Проблемы лексикологии латинского языка

Санкт-Петербург
«Наука»

2022

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 

Н.  Н.  К а з а н с к и й

Проблемы 
лексикологии 
латинского языка

УДК 811.124.1’373
ББК  81.2Лат-3
        К14

К а з а нс к и й Н. Н. Проблемы лексикологии латинского языка. —
СПб.: Наука, 2022. — 407 с.
ISBN 978-5-02-040300-0
В книге представлен обзор общих проблем лексикологии латинского языка, в 
частности рассматриваются многообразные связи слов в лексической системе с опорой на достижения сравнительно-исторического языкознания. Динамика системных 
изменений в языке прослеживается от праиндоевропейского периода к древнейшим 
латинским эпиграфическим памятникам (VII в. до н. э.), к литературным текстам архаического периода (Плавт, Теренций, Катон) и далее — к классическому периоду и к 
поздней латыни. В истории развития и пополнения лексического состава латинского 
языка с древнейшего периода до первых веков н. э. важную роль играли контакты с 
этрусским, греческим и кельтскими языками, внесшими значительный вклад в латинскую лексическую систему.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, просто интересующихся филологией и историей латинского языка или размышляющих над лингвистическими вопросами профессионально (учителя русского языка и др.).

О т в е т с т в е н н ы й р ед а к т о р:
член-корреспондент РАН, доктор филологических наук Н. П. Гринцер

Ре ц е н з е н т ы:
доктор исторических наук А. В. Подосинов
доктор филологических наук М. Н. Приемышева

The book «Problems of Lexicology of Latin Language» offers an overview of general 
problems of Latin lexicology, dealing in particular with diverse and multifaceted connections 
between words and word families within the lexical system, in the light of historical and 
comparative linguistics. Dynamics of systemic changes in Latin are outlined from the 
Proto-Indo-European period through the first epigraphical monuments (7th century B.C.), to 
archaic literary texts (Plautus, Terence, Cato), and further to Classical Latin and Latin of Late 
Antiquity. Throughout the history of Latin, from the earliest period to the first centuries A.D., 
contacts with Etruscan, Greek and Celtic languages played an important role, contributing to 
the development and expansion of its lexical system.
The book addresses a broad audience, from readers generally interested in philology 
and, more specifically, in the history of Latin language, up to those who study linguistic 
problems professionally (e. g. teachers of Russian or foreign languages).

© Казанский Н. Н., 2022
© Редакционно-издательское оформление. Издательство «Наука», 2022
© Палей П., оформление, 2022
DOI: 10.7868/9785020403000
ISBN 978-5-02-040300-0

ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная книга посвящена лексике латинского языка и проблемам, связанным с изучением ее как системы в историческом 
развитии. 
Латинскому языку в отношении лексикологии в России не 
повезло. Еще в 1961 г. Уриель Вайнрайх [Вайнрайх 1970] выражал удивление по поводу существования лексикологии как отдельной отрасли языкознания и излагал для американского читателя достижения отечественных исследований в этой области 
как беспрецедентные. После выхода в свет диссертации Михаила Михайловича Покровского «Семасиологические исследования в области древних языков» (1895) в России появились все 
необходимые условия для развития лексикологических идей и 
систематического изучения лексики латинского языка. 
Представленная работа может служить в определенной степени продолжением этого труда, поскольку основной целью было представить латинскую лексику в динамике системных отношений, показав многообразные связи слова (и даже словоформы)
на всех уровнях (ярусах) языка, и продемонстрировать разнообразие возможных лингвистических подходов, способных в ряде 
случаев внести уточнения в понимание конкретного текста. 
Для этого необходимо было дать описание лексического 
фонда в его формировании и в существующих разнообразных 
отношениях между лексемами1. Последнее предполагает интерпретацию системных отношений в лексике, а также осмысление 
лексики с точки зрения системности изменений.
Многие общие проблемы в современной лексикологии не получили до сих пор удовлетворительного решения. Они заслужи
1 Уже начиная с античного времени делались попытки систематизации 
словарного состава, однако и в наше время лексическую структуру языка не 
удается описать одной простой схемой. Для древних языков это связано, в 
частности, с совмещением разных диахронических слоев — вещь нечастая в 
грамматике, но неизбежная в лексике. Тем самым, при работе с лексикой приходится использовать несколько иное понимание синхронии и диахронии, 
нежели в грамматике. 

