Речемыслительная синергия дискурса

Н.Ф. Алефиренко 
РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНАЯ 
СИНЕРГИЯ ДИСКУРСА 
Монография 
Москва 
Издательство «ФЛИНТА» 
2023 

УДК 81’42 
ББК  81 
 А48 
Р е ц е н з е н ты : 
Озерова Елена Григорьевна – доктор филологических наук, профессор 
Белгородского государственного национального исследовательского университета. 
Ракитина Светлана Владимировна – доктор филологических наук, профессор 
Волгоградского государственного социально-педагогического университета. 
Алефиренко Н.Ф. 
А48    Речемыслительная синергия дискурса : монография / Н.Ф. Алефиренко. — Москва : ФЛИНТА, 2023. — 183 с. — ISBN 978-59765-5317-0. — Текст : электронный. 
В центре внимания монографии – дискуссия о природе и сущности 
дискурса, которая длится уже несколько эпох. Истоком наиболее глубоких 
размышлений о дискурсе служит оригинальное учение средневекового 
мыслителя Пьера Абеляра (1079-1142), ломавшее гносеологические стереотипы своего времени. Блестящий полемист обосновал своё учение как некую медиальную, промежуточную, парадигму между номинализмом и реализмом, назвав его концептуализмом. В недрах этого учения зародилась идея 
концепта в его особом – речемыслительном – понимании как конструктивного ядра дискурса.  
Дискурс является одним из краеугольных камней создания современной когнитивной лингвопоэтики. Вместе с тем, поднимаемые в ней проблемы имеют и общегуманитарный статус. Ведь лингвистический поворот в 
познании, на котором всё более настойчиво акцентируется внимание в философии науки ХХI века, связан с переосмыслением эпистемологической 
значимости речемышления. Это побуждает автора к обоснованию дискурса 
как речемыслительного механизма порождения текста.  
УДК 81’42 
ББК  81 
ISBN 978-5-9765-5317-0               
  © Алефиренко Н.Ф., 2023 
© Издательство «ФЛИНТА», 2023 

ОГЛАВЛЕНИЕ 
 
Предисловие ………………………………………………………………… 
5 
 
 
Г л а в а  1.  
 
ТЕКСТ И ДИСКУРС……………….............................................................. 
8 
1. Отличается ли дискурс от текста? ……................................................ 
8 
2. Дискурс как речемыслительная категория ………………………….. 
12 
3. Лингвистическая составляющая дискурса ………………………….. 
20 
4. Дискурсообразующий концепт ………………………………………. 23 
 
 
Г л а в а  2. 
 
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВЕКТОРЫ ПОИСКА СУЩНОСТИ  
ДИСКУРСА………………………………………………………………….. 
 
30 
1. У истоков дискурс-анализа……………………………………………. 30 
2. Подходы к лингвистическому восприятию дискурса ………………. 33 
3. Дискурсивная синергетика имплицитной информации художественного текста………………………………………………………….. 
 
39 
4. Дискурс и интенциональность ……………………………………….. 
50 
 
 
Г л а в а  3. 
 
ДИСКУРСИВНО-МОДУСНЫЙ КОНЦЕПТ КАК РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМ ………………………………………………….. 
 
56 
1. Речевой смысл – категория дискурсивная …………………………... 
56 
2. Дискурсивно-модусный концепт и смысл …………………………... 60 
3. Дискурс и речевой жанр ………………………………………………. 68 
4. Нарративно-дискурсивные факторы порождения текста…………… 79 
4.1. Мотив как стимул текстопорождения ………………………… 80 
4.2. Замысел – когнитивная первооснова текста ………………….. 86 
5. «Внутренняя речь» …………………………………………………………….. 
90 
6. Дискурс, текст, произведение ……………………………………….. 
112 
7. Содержательные импликации дискурса …………………………….. 117 
 
 
Г л а в а  4. 
 
МЕТАФОРИЧЕСКИЙ ДИСКУРС ………………………………………. 
127 
1. Нарративно-дискурсивный механизм формирования речевой образности……………………………………………………………………………. 
 
