровень производительности 
труда в земледелии. Это обстоятельство еще более подчеркивалось резким 
расширением границ трудового возраста сельскохозяйственного населения. 
Крестьянские дети с десятилетнего возраста включались в работу, т.е. оказывались «самодеятельными». Верхний возрастной предел «самодеятельности» вообще установить невозможно: крестьянин, если только он только не был тяжело болен, трудился до смертного часа. Ни в одной другой группе населения 
страны подрастающее и старческое поколение не оказывалось в столь неблагоприятном положении.  

Без коренной перестройки всего уклада сельской жизни, без создания но
вой материально-технической базы в земледелии и повышения производительности крестьянского труда не могло быть и речи о ликвидации нищеты, о приобщении к культуре и знанию. Без реконструкции сельского хозяйства было 
невозможным быстрое развитие индустрии, экономики и культуры страны в 
целом. Однако в России своеобразие аграрного развития состоит в давнем разрыве между интересами государства и крестьянства1. 

 

1 Данилов В.П. История крестьянства России в XX веке. Избранные труды: в 2 ч. М., 2011. Ч. 1. С. 86 – 88. 

В пособии показаны аграрные проблемы 1920-х гг. в современной историо
графии, переход большевистского правительства к новой экономической политике, а также те направления аграрной политики государства в 1920-х гг., где наиболее четко определилось стремление власти найти выход из кризиса. Замена 
продразверстки налогом, провозглашение свободы землепользования, восстановление всех видов кооперации открывали большие потенциальные возможности не только для восстановления крестьянского хозяйства, разрушенного 
войной и революцией, но и для неуклонного роста сельскохозяйственного производства. Однако в действительности система мер новой экономической политики в отношении единоличного крестьянского хозяйства страдала декларативностью, противоречивостью и низкой эффективностью. В результате к концу 
нэпа крестьянские хозяйства смогли восстановить только дореволюционный 
уровень сельскохозяйственного производства, что не соответствовало государственным планам индустриализации. Поэтому большевистские власти сначала 
поставили задачу установления государственного контроля за сбором крестьянского хлеба, а затем и полного контроля за производством и изъятием сельскохозяйственной продукции из деревни с помощью насильственной коллективизации, что привело к слому нэпа и к сталинской «революции сверху». Ученые 
рассматривают коллективизацию как народную трагедию, трагедию советской 
деревни.   

 

 
 
 

Глава 1. Аграрные проблемы 1920-х гг. в современной историографии 

 

Активное отступление от идеологизированного подхода в изучении аг
рарных проблем новой экономической политики началось в конце 1980-х гг. в 
связи с проведением «перестройки». В отечественной историографии второй 
половины 1980-х гг. нэповская модель хозяйства, в том числе и сельскохозяйственный сектор, были представлены идеальной моделью «социалистической 
рыночной экономики». Историография и «перестроечная» публицистика представляли нэп образцом хозяйственной перестройки. В этой политике пытались 
найти альтернативу сталинской командно-административной системе и перенести положительные моменты практического опыта в социалистическое строительство 80-х гг. Реформаторы перестройки считали 20-е гг. лучшим временем 
в советской истории и всячески подчеркивали успешность нэпа1.  

Трудности «перестроечных» аграрных преобразований вызвали появле
ние ряда работ, авторы которых пытались найти ответы на сложные вопросы 
путем обращения к нэповским преобразованиям. Ленинские идеи об экономической политике в «переходный период» считались «плодом поиска развития 
научных положений марксизма». В основном с таких позиций в литературе 
конца 80-х гг. активно изучалась ленинская концепция нэпа, проблемы введения нэпа и его сущности, кооперативное движение2. Не отклоняясь от традиций 
советской историографии, был сделан вывод о серьезных достижениях нэпа в 
сельском хозяйстве: якобы в 1925 г. размер посевных площадей достиг довоенного уровня, размеры животноводства  превысили этот уровень, и в стране 
складывалась мощная система сельскохозяйственной кооперации – основы 
кооперирования крестьянских хозяйств без волюнтаризма, а сельскохозяйственный кредит характеризовался «развернутым  функционированием всех 
звеньев системы кредитной кооперации, превращением ее в самую массовую 
организацию крестьянского населения, обладавшую мощными финансовыми 
возможностями», что не соответствовало действительности. Примечательно, 
что в этих же самых работах новые факты и теоретические выводы стали заменять идеологические штампы. Так, В.П. Данилов впервые опроверг миф о том, 
что XV съезд ВКП (б) был съездом коллективизации. Он также доказал, что 
кризис хлебозаготовок в конце 1927 г. возник как результат рыночных колебаний, а не как результат «кулацкой стачки». Акцент в определении возможностей крестьянского хозяйства был перенесен: крестьянское хозяйство не исчерпало своих  возможностей для развития, они (возможности) были ограничены с 
точки зрения потребностей индустриализации. Чрезвычайные меры 1927 – 1929 
гг. были названы «насилием над крестьянами», а сталинский план насильственной коллективизации трактовался как «принципиальное нарушение ленинской 

 

1 Петришина И.Д. Аграрные проблемы нэпа в историографии 1990-х гг. // История и современность. – Липецк: 
ЛГПУ, 2009. Вып. 10. С. 50. 
2 Там же. 
 

