Гендер в зеркале немецкой культуры

Санкт-Петербургский государственный университет





                Н.А. Трофимова
                С.Ю. Новикова
                Н.А. Синеокая





ГЕНДЕР В ЗЕРКАЛЕ НЕМЕЦКОЙ КУЛЬТУРЫ




Коллективная монография







Москва Издательство «ФЛИНТА» 2024

УДК 008
ББК 71.08(4Гем)
     Т76

Авторский коллектив:
Трофимова Н.А. (введение, разделы 1.1—1.5; раздел 2.2, заключение), Новикова С.Ю. (раздел 2.1), Синеокая Н.А. (раздел 1.6)

Под общей редакцией Н.А. Трофимовой

Рецензенты:
Шустова С.В., доктор филологических наук, профессор (Пермский государственный национальный исследовательский университет);
Киселева С.В., доктор филологических наук, доцент (Санкт-Петербургский государственный экономический университет)


      Трофимова Н.А.
Т76 Гендер в зеркале немецкой культуры : монография / Н.А. Трофимова, С.Ю. Новикова, Н.А. Синеокая ; под общ. ред. Н.А. Трофимовой. — Москва : ФЛИНТА, 2024. — 152 с.
      электронный.

         В монографии представлены результаты эмпирического исследования компонентов гендерной ментальности в немецкой культуре: рассматриваются предпосылки гендерной проблематики; с одной стороны, демонстрируется традиционное отношение к гендерным ролям, зафиксированное в языке и литературе; с другой стороны, показаны значительные сдвиги в содержании ментальности немцев в сторону эгалитарных гендерных норм.
         Монография адресована исследователям гендерной проблематики и немецкой культуры, культурологам и лингвистам, преподавателям, студентам и аспирантам, а также широкому кругу читателей, интересующихся гендерной проблематикой.
                                                         УДК 008
                                                         ББК 71.08(4Гем)

ISBN 978-5-9765-5390-3                 © Трофимова Н.А., Новикова С.Ю.,
                                         Синеокая Н.А., 2024
© Издательство «ФЛИНТА», 2024

            ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ:
            ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ






   Специфическая гендерная представленность в языке и коммуникации — не миф: даже при поверхностном наблюдении очевидны определенные гендерные особенности речи, которые не определяются исключительно биологическим полом коммуникантов, а являются результатом комплекса психосоциальных процессов. Большое значение при этом имеют стереотипные представления о том, как говорят мужчины и женщины, так называемые назначенные обществом гендерные роли — ожидаемые от мужчин и женщин стили поведения. Гендерные отношения являются важным аспектом культуры, играют роль в функционировании общественных структур, государственных организаций, обусловливают методы принятия решений и образы мышления и т.д. Они накладывают отпечаток и на язык, поэтому гендерную специфику коммуникантов легко можно выявить при анализе их речи. Этот факт определяет значимость лингвистического анализа гендера, интерес к которому не иссякает уже на протяжении нескольких десятков лет. В течение этого времени сменились несколько парадигм исследования гендера в языке: дефицитарная парадигма (1970-е годы), дифференциальная парадигма (1980-е годы), языковое конструирование гендера (с 1990-х годов до сегодняшнего времени). Дефицитарный подход рассматривал женский стиль речи как следствие общественной дискриминации женщин. Эта исследовательская модель констатировала властное мужское коммуникативное поведение и языковую подчиненность женщин. Гендерная асимметрия, получившая название языкового сексизма, позволяет, по мнению исследователей, мужчинам доминировать в разговоре, женщины при этом вынуждены оказывать мужчинам почтение, слушая их, не прерывая, считать мужские темы разговора более важными, чем свои собственные. Ущербность

