Все мы врём: Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

Editor’s choice — 
выбор главного редактора

Врать, обманывать, лгать, блефовать, приукрашивать — в природе 
человека (хотя животные тоже неплохо умеют это делать). 
Мы окружены обманом с самого детства, да и сами иногда 
не прочь добавить неправды от себя — или шутки ради, или 
во спасение. А уж что творится в новостях, в социальных сетях — 
вранья там часто значительно больше, чем правды.
Сориентироваться в окружающей нас лжи будет существенно 
проще, если вы внимательно изучите веселое, но вместе 
с тем серьезное исследование Бора Стенвика о природе этого 
феноменального явления.

Сергей Турко, 
главный редактор издательства
«Альпина Паблишер»

BLØFF

Hvordan juks og selvbedrag gjør 
oss til ekte mennesker

BÅR STENVIK

ВСЕ МЫ ВРЁМ

Как ложь, жульничество и самообман 
делают нас людьми

БОР СТЕНВИК

МОСКВА
2016

Перевод с норвежского

ISBN 978-5-9614-5855-8 (рус.)
ISBN 978-82-02-47771-4 (норв.)

Все права защищены. Никакая часть этой книги 
не может быть воспроизведена в какой бы то ни было 
форме и какими бы то ни было средствами, включая 
размещение в сети Интернет и в корпоративных 
сетях, а также запись в память ЭВМ для частного 
или публичного использования, без письменного 
разрешения владельца авторских прав. По вопросу 
организации доступа к электронной библиотеке издательства 
обращайтесь по адресу mylib@alpina.ru

© Capellen Damm AS, 2014
 
Norvegian edition published Capellen Damm, Oslo
 
Published by agreement with Hagen Agency, Oslo
© Издание на русском языке, перевод, 
оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2016

УДК 159.923
ББК 88.26
 
С79

Переводчик Анастасия Наумова
Редактор Антон Рябов

Стенвик Б.

С79  
Все мы врём: Как ложь, жульничество и самообман делают нас 
людьми / Бор Стенвик ; Пер. с норв. — Альпина Паблишер, 2016. — 
503 с.

ISBN 978-5-9614-5855-8

Циничная и корыстная ложь во все времена осуждалась обществом. 
А вот остроумный блеф, способность прибегнуть к обману ради благих 
целей (например, обвести врага вокруг пальца), вызывали симпатию 
и восторг. С чем связана эта двойственность, каковы механизмы 
лжи и зачем они понадобились человеку в ходе эволюции — эти 
вопросы рассматривает известный исследователь Бор Стенвик. В поисках 
ответов он побывал в НИИ обороны, изучил новейшие образцы 
камуфляжа, записался на курсы аристократических манер в Лондоне 
и там же посетил дом-обманку, исследовал поддельные шедевры искусства 
и стал на время пикапером. Он знакомился с новейшими 
теориями философов, антропологов и нейропсихологов, беседовал 
с искусствоведами, полицейскими экспертами и даже с орнитологами.
Занимательные истории и научные гипотезы, изложенные в книге, 
помогут вам разобраться в разных видах лжи, и понять, почему 
большинство людей и животных просто не в состоянии без нее обходиться. 
Вы также научитесь распознавать чужой обман и меньше 
обманывать самих себя.

УДК 159.923
ББК 88.26

This translation has been published with 
the fi nancial support of NORLA



ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие к российскому изданию ...................................... 

Предисловие ....................................................................................... 

Камуфляж .............................................................................................

Цивилизация ....................................................................................... 

Ложь ..................................................................................................... 

Искусство ........................................................................................... 

Личность ............................................................................................. 

Статус ...................................................................................................

Аутентичность .................................................................................. 

Любовь ................................................................................................

Библиография, источники, 
комментарии и советы для тех,
кто хочет изучать эти темы и дальше .................................... 