128 
2. Дискурсивно-модусная эпистема — когнитивно-прагматический  
3 
 

эпицентр речевой образности..…………………………………………... 134 
3. Логоэпистемные стимулы фразеологической образности.................. 138 
4. Символизация как фактор порождения словесного образа…………. 145 
5. Когнитивно-дискурсивная природа метафорической и метонимической образности ……………………………………………………….. 
 
149 
 
 
Примечания…………………………………………………………………. 
156 
Заключение ………………………………………………………………… 157 
Литература …………………………………………………………………. 161 
Приложения ……………………………………………………………….. 
176 
Приложение 1…………………………………………………………………… 176 
Приложение 2……………………………………………………..…………… 
179 
Приложение 3 ………………………………………………………………….. 180 
 
 
 
 
 
 
 
 
4 
 

ПРЕДИСЛОВИЕ 
 
Дискурс как речемыслительный механизм социальной коммуникации с 
момента своего появления (в ряду актуальных и сложно разрешаемых гуманитарной наукой объектов) находится в турбулентной зоне весьма противоречивых интерпретаций. Объясняется это тем, что попытки истолкования его сущности предпринимаются разными современными европейскими лингвистическими школами и направлениями, сосуществующими в рамках общей методологической стратегии, направленной на замену ортодоксального структурализма антропоцентрическими принципами современного «лингвистического Ренессанса». Разумеется, само по себе название «лингвистический Ренессанс» не 
имеет терминологического статуса. Оно, скорее, служит метафорическим обозначением современного периода науки о языке, который можно назвать 
начавшейся эпохой лингвистического постмодернизма.  
Новый период в развитии лингвистической мысли значительно отличается от предшествующих эпистем: от эпохи постструктурализма, сторонники которого сохраняли верность основным структуралистским идеям, и от эпохи модернизма, пытавшегося осовременить традиционную лингвистику новыми подходами. Постмодернизм в науке о языке стремится постулировать значимость 
культурного контекста лингвистической деятельности. Более того, наука в 
постмодернизме рассматривается как часть единого культурного континуума. 
Столь явный культурологический уклон в стратегии новой эпистемы настолько 
увлекает некоторых исследователей, что в их работах львиную долю занимают 
описания явлений культуры, репрезентируемых языковыми знаками. Лингвистически же значимыми следует считать только те изыскания, которые подчинены постижению объективно существующей языковой действительности. Несмотря на все междисциплинарные повороты, в том числе и связанные с ценностно-смысловым взаимодействием языка и культуры, познание лингвистических истин было и остается важнейшей функцией языкознания, как бы тесно не 
пересекались его интересы с исследованиями смежных дисциплин. Каким бы 
5 
 

разноплановым ни был характер междисциплинарных связей науки о языке, 
прежде всего тех, которые находятся в лоне культурного контекста, первоочередной задачей лингвистического постмодернизма остаётся приоритетное исследование когнитивно-прагматических механизмов речевой коммуникации. 
Суть их идеи сконцентрирована в афористическом призыве изучать «человека в 
языке и язык в человеке». Её воплощение, по мнению сторонников антрополингвистики, должно сформировать принципиально новую лингвистическую 
парадигму. Их прогнозы стали сбываться в последней трети ХХ века, когда в 
соответствии с парадигмальной моделью развития науки Томаса Куна появились утверждения о том, что в лингвистике произошла «революционная» смена 
научных парадигм. Инновационные решения, накопившиеся в теории коммуникации, связывались с теорией «языкового существования». Однако вскоре 
восторженное восприятие парадигмально-революционной замены научных 
стратегий угасает. Современная философия науки уже с междисциплинарных 
позиций (по закону спирали) возвращается к эволюционно-конвергентным 
принципам развития лингвистической мысли. В данной ситуации снижается и 
революционный накал концепции «языкового существования»: в наше время 
уже нельзя не видеть её эволюционно-конвергентных оснований. Кстати, ещё в 
1937 году стоявшие у её истоков японские лингвисты Нисио Минору и Токиэ 
Мотоки были преисполнены решимости перевести науку о языке с системноструктурных на функционально-коммуникативные рельсы. В качестве основополагающего они избрали принцип коммуникативной деятельности. Однако и 
их идеи не были абсолютно новыми. Им предшествовала теория акад. 
Л.В. Щербы, которая в развитие мысли Ф. де Соссюра о необходимости разграничения языка и речи обосновывала необходимость различать «речевую деятельность, языковую систему и языковой материал» [Щерба Л.В., 1974: 26]. 
Под третьим аспектом («языковым материалом») учёный понимал «совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке» [Там же: 26]. При этом акцентировал внимание на том, что языковая система и языковой материал – «это лишь разные аспекты единственно данной в 
6 
 

