«Свое» и «чужое» в современном художественном сознании: литература и кино

Материалы XII Международной научной конференции  
по эстетике экранизации 20–21 сентября 2021 года

«Свое» и «чужое» в Современном 
художеСтвенном Сознании:  
литература и кино

ВГИК
2022

УДК 778.5.01.009:8
ББК 85.37
         С 252

Рецензенты: 
Н.А. Хренов — главный научный сотрудник сектора художественных 
проблем медиа ГИИ МК РФ, доктор философских наук, профессор
А.В. Логутов — кандидат филологических наук, доцент кафедры общей 
теории словесности филологического ф-та МГУ им. М. В. Ломоносова

Составитель: доцент кафедры эстетики, истории и теории культуры 
ВГИК, кандидат филологических наук Т. В. Михайлова
Редколлегия: Д. В. Кобленкова, В. И. Мильдон, Е. В. Москвина,  
М. А. Ростоцкая

«Свое» и «чужое» в современном художественном  
сознании: литература и кино. Материалы XII Международной научной конференции по эстетике экранизации 
(20–21 сентября 2021 г.). — М.: ВГИК, 2022. — 260 с.

ISBN 978-5-87149-291-8

В сборнике представлены материалы XII Международной научной 
конференции по эстетике экранизации «“Свое” и “чужое” в современном художественном сознании: литература и кино». Участниками конференции были рассмотрены следующие вопросы: «свое» и «чужое» 
как взаимодействие разных культурных пространств; «свое» и «чужое» 
в аспекте времени; отчуждение как форма заострения этой оппозиции; 
преодоление дуализма через творческое присвоение и принятие другого; эволюция понятий «свое» и «чужое» в современной культуре; «свое» 
и «чужое» слово как форма авторского высказывания.
Книга адресована специалистам по эстетике, истории и теории литературы и кино; педагогам и студентам киновузов, а также всем интересующимся указанными проблемами.

удк 778.5.01.009:8
ББк 85.37

ISBN 978-5-87149-291-8
© Всероссийский государственный
университет кинематографии
имени С. А. Герасимова, 2022
© Коллектив авторов, 2022

С 252

Содержание

Г. О. Абикеева
Современное татарское кино: маркеры самоидентификации .....  5
М. В. Безенкова
«Свое —  чужое» в образе Дома как основа самостроительства 
героя советского кинематографа 60-х годов ....................................  13
О. В. Буткова
«Чужое» или «другое»? Двоемирие в фильмах Тима Бёртона .....  26
Н. Г. Григорьева
Иранская литература и кино:  
искусство делать «чужое» «своим» .....................................................  31
Л. И. Ельчанинофф
«Преданные тебе ричардисты и идиотисты»:  
искусство как присвоение в творчестве А. Тарковского ...............  45
Е. А. Калинина
«Чужое» как составляющая «своего» в сценарном тексте 
«Амаркорд» Т. Гуэрры и одноименном фильме Ф. Феллини .......  69
Л. Б. Клюева
О значении оппозиции «свое —  чужое» и ее модификациях 
в фильмах А. Тарковского .....................................................................  84
Д. М. Кузнецов
«Жизнь Адель»: «свое» и «чужое» в творческом диалоге  
Жюли Маро и Абделатифа Кешиша ...................................................  97
Н. Е. Мариевская
Человек без места: «сюжет отчуждения»  
в драматургии современного фильма ................................................  110
Е. Ю. Матвеева
Музыка на языке других искусств:  
образ пианиста в литературе и кино ..................................................  131
Т. В. Михайлова
Греческая античность и английский фольклор  
в экранизациях комедии У. Шекспира «Сон в летнюю ночь» ......  143

«Свое» и «чужое» в современном художественном сознании: литература и кино

Е. В. Москвина
Аудиальное и визуальное как «свое» и «чужое» 
в пространственном решении фильма  
Марии Шрадер «Перед рассветом» (2016) ........................................  164
А. С. Огальцев
Рецепция творчества А. П. Чехова в Испании:  
история экранизаций .............................................................................  180
Р. М. Перельштейн
Ни «свое» и ни «чужое», а Божье в творчестве  
Г. Померанца и З. Миркиной и в фильме  
«Записки гадкого утенка. Уроки Померанца» (2017) .....................  189
Г. С. Прожико
Рождение «своего» текста из «чужого» материала .........................  199
М. А. Ростоцкая
Полторы комнаты Иосифа Бродского: «свое —  чужое» ................  211
П. Ю. Рыбина
Кинематограф как «свой», литература как «чужой»:  
современные англо- американские исследования адаптации ......  220
А. О. Сопин
Советская, албанская и… грузинская культурные традиции 
в фильме Сергея Юткевича  
«Великий воин Албании Скандербег» ...............................................  230
Н. И. Стеркина
От «старой» фабулы к «новому» сюжету.  
Повесть Ф. М. Достоевского «Белые ночи»  
в интерпретации Л. Висконти и Р. Брессона ....................................  240
М. К. Эргешов
«Свое» и «чужое» в постсоветском кыргызском  
кинематографе на примере фильма «Переезд»................................  250