вают внимательного разбора с привлечением не только филологически выверенных данных, но и такого материала, к которому 
применимы экспериментальные методы. Не приходится удивляться, что изложение включает и такие положения, которые 
специалистам по русскому языку могут показаться тривиальными. Отчасти это сделано для полноты рассмотрения существующих проблем, отчасти — чтобы включить современные исследования по общей лексикологии.
В книге предпринята попытка с максимальной широтой 
привлечь для анализа материала современные подходы и методы общего языкознания, сосредоточив особое внимание на том, 
чтó сегодня лингвистика способна дать для изучения латинского языка. Сам латинский материал накладывает на исследование 
такого рода определенные ограничения, не допуская, например, 
использования эксперимента в качестве метода анализа. Понимание древних текстов требует внимательного отношения ко всем 
аспектам семантики слова, включая стилистическую оценку, оттенки значения и ходовые контексты употребления, а также — 
по возможности — условия реализации лексического значения, 
включая прагматику. Такой подход предполагает обзор современных лексикологических методов и (на конкретных примерах) демонстрацию их применимости к латинскому материалу. 
Некоторые теоретические подходы последнего времени обогащают наши знания и помогают толковать тексты и анализировать грамматические структуры древних языков; другие оказываются недостаточно доказанными, в частности, из-за невозможности провести лингвистический эксперимент, и поэтому 
не оказывают значительного влияния на филологические исследования. Однако даже здесь возможны исключения (своего рода 
квазиэксперимент2), когда сама традиция сообщает об обыгрывании оттенков значения, а античные грамматики сохранили 
свидетельства специального внимания современников к деталям речи, недостаточно различимым в письменном тексте.
Изменения в лексике происходят, как мы это знаем на примере современных языков, постоянно, но далеко не всегда носят 
системный характер. Образование новых слов, появление заимствованной лексики, проникновение специальных терминов в 
общий язык, изменения в области стилистики, при которых слова устаревают или вдруг возвращаются из небытия, — все эти 
процессы доступны прямому наблюдению, например на материале текстов на русском языке.

2 См. такой пример в: [Казанский 2003].

Задача неизбежно усложняется, когда мы пытаемся проследить исторические изменения на значительном отрезке времени. 
В этом случае мы наблюдаем только материал, уже вошедший в 
языковую систему, и, как правило, лишены возможности наблюдать происходящие изменения воочию. Приходится ограничиваться рассмотрением результата многообразных изменений, а 
также учитывать, что охватить полностью лексическую систему 
латинского языка мы не можем, в частности, потому, что письменные тексты недостаточно отражают богатство живого языка. 
В идеале нужно было бы рассматривать развитие системы во 
всей ее полноте по коротким периодам, свидетельствующим об 
изменениях в составе лексических единиц, в семантике каждой из 
них и в изменении их употребления на протяжении столетий.
Создание детальной картины изменений в области лексики 
представляется делом неблизкого будущего, приблизить которое возможно, в частности, собирая опыт из разных языковых 
традиций, в первую очередь из тех, которые, подобно латинскому языку, насчитывают многие века в своем развитии.
Такой подход исключительно важен, поскольку наличие лексики в языке представляет собой лингвистическую универсалию, которая может быть приписана человеческому Языку вообще. Системность Языка непредставима без учета лексики, следовательно, необходимо рассматривать лексему как языковой 
знак, а также, по возможности, определить, как слово используется в разнообразных речевых актах. 
Всякий раз, когда речь идет о древних источниках, важным 
аспектом исследования становится филологический анализ 
текс тов, без которого невозможно получение достоверного материала. Эту установку автор старался последовательно провести 
через всю книгу.
Значительное место в книге занимает разбор латинской лексики с точки зрения происхождения слова, его внутренней формы, чтó можно осуществить только с опорой на достижения 
сравнительно-исторического языкознания. Сочетание методов 
позволяет очертить семантику исследуемого слова, его системные связи и некоторые аспекты его употребления. При этом часто остается предметом дискуссии сама возможность определить, ощущалась ли в определенный период носителями языка 
внутренняя форма слова. Об этом в присущей ему манере написал Н. Л. Сухачев, внимательно прочитавший книгу и сделавший немало ценных замечаний: «Наряду с обозначенным аспектом латинской лексикологии, обусловленным так называемой 
проспективной диахронией (в смысле Ф. де Соссюра), нельзя не 

