Женщины в Китае, Корее и Вьетнаме : От традиционного общества к современному

УДК  94(5)-396
ББК 63.3(5)-66.74
          Б19

Издание осуществлено на средства гранта факультета мировой экономики 
 и мировой политики Национального исследовательского университета 
 «Высшая школа экономики» в рамках коллективного проекта  
«Женщины в Китае, Корее и Вьетнаме:  
от традиционного общества к современному» (2019).

Рецензенты: 
Н.Л. Мамаева, д.ист.н., руководитель Центра новейшей истории Китая  
и его отношений с Россией ИДВ РАН 
Н.Н. Бектимирова, д.ист.н., профессор ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова

Бакланова М.А., Верченко А.Л., Ким Н.Н., Синецкая Э.А., Сюннерберг М.А.
Женщины в Китае, Корее и Вьетнаме : От традиционного общества 
к современному / М.А. Бакланова, А.Л. Верченко, Н.Н. Ким,  Э.А. Синецкая, М.А. Сюннерберг; отв. ред. Н.Н. Ким. – М.: Наука, 2019. – 
317 с. ISBN 978-5-02-040204-1

Книга повествует об изменении социального статуса женщин, становлении и 
развитии женского движения в странах конфуцианского культурного ареала: Китае, 
Корее и Вьетнаме. Женский вопрос рассматривается в контексте социально-политических, экономических и культурных преобразований, произошедших в данных 
странах при переходе от традиционного аграрного общества к современному, характеризуемому модернизацией производства, секуляризацией знаний, повышением 
грамотности населения. Авторы показывают, какие внутренние и внешние факторы 
содействовали актуализации проблемы женских прав в Китае, Корее и Вьетнаме на 
рубеже XIX–XX вв., что было общего и различного между этими странами с точки 
зрения развития прав женщин и женского движения, как изживались стереотипы 
и семейные традиции, основанные на постулатах конфуцианской этики.  Складывание новых форм государственности в Китае, Корее и Вьетнаме в середине XX в. 
привело к радикальному пересмотру семейного законодательства, расширению 
экономического и политического участия женщин. При этом в каждой стране данные процессы развивались своеобразно, с учетом культурно-исторического наследия и политических катаклизмов новейшего времени.
Для студентов, аспирантов, исследователей, интересующихся проб лемами 
развития прав женщин в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, 
широкого круга читателей.

ISBN 978-5-02-040204-1  
©  Бакланова М.А., Верченко А.Л., 

 
 
Ким Н.Н., Синецкая Э.А., 

 
 
Сюннерберг М.А., 2019

 
© ФГУП Издательство «Наука», ре
 
 
дакционно-издательское оформ
 
 
ление, 2019

Предисловие

В монографии вопрос развития прав женщин и изменения представлений об их роли в обществе рассматривается в контексте социально-политических и культурных преобразований в Китае, Корее 
и Вьетнаме на рубеже XIX–XX вв. Все три страны относятся к ареалу распространения конфуцианской идеологии и этики, определявшей практики государственного управления, семейные традиции и поведенческие модели китайцев, корейцев и вьетнамцев на 
протяжении длительного времени. «Три устоя и пять постоянств» 
(кор. – самганорюн, кит. – сань ган у чан, вьет. – tam cu’o’ng ngũ thu’ò’ng) 
формировали систему нравственных норм, которой необходимо было руководствоваться как в обществе, так и дома. Женщина 
считалась существом неравным мужчине по своей природе, имеющим отличные обязанности, сводившиеся к деторождению, заботе 
о домочадцах и домашнем хозяйстве. С раннего детства в девушках 
воспитывали покорность, послушание, смирение, беспрекословное 
подчинение старшим. Целомудренность женщины понималась как 
преданность мужу (жениху) даже после его смерти, делая практически невозможным развод, повторный брак.
Чем выше была сословная принадлежность женщины, тем более 
затворнический образ жизни она вела и строже должна была исполнять морально-этические нормы. От женщины требовали быть 
целомудренной не ради нее самой, а ради сохранения чести и достоинства того рода, к которому она относилась. В такой конфигурации нравственных ценностей женщина не могла распоряжаться не только своим временем, выбором занятий, но и телом в том 
числе. Сексуальное воспитание молодой невестки в доме родителей 
мужа было целиком посвящено тому, как зачать и родить здорового 
наследника, отсутствие же потомства, неспособность родить сына 
считались недостатками женщины и являлись поводом для развода. Средневековая система образования в Китае, Корее и Вьетнаме 
не предполагала обучение женщин, разве что в домашних условиях и то только представительниц высшего сословия. Несмотря на 
существенные ограничения в правах по сравнению с мужчинами, 