концепции строительства социализма». Был поставлен вопрос о датах слома 
нэпа и об альтернативах развития страны1.  

В 1989 г. появилась монография Ю.П. Бокарева «Социалистическая про
мышленность и мелкое крестьянское хозяйство», где автор показал противоречия между городом и деревней. Данная работа интересна тем, что автор определил результаты нэпа в деревне: в 1926 г. крестьянское хозяйство приблизилось к уровню 1913 г., посевные площади достигли 94 %, поголовье скота –    
91%, а валовые сборы зерновых культур – 80 % от довоенного уровня2.  

В том же году началась публикация документов и материалов о советской 

деревне накануне и в ходе коллективизации, о первых шагах административнокомандной системы управления в сельском хозяйстве. Был опубликован сборник «Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927-1932 гг.» под редакцией В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого3. 
В сборник были включены свидетельства о тех сторонах аграрного развития 
страны, которые в предшествующей литературе освещались неполно, односто-
ронне или искаженно – это вопросы, связанные с социальным расслоением, 
классовой борьбой, раскулачиванием. По-новому была определена цель коллективизации крестьянских хозяйств «с точки зрения строительства социализма»: не как самостоятельная задача социалистического переустройства общества, а как средство для разрешения других задач, в том числе чисто хозяйственных (больше произвести и реализовать продукции и т.д.), что являлось, по мнению авторов, принципиальным нарушением ленинского кооперативного плана. 
И хотя данный вывод не выходил за рамки «перестроечной» оценки взаимоотношения государства и крестьянства, В.П. Данилов и А.Н. Ивницкий впервые 
показали историю крестьянства конца 20-х гг., приближающуюся к действительности, раскрыли бесчеловечность раскулачивания и назвали его «преступлением против советского народа»4. 

В начале 1990-х гг. наметился отход от идеализации аграрного развития 

страны в 1920-е гг., а отношения государства и крестьянства приобрели негативную оценку в работах историков. Большое значение для пересмотра стереотипов 
советской 
историографии 
нэпа 
имеют 
публикации 
начала  

1990-х гг. В.П. Данилова, В.П. Дмитренко, В.В. Кабанова. Так, В.П. Данилов 
определил рамки крестьянской революции в России 1902 – 1922 гг. Он подчеркнул, что именно крестьянская революция заставила большевистское госу
 

1 Данилов В. Коллективизация // Переписка на исторические темы. М., 1989. С. 369 – 383; Данилов В.П., Дмитренко В.П., Лельчук В.С. Нэп и его судьба // Историки спорят. Тринадцать бесед / Под общ. ред. В.С. Лельчука. 
М., 1988. С. 128;  Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов (История 20 – 30-х годов и современная общественная мысль) // Урок дает история. М., 1989. С. 242 – 252; Данилов В., Ильин А., Тепцов Н. Коллективизация: как это было // Там же. С. 141 – 157; Наумов В., Курин Л. Нэп: Суть. Опыт. Уроки // Там же. С. 97, 103; 
Коллективизация: истоки, сущность, последствия. Беседа за круглым столом // История СССР. 1989. № 3; Бунин А.О. Развитие сельскохозяйственного кредита в двадцатые годы // Проблемы социально-экономического 
развития деревни в переходный период от капитализма к социализму. Иваново, 1988. С. 110. 
2 Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР 20-е годы. М., 
1989. С. 258 – 259. 
3 Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927 – 1932 гг. / Под 
ред. В.П. Данилова, Н.А. Ивницкого. М., 1989. 
4 Там же. С. 5 – 10. 

