Иваны Васильевичи, государи Арктики



ОГЛАВЛЕНИЕ 
 
Вступление....................................................................................................................4 
Глава 1. Русская Арктика до Колумба.............................................................................6 
Зауральские княжества и города .....................................................................12 
Глава 2. В дни Колумба: интерес к Арктике.................................................................14 
1. Письмо об открытии Новой Земли ..................................................................14 
2. Посольские плавания ........................................................................................17 
3. Личность Истомы ..............................................................................................21 
Где именно плыл Истома.................................................................................23 
Истома, скандинавы и русские........................................................................27 
4. Загадочные карты ..............................................................................................31 
5. Карты теряют загадочность..............................................................................37 
Глава 3. После Колумба: к Русскому Устью.................................................................39 
1. Непонятные вещи ..............................................................................................39 
2. В бегах от обоих Иван Васильичей..................................................................42 
О проблеме русскоустьинцев ..........................................................................47 
3. Как, когда на чем плыли и где поселились .....................................................51 
4. Русское Устье не вполне уникально ................................................................59 
5. Голландец в зимовье Усть-Оленёк...................................................................61 
Глава 4. Глаз истории и глас нынешний........................................................................64 
1. Тазовский городок и ранние Строгановы........................................................66 
2. Как было без карт ..............................................................................................70 
Заключение ..................................................................................................................76 
Приложения .....................................................................................................................82 
1. О методе .............................................................................................................82 
Ряды ...................................................................................................................86 
2. Письмо было секретным...................................................................................87 
3. Сигизмунд Герберштейн. Плавание по Ледовитому морю ...........................90 
4. Когда состоялось плаванье Истомы и где проходило....................................99 
5. Отзвуки Русского Устья..................................................................................100 
6. От Русского Устья к Аляске ...........................................................................103 
7. Открытия, которые не понадобились ............................................................106 
Литература..............................................................................................................108 
Работы автора, упомянутые в тексте .................................................................111 
 
 
Обозначения 
 
АН – Академия наук; РАН – Российская АН 
ВСЭ – Великая Северная экспедиция 
МЛП – Малый ледниковый период  
ПСФ – плавание Симса – Фаддея (см. п. 5 главы 3) 
РУ – русскоустьинцы 
СВ – северо-восточный  
Ч-91, Ч-06 и т.д. – работы автора (см. их список) 
Кавычки-лапки “ ” – переносный смысл или ирония, а также цитата в цитате 

Вступление 

А волны и стонут, и плачут,  
И плещут на борт корабля.  
Растаял в далеком тумане Рыбачий,  
Родимая наша земля 
 
Николай Букин, морской артиллерист 
полуостров Рыбачий 
1942 год 
 
Эта песня («Прощайте, скалистые горы») мне очень нравилась в юности (во многом из-за музыки Евгения Жарковского, написанной на слова 
Букина в 1943 г.), и Рыбачий виделся как подходящее название любому 
береговому поселку. Лишь не так давно, к старости, узнаю, что это полуостров на Мурмане и что звался он Рыбачьим давным-давно.  
Почему именно он – Рыбачий? Так можно бы назвать любое приметное место на Мурманском побережье, а назвали его. И почему его северозападное оконечье зовется мысом Немецким? Да, немцы отчаянно и не 
раз пытались взять его (полегло там без числа их и русских), однако так и 
не смогли. (Неподалеку от мыса стоял пограничный столб – единственный, говорят, что простоял всю войну на всей западной границе СССР.) 
Только звался мыс Немецким тоже гораздо раньше. 
Дело в том, что к востоку от мыса, в небольшой бухте Вайда-губа, издавна была стоянка норвежских судов – промысловых, добывавших у 
Мурманского берега рыбу и морского зверя, и торговых, всё добытое увозивших в Западную Европу. Новгородцы, с тех 
пор, как обосновались там в XV веке, продавали 
морской улов норвежцам. Близ мыса, у губы 
Вайда, возникла норвежская фактория, а русские 
постепенно стали звать всех западных иноземцев одинаково – немцами. Точно так же, как чуть 
ли не все иноземцы восточной Руси для русских 
были татары. 