женщины не воспринимали это как предмет для критики, наоборот, считали естественным, сохранение и поддержание которого 
обеспечивает гармонию в мире. Формирование нового взгляда на 
социальное предназначение женщины в трех государствах произойдет в сложных социально-политических и экономических условиях, сформировавшихся под влиянием совокупности внутренних 
и внешних факторов на рубеже XIX–XX вв.
Проблема прав женщин стала сравнительно часто обсуждаться 
в прессе, литературе, общественной жизни Китая, Кореи и Вьетнама начиная с 1910-х годов, тогда как сама постановка женского вопроса возникла в более раннее время – во второй половине 
XIX в. Если в Китае одним из главных факторов, содействующих 
актуализации проблемы развития прав женщин, были предпринятые китайскими реформаторами в 1890-е годы попытки частичной 
модернизации страны, то в Корее и Вьетнаме наибольшее значение 
в этом смысле имела их колонизация Японией и Францией соответственно. 
Превращение Кореи и Вьетнама в колонии экономически более 
развитых государств, хотя и имеющих совершенно разные культурно-исторические корни, косвенным образом ускорило процессы разложения аграрно-патриархальной структуры корейского 
и вьетнамского обществ, а вместе с тем традиционных представлений о социальной роли женщины. Немаловажное значение имела в Китае и Корее просветительская деятельность христианских 
миссионеров, открывавших первые женские школы и клубы. Благодаря христианской церкви женщина «получила право на некое автономное существование – существование с христианским Богом, 
которое не регламентировалось семейными отношениями, традиционалистскими взглядами» (Э.А. Синецкая, раздел I, глава 1), 
а также право на участие в служении наравне с мужчинами. Не 
имея задачи «освобождения женщин», христианские миссионеры, 
посредством распространения западных ценностей и знаний, показали альтернативный путь личной и семейной жизни, отличный 
от традиционных представлений китайцев и корейцев. В Корее, например, первые корейские женщины – христианские миссионерки 
в 1920–1940-е годы развернули масштабную деятельность не только 
по приобщению кореянок к церкви, но их образованию, усвоению 
новых знаний о гигиене, воспитании детей, содействовали их активному вовлечению в общественно значимую деятельность, которая не предполагалась конфуцианской традицией.
Развитие женского вопроса в изучаемых странах было неразрывно связано с формированием в них современных государств-наций, зарождением национального самосознания и, как следствие, 

