Генезис возникновения и развития теории разделения властей до конца XIX века: место учения в науке государственного права.

ГЕНЕЗИС ВОЗНИКНОВЕНИЯ 

И РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ 
РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ 

ДО КОНЦА XIX ВЕКА

МЕСТО УЧЕНИЯ В НАУКЕ 

ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА

А.Г. ЧЕРНЯВСКИЙ

Москва 
ИНФРА-М 

2024

МОНОГРАФИЯ

УДК 342.5(075.4)
ББК 67.1
 
Ч49

Чернявский А.Г.

Ч49  
Генезис возникновения и развития теории разделения властей 

до конца XIX века: место учения в науке государственного права : монография / А.Г. Чернявский. — Москва : ИНФРА-М, 2024. — 435 с. — 
(Научная мысль). — DOI 10.12737/1891876.

ISBN 978-5-16-017847-9 (print)
ISBN 978-5-16-110857-4 (online)
Монография посвящена существеннейшему, а вместе с тем спорному 

вопросу в области теории государственного права, а именно — теории разделения властей. В ней представлено, по возможности, полное литературное развитие этого вопроса в XVII–XIX вв. Важность подобного разбора 
объясняется тем, что всякая теория сама является итогом предшествовавших ей обстоятельств и связана с сопровождающими ее событиями. Как 
никогда, в настоящее время встает вопрос о том, как в конкретном государстве наполняются внутреннее содержание и применение данной теории, 
подходят ли формы и идеи, выработанные историей и наукой западных 
государств, нашему Отечеству.

Автор доказывает, что учение о разделении властей не было минутным 

делом, не было вызвано мгновенными политическими обстоятельствами; 
связанное с современными ему событиями, оно являлось и результатом 
прошедших. Кроме того, было бы несправедливостью относительно других 
мыслителей и возвышением не в меру заслуг Монтескье утверждать, что 
в его учении было все новое, так как нам известно, что писатели, и древние, и средневековые, и позднее, но до Монтескье, высказывали мысль 
о разделении властей и даже с некоторой подробностью. Без сомнения, 
разделение властей представляет средство для лучшего отправления государственной деятельности, так что оно указывает и на лучший способ 
к достижению государственных целей, но в то же время оно не вытекает 
только из этого основания, а вытекает из содержания самой государственной деятельности. Одновременно ставится и рассматривается вопрос, конечно, с позиции ученых рассматриваемого периода: может ли разделение 
властей существовать при их единстве?

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и фа
культетов.

УДК 342.5(075.4)

ББК 67.1

ISBN 978-5-16-017847-9 (print)
ISBN 978-5-16-110857-4 (online)
© Чернявский А.Г., 2023

Ни одна теория государства не может 

быть понята иначе, как в контексте 
своего времени. То, что люди думают о государстве, всегда является результатом 
опыта, в который они погружены…

Введение

Современные тенденции и перспективы развития общества, 

и в первую очередь российского, происходящие и прогнозируемые 
процессы планетарного масштаба обусловливают необходимость 
фундаментального анализа активных свойств наиболее эффективного социально-политического института — государства.

Исторические процессы заставляют усиливать внимание оте
чественных ученых, особенно в области государственных наук, 
к идеям и формам, выработанным историей и наукой не только 
российского, но и западных государств, делают чувствительным недостаток в нашей литературе теоретических работ, особенно по государственному праву.

Становлению и утверждению принципа разделения властей 

в России предшествовал долгий период его непризнания. Затяжное 
господство в дореволюционной России режима абсолютной монархии препятствовало теоретическому и, тем более, практическому восприятию принципа разделения властей. Юридическая 
наука, пытаясь апеллировать к самобытному развитию России, 
искала компромиссные формулировки ограничения царского абсолютизма. Как заметил в свое время Н.М. Коркунов, русские дореволюционные юристы обратили внимание на невозможность употребления понятия «делимость» власти, говоря лишь о распределении 
отдельных функций государственной власти1.

Попытку приспособить идею разделения властей к российскому 

самодержавию предпринял М.М. Сперанский. В своих проектах государственной реформы он пришел к выводу о необходимости приведения формы правления в Российском государстве к конституционной монархии. По мнению Сперанского, последняя позволила бы 
учредить управление в государстве на основе строгого соблюдения 
закона, когда «три силы движут и управляют государством: сила 

1 
Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 2. СПб., 1912. С. 159.

законодательная, исполнительная и судная»1. Сперанский ввел понятие постоянных, неизменяемых «коренных государственных законов», на которых должны основываться все законы в государстве 
и которые будут определять способ взаимодействия ветвей власти 
в государстве. Законодательная, исполнительная и судебная власти 
в состоянии соединения представляют собой державную власть, 
то есть власть монарха. При раздельном действии они обеспечивают политические и гражданские права подданных2.