3

Постановка проблемы: вместо введения

женщин в языке проявляется и в том, что мужской язык воспринимается как норма, а женский — как отклонение от нормы [Кириллина 2000; Гриценко 2005; Gottburgsen 2000; Hornscheidt 2009 и др.]. Такое положение вещей резко критикуется представителями радикальной феминистской лингвистики 1970-х годов, поскольку, по их мнению, равное положение мужчин и женщин в современном обществе непременно должно быть зафиксировано в языке. Примером критикуемых аспектов немецкого языка является априорное использование мужского рода для называния профессии или рода деятельности: утверждается, что «мужские» обозначения, как, например, der Minister или der Student, затрудняют представление женщины в соответствующей роли и тем самым укрепляют асимметричные роли мужчин и женщин в сознании носителей языка. Следствием большой дискуссии по этому поводу стало употребление в современном немецком языке альтернативных формулировок — нейтральных форм (например, Studierende для обучающихся обоих полов) и двойного обозначения пола (например, Studentinnen und Studenten).
   Дифференциальная парадигма или парадигма различий рассматривает женский и мужской стили общения как две культуры — разные, но равные [Tannen 1990; Maltz and Borker 1982; Holmes 1993, Boxer 1993 и др.]. Многочисленные исследования различий в коммуникативных характеристиках мужчин и женщин и особенностях их поведения показали, что их не очень много: у мужчин более развиты пространственные и математические способности, а у женщин — вербальные. Социальное поведение мужчины характеризуется более высоким уровнем развития таких черт, как агрессивность и доминантность, в то время как женщины более дружелюбны и контактны [Maccoby, Jacklin 1975; Bee, Mitchel 1984; Либин 2000]*.

   * Согласно более поздним исследованиям [Крайг 2000], даже к общепризнанным различиям между мужчинами и женщинами по уровню агрессивности, математическим и вербальным способностям нужно подходить с большой осторожностью. Исследовав не одну сотню людей, Дж. Хайд пришла к заключению, что различия между средним мужчиной и средней женщиной обнаруживаются далеко не всегда [Hyde I984].

4

Постановка проблемы: вместо введения

   Как дефицитарная, так и дифференциальная парадигмы основываются на дихотомической концепции гендера: мужчины и женщины априори понимаются как постоянные величины, которые оказывают влияние на коммуникативное поведение. Третья парадигма — социальное конструирование гендера — разворачивает перспективу исследования в ином направлении и рассматривает специфическое гендерное речевое поведение как независимую переменную, в рамках которой создаются условия для восприятия себя и других как мужчин и женщин. Общение представителей разных полов не рассматривается с позиций доминирования, которое ограничивается только намерениями самого индивида, без учета некого социального предопределения к тому или иному стилю поведения в коммуникации.
   Настоящая монография представляет собой попытку взглянуть на гендер с лингвокультурологической точки зрения — еще мало разработанного — по сравнению с другими — направления исследований. В рамках этого подхода описывается наивная картина мира, где в неявном виде показаны взаимодействие культуры и языка, а также формы фиксации в языке культурно значимой информации [Кириллина 2004: 57]. Вопросами репрезентации гендера в языке с точки зрения лингвокультуры занимались А.А. Арестова [Арестова 2006], Д.А. Баранов [Баранов, Баранова и др. 2005], Н.В. Белая [Белая 2009], Е.А. Евграфова [Евграфова 2020], Н.В. Дутова [Дутова 2014], Н.Н. Колесникова [Колесникова 2007], Д.Ч. Малишевская [Малишевская 1999], А.М. Холод [Холод 1997] и др. Работы названных и оставшихся за рамками перечисления авторов посвящены рассмотрению гендерных особенностей национальных картин мира, гендерному аспекту традиционной русской, а также англосаксонской (английской и американской) культур, гендерной специфике невербального в коммуникативном поведении языковой личности в разных культурах, репрезентации гендера во фразеологический и, в частности, паремиологической национальной картине мира. Исследования проводятся, как правило, на материале русской или англо-американской культур. Целью авторов настоящей монографии является представить современное состояние гендерного вопроса в немецкой культуре, описать представления

5

Постановка проблемы: вместо введения

о женственности и мужественности, зафиксированные в традиционных текстах культуры, и выявить их составляющие через анализ языковых единиц и структур, а также отдельных типов текста. В монографии объединены и обобщены исследования и публикации авторов в области гендерных особенностей немецкой культуры за период с середины 1990-х годов по настоящее время, а также значительный объем фактического материала.
   Тематически работа распадается на две части: первая посвящена исследованию особенностей отражения гендера в языке, во второй части представлен взгляд на гендерный вопрос в приложении к творчеству двух очень разных авторов немецкоязычной литературы: Томаса Бернхарда и Ильдико фон Кюрти.
   Авторы в полной мере отдают себе отчет в сложности поставленной ими задачи. Отдельные факты и параметры репрезентации гендера, описанные в нашей работе, могут вызвать несогласие и полемику со стороны лингвистов. Любая дискуссия в данной сфере приветствуется авторами и будет способствовать углублению и уточнению описания гендера в немецкой культуре.