с изживанием конфуцианского культурно-исторического наследия, 
рассматриваемого многими реформаторами конца XIX – начала 
XX в. как «вредное», подлежащее искоренению или трансформации. Учитывая разные обстоятельства, в которых страны оказались 
в период перехода от традиционного к современному обществу, 
модернизация Китая, Кореи и Вьетнама происходила с определенными отличиями и искажениями естественного хода истории. 
Например, в Корее и Вьетнаме таковые изменения были вызваны существованием в них колониальных режимов, которые, с одной стороны, содействовали развитию производственной сферы, а 
с другой – препятствовали полноценной и всеобъемлющей модернизации корейского и вьетнамского обществ. 
Иерархичность этносов, сословий (классов) являлась неотъемлемым признаком колонизаторской политики, исключающей 
возможность реализации идеи равноправия полов, вытекающей 
в свою очередь из принципа равноправия всех членов общества независимо от пола, социальной принадлежности перед законом. Как 
следствие, несмотря на прогрессивный для своего времени характер заявлений ряда корейских, вьетнамских интеллектуалов начала XX в. о необходимости женского образования, расширения их 
социального участия, политические и культурные условия колонизации служили естественным препятствием для дальнейшего поступательного развития и практического исполнения данных идей. 
Более того, позиции интеллектуалов часто менялись с прогрессивных, защищающих идею эмансипации женщин, на консервативные, охраняющие традиционный подход к женским обязанностям, 
или же наоборот. 
Ярким примером является критическое отношение корейских 
интеллектуалов к «новым женщинам» (кор. – синёсон, кит. – синьнюйсин, вьет. – gái tân thòi), открыто усомнившихся в правильности 
конфуцианских представлений о женской целомудренности и добродетелях. «Свободная любовь», право женщины самостоятельно 
распоряжаться своим телом и жизнью воспринималось образованной мужской общественностью Кореи в 1930–1940-е годы преимущественно как проявления «похотливости», «прелюбодеяния» 
и аморальности поведения. Хотя ранее те же самые интеллектуалы 
участвовали в издании первых женских журналов в конце 1910 – начале 1920-х годов. Во Вьетнаме, по замечанию М.А. Сюннерберга, 
«касательно восприятия женского вопроса один и тот же человек 
мог принадлежать и к консервативному, и к новаторскому лагерю,  
в зависимости от своего жизненного периода». 
В качестве примера автор приводит видного вьетнамского писателя XX в. Нят Линя (1906–1963). «Начавший свое литературное 

поприще с рассказов, проникнутых конфуцианским пониманием 
женской добродетели, в итоге он перешел к романам, ставящим 
под сомнение традиционные ценности и ментальные стереотипы 
в отношении должного для женщин поведения» (М.А. Сюннерберг, 
раздел III, глава 1).
Китаю, в отличие от Вьетнама и Кореи, удалось избежать полной колонизации территории. Но начавшаяся в нем идеологическая 
перестройка после Опиумных войн (1840–1842, 1856–1860) происходила в таких социально-культурных и политических условиях, 
которые не содействовали адекватному и эффективному усвоению 
новых идей. Как писала Э.А. Синецкая, «китайские мыслители как 
бы перескакивали не более чем через четыре столетия не только 
в освоении некоторых теорий, но, что более существенно, в их преломлении в практике» (Э.А. Синецкая, раздел I, глава 1). Философы, реформаторы Кан Ювей (1858–1927), Лян Цичао (1873–1929), 
Тань Сытун (1865–1898) выступили в конце XIX в. с предложениями прекратить бинтование ног у девочек, разрешить им посещать 
школы, расширить социальные возможности китайских женщин 
для самореализации, но все это осталось на уровне личной инициативы. 
Синьхайская революция 1911 г. внесла существенные коррективы 
в начинания китайских реформаторов – складывание совершенно 
новой формы политического устройства и государственной идеологии позволило частично воплотить в жизнь идею «освобождения 
женщин» (кит. – цзефан фунюй). В 1912 г. Сунь Ятсен подписал указ 
о запрете на бинтование ног, по реформе образования вводилось 
совместное обучение мальчиков и девочек на уровне начальной 
школы, разрешалось создание женских средних школ и училищ, 
а в 1920 г. девушки получили право поступать в университет. 
Участники развернувшихся в Китае в 1910-е годы «Движения за 
новую культуру» и «Движения 4 мая» «ставили вопрос о включенности женского вопроса в борьбу за права и свободы личности, 
настаи вая на необходимости установления равных прав мужчин 
и женщин» (А.Л. Верченко, раздел I, глава 2). Революционная риторика китайских националистов сплелась воедино с феминистскими рассуждениями наиболее прогрессивной и образованной части 
китайской общественности начала XX в. 
Коммунистическое движение в Китае, предложив более радикальный вариант решения проблемы «освобождения женщин», 
так или иначе рассматривало его в контексте общего вопроса модернизации китайского общества. По словам А.Л. Верченко, «женское движение, как под руководством КПК, так и под руководством 
Гоминьдана, было “встроено” в общие социально-политические 

