Генезис авраамической религиозной традиции в контексте истории культуры

А. Н. Михайлов 
Л. Б. Михайлова 

Генезис авраамической 
религиозной традиции 
в контексте истории культуры 

Монография 

Москва 

2022 

УДК 296:008 
ББК 86.36-16 

М69 

Рецензенты 

Кузнецова С. В. — д-р филос. наук, проф. кафедры философии МПГУ; 

Страхов В. В. — канд. ист. наук, зав. кафедрой теологии МПГУ 

Михайлов, А. Н. 

М69  
 Генезис авраамической религиозной традиции в контексте 

истории культуры : монография / А. Н. Михайлов, Л. Б. Михайлова. — 
Москва : Директ-Медиа, 2022. — 220 с. 

ISBN 978-5-4499-3406-2 

Монография посвящена исследованию основных этапов становления и развития авраамической религиозной традиции. 
Проанализированы главные идеи вероучения, их отражение в 
библейских текстах и богословских комментариях, своеобразие 
культовой практики, особенности литургической интерпретации 
пространственно-временной символики и ритуально-обрядовых 
форм священнодействия. Основное внимание авторы уделяют 
анализу концептуальных оснований авраамической традиции, 
генетически связанных с историей иудаизма и раннего христианства до эпохи расколов. Широкий культурный-исторический 
контекст позволяет детально рассмотреть условия формирования иудео-христианского миропонимания и реконструировать 
процесс складывания единой религиозной традиции, во многом 
определивший развитие мировой культуры. 

УДК 296:008 
ББК 86.36-16 

ISBN 978-5-4499-3406-2
© Михайлов А. Н., Михайлова Л. Б., текст, 2022 
© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2022 

Введение 

Десекуляризация мира — одна из наиболее выразительных тенденций развития современного общества. Можно спорить о реальности и полноценности новейшего религиозного 
ренессанса, но тот факт, что потребность в религиозной самоидентификации вновь стала насущной для сотен миллионов 
людей, сомнений не вызывает. Культурная идентичность — 
отождествление себя с той или иной культурной традицией, 
усвоение индивидом социокультурных образцов, моделей поведения и мышления — все чаще оказывается связана с идентичностью религиозной, стремлением человека соотнести себя 
с определенной религией. 

Религиозная традиция как конкретно-систематичный 
феномен культуры в процессе возникновения и развития вбирает в себя весь культурный космос. Вместе с тем приобщаясь 
к заданному единству культуры, религия не растворяется в 
нем полностью, сохраняя то, что М. М. Бахтин применительно 
к другим культурным областям называл «причастной автономией»1. Именно принцип автономной причастности, определяющий диалектику общего и особенного в формировании и 
бытовании религии в системе «большой» культуры, диктует 
необходимость рассмотрения вопросов становления и развития религиозной традиции в широком историко-культурном 
контексте. 

Обращение к истории становления религиозных традиций, изучение генезиса религиозных идей и практик, всегда 
таит в себе определенные терминологические проблемы. Одни 
понятия требуют уточнения в силу неоднозначности их употребления как в прошлом, так и в настоящем. Другие нуждаются 
в целом ряде оговорок и предварительных объяснений. Поэтому 
в выборе категориального аппарата мы руководствовались словами С. С. Аверинцева о том, что «попытка сколь-нибудь последовательно рассуждать в категориях минувшей эпохи — это 

1 Бахтин М. М. К вопросам методологии эстетики словесного творчества // Собрание сочинений в 7 т. Т. 1. — М.: Языки славянской культуры, 
2003. — С. 282. 

3 

попытка писать за какого-то неведомого мыслителя этой эпохи 
трактат, который он почему-то упустил написать вовремя; полезность такой попытки весьма неясна, но неосуществимость 
очевидна. Интерпретировать культуру прошлого, наивно перенося на нее понятия современности, — значит заниматься 
мышлением, которое идет мимо своего предмета и грозит уйти 
в полную беспредметность. Интерпретация возможна только 
как диалог двух понятийных систем, «их» и «наших». Этот диалог всегда останется рискованным, но никогда не станет безнадежным»2. 

Некоторые предварительные замечания общерелигиоведческого и историко-культурологического характера, объясняющие основные термины, понятия, типологические принципы 
анализа и логику изложения материала, помогут читателям 
погрузиться в контекст предлагаемого исследовательского 
пространства. 

Латинское слово religio, при всей полисемантичности и 
этимологической вариативности, чаще всего наделяется двумя 
смысловыми значениями: «святыня» и «связь». И то, и другое 
указывает на сущностные черты этого социокультурного феномена. Религия — это, прежде всего, особый тип мировоззрения, основой которого является религиозная вера. Понятия 
«религия» и «вера» близки, но не тождественны, так же как не 
тождественны понятия «вера» и «религиозная вера». Вера вообще — это неотъемлемая часть познавательного процесса, 
предполагающая признание истинными суждений, не имеющих достаточных оснований и доказательств. Вера — это акт 
выбора, произвольное решение, а не следствие умозаключения. 
Религиозная вера — только один из возможных видов веры, 
наряду с философской верой, научной верой и др. В чём же заключается специфика религиозной веры? 