Глава 1


            ГЕНДЕР В ЗЕРКАЛЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА





    1.1. Гендерные стереотипы

   Поляризация гендерных различий способствует концептуализации гендерной идентичности как неизменной и статичной — это очевидно. Противопоставление мужчин и женщин по принципам власти, амбиций, покорности, вежливости, сдержанности, интеллекта / способностей и т.д. объясняет существование гендерных стереотипов как набора качеств, по природе присущих мужчинам и женщинам [Гриценко 2005: 94]. Вряд ли существование таких стереотипов можно считать научной истиной, но можно предположить, что гендер частично конструируется на основе стереотипных ожиданий. Языковые гендерные стереотипы образуют, следовательно, когнитивную основу интерактивного конструирования пола. На это ориентируются участники коммуникации, когда они воспринимают себя и других как мужчин или женщин.
   Интерес к исследованию гендерных стереотипов не снижается вот уже несколько десятилетий, об этом пишутся монографии, издаются научные статьи (см., например: [Коврикова 1999; Рябова 2001; Ткачева 2020; Basow 1992] и др.), существуют даже специальные издания, посвященные рассмотрению гендерных стереотипов, например, журнал Sex Roles: A Journal of Research. Эти публикации выстраивают «мозаику» гендерных стереотипов, показывают их сущностные свойства, формируют своего рода социальную норму — представления о том, каким должен быть мужчина, какой должна быть женщина. Гендерные стереотипы устойчивы и стабильны: и сегодня релевантны пришедшие из Средневековья представления о женской эмоциональности, неразумности и беспомощности и противопоставленное им рациональное, разумное мужское начало [Рябова 2001: 4].

7

Глава 1. Гендер в зеркале немецкого языка

   Приписывание гендеру определенных установленных обществом качеств и норм поведения осмысляется в категориях маскулинности и фемининности, под которыми понимается не только следствие воздействия природных факторов, но и категории, обусловленные культурной традицией [Кирилина 1999: 64]. Согласно И.С. Кону [Кон 2001: 565], маскулинность и фемининность определяются, с одной стороны, как совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущих мужчинам и женщинам; а с другой стороны, как совокупность социальных представлений и установок о том, чем является нормативный эталон мужчины и женщины, какие качества приписываются им обществом.
   Маскулинность и фемининность своими корнями уходят в мифологическое мышление, где мужское / маскулинное трактуется «как аполлоновское начало формы, идеи, инициативы, активности, власти, ответственности, культуры, личности, разума, абстрактного понятийного мышления, сознания, справедливости» [Рябов 1997: 29]. Женское / фемининное понимается как «дионисийское начало материи, пассивности, подчинения, природы, рода, чувства, инстинктивности, бессознательного, конкретного мышления, милосердия» [там же]. Такое мифообусловленное восприятие гендера становится общей категорией культуры и, следовательно, рамкой, по которой уже много столетий меряют реальных мужчин и женщин.
   Обобщенные образы маскулинности и фемининности включают представления о том, какие качества, свойства характерны для мужчины или женщины, об их социальных ролях (в обществе и семье). Сравнение стереотипных образов мужчины и женщины приводит исследователей (см., например [Ashmore, Del Boca 1986; Basow 1992; Lips 1997; Рябова 2001]) к построению ряда оппозиций качеств мужчины / женщины: решительность / нерешительность, ум / глупость, лидерство / зависимость, сила / слабость, предприимчивость / осторожность, ответственность / безответственность, властность / покорность, хладнокровие / истеричность, настойчивость / пассивность, целеустремленность / безволие, безрассудность / осторожность и т.д. Очевидно, что маскулинный образ (первый элемент пары) по сравнению с образом феми