УДК 778.5с/н(Татар)

Современное татарСкое кино: 
маркерЫ СамоидентиФикаЦии

© Г. О. Абикеева

Национальное татарское кино —  явление молодое. Как происходит 
процесс самоидентификации татар через кинематограф? Прежде всего, 
через язык, культуру, религию, историю. А также через поведенческие модели, традиции, бытовые ритуалы и праздники, общность большой семьи 
и многое другое. В данной статье мы попытаемся определить эти и другие 
маркеры самоидентификации современных татар, отраженные в игровых 
фильмах последних лет.
Ключевые слова: татары, кино, самоидентификация, культура, традиции, нация, поведенческая модель, семья, мусульманское кино

Несмотря на то что история татарского кино насчитывает более ста лет, можно сказать, что становление национального кино 
происходит именно сейчас, буквально в последние десять —  пятнадцать лет. Фундаментальная книга киноведа Елены Алексеевой 
«Казань. Кинематограф из века в век. 1897–2014» подробно рассказывает о возникновении кино, о первых сеансах в Казани [1]. 
Из нее мы узнаем, что первые самостоятельные съемки прошли 
в 1898-м, кинематографическое объединение «Таткино» было создано в 1924-м, а первый игровой фильм был снят в 1926 году, и назывался он «Булат- Батыр». В 1959 году была создана Казанская 
студия кинохроники. Это во многом и определило вектор развития татарского кино в советское время в направлении кинодокументалистики. Игровое кино возникло в начале 2000-х. Как пишет 
Е. Алексеева: «Государственный комитет Татарстана по кинематографии в 2000 году провел открытый республиканский конкурс 
литературных сценариев короткометражных фильмов под девизом “Я родом из детства”. Сценарий молодого драматурга Мансура 
Гилязова “Утро привокзальной площади” о брошенных детях был 
признан лучшим. Режиссером фильма был приглашен выпускник 

«Свое» и «чужое» в современном художественном сознании: литература и кино

ВГИКа Ильдар Ягафаров» [1, с. 262]. Сценарий был дополнен и изменен, а в результате появился полнометражный игровой фильм 
«Куктау» («Небесная гора»), который можно считать точкой отсчета нового татарского кино. Фильм был показан и отмечен призами на двенадцати международных кинофестивалях. Следом появляются такие фильмы, как «Инзеень- малина» (2007) В. Сивкова, 
«Бибинур» (2009) Ю. Фетинга, которые также получили международное признание.
На развитие татарского игрового кино, безусловно, повлиял 
Казанский международный кинофестиваль мусульманского кино, 
который начал проводиться в 2005 году. Фестиваль высвечивал 
молодых татарских режиссеров, снимающих короткометражные 
игровые фильмы, документальные, экспериментальные и анимационные ленты. И конечно, на фестивале обязательно показывались отечественные полнометражные игровые фильмы, которые 
получали призы если не в большом конкурсе, то в национальном. 
Тут надо отметить такие фильмы, как «Пустота» (2017) П. Москвина, «Байгал» (2018) И. Ягафарова, «Мулла» (2019) А. Галиаскарова. 
Развивается и татарское жанровое кино. Фильм-экшн «Дилемма» 
(2007) Р. Тухватуллина и Д. Карпова, мелодрама «Айсылу» (2017) 
А. Барыкина, «Эпипэ» (2019) И. Рахимбая (первый татарский 
мюзикл), хоррор- фильм «Водяная» (2019) А. Барыкина и другие 
успешно прошли в прокате.
После короткого обзора татарского кино я бы хотела остановиться на двух фильмах —  победителях последнего, 17-го Казанского международного кинофестиваля, который прошел в сентябре 2021-го. Картина «Прохлада глаз» Айнура Зиннатова стала 
победителем в национальном конкурсе, а фильм «Исянмесез» Ильдара Ягафарова был показан в большом конкурсе и удостоен приза Президента Татарстана. На примере фильма «Исянмесез» мы 
рассмотрим маркеры самоидентификации, а на примере картины 
«Прохлада глаз» —  то, как авторы фильма оперируют мусульманскими ценностями и постулатами.
Для формирования политической или этнической идентичности любое государство вырабатывает свою иконографию: систему 
символов, образов, национальных праздников, публичных церемоний и традиций —  все то, что формирует национальную солидарность. Кинематограф автоматически воссоздает эту иконографию, 