дарство ввести нэп, признать особые интересы и права деревни. А в кооперировании крестьянства 20-х гг. ученый видел «высокие возможности» крестьянского хозяйства – реальную альтернативу сталинской коллективизации.       
В.П. Дмитренко указывал на невосстановленный в годы нэпа довоенный уровень сельскохозяйственного производства. В.В. Кабанов сделал выводы о низкой эффективности государственного классового подхода, направленного на 
поддержку бедноты, о некомпетентном государственном вмешательстве в крестьянскую экономику, о безответственном манипулировании законом со стороны государства по отношению к крестьянству, об отсутствии перспективы у 
огосударствленной кооперации1. 
          Историки, экономисты пытались проанализировать не только осуществленные, но и нереализованные возможности нэпа. Так появилась «бухаринская 
альтернатива» как несталинский вариант преобразования крестьянской экономики. Высказывались различные точки зрения при оценке «бухаринской альтернативы». С.В. Цакунов, называя позитивные моменты во взглядах Н.И. Бухарина на дальнейшее развитие страны, не считает его сторонником «рыночного социализма». Однако, по мнению И.Б. Орлова, теория альтернатив «расширяет наши представления о прошлом…»2. 

К середине 1990-х гг. исследования аграрных проблем 20-х гг. вышли на 

качественно новый уровень. Началось тщательное изучение государственной  
аграрной политики 20-х гг., замыслов и действий правящей партии и их воздействия на аграрный сектор экономики. Отечественные и зарубежные историки 
при всем различии тем и подходов стремились показать механизм выработки 
аграрной политики, картину реального функционирования нэпа в деревне, динамику  администрирования в сельском хозяйстве, проблему соотношения плана и рынка, эффективность и перспективы нэпа в сельском хозяйстве. Снова 
внимание исследователей было уделено причинам перехода к нэпу, его хронологическим рамкам. Что касается причин перехода к нэпу, то большинство исследователей считали, что он совершался под давлением кризисов, и отношение к нему формировалось как к антикризисной программе, то есть временной 
и вынужденной3. В.П. Данилов писал, что весной 1921 г. предел возможностей 
крестьянского хозяйства был уже исчерпан, что «запоздание с отменой продразверстки имело трагические последствия, «антоновщины» могло не быть»4. 
По этому же вопросу С.А. Павлюченков пишет: «… в кризисе начала 1921 г. 
неорганизованное крестьянство за счет своей массы сумело приостановить 

 

1 Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия / Сост. Т. Шанин. М., 1992. С. 319 – 321; Дмитренко В.П. «Военный коммунизм», нэп… // История СССР. 1990. № 3. С. 20 – 25; Кабанов В.В. Пути и бездорожья аграрного развития 
России в XX веке // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 41 – 45. 
2 Орлов И.Б. Современная отечественная историография нэпа: достижения, проблематика, перспективы // Отечественная история. 1999. № 1. С. 105. 
3 Петришина И.Д. Аграрные проблемы нэпа в историографии 1990-х гг. // История и современность. Липецк: 
ЛГПУ, 2009. Вып. 10. С. 52 – 53. 
4 Данилов В. П. Введение // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919 – 1921 гг. «Антоновщина». 
Документы и материалы. Тамбов, 1994. С. 13. 

стремление неокрепшего государства к абсолютному господству, что уже не 
удалось сделать в конце 20-х гг.»1.  

По мнению В.П. Дмитренко, интерес сохранения и укрепления новой 

власти был определяющим на всех этапах экономической политики. Он считал, 
что для нэповских отношений было предоставлено то пространство, куда государство еще не успело в годы Гражданской войны распространить свое влияние, – это сельское хозяйство, поэтому не могло быть никакой свободной конкуренции между формами собственности. Данную точку зрения разделяет  
В.А. Мау, добавляя, что «эффективное частное хозяйство оказывалось «опасным для социализма» и уже потому наказуемым». И.Б. Орлов разделяет мнение 
большинства историков относительно того, что неразрешимой проблемой  
в 20-е годы оставался неэквивалентный обмен между городом и деревней. А в 
этих условиях были невозможны внутрикрестьянское накопление и фермеризация крестьянства2. 

В оценке результатов нэпа в основном преобладали пессимистические 

выводы историков. По мнению В.В. Кабанова, крестьянство в 20-е годы так и 
не получило ни свободы хозяйственной деятельности, ни правовой гарантии 
для хозяйственной инициативы. Политика государства порождала неуверенность крестьянина, лишала стимулов к накоплению, сохраняла среди бедноты 
иждивенческие настроения. Условий для социального выбора способов хозяйствования у крестьянина становилось все меньше. Выход на хутора властями 
перекрывался. Затухало переселенческое движение3. 