обратить внимания и на другой аспект, связанный с ретроспективной диахронией. В этом случае словарный фонд языка рассматривается на фоне других языков, родственных латинскому. 
На этом направлении, противоположном первому, классическая 
филология удачно согласуется с индоевропейским сравнительно-историческим языкознанием. Поэтому филологам-классикам 
просто необходимы современные представления о сравнительно-историческом методе».
Круг рассматриваемых вопросов диктовал автору структуру 
изложения. Логично было начать с общих вопросов, включая те, 
которые относятся к дискуссионным и рассматриваются в большей степени на материале живых языков, и лишь затем перейти 
к рассмотрению формы слов, учитывая и фонемный состав (этот 
очерк вынесен в Приложение к книге), особенности структуры 
слога, ударения и фразовой интонации. Правильная интерпретация формы слова, возможная контаминация форм, иногда приводящая к изменениям в семантике, особенности употребления, 
зависящие зачастую от греческих образцов, — все это также 
составляет содержание данной книги. Разумеется, не все аспекты лингвистического анализа будут изложены с одинаковой 
подробностью, и не в равной степени они могут использоваться 
при анализе текста, однако учет возможных лингвистических 
подходов и их применение при интерпретации текста полезно, 
также как и оценка надежности того инструментария, которым 
пользуется филолог.
Описанию этого инструментария, который стремительно 
расширяется благодаря компьютерным технологиям, посвящена 
отдельная глава, важная в том числе и потому, что безоглядный 
переход на данные, имеющиеся в Интернете, чреват очень серьезными сущностными потерями. Использование новых технологий и совмещение их с традиционными методами представляет 
определенную проблему, которую каждый решает самостоятельно. При этом важно осознавать, что в поле зрения ис следователя должны оставаться важнейшие книги, рассматривающие общие вопросы языкознания. Пренебрежение к научной 
литературе, посвященной общим проблемам, неизбежно сказывается на качестве филологического анализа. 
В задачу книги входит также рассмотрение основных этапов 
формирования латинской лексической системы начиная с праиндоевропейского уровня и вплоть до заимствований, пришедших с распространением христианства. В последние годы
по явилась возможность не только указать на источники заимствованного слова, но и рассмотреть механизмы появления за

имствований в языке, продемонстрировав на имеющихся примерах смену и смешение языковых кодов. 
Наконец, вопрос о системности в языке, который имеет для 
лексикологии исключительно важное теоретическое значение, также не мог остаться за пределами рассмотрения. Не имея возможности охватить всю систему в целом, для демонстрации системных 
отношений в лексике мы выбрали латинские цветообозначения.
Описание того, как пополнялись наши знания в области латинской лексикологии, помимо удобства найти нужные сведения, помогает понять общие тенденции развития этой научной 
дисциплины и определить направление собственных поисков. 
Автор убежден, что современное научное знание неизбежно 
включает в себя также понимание способов и методов, которыми знания были получены, поэтому изложение лингвистических проблем и рассматриваемого языкового материала представлено в виде своего рода ступенек, достаточно объективно 
демонстрирующих совершенствование методов и особенностей 
в подходах к изучению лексики3. Теоретические положения, не 
всегда очевидные для филолога, чье знакомство с лингвистикой 
ограничивается по преимуществу учебником Ю. С. Маслова 
«Введение в языкознание» (1987), требуют подробного обсуждения и осознания того, в какой мере достижения современной 
лингвистической мысли применимы к материалу древних языков. С другой стороны, включение материалов латинского языка 
в общие пособия по лексикологии не просто желательно, но необходимо, имея в виду его многовековую историю и культурную значимость для всех языков Европы, включая русский язык. 
В настоящее время в области латинской лексикологии в отечественной филологической традиции по-прежнему единственным обобщением остается книга М. М. Покровского «Семасиологические исследования в области древних языков», защищенная им как диссертация еще в 1895 г.4 