Г. О. Абикеева

даже когда речь идет о простом зрительском фильме. Именно к таким картинам относится лента «Исянмесез». Название является типичным татарским приветствием (как «здравствуйте»), а дословно 
оно переводится «Живы ли вы?».
Авторы фильма через главного героя, пожилого врача- 

травматолога по имени Тамерлан, рассказывают о большой семье 
Исламовых, в которой случилось горе —  заболел раком муж сестры 
Муслим, и помочь ему может лечение в Германии. Но члены семьи 
не торопятся давать деньги, потому что у каждого свои семейные 
проблемы. Тамерлан, будучи уже в пенсионном возрасте, не может 
найти необходимых средств и решает продать свой частный дом. 
На это обижается жена (она уходит от него), и дети, которые хоть 
и живут отдельно, высказывают недовольство.
Примечательны слова старой, известной всем советской песни 
«С чего начинается Родина?». В ней, на мой взгляд, планомерно перечислены маркеры самоиндентификации. Сопоставим слова этой 
песни с тем, что мы видим в картине «Исянмесез».
Итак, «С чего начинается Родина?»
• «С картинки в твоем букваре». Ключевое слово: «букварь», 
то есть общность языка. В фильме Ильдара Ягафарова говорят 
и на русском языке, и по-татарски. В больнице, общественных местах —  в основном по-русски, в семье, среди родственников —  потатарски. Но само название картины говорит о том, что основной 
язык для фильма —  татарский.
• «С хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе». 
Ключевое словосочетание: «соседний двор», то есть территориальная общность, коммьюнити, сообщество, в котором живут герои. 
Но песня —  советская. А для татарского общества, так же как, скажем, и для казахского, очень важен клан, то есть расширенная семья. В фильме мы видим семью Исламовых, в которую входят не 
только Тамерлан с женой, их дети, внуки, но и весь клан, человек 
пятьдесят. Фактически с показа этой расширенной семьи фильм 
начинается: все съехались на  какой-то «сабантуй» («праздник» потатарски), а в финале фильма все они собираются чествовать главу 
клана, Тамерлана.
• «А может, она начинается с той песни, что пела нам мать». 
Ключевое словосочетание: «песня матери», то есть этнические 
и культурные коды, традиции, обычаи, опять же национальный 

«Свое» и «чужое» в современном художественном сознании: литература и кино

язык материнской песни. В фильме  какие-то особые традиции или 
обряды татар не показываются этнографически, но менталитет народа обозначен через уважение к старшим, показ дружбы и взаимопомощи внутри клана, кроме того, обозначены важные поведенческие модели (жена следует слову мужа и т. д.).
• «И с этой дороги проселочной, которой не видно конца». Ключевое слово: «дорога» как география. Действие фильма происходит в небольшом поселке городского типа. Семья Тамерлана, как 
и многих других родственников, живет не в квартире, а в частном 
доме. Конечно, в их понимании пространства «здесь» и «там» четко 
разграничены. Германия, куда едет лечиться Муслим, —  это далеко, 
даже Казань, куда они едут на консультацию врача, —  далеко.
• «И клятву, которую с юности ты ей в своем сердце принес». 
Хотя это советская песня и здесь может быть несколько иной 
смысл, но в целом речь идет о верности Родине, о патриотизме. Не 
случайно режиссер Ильдар Ягафаров в одном из своих интервью 
отметил, что основная проблематика его картины —  может ли татарская нация объединиться [2].
Авторы фильма обращаются к основным составляющим нациостроительства, апеллируя к общности истории, языка, культурных 
кодов, традиций, обычаев, менталитета. Кстати говоря, в этой картине нет акцента на религии. Заболевший Муслим по вероисповеданию христианин, и об этом говорится в диалогах, но тем не менее 
Тамерлан подчеркивает, что религия тут не имеет значения. Он —  
их родственник, и они должны ему помочь.
По сюжету фильма к Муслиму через несколько лет после лечения в Германии болезнь вновь возвращается, и тогда Тамерлан решает сам сделать операцию, но пациент умирает на операционном 
столе, после чего Тамерлана осуждают, и он несколько лет проводит 
в тюрьме. Как тут не вспомнить пословицу: «От сумы и от тюрьмы 
не зарекайся». Благородный, справедливый Тамерлан оказывается 
так жестоко наказан судьбой. Но эти жизненные уроки проходит 
не только он, но и вся его семья, весь клан —  делая выводы, стараясь исправить ситуацию. Так, к его выходу из тюрьмы семья (клан) 
совместными усилиями выкупает дом, который он продал, когда 
срочно нужны были деньги, и, собравшись за большим семейным 
столом, родные ему вручают ключи от дома.