ПРЕДИСЛОВИЕ 
К РОССИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

В процессе подготовки российского издания этой книги 
я вдруг узнал, что на русском языке правда может называться 
не только правдой, но и истиной. Я спросил у переводчика, 
чем они отличаются, и получил ответ, что 
правда продуцируется человеком, а истина означает нечто 
незыблемое и данное свыше. В языке два этих понятия 
дополняют друг друга, и если «правда» используется 
в повседневном и юридическом контекстах, то под истиной 
нередко подразумевается некая экзистенциальная 
высшая правда.
Корень существительного «истина» восходит к глаголу «
быть», а само существительное обозначает нечто 
большее, чем просто правдивость отдельного высказывания. 
Если верить писательнице Светлане Бойм, русские 
интеллектуалы в свое время «понимали друг друга с полуслова». 
Правда скрывалась в невысказанном, и в этом 
отличие от американской установки «напрямую высказывать 
то, что думаешь». По мнению Бойм, излишняя 
прямолинейность кажется русскому искусственной и де-
ланой. Русские вообще с недоверием относятся к «западным 
традициям», противопоставляя их более искренним 
российским обычаям. Проявление подобного недоверия 



характерно также и для русских писателей: Денис Фон-
визин, например, называет парижскую жизнь «глупым 
подражанием», а Толстой отметил в дневнике, что российские 
аристократы, перенявшие западные привычки 
и манеры, ведут себя, словно актеры, постоянно играющие 
какую-то роль. Бойм подчеркивает, что многие герои 
русской литературы — среди них Левин у Толстого 
и князь Мышкин у Достоевского — отличаются неловкостью, 
не могут толком выразить свои мысли и не умеют 
правильно вести себя в обществе. И именно благодаря 
данным особенностям эти герои кажутся настоящими.
В работе «Русские культурные скрипты и их отражение 
в языке» Анна Вежбицкая описывает, каким образом 
общение среди носителей русского языка превращается 
в демонстрацию искренности: для носителей 
русского языка несвойственно использовать вежливые 
фразы и расточать похвалы на пустом месте. Иначе говоря, 
когда они полагают, что ваша новая прическа вам 
не идет, комплимента вы не дождетесь. Как правило, подобная 
искренность сочетается с недоверием к традиционной 
вежливости, которая считается показателем 
фальши. В руководствах, написанных для западных предпринимателей, 
желающих постичь русскую культуру, нередко 
приводятся советы относительно того, какое поведение 
вызывает доверие и считается искренним. И если 
на Западе достаточно соблюдения внешних правил и традиций, 
то заставить русских доверять вам будет намного 
сложнее, ведь доверие для них — чувство более глубокое. 
Подписанного договора будет недостаточно для установления 
доверительных отношений. Они возникают лишь 
спустя какое-то время, после долгих доверительных бесед, 
совместных трапез и посещения бани. Лишь тогда партнеры 
начинают доверять друг другу. И если английское 



слово «sincerity» обозначает, скорее, прямоту, то русское 
«искренность» связано с установлением тесных, почти 
родственных связей. Добиться доверия русского непросто, 
однако подобное доверие будет более глубоким и подлинным.

Наряду с понятиями «правда» и «истина» мое внимание 
привлекли синонимы «ложь» и «вранье». Но если 
«ложь» — понятие нейтральное, то «вранье» означает 
нечто типично русское: это своего рода истории, в которых 
правда приукрашивается или искажается. Цель 
подобных историй — развлечь слушателя, поэтому тот 
даже проникается определенной симпатией к вруну. Судя 
по описанию, данному Достоевским, вранье — это истории, 
возникающие, когда рассказчик настолько увлекается 
собственной ложью, что сам отчасти начинает ей 
верить. Впоследствии врун вспоминает свои выдумки 
со смешанным чувством: с одной стороны, он испытывает 
гордость за произведенное на слушателя впечатление, 
а с другой — изумляется собственной безграничной 
фантазии.
Однако, дорогой мой российский читатель, все это 
вы наверняка знаете намного лучше меня. Я же упоминаю 
о некоторых культурных особенностях и «непереводимых» 
понятиях только для того, чтобы показать, насколько 
сложно бывает «расшифровать» общество, анализируя 
его со стороны, насколько по-разному мы трактуем 
понятие правды и каким образом культура, эпоха и ситуация 
влияют на наше восприятие истинности и фальши, 
подлинности и подделки. Само понятие правды постоянно 
меняется и часто зависит от того, с какой позиции 
мы его рассматриваем.
Тем не менее, читая о том, как подлинность трактуется 
в русской культуре, я нахожу множество черт, 