Во-первых, для религиозной веры характерна убежденность в реальном существовании высших иноприродных 
(сверхъестественных) сил, определяющих характер бытия мира 
и человека. 

2 Аверинцев С. С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. — М.: Наука, 
1975. С. 397. 

4 

                                                                          

Во-вторых, уверенность в актуальной или потенциальной диалогичности отношений между человеком и высшими 
иноприродными силами. Какой бы религиозно позиционированный термин мы ни взяли — «молитва», «откровение», 
«жертвоприношение», «служение» и т. д. — в каждом из них 
обозначена эта диалогичность. 

В-третьих, экзистенциальная значимость этих убеждений. Религиозная вера дает ответы на самые важные вопросы о 
жизни и смерти, о свободе и несвободе, о смысле и предназначении человеческого бытия. 

В-четвертых, эмоционально-чувственное переживание 
реальности сверхъестественного. Любовь, восхищение, страх, 
ужас — пожалуй, нет такого чувства или эмоции, которые не 
были бы вовлечены в сферу религиозного переживания. 

В-пятых, аксиологические установки, выраженные в приоритетной системе ценностей, идеалов и норм. В религиозных 
типах культуры религиозные ценности доминируют и определяют все остальные нормативные установки, превращая их 
в религиозно-этические, религиозно-эстетические, религиозноправовые и т. д. 

Когда религиозная вера выходит за рамки индивидуального сознания, она становится религией, то есть организованной и организующей верой определенного сообщества. В этом 
смысле религия — это социализированная вера, способствующая 
установлению не только «вертикальных», но и «горизонтальных» связей между людьми, разделяющими общие религиозные убеждения. 

Религиозная вера — необходимая, но не исчерпывающая 
составляющая религии. Религия невозможна без культовой 
практики — особого вида религиозной деятельности, актуализирующей переживание религиозных идей и диалогических 
отношений. Осуществление культовой практики реализуется, 
прежде всего, в коллективных или индивидуальных ритуально-обрядовых действиях. Таким образом, в структуре любой 
религиозной традиции можно выделить три составляющих: 
область вероучения, сферу культовой практики и формы организации религиозного сообщества. 

5 

Исторически религия берет свое начало в неразделимой 
целостности первобытной культуры. Её основа — мифологическое мышление. Первобытный человек, носитель мифологического мировоззрения, ещё не выделяет себя из окружающего 
мира (как природного, так и социального) и вследствие этого 
уподобляет себя миру, а мир — самому себе. Так, например, 
осуществляется персонификация и антропоморфизация природы. 

Главное свойство мифологического мышления — это 
синкретизм — изначальная нерасчлененность, нераздельность. Традиционные для последующих типов мировоззрения 
бинарные оппозиции — субъект и объект, происхождение и 
содержание, имя и сущность и т. п. — в мифе ещё не сложились. 
По сути, основная специфика мифологического сознания и 
состоит в этом неразличении вещи и образа, тела и свойства, 
«начала» и принципа. 

Невыделенность человека из мира природы и синкретичность мышления предопределили специфику складывающихся в этот исторический период ранних форм религиозных 
верований: фетишизма, тотемизма, магии и анимизма. И вместе с тем, именно в этих формах уже намечается первое очевидное противопоставление: «сакральное» (священное) — 
«профанное» (обычное, повседневное). Именно эта оппозиция 
станет основополагающей в последующем процессе формирования религиозного мировоззрения. 

Со временем ранние формы религиозных верований не 
только были усвоены сменившими их более поздними религиями, но и сохранились в околорелигиозном культурном пространстве в виде предрассудков и суеверий. 

На смену родоплеменным религиям пришли религии 
древних цивилизаций. Так в результате слияния различных 
архаических культов и контаминации разных, первоначально 
несвязанных друг с другом мифов, появились новые религиозные системы политеистического типа. 

Эпоха великих цивилизаций древности завершилась в 
поворотный момент истории. Карл Ясперс назвал его «осевым 
временем», обозначив суть происходящих перемен. «Осевое 

6 

время» — это время духовного рождения человечества, когда 
в разных концах мирового культурного пространства почти 
одновременно 
возникают 
философские 
и 
религиозноэтические учения, проповедующие новые ценности, настолько 
глубокие и универсальные, что они остаются актуальными и 
по сей день. Именно в эту эпоху человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Чувство собственного бессилия перед «последними вопросами» бытия, ужасом мира 
делают человека открытым новым неограниченным возможностям опыта. «Стоя над пропастью, он ставит радикальные 
вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои 
границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира»3. Пограничная ситуация, в которой оказывается 
человечество, разрешается в сфере культуры: на смену ориентированному на традиции мифологическому сознанию приходят 
философские учения, полные рефлексии и скептицизма, на 
смену языческим представлениям — мировые религии. 