процессы, которые происходили в стране, а не существовало отдельно и не занималось сугубо женскими проблемами» (А.Л. Верченко, раздел I, глава 2).
Практически одновременно в Китае, Корее и Вьетнаме в 1910–
1920-е годы появляются первые женские газеты, журналы, женские 
общественно-политические организации и объединения. Публиковались в таких изданиях не только женщины, и, возможно, даже не 
столько они, сколько мужчины-интеллектуалы. Исторически женский вопрос формулировался во всех странах исключительно мужчинами, рассматривающими необходимость предоставления женщинам доступа к образованию, например, как неотъемлемую часть 
предстоящей модернизации. И только потом, в связи с развитием 
частных женских школ, далее – государственных, проникновением 
западных ценностей в Китай, Корею и Вьетнам на общественной 
арене появились первые женщины-интеллектуалки – писательницы, публицистки, художницы, актрисы, политические активистки. Главным объектом нападок в женских изданиях было конфуцианство, традиционная семья, «которую обвиняли в том, что она 
убивала индивидуальность и препятствовала развитию личности, 
закрепляла гендерное неравенство и семейную иерархию, поддерживала существование рабского менталитета, подавляла интерес 
к общественным и государственным проблемам» (Э.А. Синецкая, 
раздел I, глава 1). Помимо женской прессы, женский вопрос звучал 
и на страницах других изданий, имеющих более широкую повестку.
В рамках социалистического направления национально-освободительного движения в Корее и Вьетнаме, в Китае – коммунистического движения проблема «освобождения женщин» формулировалась более радикально – как проблема классового освобождения, 
а это предполагало пробуждение классового сознания женщин, 
приобщения их к политической деятельности, классовой борьбе 
с целью создания нового коммунистического общества. В Китае, по 
замечанию А.Л. Верченко, левые предложили более прогрессивный 
подход к решению женского вопроса, чем правые, националисты, 
которые фактически свели изменение положения женщин к формированию «новой» образцовой жены – образованной, рационально ведущей домашнее хозяйство и грамотно воспитывающей своих 
детей. Во многом позиция китайских националистов коррелировала с образом «мудрой матери и доброй жены» (кор. – хёнмоянчхо), 
на основе которого выстраивалась система женского образования 
в Корее в колониальный период (1910–1945 гг.).
Во Вьетнаме, Китае в силу исторических обстоятельств женское 
крыло коммунистического движения оказалось более организованным, чем в Корее. Наиболее яркие представительницы китайской 

интеллектуальной элиты первой половины XX в. принадлежали к левому движению – Линь Хуэйинь (1904–1955), Дин Лин (1904–1986),  
Бин Синь (1900–1999), Чжан Айлин (1920–1995), Мяо Боин (1899–
1929) и др. Лидеры коммунистического движения уделяли особое 
внимание женскому вопросу, полагая, что женщины представляют 
важнейшую революционную силу и без их привлечения «революция не может победить» (Хо Ши Мин, лидер Коммунистической 
партии Индокитая). Как следствие такой постановки вопроса, 
после провозглашения Демократической Республики Вьетнам 
в 1945 г., Китайской Народной Республики в 1949 г., Корейской Народно-Демократической Республики в 1948 г. в этих государствах 
в сравнительно сжатые сроки было реформировано семейное законодательство, трудовое право (ранее всего – в КНДР), а женщины 
получили равные права с мужчинами во всех сферах общественной 
жизни.
Создание социалистических государств в Китае, Северной Корее, Вьетнаме безусловно содействовало искоренению конфуцианского наследия в вопросах семьи, брака, деторождения, представлений о роли женщины в обществе, но в каждой стране эти 
процессы происходили по-разному. В Северной Корее гендерная 
политика, стартовав с концепции социалистического освобождения женщин, со временем приобрела самобытный, чучхейский 
характер, в котором воедино сплелись старые конфуцианские 
и новые революционные ценности; в общественном дискурсе 
по-прежнему сильны патриархальные нотки, сохранившиеся по 
сей день во многом в силу особенностей политического режима 
КНДР. В Южной Корее, несмотря на то что законодательство 
формально обеспечивает равенство мужчин и женщин, сохраняется дискриминация женщин в профессиональной, семейной 
и других сферах. По замечанию М.А. Баклановой, «диспропорция 
возможностей объясняется глубоко укоренившимися в корейском обществе гендерными стереотипами, формировавшимися 
в течение многих веков. В современном обществе эти стереотипы 
продолжают воспроизводиться через агенты социализации, к которым относятся образовательные учреждения» (М.А. Бакланова, раздел II, глава 5). В социалистическом Вьетнаме в несколько трансформированном виде в XXI в. сохраняются «проблема 
“жертвенности” женщины ради интересов семьи, соотношение 
в жизни женщины семейного долга над личностным развитием 
и карьерой, проблема “второй жены” и особенно проблема домашнего насилия. Не исчез полностью и вопрос свободы и личной воли при вступлении в брак», как отмечает М.А. Сюннерберг 
(раздел III, глава 3).