Считается, что в России впервые идея разделения властей за
конодательно была закреплена в Основных положениях судопроизводства 1862 г. В них было написано, что судебная власть отделяется от исполнительной (административной) и законодательной. 
Однако только в конце XIX — начале XX в. о концепции разделения 
властей, как об идее, реализация которой должна привести к преобразованию России в правовое государство, заговорили в полной 
мере, в том числе в университетских аудиториях. Российские правоведы выдвигали принцип разделения властей, пытаясь приспособить его к особенностям российской государственности. Основная 
суть теоретических предпосылок заключалась в идее ограничения 
власти монарха конституционным режимом.

Советская наука, следуя идеологическим установкам мар
ксизма-ленинизма, продолжительное время в лице большинства 
ученых отрицала необходимость разделения властей и сводила ее 
лишь к разделению функций государственных органов. К примеру, 
известный государствовед советской эпохи П.И. Стучка отмечал: 
«Власть, в данном случае советская, естественно должна быть 
единой властью, включая в себя и законодательную, и исполнительную и, наконец, судебную… Всякая пролетарская революция 
начинается с того, что она на деле разбивает теорию Ш. Монтескье 
о разделении властей»3.

В данной работе автор рассматривает генезис идей и понятий, 

а также изменения и трансформации их содержания, как оказалось, 
к достаточно спорному, в понимании именно его содержания, вопросу, в области теории разделения властей, которое естественно 
должно, по нашему мнению, вытекать из самой природы государства.

Не существует общепризнанного определения государства, и это 

фундаментальный и нерешенный вопрос в изучении человеческого 
общества. Мерой трудности ответа на такие вопросы, как что такое 

1 
План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. Введение 
к Уложению государственных законов 1809 г. М., 1905. С. 4.

2 
Там же. С. 30–31.

3 
Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории 
права. Рига, 1964. С. 242.

государство, как оно возникает и развивается и что оно делает, является нежелание многих из тех, кто предлагают мнения о природе 
государства, точно определить, что такое государство. Как они выразились, «ни одно определение не удовлетворит всех, а многие 
определения могут понравиться только тем, кто их пишет»1.

Так, с чисто либеральной точки зрения Вебер2 рассматривает 

государство как человеческое сообщество, которое (успешно) 
претендует на монополию на законное применение физической 
силы на данной территории. Государство также считается единственным источником «права» на применение насилия. Для него 
государство — это конкретная административная структура или 
организация, обладающая физической силой, которую она использует для принуждения к повиновению. Это состояние содержит несколько специализированных структур, которые четко определены, 
сложны, формальны и постоянны3.

Как показывает исторический опыт применения теории разде
ления властей к государственному устройству многих государств, 
нужно всегда проводить анализ и рассматривать различие между 
конституционной идеологией и реальной.

Реальная идеология, чтобы быть устойчивой и пронизывающей 

мировозрения граждан государства, должна в первую очередь быть 
объективной и предусматривать возможность вполне достижимого 
ими образа жизни кроме всего прочего. Для реализации данной 
идеи государсто должно провозгласить себя не просто социальным, 
а быть сильным, функцио нально устойчивым и стабильным в своем 
развитии, что, конечно, обеспечивается только единством и преемственностью в реализации своего назначения властей, поддерживаемых населением. Согласно Chinoy4 в качестве концепции социальной науки государство относится к тем институтам, которые 
устанавливают, кто будет обладать монополией на законное применение физической силы на данной территории, и определяют, как 
власть, основанная на этой монополии, должна быть организована 
и использована. Лицо, осуществляющее эту власть, составляет пра
1 
Clymer Rodee Carlton, Anderson Totton James, Christol Carl Quimby, Greene 
Thomas H. Introduction to Political Science. 1983. Р. 20.

2 
Weber M. Politics As А Vocation’ in H.H. Gerth and M. Wright eds., From 
Max Weber: Essays in Sociology. New York: Oxford, 1949.

3 
Sha Dung Pam. Theorising the Nigerian State: Pitfalls and the Search for 
an Alternative Framework of Analysis. Being а paper presented to the 11th 
General Assembly of the Social Science Council of Nigeria held at the Women 
Development Centre, Abuja, 1999, July 5–7.

4 
Chinoy Ely. An Introduction to Sociology. New York: Random House, 1967.

вительство (цитируется по Oyediran1). Со своей стороны, Ласки2 
указывает, что государство — это территориальное общество, разделенное на правительство и подданных, претендующее в пределах отведенной ему физической территории на превосходство над всеми 
институтами. Он также подчеркивает, что государство охватывает 
все формы человеческой деятельности, контроль над которыми он 
считает желательным. Более того, подразумеваемая логика этого 
превосходства заключается в том, что все, что остается свободным 
от его контроля, делает это с его разрешения.