Г. О. Абикеева

Картина «Исянмесез», на мой взгляд, является уникальной лентой, в которой так явно выстроена идея нациостроительства, основанная на традиционных татарских ценностях —  в первую очередь 
на единстве и сплоченности большой семьи. В Казахстане за тридцать лет независимости не было снято подобной картины, хотя ее 
идея лежит на поверхности.
Картину «Прохлада глаз» (2021) режиссера Айнура Зиннатова 
я хотела бы рассмотреть как пример фильма, в котором представлен, так сказать, положительный ислам. Мы знаем, что сегодня 
в мировом кинематографе, если фильм касается мусульманства, 
это, как правило, критика радикального ислама с его атрибутами: 
террористами, ИГ, боевиками; то есть ислам предстает как угроза миру. Тем не менее эта религия во многих странах существует 
вполне миролюбиво, у нее свои духовные ценности. Мне думается, 
что Татарстан —  тот регион на карте постсоветского пространства, 
где ведутся планомерные попытки создания фильмов с позитивным образом ислама. Так, «Прохлада глаза» буквально пропитана 
исламской культурой, ее нравственностью и философией.
В начале фильма воспроизводится текст из суры «Фуркан», 74-й 
аят, откуда взято и название фильма —  «Прохлада глаз». На арабском языке это словосочетание имеет несколько смыслов: «зеница 
ока», «радость». Из контекста фильма и слов персонажей можно 
понять, что фильм про семью, которая должна быть «радостью для 
наших глаз».
Интересно, что в фильме представлено два образа мусульманина: первый —  в лице Эдуарда, который является практикующим мусульманином, пять раз в день читает намаз, ходит в мечеть 
и имеет определенные знания о своей религии. Второй —  в лице 
Фарида, рядового мусульманина, представляющего основную массу всех верующих не только в Татарстане, но и в Центральной Азии. 
Что я имею в виду под словами «рядовой мусульманин»? Человек, 
который верит в Аллаха, но не придерживается всех обязательств, 
таких как чтение намаза или соблюдение поста- ораза. Таких мусульман большинство. Они признают свою принадлежность и верят в ислам, но не следуют ритуалам.
Фильм выстроен так, что мы не сразу видим, что Эдуард —  практикующий мусульманин. Только к концу первой трети фильма ре

«Свое» и «чужое» в современном художественном сознании: литература и кино

жиссер делает на этом акцент, когда Эдуард спрашивает Фарида, 
где ему почитать намаз.
Хотя фильм кажется незатейливым и простым, ведь по сюжету 
Эдуард познакомился с Фаридом, чтобы написать роман про современного женатого человека, в нем обозначены все основные 
постулаты ислама. К пяти основным обязанностям мусульманина 
относятся:
•верить в Аллаха и в его пророка Мухаммеда;
•читать намаз;
•соблюдать пост-оразу;
•зекет —  давать милостыню- садака;
•совершить хадж в Мекку.
Практически все эти обязанности, кроме последней, обозначены в фильме. Приятно, что многие важные вещи проговариваются 
как бы вскользь, то есть без нотаций и нравоучений. Так, Фарид 
спрашивает Эдуарда:
— Зачем читать намаз?
— Много зачем, —  отвечает Эдуард, —  чтобы чаще вспоминать 
о Боге, чтобы быть благодарным ему.
Вопрос веры поднимается несколько раз: это и монологи- 

размышления Эдуарда, и вопрос Фарида «А что, если я иногда 
не верю в существование Бога?». Друг не читает ему лекцию и не 
дает наставлений, он просто говорит: «Посмотри вокруг! Кто, потвоему, все это создал?!» Следует подборка прекрасных пейзажей. 
Так и Казань —  образ счастливого города, где есть духовность 
и вера, красота и любовь. Вопрос милостыни тоже поднимается как бы вскользь, когда посторонний человек просит у Эдуарда 
500 руб лей и тот дает ему, объясняя другу, что, если есть деньги, 
почему не дать.
В картине затрагивается еще одна проблема, общение с родственниками: Эдуард не посещает своих родных, у них разный уровень развития, и Эдуард не знает, о чем с ними говорить. Теперь 
уже Фарид говорит другу, что это от чувства превосходства, а оно 
не одобряется в исламе. Мы знаем, что за «такапарлык» (чувство 
превосходства) Шайтан был изгнан из рая.
В картине попутно затрагивается много других тем: о вреде алкоголя; о том, что молитва помогает тогда, когда другие вещи бес