Маяк на мысе Немецкий. Почтовая марка 
Было у полуострова и древнее местное название Мотка, от саамского моатьк – волок, перешеек, однако с первых же летописей XV века 
мы читаем только о столкновениях здесь новгородцев с норвежцами. Видимо, саамы (или саами; их прежнее название 
у русских: лопари) нашествиям не противились.  

Летописи более чем кратки, так что о времени и характере столкновений говорит лишь одно обстоятельство: уже в 1306 году норвежцы были 
вынуждены построить в той неоглядной от мест их жизни дали сторожевую крепость Вардехус. Под именем Вардё она живет поныне. Кого и от 
кого она охраняла, стоя к тому же на острове, узнаем позже. 
Мой интерес к Арктике много лет, до конца ХХ века, составлял лейтенант Александр Колчак, знаменитый полярник, и, прежде всего, его героическая попытка спасти Эдуарда Толля (своего начальника), а они ни в Вардё, ни на Рыбачьем не были. Проплывая в 1900 году в тех краях, Колчак 
(он стоял в те предутренние часы вахту в ходовой рубке), записал после 
вахты в дневнике: «Море было спокойно и на другой день рано утром мы 
увидели берега Рыбачьего полуострова, а к полудню стали на якорь в Екатерининской гавани», то есть Вардё не помянул. Толль, наоборот, в дневнике не помянул Рыбачьего, зато записал: «В 10 часов вечера стал виден 
Вардё». Этим, разумеется, моего внимания они привлечь не могли. 
Лишь много позже, 20 лет назад, читая книгу [Старков, 1998], изумляюсь: экспедиция англичан в Арктику (1553 г.) описана не просто как 
подвиг (каковым и была: вернулся лишь один корабль из трех, экипажи 
двух других замерзли1), но как подвиг первопроходцев: ведь их судно  
«смогло дойти лишь до устья Северной Двины. Несмотря на, казалось бы, скромные результаты похода, его значение в истории северного мореплавания достаточно велико. Было доказано на практике, что плавания из Атлантики в моря Северного Ледовитого океана вполне возможны».  
То же через 16 лет видим у В.С. Корякина [2014]. 
Как так? морская крепость Вардехус стояла там уже 
два с половиной века – что, к ней ни разу не плавали? Неужто брёвна для перекрытий, а позже и пушки, таскали через горы Скандинавии? Нет, конечно, 
и легко нахожу в литературе, что англичане плыли 
именно в Вардехус, но лишь один их корабль, третий (им командовал Ричард Ченслер), нашел ту гавань (плывя с севера и не имея карты, это совсем 
непросто – см. картосхему) и вел там ремонт.  
Почему же анализ начат с англичан, а не со скандинавов? И где были тогда русские? 
Чтобы разобраться в этом, мало знать факты, нужен еще и метод исследования. Он был изложен в 
Прологе к книге Ч-20 и воспроизведен далее в Приложении 1. Позволю себе 
считать далее, что читатель с ним знаком. 
                                                 
1 Поскольку уже начинался МЛП – обозначения см. выше, после Оглавления. 

Глава 1. Русская Арктика до Колумба 
Если покорение русскими (новгородцами и двинцами) севера Восточной Европы кое-как описано, то проникновение их в Арктику известно 
намного хуже. На сегодня самая древняя дата на Кольском полуострове,  

обоснованная радиоуглеродным методом, – это основание Никольской церкви в Варзуге около 1325 года [Баданин, 2017, с. 68], хотя заселение Мурмана 
произошло много раньше. Лишь почти через триста лет (около 1600 г.) была 
составлена карта, «Большой чертеж». Он до нас не дошел, но дошло его подробное описание [Книга Большому Чертежу], где, в частности, упомянут 
берег Студеного моря. А.В. Баданин2 показал на картосхеме (см.) упомянутые там топонимы. Комментария требует только топоним «р. Вор?». 
Большой Чертеж был начат на северо-западе от «реки Вор» (это, по
                                                 