опыте речевой деятельности» [Щерба Л.В., 1974: 26]. Тем самым, Л.В. Щерба, 
понимая неоднородность «языковых явлений», определил их общую платформу, на которой они выстраиваются, — речевую д е я т е л ь н о с т ь  человека. Сама же доктрина языка как деятельности была обоснована ещё в XIX веке В. фон Гумбольдтом. Можно утверждать, что одна из отличительных методологических примет современного языкознания сложилась путём интеграции 
конструктивных идей разных научных школ и направлений. Особенно интенсивно в наше время осуществляется конвергенция базовых положений феноменологии, деконструктивизма, герменевтики и когнитивной лингвокультурологии. Для такого рода междисциплинарной интеграции нужен, разумеется, некий 
методологический интеграл. Им стала категория дискурса и так называемый 
дискурс-анализ. «Так называемый» потому, что он в современном виде, скорее, 
представляет собой дискурс-теорию, чем анализ1. Принципы дискурс-анализа 
сосредоточены на исследовании «языка в общении». Эта идея настолько завладела умами ученых, что многие из них стали говорить о дискурсивном повороте в гуманитарных науках, ставящем современную лингвистику на грань методологического срыва.  
 
 
1 Исключением является, пожалуй, критический дискурс-анализ (Р. Водак, Н. Фэркло, Л. 
Чоулиараки и др.), который, в отличие от теоретически ориентированных французских 
направлений, в большей степени нацелен на исследование конкретных повседневных дискурсов и разрабатывает методологические принципы прикладного анализа. См.: [Филлипс Л., Йоргенсон, 2004: 63]. 
 
7 
 

Глава 1 
ТЕКСТ И ДИСКУРС 
 
1. Отличается ли дискурс от текста? 
 
Методологические основы любой теории определяются отличиями от 
смежных дисциплин, точнее, её предметом. В нашем случае её поиск следует 
начинать с вопроса о соотношении текста и дискурса. 
Дискурсивный анализ возник в середине XX века как логическое продолжение идей, объединяемых предшествующей дисциплиной – лингвистикой 
текста – В. Г. Гак, С. И. Гиндин, Т. М. Николаева, Е. В. Падучева и др.).  
1. Текст. 
Традиционно текст рассматривается как совокупность написанного и сказанного на том или ином языке. В зависимости от этого различают речь письменную и устную. Продуктом письменной речи являются тексты художественной и научной литературы, периодические издания, древние рукописи, документы; продуктом устной речи – фольклорные произведения (песни, сказки, легенды, былины), а также выступления (на собраниях, митингах), радио- и телепередачи, обычная беседа.  
Для языкознания текст – первейший и самый ценный объект исследования. Ведь тексты как продукты речи и язык как система средств речевой коммуникации – две стороны одной медали. Без текста в широком его понимании 
невозможно исследовать язык. Дело в том, что язык непосредственному 
наблюдению и исследованию недоступен. Можно изучать только процессы говорения и понимания, то есть речевую деятельность, и их продукты – тексты. 
Вне изучения текстов трудно представить изучение языковой системы. Почему? Потому что язык, по словам Л.В. Щербы, – это "то, что объективно заложено в данном языковом материале и что проявляется в индивидуальных речевых 
системах, возникающих под влиянием этого языкового материала" [Щерба 
Л.В., 1974: 26]. Описание языковой системы осуществляется в направлении 
8 
 