3 В накоплении научного знания можно выделить — с определенной, 
впрочем, произвольностью — этапы развития, помогающие оценить общий 
ход исследований и наиболее значимые достижения. Для понимания успехов 
в области лексикологии удачно сопоставить, например, то, что отмечалось в 
программной статье О. С. Ахмановой, В. В. Виноградова и Вяч. Вс. Иванова 
(ВЯ 1956. № 3. С. 3–24), с современным положением дел. Можно назвать важные новые направления и существенные достижения в изучении лингвистической семантики (школа Ю. Д. Апресяна, теория И. А. Мельчука «смысл <=> 
текст»), однако в плане общей теории системных изменений лексического 
состава языка положение дел за прошедшие годы мало изменилось. 
4 Переиздана Д. Е. Михальчи в 1956 г.

Готовя книгу к публикации, я хотел, прежде всего, показать 
лексические особенности латинского языка в динамике развития от эпохи архаики до поздней античности. Отдельные наблюдения затрагивают и последующие века, когда латынь функционировала преимущественно как язык церкви и как международный язык европейской науки. На протяжении столь длительного 
периода традиционная лексика обретала в ряде случаев специфические толкования и значения, которые учитываются составителями словарей латинского языка. Отмечены лексикографами и такие словоформы, которые характерны только для церковной и научной латыни, а также пласт лексики, относящейся к 
современной «живой» латыни с остроумными переводами современных реалий на латинский язык. По большому счету все 
эти лексические неологизмы также являются составной частью 
исторической лексикологии латинского языка.
Книга возникла из курса лекций, которые автор читал на 
кафедре классической филологии филологического факультета 
Санкт-Петербургского государственного университета в 1995–
2020 годах. Мне приятно вспомнить, что предложил включить 
курс латинской лексикологии в программу классического отделения СПбГУ Александр Иосифович Зайцев. Этот курс, с некоторыми перерывами, я читал разным поколениям студентов, 
готовясь к ответам на их вопросы и радуясь любознательности 
своих слушателей5. Не будет преувеличением сказать, что книга 
в значительной степени появилась благодаря их заинтересованному отношению к излагаемому здесь материалу. 
На протяжении многих лет исполняя административные 
обязанности, я не имел возможности собрать все более разраставшиеся заметки в книгу. Я благодарен коллегам, взявшим на 
себя труд прочитать рукопись и сделавшим немало ценных замечаний. Особая благодарность Николаю Леонидовичу Сухачеву, Марине Николаевне Приемышевой, Александру Юрьевичу 
Русакову, Александру Васильевичу Подосинову, Всеволоду Владимировичу Зельченко, Денису Валерьевичу Кейеру и Николаю 
Павловичу Гринцеру. Я не могу не отметить также замечательную редакторскую работу Ирины Евгеньевны Петросян.

5 По традиции у филологов-классиков лингвистические курсы ограничиваются Введением в языкознание, которое читается, что естественно, с опорой на живые языки. Применить полученные знания к материалу латинского 
или древнегреческого языков — отдельная задача, часто для студентов непосильная. Лекции по исторической грамматике оказываются едва ли не единственными лингвистическими курсами. Изложение латинской лексикологии 
в этих условиях потребовало включить в курс ряд сведений из смежных областей лингвистики.