История развития женского вопроса, женского движения и эволюция представлений о роли женщины в обществе в настоящей монографии доведена до XXI в. только применительно к Корее (РК, 
КНДР) и Вьетнаму (СРВ), тогда как схожие явления в Китае анализируются до провозглашения КНР в 1949 г. Монография является первой попыткой российских ученых-востоковедов рассмотреть 
женскую проблематику в исторической ретроспективе на основе 
компаративистского подхода и с учетом культурно-исторической 
общности государств конфуцианского ареала. Между тем  авторы 
затронули в книге не все вопросы, относящиеся к теме развития 
прав женщин Китая, Кореи и Вьетнама, – за скобками остались такие проблемы, как домашнее насилие, материнство, деторождение, 
женская сексуальность, карьерный рост женщин. Таким образом, 
остается еще задел для дальнейших исследований в данной области, 
которые позволят более комплексно охватить обозначенную в монографии проблематику женского развития.
Издание осуществлено на средства гранта факультета мировой 
экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в рамках коллективного проекта «Женщины в Китае, Корее и Вьетнаме: от традиционного общества к современному» (2019).

Ответственный редактор 
к.ист.н. Ким Н.Н. 

РАЗДЕЛ I

Эмансипация женщин в Китае:  
развитие движения в контексте вызовов 
модернизации конца XIX – начала XX века

Глава 1

Краткая история феминизма в Китае  
(40-е годы XIX – 40-е годы XX в.)

О терминах и понятиях

История положения женщин в мире и в отдельно взятой стране, изменения, происходящие в условиях их существования, 
сопутствую щие переустройству человеческих сообществ, чрезвычайно важны и представляют несомненный интерес. Но еще 
Э. Дюркгейм упрекал социологов-позитивистов «в эмпирическом 
фетишизме факта и упорном безразличии к идеалу»1, а функция 
идеалов «состоит в том, чтобы преобразовывать реальность»2. 
История зарождения идеалов и есть собственно предыстория этого 
самого преобразования реальности.
В этом ключе более адекватно под феминизмом следует понимать не столько социальное, как и не прежде всего политическое, 
сколько идеологическое (и, в общем, определенно философское) 
направление общественной мысли – некоей суммы целевых установок, ценностных ориентиров, принципов, необходимых для укоренения в общественном сознании нового измерения человеческого 
общежития, нового типа культуры, отличающегося переходом от 
патриархальности к сбалансированной биархатности3, т.е. к главенству обоих полов, к равному участию мужчин и женщин и в жизни 
общества, и в семье4. (Можно сказать, это – образ мышления, становящийся социально значимым5.)

1 Дюркгейм Э. Социология. М.: Канон, 1995. С. 304. 
2 Там же. С. 303. 
3 Феминизм. Восток, Запад, Россия. М.: Восточная литература, 1993. С. 3. 
4 «Биархат» от латинского «bi» – «два» и от греческого «arche» – «главенство»: главенство обоих полов; преодоление крайностей матриархата и патриархата.
5 Чэн Линфан. Нюйсинчжуи юй фунюй юньдун (Феминизм и женское движение) // Фунюй синьчжи, Тайбэй, 1990. № 101. P. 10.