В своем анализе Хейвуд3 указывает, что термин «государство» 

использовался для обозначения сбивающего с толку набора элементов: совокупности институтов, территориальной единицы, философской идеи, инструмента принуждения или угнетения и так 
далее. Путаница, по его словам, происходит отчасти из-за того, что 
государство понимается тремя разными способами: с идеалистической, функцио нальной и организационной точек зрения. Идеалистический подход к государству наиболее ярко отразился в трудах 
Гегеля, который выделял три «момента» общественного бытия: 
семью, гражданское общество и государство и понимал государство 
как этическую общность, опирающуюся на взаимные отношения, 
сочувствие — «всеобщий альтруизм». Функционалистские подходы 
к государству сосредоточены на роли или цели государственных 
институтов. Центральная функция государства неизменно рассматривается как поддержание общественного порядка, причем 
государство определяется как совокупность институтов, поддерживающих порядок и обеспечивающих социальную стабильность. 
Со своей стороны, организационная или организаторская точка 
зрения рассматривает государство как аппарат правительства в его 
самом широком смысле: то есть как тот набор институтов, которые 
являются узнаваемо «общественными» в том смысле, что они несут 
ответственность за коллективную организацию социального существования и финансируются за счет государства.

Поучительно отметить, что марксистская теория государства 

возникла главным образом как реакция на либеральные теории 
или либерально-демократический (или капиталистический) взгляд 
на государство. Таким образом, здесь уместно краткое замечание 
о либеральном взгляде на государство. В либеральной теории 

1 
Oyediran Oyeleye. Introduction to Political Science. Ibadan: Oyediran Consults 
International, 1998. Р. 17.

2 
Laski Harold J. А Grammar of Politics. 5th ed. London: George Allen and 
Unwin (Publishers) Ltd, 1961. Introduction to Politics. London: George Allen 
and Unwin, 1967.

3 
Heywood Andrew. Politics. 3d ed. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2007. 
Р. 90.

(особенно в варианте «общественного договора») говорится, что 
государство возникло в результате добровольного соглашения, 
заключенного отдельными лицами, которые признали, что только 
установление суверенной власти может защитить их от неуверенности, беспорядка и жестокости «естественного состояния». 
Утверждается, что без государства люди злоупотребляют, эксплуатируют и порабощают друг друга, а с государством гарантируются 
порядок и цивилизованное существование и защищается свобода. 
Эта теория, таким образом, рассматривает государство как нейтрального арбитра среди конкурирующих групп и индивидуумов 
в обществе, а также как арбитра, способного защитить каждого 
гражданина от посягательств сограждан. Нейтралитет государства 
отражает тот факт, что государство действует в интересах всех 
граждан и, следовательно, представляет общее благо или общественные интересы.

Но нужно отметить также, что либерально-демократические 

теоретики рассматривают государство как необходимую силу в человеческом обществе, чья власть над личностью должна быть минимальной. Также необходимо сказать, что эти теоретики уважают 
индивидуальные интересы и личную свободу до такой степени, 
что видят роль государства исключительно в плане защиты прав 
и свобод личности. Более того, утверждается, что для либеральных 
теоретиков политическое общество (государство) является человеческим изобретением для защиты собственности индивида в его 
личности и благах и (следовательно) для поддержания упорядоченных отношений обмена между индивидами, которые считали 
себя собственниками.

В качестве критики легко заметить, что приведенная выше 

теория ставит больше вопросов, чем дает ответов. Во-первых, это 
подразумевает, что происхождение государства является частью 
естественного порядка вещей, поскольку потребность в защите 
и спасении от гоббсовского варварства всегда существовала во всех 
человеческих обществах. Это означает, что государство всегда существовало с древности и будет существовать вечно. Но это очеь 
дискуссионно и не может быть принято априори. Во-вторых, 
теория почти ничего не говорит о том, кто именно предложил общественный договор: договор обычно заключается между идентифицируемыми сторонами — так кто же представляет предлагаемое государство? Кого наняли для управления государством? В-третьих, 
из-за нейтралистского предположения теории о государстве считается, что, поскольку государство возникло из коллективной воли 
общества, оно является благотворным институтом, обслуживающим интересы всего общества. Из-за подавления слоев общества 

всеми государствами, которое часто вырождается в открытый фашизм, это предположение о нейтральном государстве явно спорно.

Марксисты явно отвергают основные положения либеральных 

теорий о государстве. Они считают, что каким бы «либеральным» 
или «демократическим» ни претендовало быть государство, оно 
в основном является инструментом господства, угнетения и эксплуатации экономически слабого класса (т.е. класса бедных и неимущих) могущественным и господствующим классом (т.е. классом 
богатых и владельцев средств производства).