Духовное пробуждение оказывается началом общей истории человечества, которое прежде было разделено на локальные, не связанные между собой культуры. «Осевое время» 
формирует несколько духовных, внутренне друг другу родственных центров. В этот момент возникает подлинная связь 
между народами, связь духовная. «В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющих 
жизнь людей. Во всех направлениях совершался переход к универсальности. Этот процесс заставил многих пересмотреть, поставить под вопрос, подвергнуть анализу все бессознательно 
принятые ранее воззрения, обычаи и условия... Человек в качестве отдельного индивидуума отважился на то, чтобы искать 
опору в самом себе. Отшельники и странствующие мыслители 
Китая, аскеты Индии, философы Греции и пророки Израиля 
близки по своей сущности, как бы они ни отличались друг от 
друга по своей вере, содержанию и внутренней структуре своего 

3 Ясперс К. Смысл и назначение истории: пер. с нем. — М.: Политиздат, 
1991. — С. 33. 

7 

                                                                          

учения. Человек может теперь внутренне противопоставить 
себя всему миру. Он открыл в себе истоки, позволяющие ему 
возвыситься над миром и над самим собой».4 Синхронно возникшие в эту эпоху ценности являются фундаментальным 
элементом единства истории, они образуют «идеальную» ось, 
вокруг которой с тех пор и «кружится» реальная история человечества. 

«Осевое время» — ключ к динамике мировой культуры, 
поворотный момент истории, оно знаменует собой исчезновение великих культур древности. Культуры, не сумевшие осуществить исторический прорыв, обречены на гибель. В то же 
время, человечество, ощутившее своё духовное единство, обретает общий путь и универсальную цель развития. Все то, что 
существовало до осевого времени, пусть оно даже было необычайно значительным, подобно вавилонской, египетской, индийской или китайской культуре, воспринимается теперь как 
нечто отжившее. Древние культуры продолжают существовать 
лишь в тех своих элементах, которые вошли в «осевое время», 
восприняты новым началом. Большинство же идей и принципов доосевого периода, даже формально сохраняясь, совершенно меняют свой смысл и историческое значение. Совсем 
другая судьба уготована принципам и ценностям осевого периода. Они не только не утрачивают своей актуальности 
вплоть до сего дня, но оказываются востребованы практически 
на любой новой ступени культурного развития человечества. 

В «осевых» культурах, сформировавшихся в середине 
первого тысячелетия до н. э., культурообразующую функцию 
выполнили новые, выделившиеся из архаического единства 
формы. Для Греции эту роль сыграли философия и искусство, для 
Рима — политика и право. В остальных культурах осевого 
времени доминантой оказалась религия. Именно религиозные идеи и практики стали двигателем духовных перемен 
«осевого времени»: китайскую культуру изменили конфуцианство и даосизм, индийскую — буддизм и джайнизм, развитие 
древнеиранской культуры определил зороастризм, а древне
4 Ясперс К. Смысл и назначение истории: пер. с нем. — М.: Политиздат, 
1991. — С. 34, 35. 

8 

                                                                          

еврейской — иудаизм. Появление в I веке н. э. христианства, 
а в VII веке ислама, завершило формирование базовых религиозно-культурных парадигм, определивших облик современного мира. 

Таким образом, начало «осевого времени», по сути, является началом становления авраамической религиозной традиции. Её генезис связан с радикальным преобразованием 
иудаизма, ставшего, в свою очередь, одним из главных источников раннего христианства. Со временем эта общая иудеохристианская основа получила своё дальнейшее развитие 
в различных конфессиональных модификациях иудаизма, христианства и ислама. 

Не пытаясь «объять необъятное», мы уделим основное 
внимание процессу становления концептуальных оснований 
авраамической традиции, связанных с историей иудаизма и 
раннего христианства до эпохи расколов, оставив за рамками 
рассмотрения все последующие интерпретации основополагающих идей. 

Историко-культурная целостность иудаизма и христианства обусловлена целым рядом факторов. Во-первых, их объединяет генетическое родство. Называя себя «авраамическими» 
религиями, каждая из этих религиозных традиций не просто 
возводит свою историю к общему прародителю Аврааму, но и 
провозглашает общий идеал подлинной веры — «Авраамову 
веру». 

Во-вторых, они связаны типологическим единством. 
Иудаизм и христианство — монотеистические религии, опирающиеся на принципы теизма и теоцентризма, ясно выраженные в библейских текстах. 

В-третьих, их роднит онтологическое сходство. Иудаизм 
и христианство считают себя религиями «откровения», т. е. такими религиями, основанием которых является «самораскрытие Бога». 

В-четвёртых, их сближает логоцентризм. Иудаизм и христианство — религии «Слова». Священное Писание является в 
этих религиозных традициях не только незыблемым смыслополагающим началом, но и началом формообразующим. Трудно 

9 

переоценить ту роль, которая отведена в мировой истории и 
культуре Библии, первая часть которой (Танах, или Ветхий Завет) создана иудаизмом, а вторая (Новый Завет) подарена миру 
христианством. 

Воздействие авраамической религиозной традиции на 
мировую культуру поистине всеохватно: на протяжении многих столетий её идеалы и принципы, воплощенные в разных 
религиозно-конфессиональных вариантах, оказывали и оказывают до сих пор определяющие влияние на ментальность 
общества и модусы культуры, убедительно демонстрируя 
неисчерпаемость её религиозного, философского, эстетического 
и нравственного потенциала.