2 Фундаментальный труд игумена (затем епископа, затем митрополита) Митрофана (А.В. Баданина) замечателен вниманием к подробностям, картосхемами 
и широким привлечением старых трудов, давно вышедших из оборота. Однако 
новая литература ему известна хуже (так, он не знает о МЛП, отчего не смог 
описать причин обезлюдения), часто он некритичен (например, принимает на 
веру, не обсудив, произвольные выводы Олофа Далина, сто лет как оставленные), а его суждения о пределах влияния русских в полярной Норвегии (например, о сборе ими дани близ Тромсё) основаны на старых вольных прочтениях 
скандинавских топонимов и выводах об их связи с русскими. Словом, обойтись 
без этого трехтомника затруднительно, но всё приходится проверять. 

видимому, Карашок, Karasjohk), а Порсангер-фьорд, хоть и обозначен Баданиным, там отсутствует (впадает в него другая река, Лаксельва, см. гл. 2). 
Первое дошедшее до нас норвежское свидетельство о набегах из Арктики, ныне российской, содержится в Гулатингской правде3 (около 1200 г.): 

«Если ожидается военное вторжение в нашу страну, люди должны нести вахтенную службу на маяке. Вахтенные должны засветить маяк, когда увидят три 
военных корабля и более. Служба на самом северном маяке оценивается в 
тринадцать марок серебром, а также на ближайшем к нему маяке, если войско ожидается с севера, и так повсюду, где вероятнее всего может появиться 
войско» [Баданин, 2018, с. 54]. 
Запись скудна, но приходится исследовать именно ее. Поскольку точно известные (по времени и месту) коренные народы Арктики никогда и 
никем не были замечены в морских организованных нападениях, запись 
принято относить к русским (новгородцам). Однако столь ранних сведений о русских в Студеном море не существует4, и запись вернее отнести 
к бьярмийцам. Это часто упоминаемый, но не локализованный однозначно народ севера Восточной Европы, живший там до прихода русских.  
О Бьярмии уверенно можно сказать только то, что это было государство (а не совокупность племен), способное воевать, знавшее деньги и 
имевшее богатые храмы. В 1227 году оно было разгромлено и разграблено норвежцами, и «после этого Бьярмия перестала упоминаться в скандинавских источниках» (см. [Баданин, 2018, с. 43] и многие другие труды).  
Зато появились русские. Набеги новгородцев в западную (норвежскую) 
Арктику известны из норвежских источников, как минимум, с 1271 года. В 
начале XIV века норвежский король Хакон V (Хакон Магнуссон, Хакон 
Святой) был вынужден, при всех своих южных войнах и иных государственных заботах, строить, притом в дикой дали, крепость Вардехус на острове, и надо понять, кого и от кого она была призвана защищать.  
На материке было бы свозить строительный камень куда проще, но 
потребности в такой крепости, очевидно, не было: сухопутные набеги 
русские вели не вдоль берега моря (он местами непроходим, это отвесные 

                                                 
3 Гулатингская правда (Gulatingslova) – свод норвежских средневековых юридических норм. Старейший сохранившийся полный свод (около 1200 г.) хранится 
в Королевской библиотеке Копенгагена. 
4 В средневековом скандинавском «Описании Земли» (видимо, 1170-1190) 
есть указание на то, что Бьярмия подвластна Руси, т.е. новгородцам [Мельникова, 1986, с. 198]. Это самое раннее свидетельство появления русских в тех 
краях (вероятно, на юге Кольского п-ова) говорит против того, что они уже 
имели военный флот, способный огибать Норвегию, но позволяет допустить, 
что бьярмийцы, теснимые русскими с юга, направили активность на север. 

