Слово и мысль: на один шаг вперед

В.К. ХАРЧЕНКО
СЛОВО И МЫСЛЬ
НА ОДИН ШАГ ВПЕРЕД
МОНОГРАФИЯ
Москва
ИНФРА-М
2024

УДК  80(075.4)
ББК  80
	
Х22
Р е ц е н з е н т ы:
В.Б.  Тарабаева, доктор социологических наук, профессор, директор 
-
Педагогического института Белгородского государственного  национального  исследовательского  университета;
А.Ю.  Дмитрийчук, кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры менеджмента общего и профессионального образования Белгородского института развития образования;
Э.М. Левина, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры 
русского языка и  русской литературы Белгородского государственного 
национального  исследовательского  университета
Харченко В.К.
Х22	 	
Слово и  мысль: на  один шаг вперед : монография / В.К.  Харченко.  — Москва  : ИНФРА-М, 2024.  — 219 с.  — (Научная мысль). — 
DOI 10.12737/2131278.
ISBN 978-5-16-019621-3 (print)
ISBN 978-5-16-112188-7 (online)
Монография посвящена нетрадиционным способам мышления, которые могут быть добавлены к способам, уже имеющимся и хорошо себя 
зарекомендовавшим. Идея о  соединении науки и  искусства, соединении 
преднамеренного и случайного не нова. Слово воспринимается как яркий, 
весомый инструмент, открывающий новые глубины познания. Эвристические, непредсказуемые ходы мысли таятся в оригинальном использовании 
языка. Рассмотрено и обобщено свыше сорока разнообразных, действую-
щих в современном мире форм такой, совмещенной, конвергентной -
работы.
Предназначена для лингвистов и широкого круга читателей, интересую-
щихся возможностями русского языка.
УДК  80(075.4)
ББК  80
ISBN 978-5-16-019621-3 (print)
ISBN 978-5-16-112188-7 (online)
©  Харченко В.К., 2024

Предисловие
Эта книга не о метафорах. Конечно, какой-то метафорический 
след можно отыскать в приведенных далее примерах, но не он здесь 
главное. Главное таится в другой сфере, на другой стезе, а именно: 
в попытке проникнуть в тайну мышления через слово и/или действие, которого не ждали, да и сам говорящий подчас не ждал. Как 
назвать это явление: эвристическим потенциалом слова, или непредсказуемым действием, или заведомо гибким ходом? Названия нет, 
а действие, само действие есть, об этом и книга.
Работая над рецензией о монографии Т.В. Симашко «Философы XVII–XVIII столетий о новой науке и языке» [123], я выписала из этой книги ряд высказываний, причем некоторые из них 
были поданы в виде эпиграфов. Но сначала немного скажем о роли 
эпиграфов. «Для тех читателей, кто привык приступать к тексту, 
минуя эпиграф, я хочу начать с просьбы: обратите внимание на эпиграф! Он не случаен, — он необходим для автора, как “ключ” для композитора, в котором будет звучать произведение» [181, с. 111]. Представим отдельные рассуждения и эпиграфы, почерпнутые из книги 
Т.В. Симашко.
Размышляя о путях познания, Клод Гельвеций характеризовал 
познавательную деятельность как развертывающийся во времени 
процесс. Это «работа всех времен и всех умов»1 [30, с. 521]. Каков 
объем источников, каков охват точек зрения, однако! А вот концовка книги, эпиграф к Заключению: «Мы должны стремиться 
более к строительству, чем к разрушению» (Г. Лейбниц). «Пусть 
твое мышление вознесется над хаотической бездной твоих рассуждений и экспериментов» (Томас Гоббс). Будем всегда помнить, 
что наше мышление гораздо богаче наших рассуждений и экспе-
риментов. «Знакомство с мыслями светлых умов составляет превосходное упражнение: оно оплодотворяет и изощряет ум» (Г. Гердер). 
Так говорится о пользе разнообразного научного чтения, при этом 
«…О многом размышляя, мы научились ни к чему не относиться 
пренебрежительно» (Г. Лейбниц), почему и говорилось о работе 
«всех времен и всех умов»! Именно в этом видится актуальный урок 
нам, олицетворяющим прежде всего современную науку, науку последних лет. Завершается монография словами английского философа Томаса Гоббса: «Гуманитарные знания, и особенно в области 
языков и истории, также являются благом, ибо они радуют дух…».
Приведем еще один весьма важный аспект рассуждений: «Однако, 
как известно, на историческом пути науки, в том числе и лингвистики, 
1	
Здесь и далее в книге все выделения полужирным кеглем — наши. — В.К.
3