К подобным выводам пришла Н.Л. Рогалина: «Нэп в деревне вводился с 

запозданием, фрагментарно, без твердых правовых гарантий, а это значит, что 
уже на старте на него была накинута удавка. Само поле, выделенное нэпу, было 
ограничено, а доктринальная заданность определила его принципиальную половинчатость… Стихийное стремление к индивидуальному землепользованию 
и мобилизации земли зажиточными слоями блокировалось и замораживалось 
национализацией земли, монополией внешней торговли. Хозяйственно целесообразная хуторизация тоже была свернута довольно быстро…, что вскоре ударило по товарности»4. 
          В.П. Дмитренко считал, что все нэповские мероприятия имели политизированный и идеологизированный «налет»: налог был классовым, кредит, машиноснабжение – целевыми, прибыль – «социалистической», торговля – общественной и частной, аренда – краткосрочной. Не согласен с «перестроечным» 
приукрашиванием нэпа немецкий историк М. Венер, который, с одной стороны, 
признает годы нэпа лучшими по сравнению с последующим периодом, а с другой – указывает на «отчаянное» положение крестьян в начале нэпа, на голод и 

 

1 Павлюченков С.А. Крестьянский Брест, или предыстория большевистского нэпа. М., 1996. С. 280. 
2 Петришина И.Д. Аграрные проблемы нэпа в историографии 1990-х гг. // История и современность. Липецк: 
ЛГПУ, 2009. Вып. 10. С. 53. 
3 Кабанов В.В. Указ. соч. С. 43. 
4 Рогалина Н.Л. Новая экономическая политика и крестьянство // Нэп: приобретения и потери. С. 141 – 142. 

недоедание на местах вплоть до 1926 г. и на огромное недовольство среди крестьян1. 

Определение хронологических рамок нэпа тесно связано с причинами 

слома нэпа. В 1990-х гг. определились две основные позиции в периодизации 
нэпа. В соответствии с первой позицией, окончание нэпа приходится на рубеж 
1928 – 1929 гг., который связан с применением чрезвычайных мер в проведении 
хлебозаготовок2. В.П. Данилов уточнил дату «слома нэпа», которая, по его 
мнению, приходится на период с октября – декабря 1927 г. по октябрь  
1929 г. Автор проанализировал конкретные направления «слома нэпа», связанные с его сущностью: свертывание рыночного оборота крестьянской продукции, разрушение кооперативной системы и введение репрессивной политики в 
деревне3. 

Согласно другой позиции, начало свертывания нэпа отодвигается к     

1927 г. (последний год действия рыночного механизма между сельским хозяйством и промышленностью), к 1925 г. (курс на индустриализацию и «перекачку» средств из сельского хозяйства в промышленность) или к начальному периоду нэпа («кризис сбыта» осени 1923 г. и усиление административных мер, в 
том числе и в сфере крестьянской экономики). Эти два подхода не представляются противоречивыми, по мнению В.А. Мау, если считать, что экономически 
отход от нэпа начался уже в конце 1923 г. и шаг за шагом продолжался до года 
«великого перелома». Политически слом нэпа произошел в конце 20-х гг., когда 
окончательно утвердился режим сталинской диктатуры и одновременно были 
уничтожены остатки реальной многоукладности в советской экономике. Подобный разброс мнений относительно временных границ нэпа тесно связан с 
понятием о том, что собой представляла эта политика. Утвердилось понимание 
нэпа как одной из тенденций хозяйственного развития, направленной на создание мобилизационной экономической модели, которая ориентировалась бы на 
восстановление экономики через эксплуатацию частного хозяйства4. 

Кроме того, внимание исследователей 1990-х гг. было направлено на оп
ределение этапов аграрного развития в годы нэпа. Конкретную динамику нарастания администрирования в области регулирования хлебного рынка в период нэпа исследовал В.А. Ильиных, выделив следующие особенности: весна – 
осень 1921 г. – попытка государства сохранить свою хлебную монополию; 
осень 1921 г. – лето 1922 г. – быстрая и радикальная демонополизация хлебного 
рынка; 1924 – 1925 гг. – начало административного наступления на частный 
хлеботорговый капитал; 1926 – 1927 гг. – замена рыночного механизма дирек
 

1 Петришина И.Д. Аграрные проблемы нэпа в историографии 1990-х гг. // История и современность. Липецк: 
ЛГПУ, 2009. Вып. 10. С. 54. 
2 Данилов В.П. Введение // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 – 1939. Документы и материалы: в 5 томах / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. Т. 1. Май 1927 – ноябрь 1929 гг. 
М., 1999. С. 56 – 57; Симонов Н.С. В преддверии «великого перелома» (Причины «свертывания» новой экономической политики) // Вопросы истории КПСС. 1990. № 3. С. 56; Ильин С.С. Формы и методы экономического 
регулирования крестьянского хозяйства при нэпе // Вестник МГУ. Серия 6. Экономика. 1996. № 3. С. 34; Симонов В.В., Фигуровская Н.К. Послесловие // Н.Д. Кондратьев. Особое мнение. Избр. произвед. Кн. 1. М., 1993.  
С. 369. 
3 Петришина И.Д. Указ. соч. С. 54. 
4 Там же. С. 54 – 55.