характерных для моей собственной культуры и мировоззрения. 
Мы, норвежцы, тоже больше ценим нашу «родную» 
крестьянскую искренность, а не изящные, пришедшие 
из Франции манеры. А увлекательные, но не особенно 
правдивые истории мы тоже называем байками. 
Похоже, представители большинства культур согласны 
смириться с тем, что креативность идет бок о бок с ложью 
и что порой лучше сделать вид, будто веришь, — 
и неважно, идет ли речь о супружеской ссоре или высокой 
дипломатии.
Человек — существо прагматичное, но социальное, 
и при этом мы стараемся показать себя с наилучшей стороны, 
так что обман и самообман защищают нас самих 
и окружающих от наименее приятных проявлений нашей 
сущности. Обман ради того, чтобы пощадить чувства 
собеседника, норвежцы называют белой ложью. 
Анна Вежбицкая утверждает, будто в русском языке подобного 
выражения не существует, однако я узнал, что 
имеется нечто похожее, а именно, «ложь во спасение». 
Поэтому возможно, что Вежбицкая и сама немного преувеличивает, 
желая донести до нас истину. К подобным 
уловкам представители большинства культур тоже относятся 
с пониманием. Мы любим хорошие байки и знаем, 
что у правды и лжи имеется множество вариантов.
Проявления обмана и истины меняются в зависимости 
от эпохи и места, однако нами движут одни и те же импульсы. 
Как правило, людям свойственно искать правду, 
но при этом они стремятся сохранить хорошие отношения 
с окружающими. Мы желаем докопаться до основы, истины, 
в которой невозможно усомниться, и поэтому создаем 
законы и правила, устанавливаем нормы, позволяющие 
контролировать общественное доверие, — этому посвящена 
глава о цивилизации. И те же мотивы побуждают 



нас сомневаться в увиденном, если мы подозреваем, что 
его форма не соответствует содержанию. В таких случаях 
мы пытаемся добраться до внутренней истины, и поиск 
этой сущности я описываю в главе о личности.
Мы хотим, чтобы искусство было подлинным — 
и именно поэтому понятие «истина» так полюбили ленинградские 
рок-музыканты -х. Из-за любви к подлинности 
мы с определенной долей недоверия относимся к техническим 
достижениям, к которым прибегают музыканты 
и художники. Мы боимся, что они утратят подлинность, 
и нашему восприятию искусства я посвятил отдельную 
главу. Мы также желаем, чтобы сама жизнь была аутентичной, 
что привело к парадоксу: само проявление аутентичности 
стало продуктом и объектом торговли. Этот парадокс 
я разбираю в главе «Аутентичность».
В борьбе за выживание и развязанных человечеством 
войнах умение распознавать чужой обман и маскировать 
свой собственный становится жизненно важным, 
и в главе о камуфляже и тактике я обращаюсь к посвященным 
этой теме исследованиям. Возможно, подобные истории 
даже отчасти объяснят нам, почему мы, будучи прекрасными 
лжецами, на удивление плохо распознаем ложь. 
Но более подробно об этом — в главе «Ложь». Впрочем, 
не исключено, что нам самим нравится заблуждаться, 
о чем я и рассказываю в главе о «настоящей любви». Существует 
ли любовь или же вера в нее — дань традиции? 
И если существует, то делает ли она нас счастливыми? 
И бывает ли любовь обманчивой?
Истина заключается в том, что человек — самое лживое 
и в то же время наиболее правдолюбивое животное 
во всем мире. Поиск лжи и правды похож на волокна одного 
каната, который мы тянем за собой сквозь биологию, 
историю и общество, и, работая над книгой, я словно