не раз делались попытки возвести какой-то метод в единственно 
верный и добиться его непререкаемого использования. Об этом 
не следует забывать» (Ф. Бэкон). Наука — средство, а не цель, так 
звучит важнейший постулат Ф. Бэкона. Именно Бэкону принадлежит 
идея написать не только историю науки, но и историю искусств, 
и он частично реализовал такую установку.
К последней мысли мы еще вернемся, а сейчас задумаемся, о чем 
говорилось ранее. Пусть твое мышление вознесется… Стремиться 
более к строительству… Гуманитарные знания также являются 
благом… Шла речь о поиске новых путей, о недопустимости в этом 
поиске «единственно верного» метода, о других регистрах познания 
через слово. В связи с этим вспоминается афоризм Чабуа Амирэджиби: «Своеобразие метода заключается в том, что свойства знакомого мы предполагаем в незнакомом». Верно? Безусловно, но это, 
скажем так, не для нашей книги. Значит, перед нами открываются 
ворота в другие сферы, другие зоны знания, и гуманитарным наукам 
отводится в них весьма весомое место.
Важным и трудным вопросом выбора критериев является вопрос 
о том, чему отдать предпочтение — фактам частотным или фактам 
уникальным. Частотность всегда убедительна, а уникальность — эвристична [103, с. 178]. Нужно ли говорить, что мы прежде всего ратуем 
за уникальность исследуемого материала?
Надо отметить здесь, в Предисловии, еще одну весьма важную 
вещь: книга, которую вы держите в руках, представляет собой подборку дополнительного, хотя и весьма ценного материала, не отменяющего профессиональные усилия и приобретения. Она — о других 
способах работы с неизвестным, о чем пришла пора поговорить особо, 
отдельно, всерьез. Все эти умения, о которых пойдет речь далее, 
в идеале должны сочетаться с наработанным уже вами профессио-
нализмом. Не учитывать их нельзя, но и заменять ими профессиональные знания тоже не следует.
Итак, о сложных путях в незнаемое. На разработку заявленной 
в монографии темы натолкнули нас многочисленные, весьма яркие, 
новаторские выступления академика Т.В. Черниговской — директора 
Института когнитивных исследований в Санкт-Петербурге. Т.В. Черниговская отталкивалась от особенностей современной жизни. Это 
сверхскорость, хрупкость, жидкостность, вместе с реальным — виртуальное пространство, а иногда даже не вместе, а вместо реального 
пространства. И тут же возникал вопрос: что делать с этими новомодными веяниями, заменяющими старинные, традиционные пути 
движения научной мысли, да только ли научной? Мир меняется, 
а есть ли место человеку в этом новом мире? Получается, что если 
мы хотим по жизни состояться, то надо менять образование, делать 
его гибким, конвергентным.
4

Постигая ход рассуждений Татьяны Владимировны Черниговской, я, конечно же, внутренне соглашалась с высокоуважаемым профессором. Но постепенно возникал вопрос: а есть ли у нас примеры 
такой гибкости мозга? Поиски в конспектах (одно время я записывала 
не только выдержки из книг, но даже интересные телепередачи), 
многократное перечитывание всего этого — и что же? В итоге обнаружилось, что в этих текстах и в книгах, записках, «маргиналиях» 
можно найти немало примеров, которые свидетельствуют о принципиально новом, можно сказать, конвергентном, многопрофильном, 
гибком мышлении.
Странные сближения слов? Новый поворот мысли? Разовый поворот или… Все это так, но вот недавно мне стало казаться, что здесь 
скрывается целое направление развития мысли, о чем и пойдет речь 
в книге, а натолкнула нас на это направление, повторим, своими великолепными выступлениями Татьяна Владимировна Черниговская 
[176—179].
А вот что написано в учебнике «Цифровое государство и экономика» [173]. «Особый интерес представляют требования к компетенциям будущего и приоритизация soft skills (эмоциональный интеллект, критическое мышление, нетворкинг, гибкость, креативность)». 
По данным ученых из Гарварда, Стэнфорда и Фонда Карнеги, «гибкие 
навыки» определяют 85% успешной реализации траектории профессионального развития (The Soft Skills Disconnect. URL: https://www.
nationalsoftskills.org/the-soft-skills-disconnect/). И студентам был 
задан вопрос: как вы понимаете высказывание культуролога А. Чадаева: «Традиция всегда конфликтует с технологией. Она одним 
своим возникновением создает угрозу существующей архитектуре 
социальных отношений»?
Получается, что тягу к гибким навыкам испытывают специалисты 
самых разных специальностей, более того, технологии противостоят 
«традициям». А что же наш язык? Некоторые размышления, подкрепленные записями, и составили текст этой монографии. Мы будем 
рассматривать примеры на слова и действия людей, пытавшихся, 
пусть неосознанно, но так поступать, то есть действовать в регистре 
«на шаг вперед». Вспомним слова Иосифа Бродского: «Речь, язык — 
основа, двигатель цивилизации», и мы на первое место выносим слово, 
слова. Именно с ними и происходят удивительные превращения, 
о которых пойдет речь далее.
5