текст > система, то есть от непосредственно наблюдаемых синтагматических 
свойств языковых единиц к осмыслению их парадигматики (системы). Понятие 
"текст" (лат. textus – ткань, сплетение) – достаточно сложный феномен. Обычно 
под текстом понимается объединенная смысловой связью последовательность 
языковых знаков. Его основными свойствами являются связанность (когезия, 
когерентность) и цельность. Основная единица текста – сверхфразовое единство, которое представляет собой сочетание нескольких содержательно и синтаксически связанных предложений, развивающих одну основную тему или 
идею. Выделяют следующие важные средства связанности текста: (а) грамматические (единство времени и лица, особенности глагольных форм, модальность и др.), (б) однородность лексики, (в) тема-рематические последовательности, (г) кореференция (подчинение всех элементов одной теме) и (д) различные лексические средства связи (повторы, синонимы и др.). Благодаря этим 
свойствам текст характеризуется единством формы и содержания. Форма текста и – шире – коммуникации в последнее время стала предметом еще одной 
отрасли науки о тексте – теории речевых жанров [Дементьев 2006: 234]. В качестве примеров речевых жанров можно назвать анекдот, болтовню, молву, молитву, граффити и разного рода этикетные высказывания. Признаки речевого 
жанра впервые были выделены М. М. Бахтиным. Это –типичная для каждого из 
них коммуникативная ситуация, экспрессия и экспрессивная интонация, объем, 
контактность значений слов с конкретной действительностью, концепция адресата и концепция адресанта. М. М. Бахтин писал, что мы говорим только определенными речевыми жанрами. Эти речевые жанры даны нам почти так же, как 
нам дан родной язык [Бахтин М.М., 1973]. Кроме прямых, выделяют еще и непрямые речевые жанры: риторический или экзаменационный вопросы (экзаменатор сам знает ответ на свой вопрос), ультиматум (ср. бытовая угроза), исповедь как жанр публицистики (ср. исповедь в церкви). Многие речевые жанры 
имеют косвенный характер. Косвенными речевыми жанрами являются флирт, 
шутка, намёк, светская беседа, розыгрыш, колкость. Характер содержания текста зависит от смысловых установок текстопорождающего субъекта, которые 
9 
 

еще называют интенциями, замыслом, коммуникативными намерениями (от фр. 
intention < лат. intendere – затевать, замышлять). Смысловые установки передаются в тексте разными средствами: лексически (частицами, вводными словами 
и т.п.), изменением порядка слов, интонационными (для озвучиваемых и устных текстов), особыми графическими средствами (подчеркиванием, шрифтовыми выделениями, пунктуацией, в том числе и авторской). Задача адресата 
"разгадать" коммуникативные намерения создателя текста – автора или говорящего. Прежде всего, этой цели подчинено понимание языковых единиц и их 
сочетаний. Важную роль при этом играют так называемые пресуппозиции – 
общий фонд знаний отправителя и получателя текста. В зависимости от предмета исследования (тех или иных составляющих порождения и восприятия текста) в нашей науке сформировались такие научные дисциплины, как лингвистика текста, структура текста, герменевтика текста (др.-греч. ἑρμηνευτική) – истолкование, искусство и др. Их, кстати, можно рассматривать как ответвления, 
существующие в рамках единой дисциплины – теории текста.  
Согласно широкому подходу, текст – то же самое, что и речь. В «узком» 
понимании текст – это единица речи. Однако ни один из этих подходов в определении текста не устраняет всех вопросов, связанных с его лингвистическим 
статусом. Ведь кроме текста к единицам речи относятся и предложениявысказывания, и абзацы, и сверхфразовые единства. Причем, по сложившейся 
традиции, каждой единице речи соответствует та или иная единица языка: высказыванию, например, соответствует предложение, словоформе – лексема. С 
какой же единицей в системе языка соотносится текст? Ситуация усугубляется 
попыткой некоторых ученых рассматривать сам текст как единицу языковой 
системы. Однако, чтобы текст мог считаться единицей языка, он должен обладать воспроизводимостью. Текст же в его традиционном понимании – производимое в речи образование. А производимость, как известно, – главный признак 
речевых явлений. В существующей концепции соотношения единиц языка и 
единиц речи [Алефиренко 2005: 58] текст не отвечает критериям, по которым те 
или иные сегменты речевых произведений обобщаются и абстрагируются в 
10