Таким образом возникает вопрос: каким же должно быть госу
дарство (с точки зрения его общественно-политического устройства, сущности и целей) и какая теория государства может обеспечить и построение сильного государства, и соотнесение (примирение) интересов различных классов общества, и соответственно 
развитие самого общества (обеспечение блага его индивидов)?

Кроме того, как может учреждение, созданное, укомплекто
ванное и контролируемое самым могущественным классом, быть 
безразличным к направлению и исходу классовой борьбы? Это 
невозможно. Однако эта нейтральность государства необходима, 
это видно, в результате анализа этих либерально-демократических 
теорий, как камуфляж в ложном сознании маскировки истинных 
классовых интересов, составной части буржуазной идеологии, 
и здесь государственный нейтралитет, как мы видим, становится 
идеологически оправданным. И, правда, если посмотреть, кто 
стоит в управлении США, Англии и других западных стран, все 
становится понятным. Вопрос стоит, правда, по-другому, более 
глобально, классовый интерес одного государства в других государствах. Потому что классовый интерес в своем государстве обеспечен, а чтобы не взорваться изнутри, нужно реализовать этот 
интерес в других государствах.

Чтобы приблизиться к решению поставленного вопроса, нам 

видится, что нужно начать с изучения и истоков истории становления и объективности места теории разделения властей, как политического и, конечно, правового (с точки зрения государственного 
права) инструмента в построении государства.

Таким образом, в период нестабильности, на пороге которого на
ходится современное человечество, время заставляет в очередной 
раз осмыслить и соотнести сущностные свойства государства в их 
историческом развитии с формами возможного и реального проявления общемировых и внутриполитических кризисных процессов. 
Вполне очевидно, что функции в соотношении с иными сущностными свойствами государства занимают особое место и применительно к современной российской политико-правовой действительности приобретают особое, быть может, судьбоносное значение.

Теоретические представления о функциях современного го
сударства по-прежнему характеризуются наличием методологических проблем и противоречий, в связи с чем совершенствование 
теоретико-методологических основ функционирования государства 
применительно к постоянно меняющимся внешним и внутренним 
условиям выступает очевидной задачей, и именно в его функциях 
проявляется неизменность сущности и ценность государства.

Проблематика деятельности государства, действующего «всегда 

активно и никогда пассивно», в современных условиях приобретает 
качественно иное звучание и смысл. Сегодня существует объективная необходимость в исследовании ценностно-телеологических 
аспектов, организационных и правовых проблем, принципов и методов реализации функций государства, позволяющих определить 
их объем, пределы, социальное значение и пути оптимизации, правильно соотнести разделение властей и обеспечение их единства.

Если суверенитет един и неделим, то в государстве не могут су
ществовать различные и независящие друг от друга власти, но вся 
власть должна сосредоточиться в одном центре. Так, различные 
функции, в которых проявляется государственная жизнь, требуют 
каждая особенной системы сил, которая определялась бы специфическим принципом самой функции. Вследствие этого государство 
становится системой систем, и государственная власть, единая сама 
по себе, распадается на различные ветви, которые имеют относительную самостоятельность, и в этом смысле называются государственными властями.

Мы говорим «относительную самостоятельность», чтобы по
казать этим, что они самостоятельны только относительно друг 
друга, но не по отношению к высшей власти, от которой они непременно должны находиться в зависимости. Где обеспечивается 
суверенитет в государстве, там и источник власти: в демократии 
источник власти — народ, в аристократии — дворянство, а в монархии — монарх. По крайней мере так по принципу, с которым 
практика, конечно, может расходиться и часто расходится. Связи 
различных властей с суверенитетом могут быть крепче или слабее. 
Такое может случиться, что суверенитет вместо того, чтобы быть 
действительным источником власти, осуществляет в себе только ее 
формальное единство, как, например, королева в Англии считается 
и в настоящее время сувереном, но в сущности не имеет решительно 
никакой действительной власти. Однако вся власть и права дарованы монархией, формально монарх может эту власть и вернуть. 
Формально так было и в Римской республике, где народ считался 
сувереном, но в действительности власть принадлежала сенату, так 
что Рим никогда не был настоящей демократией. В Римской им

перии, напротив того, императоры считались суверенами, между 
тем как вся власть была в руках армии.

Государственные власти соответствуют и функциям, о которых 

мы говорили выше, но эти функции сами по себе еще не составляют властей: они образуют только схему государственной жизни 
и служат основанием подразделения на министерства, которые 
не есть государственные власти, но, как показывает их название, 
только слуги государства. Государственные же власти есть системы 
сил, посредством которых эти функции выполняются. Таким 
образом, государственные власти находятся в реальном отношении 
друг к другу как сила к силе, и следует исследовать, как определяется это отношение отчасти по существу вещей, отчасти под 
условием различия государственных устройств.