I. СЛОВО В ЯЗЫКЕ, РЕЧИ И ТЕКСТЕ

ПРЕДМЕТ ЛЕКСИКОЛОГИИ.
СЛОВО, СЛОВОФОРМА, ЛЕКСЕМА

Предметом лексикологии является слово в системе языка, 
его свойства, включая (не)возможность его употребления в 
определенном контексте. Под словом можно понимать как слово, встреченное в устном или письменном тексте (словоформа), 
так и слово со всеми его потенциальными грамматическими 
формами (лексема). Многие слова имеют неполную парадигму 
(ср. склонение лат. uis ‘сила’) или же дополняют недостающие 
части системы супплетивными формами. При анализе живого 
языка возможен эксперимент, позволяющий выявить все возможные словоформы исследуемого слова6. Для латинского языка и словари, и грамматики отмечают в парадигме отсутствие 
отдельных форм.

СТРУКТУРНЫЕ ПРИЗНАКИ СЛОВА

Слово обладает совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого 
языка, для каждой эпохи и даже для индивидуального стиля 
речи.
Слово — носитель значений разной степени обобщенности, 
причем сами эти значения могут принадлежать к разным регистрам языка. В области лексической семантики можно выделять 
основные и производные (вторичные) значения, которые связаны между собой вполне определенными (иногда выраженными 
формально) отношениями. 
В плане выражения для слова в системе языка выделяется 
лексема, восстанавливаемая на основе совокупности засвидетельствованных словоформ, в плане содержания — сема, семантема, семема.

6 Устойчивое в цитате ловец человеков позволяет образовать форму человеки (все мы люди, все мы человеки), и более редкое человеками.

ВЫДЕЛИМОСТЬ СЛОВА

Приемы и методы решения соответствующей задачи можно 
рассматривать пошагово, пренебрегая тем, что говорящий на 
языке привычно строит то или иное высказывание, редко задумываясь, как объединять разные слова друг с другом. Говорящий просто излагает свою мысль. При этом слово обладает характерными признаками, к числу которых относятся цельность7, 
выделяемость в потоке речи и узнаваемость, а также свободная 
воспроизводимость. Несоблюдение этих принципов встречается 
(ср. флексию в середине слова в русском шестисот или гомеровском Πυλοι-γενέες ‘рожденные в Пилосе’, отделяемые приставки в немецком языке, тмесис в языке Гомера или слова, неупотребительные вне фразеологических оборотов, например 
слово *зга, вырванное из выражения ни зги не видно), но это не 
меняет коренным образом общего правила. 
Проблеме выделимости слова в латинском языке и определению границы слова посвятил специальную работу И. М. Тронский [Тронский 1963: 222–229].

Фонетическое и графическое слово

Фонетическое слово выделяется на основе единого ударения, объединяющего состоящие из фонем слоги. Такая последовательность объединяет не только все морфемы, составляющие 
слово, но и все примыкающие к слову клитики (атонные формы 
частиц, предлогов и т. д.). Возможность паузы до и после слова 
также относительна, а граница слова может быть затемнена фонетическими изменениями (внешнее сандхи): например, в классическом латинском языке различие в употреблении союза 
atque / ac или предлогов ex / e, a / ab зависит от фонетических 
условий начала следующего слова.
В письменном тексте слово обычно понимается как последовательность знаков от пробела до пробела (графическое слово). 
Это последнее имеет свои особенности и не всегда совпадает с 
морфологическим словом, поскольку фонетическое слово, например, учитывает клитики: videsne, sponden etc. (Plaut. Trinum. 

7 Или «целостность» и «непроницаемость» слова, что позволяет отличать 
слово от синтаксического единства. В. Б. Касевич определяет этот критерий 
термином «критерий вставимости», показывая, что слово будет цельным, 
если между морфемами, его составляющими, невозможно ввести независимую вставку [Касевич 2019: 197].