Управление рисками — вчера и сегодня
Сделаем предварительную, однако весьма важную остановку, 
рассмотрим, как управлялись с  рисками в  недавнем прошлом 
и управляются сейчас, в настоящем.
В  силу своей профессии  — преподавателя высшей школы  — 
время от времени я выступала официальным оппонентом и автором 
отзыва ведущей организации на диссертации. В общей сложности 
внимательному прочтению были подвергнуты по данным за период 
с 2004 по 2014 г. 18 докторских и 96 кандидатских диссертаций, 
в которых неумолимым пунктом ВАКовской части стояла новизна 
исследования. Анализ обусловил написание книги «Ориентиры 
лингвистического поиска. Мастер-класс для начинающих исследователей языка» [163]. В работе не указаны, но они были: отзывы 
на диссертации по смежным специальностям (это одна докторская 
и  семь кандидатских диссертаций). Конечно, писались отзывы 
на диссертации и после 2014 года, работа продолжается до сих пор. 
Но вернемся к книге «Ориентиры…». В свете этой новой работы 
меня вдруг осенило: новизна исследования — это иногда не просто 
элементарное расширение зоны охвата материала, но это и скачок 
в новые зоны, в будущее, явная или скрытая трансляция для, возможно, рискованных шагов, что мы иногда фиксировали в своих 
отзывах, не ставя во главу угла «риски». В подтверждение сказанному рассмотрим содержание некоторых глав.
В плане поиска новизны материал в книге располагается по следующим рубрикам: отсутствия и альтернативы, презумпции (допуски), усложнения (декларируемые и истинные), переакценты, 
риски, проекции (увязки), овладения.
Группа «отсутствия и альтернативы» — это поиск отсутствия 
или «почти отсутствия» исследуемого объекта, поиск противоположного объекта, поиск парадигм в далеком прошлом.
Группа «презумпции, или допуски» — это такие явления в языке, 
как допуск константы, допуск «золотого сечения», допуск компенсации, отмена остановки.
В  группе «усложнения» анализируются сначала проторенные 
пути усложнения предмета исследования, а потом таинственные 
пути постижения по-настоящему сложного.
В группе «переакценты» излагается обращение к другому дискурсу, к анализу «второго состава», к интерпретации неравновесного в сложившихся парадигмах лингвистики.
В  группе «риски» рассмотрена аллергия на  общеизвестное. 
Здесь же идет речь о риске инициативного цитирования, риске интерпретации, риске экспертной оценки.
6