8

1.1. Гендерные стереотипы

нинности (второй элемент пары) имеет более позитивную оценку. Но вряд ли правильно ограничиться этим утверждением. Доминантность мужчин, их стремление к лидерству неизбежно приводят к вычленению второй группы оппозиций, «мужские» элементы которых порицаются, а женские (второй элемент пары) оцениваются положительно: грубость / нежность, черствость / добросердечие, развязность / скромность, резкость / мягкость, эгоизм / бескорыстие, бесчувственность / чуткость, агрессивность / добродушие. Разумеется, перечисленными чертами маскулинности и фемининности содержание гендерных стереотипов не исчерпывается, они включают значительно более широкий спектр аспектов жизни, в том числе социальные роли: маскулинность традиционно связывают, например, с публичной сферой — участием в жизни общества, а фемининность — с приватной сферой — семьей, домом, воспитанием детей [Рябова 2001: 7]. Важно при этом помнить, что содержание гендерных стереотипов не обязательно должно подтверждаться при описании каждого реального лица — мужчины или женщины, поскольку это содержание может трансформироваться в зависимости от статусных позиций описываемых лиц, от их возраста и принадлежности к социальной группе.
   Гендерные стереотипы фиксируются в языке и определяют особенности речи мужчин и женщин, в том числе и ожидания речевого поведения представителей полов. Иначе говоря, при лингвистическом рассмотрении вопросов гендерных стереотипов обращается внимание на формы и условия коммуникации полов, на используемые средства конструирования гендерной идентичности, на экстра- и интралинг-вистические факторы формирования коммуникативной ситуации и речевого поведения [Кириллина 2000: 112].
   Существующие гендерные стереотипы утверждают, что мужчины и женщины используют в речи различный набор лингвистических средств. Мужчины выбирают из языкового репертуара инструменты, которые обеспечивают им больше власти и авторитета. Женщины предпочитают основываться на совместных решениях, создавать положительную эмоциональную атмосферу, важную для достижения успехов.

9

Глава 1. Гендер в зеркале немецкого языка

   Взгляд на языковые гендерные стереотипы показывает, например, что мужчины значительно чаще, чем женщины, используют директивы в форме императива, создавая иерархию в общении и утверждая в ней свой более высокий статус, дающий им право отдавать распоряжения: Himmeldonnerwetter, jetzt stell dich doch nicht gar so an! (Steingruber, 36); Steh auf, sonst mach ich dir Beine! (Steingruber, 45). Такие синтаксические формы придают речи мужчин тон, не терпящий возражений, демонстрируют их авторитет по отношению к другим. Мужчины не сомневаются в правильности изъявляемых желаний и предъявляемых требований, поэтому вербализуют их сразу, без дополнительных прелюдий и не особенно заботясь о форме их выражения. Поэтому мужской стиль речи характеризуется короткими, сконцентрированными на сути предложениями с четкой структурой (четкость достигается числительными наречиями erstens, zweitens и под.): несложным началом, фактами в центре предложения, заключением в конце: Erstens mein Lieber, lass die Finger von Klaudius, er gehort mir und zweitens, ich wurde nie etwas tun, was ihn in Gefahr... (Sandtown).
   Совсем иначе дело обстоит у женщин, в среде общения которых исключена иерархичная организация. Женщины обращаются ко всем присутствующим, приглашая к совместному действию, солидарно включая себя в число его исполнителей (например, в первом лице множественного числа), не доминируют в разговоре, приписывая себе особый статус, позволяющий предъявлять к партнерам по разговору какие-то требования. Часто значение включенного императива смягчается модальными глаголами wollen и lassen: Lasst uns alle gemeinsam ans Meer fahren. Wir konnen uber unsere Plane sprechen (Habicht, 10); Wollen wir uns besaufen? <...> Wollen wir? Bitte, bitte, bitte (Chase, 212). Такие речевые формы превращают приказы, запреты, указания женщин в вежливые замечания, советы и вопросы о мнении или желании партнера. Кроме включенного императива и модальных глаголов, в речевой арсенал женщин включаются формы конъюнктива, модальные слова, способствующие достижению основной цели коммуникации — созданию приятной атмосферы разговора и поддержанию хороших отношений с партнером: Du solltest eine Wand streichen.

10