скалы), а много южнее, через плоскогорье Лапландии. Кроме того, защищать небольшим, безнадежно удаленным от родины, гарнизоном можно 
было только небольшой остров. От морских же набегов одинокая небольшая крепость, неспособная держать большой флот, помочь не могла: 
русские корабли попросту обходили ее открытым морем, что произошло, 
как минимум, в 1323 и 1349 годах. Но зачем тогда крепость была нужна и 
почему не была вскоре же заброшена? Ответ оказался довольно прост: 
она призвана была охранять норвежские морские промыслы.  
Традиционный объект промысла, многовековой источник питания 
норвежцев и основа норвежского экспорта – треска. В конце Высокого 
средневековья Норвегия переживала краткий творческий подъем, «золотой век» (прерван в 1349 г. Черной Смертью, отнявшей у Норвегии больше половины населения). Полем для свободной деятельности норвежцев 
во многом как раз и стал Крайний Север, поскольку в более южных морях 
командные высоты были уже захвачены торгово-военным флотом Ганзы 
(германских государств) и промысловым флотом Голландии и Англии. 
Масса трески, сельди и 
тюленей (их жир, наряду 
с китовым, был главным 
средством 
освещения) 
оказалась близ Рыбачьего 
неслыханной, транспорт 
улова в Швецию пошел 
через фьорды и порт 
Тромсё, а далее, зимой, в 
санях (см. картосхему из 
книги А.В. Баданина) в 
Швецию, т.е. минуя ганзейский флот.  
Зато встал новый вопрос: как довезти рыбу до 
норвежских, а затем до 
иностранных 
покупателей? До тех пор норвежцам продавали треску, в 
основном, свежей, а иностранцам – сушеной, и ни 
то, ни другое теперь не 
годилось: необработанная 
рыба в дальней дороге 
протухала, а на сушку не 

было в Арктике ни времени, ни условий. Рыбу надо было солить, благо 
сельдь и треска солятся прекрасно. Солить свежую рыбу требовалось 
здесь, в Арктике, чем и занялись жители Мурманского побережья.  
Когда и кем на Мурмане были основаны первые солеварни, неизвестно, 
зато первые же летописи XVI века показывают нам процветающими как 
сами норвежские промыслы, так и русские солеварни при них. В частности, главным занятием Печенгского православного монастыря (основан в 
1533 г. в устье реки Печенги; Баданин намекнул на более старый монастырь в тех местах, но конкретных данных не привел) были солеварение, 
заготовка дров для него и торговля. Монастырь несомненно включился в 
дело, уже освоенное русскими при Иване III, если не раньше. 
Прежде в Арктике новгородцы собирали дань (в основном, оленьими 
шкурами) и уходили до нового сбора, а теперь московиты и бежавшие от 
зверств Ивана III в Арктику новгородцы стали осваивать ее иначе, примерно так же, как прежде новгородцы осваивали Подвинье – поселяясь 
там. Они селились там давно: уже в 1137 году в новгородской грамоте 
упомянута Пинега («в Пинезе»), восточный приток низовья Двины, притом как место сбора церковного налога [Древнерусские…, 1976, с. 148].  
Иван III разгромил Новгород в 1470-х годах, и описывать его жуткие 
зверства, поразившие даже привыкших ко всему современников, не стану. Желающих отошлю к замечательным трудам Н.И. Костомарова (это и 
«Севернорусские народоправства», и глава 13 его «Русской истории», и 
статьи). Замечу лишь, что при Сталине массовые выселения, с гибелью 
чуть ли не половины выселяемых, как бы копировали деяния Ивана III. 
Новгород потерял почти всё население (замененное Иваном на иных, 
тоже несчастных, переселенцев), а с тем и свою необычайную культуру. 
Уцелевшие бежали, в основном, в бывшие новгородские владения, прежде всего, в Подвинье. Просторы Северной Двины с притоками были 
слишком велики, чтобы отловить и замучить всех, и в Подвинье новгородская культура во многом сохранилась. Нам особо важно, что богатые 
новгородцы бежали вместе со своими сокровищами, казалось бы, в тамошней глуши бесполезными, но лет через 70-80 те весьма пригодились 
их потомкам, – см. главу 3. 
Разгром Новгорода и Пскова прискорбно отразился на жизни всего 
Северо-западного края, однако устранение могучего конкурента вызвало 
некоторое оживление у скандинавов. Для нашей темы важно, что норвежцы и шведы пытались вытеснить русских из Арктики. Возникла война 
за прежние владения, по итогам которой Иван III, умирая, смог завещать 
сыну Василию, среди прочих земель, «дикую Лопь». А именно, государь 
отдавал сыну «всю Корельскую землю, со всем тем, что к Корельской зем