В группе «проекции, или увязки» анализируется каждая из 14 проекций, что актуально в свете эвристики самого проецирования. Рассмотрена увязка с конфессией, стихией, инстинктом, настроением. 
В плане сочетания проекций идет речь: о гендере + возрасте; возрасте + страте, а также в аспекте возможного дробления проекций, 
например, говорится о выделении дробных возрастных групп.
В группе «овладения» раскрывается овладение новым жанром, 
новым стилем и новым объемом.
Приведем несколько примеров в предельно сжатом виде.
Поиск отсутствия. …Но нам, однако, представляется, что исследование А.В. Клочкова [65] как раз и продемонстрировало, что 
язык перевода, как правило, не располагает даже минимальным набором средств передачи сказовой манеры повествования, и об этом 
можно было писать смелее. Этот отрицательный результат свидетельствует о  феномене языкового сопротивления, о тенденции 
к гомогенности, эндоморфизму. На жанрово-стилевом уровне язык 
стремится к принципиальной непереводимости. И в этом нам видится главный вклад автора в разработку теории языка.
О языковой интуиции. …Е.М. Бебчук отобрала 198 существительных для трех экспериментов: ранжирование слов по степени 
образности, свободный ассоциативный эксперимент и эксперимент 
на выявление содержания образа. Был вычислен индекс образности 
слов: сверхвысокий, высокий, существенный, средний и низкий. 
В результате исследования оказалось, что наше интуитивное отношение к языку — это достаточно определенное, точное отношение. 
Автором были составлены дефиниции образа 198 существительных 
[11, с. 72–89], среди них: Солнце — ярко-желтый или золотистокрасный огненный шар высоко на небе, испускающий лучи и несущий 
свет и тепло на землю. День — светло, солнце на небе, потоки спешащих людей и машин, уличный шум. Е.М. Бебчук доказала обоснованность доверия к языковой интуиции со стороны носителей 
языка.
О неравновесности можно судить и по анализу некоторых концептов. Исследование Л.А. Тавдгиридзе посвящено концепту «русский язык». Показательно и парадоксально, что при минимальном 
лексическом «расколосье» состава концепта (русский язык, родной 
язык, наш язык) данный концепт обладает объемной когнитивной 
структурой. Л.А. Тавдгиридзе выявлено ядро концепта (52,5% содержания: богатый, красивый, сложный…), выявлен состав как 
ближней периферии (37,9%: грубый, интересный…), так и дальней 
периферии (9,2%: необычный, культурный…). Числовые показатели 
весьма справедливы и полемики не вызывают. …Групповые же ответы городских и сельских информантов, молодых и немолодых 
в чем-то оказались, естественно, ожидаемыми. Вместе с тем со7

вершенно неожиданной оказалось отсутствие классификатора 
«изучение языка» у сельской молодежи, что заставит задуматься 
не только филологов, но и методистов. Далее, высокой степенью 
новизны отличаются данные таблицы на с. 196 о кратном превышении «сельских» показателей по классификаторам концептов 
над аналогичными «городскими» показателями: престижность — 
в 2,9 раза, культура общения — в 2,5 раза, общая оценка — в 1,8 раза, 
тогда как, скажем, эстетическая оценка русского языка у горожан 
намного выше [135, с. 196].
Аллергия на  общеизвестное. Много интересного было подмечено в диссертации Л.Ю. Бабаковой [5], но неминуемо вставал 
сложный вопрос об объяснении исследуемого феномена, а в те годы 
муссировалась идея аналитизма в языке и сопротивления аналитизму. К этому сопротивлению соискательница и подвела логику своих размышлений. Мы же тогда рекомендовали подумать 
об объяснении через запас хода, через избыточность. Тенденция 
к иррациональной избыточности графической системы языка есть 
условие его бытия и развития. Прочитав такую диссертацию, лингвист начинает замечать, какую интересную миссию в текстах выполняют цифры и как оригинально они иногда используются. Считается, самый страшный вид бедности — это бедность решений. 
Так и язык стремится к богатству графических решений проблемы 
передачи количественной семантики. Однако и мы были неправы. 
На  цифрослова великолепно ложится именно закон экономии 
языковых средств, который, как и закон о запасе избыточности, 
отрицать, конечно же, не следует, другое дело, когда к нему обращаться…
Возьмем теперь группу «привязки».
Проекцию на инстинкт можно увидеть и при анализе исследователем поэтической танатологии И.  Бунина [194]. «Русские 
интуиции смерти и опыт ее переживания в родной словесности 
и искусстве почти не изучены. Настоятельной современной потребностью, отвечающей духовной конъюнктуре дня,  — читаем 
в сборнике “Смерть как феномен культуры”, — является собирание 
и изучение памятников отечественного размышления над смертью» 
[59, с. 48]. Автор диссертации последовательно изучил танатологию 
художественного мира И. Бунина, вписав тему смерти в свою концепцию «странного у Бунина»: шокирующий эффект, узнавание 
противоречия, странное как антипод стереотипа, знаки смерти, исчезновения как сигнал ценности всех проявлений жизни, противоречие как способ визуализации впечатлений. Инстинкт смерти, реакция на страшное в простой жизни в числе других средств делает 
прозу Бунина притягательной.
8

Увязка с библиографией. Иногда оппонент вынужден домысливать проекцию на книги, соотносить ее с библиографией. Исследователь концепта «форма», точнее геометрических метафор, 
В.М. Топорова великолепно выстроила свою работу с привлечением обширных языковых и речевых фактов. Однако нам показалось, что диссертант приближается к  мысли, будто внимание 
к  форме чуть  ли не  биологически, генетически встроено в  нас 
[143, с. 37, 39]. Между тем известны свидетельства психологов, где 
раскрывается, что в цивилизованных обществах именно процесс 
обучения чтению (графике букв!) обостряет внимание к  форме 
в отличие от примитивных культур, где просматриваются и иные 
приоритеты, например, приоритет цвета [70, с. 147]. То есть «биб-
лиографию» тоже можно учитывать как воспитание внимания 
к геометрической форме.
Увязка с возрастом иногда подразумевает и отказ от готовых 
проекций, от всего того, что детям будто бы не свойственно. Анализируя докторскую диссертацию по языку немецкого ребенка, мы 
предложили автору термин «саморазоблачение» понимать в двух 
смыслах: не только как непроизвольное саморазоблачение (как в известном рассказе о сливах Л.Н. Толстого: «А косточку я выбросил 
в окно». Все засмеялись, а Ваня заплакал), но также как стратегию 
самооговора, от чего в примечаниях автор отказывается [2, с. 252]. 
Мы бы не стали напрочь отказываться от ситуаций самооговора ребенка. Ребенок и самооговор. Дети экспериментируют и с тем, что 
они «плохие», чтобы вызвать жалость, пробудить запаздывающую 
ласку взрослого, но иногда и в качестве ролевой игры, примерки 
на себя «плохого», театра обиды, испытания чувства стыда. Кстати, 
сейчас исследуется фрустрирующая самоидентификация творческих 
натур, когда талантливый человек по собственному почину (!) нарывается на скандал, как бы сам ищет себе неприятностей. Конечно, 
этот сегмент трудно изучать в силу его естественной закрытости, 
но не следует отрицать и самого феномена лингвистики детских 

фрустраций.
Увязка с конфессией. Речь пойдет о сходстве религий. В диссертации М.М.  Демидовой русскоязычный текст романа Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и его англоязычная 
версия, то есть «непопадания» в переводческой трактовке образа 
как раз и дают наиболее ценный, выигрышный материал. Но важна 
для диссертанта и межконфессиальная проекция, диалогизация 
религий как предмет еще и  лингвистического осмысления [39]. 
Суть новизны подхода состоит в «диалогизации религий», то есть 
в их внутренней сущности, открывающей слабо постулируемое их 
сходство, на котором держится сама идея книги, в частности внутреннее сходство православной и католической конфессий.
9

Что перед нами? Мы ощущаем попытку выйти за пределы допустимого расклада, то есть писать о рисках, намечая их изучение 
и осмысление. Путь в «незнаемое» — так можно обозначить порыв 
испытуемых проникнуть за пределы стандартных ожиданий. Мы 
взяли сейчас всего восемь диссертаций, а сколько их, уже утвержденных по стране, и не только по русскому языку!
А художественная литература? Открываю дневники С.Н. Есина, 
где приводятся списки тем для вступительных экзаменов по прозе, 
поэзии, драматургии, детской литературе, публицистике и критике. 
Попробуем выбрать темы, близкие к рискам, хотя и другие темы 
не очень просты.
2006 год
Русский литератор берет интервью у  Наполеона на  острове 
св. Елены.
Это лист салата, он тоже дышит.
Памятник себе. Материал, объем, идея?
Народ, который зимой ест мороженое, победить нельзя.
Особенность границы между городом и деревней.
Девочка без персиков (по картине В. Серова).
За что я ненавижу великую русскую литературу? «Когда судьба 
по следу шла за нами» А. Тарковский.
Погода и литература.
Полезен ли интернет для литературы?
«Милосердие начинается у себя дома» (Английская пословица).
Почему я хожу (не хожу) на выборы?
«Мечты, которые сбываются, это не мечты, а планы» (А. Вампилов).
«Все во мне, и я во всем» (Ф. Тютчев).
«…За всех не расплачусь. За всех расплачусь» (В. Маяковский).
«Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье» (Ф. Достоевский).
Жаворонок и соловей… Продолжи тему и напиши.
История семьи — история страны.
«Пророк» Пушкина и Лермонтова. Что мне ближе? Но постарайтесь быть не банальными.
Почему мир поклоняется Чехову?
Скульптура Церетели как персонаж современной пьесы.
Интернет: деловая переписка младенцев.
Телевидение как зодчий нового общества. Минздрав предупреждает: размышления опасны для жизни.
Израиль и Ливан. Две правды или одна?
Баба Яга и Карлсон — две теории полетов.
10