Вавилов Сергей Иванович. Дневники, 1909-1951 : в 2 книгах. Книга 1: 1909-1916. (Научное наследство ; Т. 35 : в 2 кн.)

УДК 53(093.3)
ББК  2
В12

Редакционная коллегия тома:
И.М. АДУЛО,  А.В. АНДРЕЕВ,  Ю.И. КРИВОНОСОВ,  В.М. ОРЕЛ,
Е.И. ПОГРЕБЫССКАЯ,  К.А. ТОМИЛИН

Рецензенты:
ученый секретарь Комиссии
по сохранению и разработке научного наследия
академика Н.И. Вавилова
Т.Б. АВРУЦКАЯ,
доктор физико-математических наук
В.П. ВИЗГИН

Вавилов Сергей Иванович 
Дневники, 1909–1951 : в 2 кн. / Сергей Иванович Вавилов ; сост. В.В. Вавилова ; 
редактор-составитель Ю.И. Кривоносов ; отв. ред. В.М. Орел. – М. : Наука, 2012 –     . – 
(Научное наследство ; Т. 35 : в 2 кн.). – ISBN 978-5-02-037639-7 
Кн. 1: 1909–1916. – 2016. – 655 с.: ил. – ISBN 978-5-02-039172-7

Материалы дневников являются уникальными документами исторического значения, повествующими о внутреннем мире этого выдающегося мыслителя, крупного ученого и организатора отечественной 
науки. Дневник 1909 г. – это период окончания коммерческого училища и поступления в Московский 
университет. В это время Вавилов знакомится с рядом выдающихся ученых, с постановкой научной работы. Непререкаемым авторитетом для него становится крупнейший отечественный физик П.Н. Лебедев, 
в лаборатории которого началась научная деятельность С.И. Вавилова. Дневники 1910–1914 гг. содержат 
интересные материалы о жизни студента Вавилова, московском студенчестве, важных общественных событиях, о литературе, живописи, музыке, в частности в связи с поездками в европейские страны и особенно в Италию. В 1914–1916 гг. С.И. Вавилов – участник Первой мировой войны. Его свидетельства представляют чрезвычайный интерес для истории. В книгу включены все рисунки, находящиеся в дневниках 
этого периода.
Для историков и читателей, интересующихся событиями нашего прошлого.

ISBN 978-5-02-037639-7 
©  Вавилова В.В., составление, 2016
ISBN 978-5-02-039172-7 (кн. 1)  
©  Кривоносов Ю.И., редактор-составитель, 
2016
 
©  Российская академия наук и издательство 
«Наука», серия «Научное наследство» 
(разработка, оформление), 1948 (год основания), 1980 (год возобновления), 2016 
 
©  ФГУП «Академиздатцентр “Наука”», 2016

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Благодарю Бога за то, что веду дневник. Каждый 
день, на сон грядущий можно опомниться, умерить 
восторги и укротить печали. Жизнь каждого дня – 
хаотично разбросанная на “экспериментальные” 
точки. Но вот берешь лекало и проводишь между 
этими точками плавную, стройную кривую, хаос точек сразу пропадает и становится ясно и спокойно 
на душе. Дневник – лекало».
С.И. Вавилов. Дневник, запись 
25 мая 1916 г.

Сергей Иванович Вавилов – выдающийся ученый, крупнейший организатор и историк науки, видный общественный и государственный деятель оставил нам в своих дневниках свидетельство жизни стран, людей и человека в 
различные периоды неимоверно сложного, трагического и героического для 
России XX века. 
Дневники охватывают два самостоятельных периода в жизни автора – 
предреволюционные годы, годы становления личности, годы поиска своего 
предназначения и своего пути в науку и годы уже зрелого ученого и организатора науки. В связи с этим и две книги дневников включают эти два периода: 
первая книга – 1909–1916 гг., вторая – 1920 и 1935–1951 гг.
По сохранившимся в дневниковых записях свидетельствам свой дневник 
Сергей Иванович Вавилов начал вести лет с 13. В разное время он неоднократно возвращается к осмыслению своего отношения к дневнику. В силу 
характера, особенностей натуры этого неординарного человека дневник был 
не только и не столько способом запечатлеть и сохранить хронологию различных событий, сколько, главным образом, местом для размышлений о себе 
самом, о своем отношении к окружающему. Дневник – это его друг и собеседник, позволяющий лучше разобраться в себе самом. Свои записи он именует «письмами к самому себе».
С юных лет у Сергея Ивановича сформировалась любовь к собирательству, к созданию своего архива, к приобретению книг, особенно антикварных, различных произведений искусства. В зрелые годы это вылилось в собирание огромной личной библиотеки с уникальными изданиями. А тогда 
студент первого курса Московского университета отмечает в своем дневнике 
1910 года: «Разбирался я как-то в своем архиве. Архив небольшой, а интересный, особенно, чем древнее бумаги. Нашел в одном старом дневнике, кажется 1905 года, даже что-то в таком роде: “Вот уже четыре месяца, как я 
не верю в Бога”».

К сожалению эти «древние» бумаги не сохранились. В 1914 г. после окончания Московского университета, собираясь поступать в военную службу в 
качестве вольноопределяющегося, перед отправлением «в Любецкое в саперный батальон» Сергей Иванович записывает в дневнике: «Привожусь в 
порядок, т.е. отдаю визиты, разбираю книги… Сегодня несколько часов рвал 
и уничтожал всякие плоды вдохновений, времени, когда мне было 13–14 лет. 
Сколько глупости и шаблонов, просто ужас, и главное, все написано было за 
полгода 1904–1905. Но теперь много уничтожил, “искоренил”…».
Таким образом, сознательно Сергей Иванович оставил дневники, только 
начиная с 1909 г. Правда, через много лет, начав работу над своими воспоминаниями, он высказывает недовольство содержанием этих своих первых 
оставленных тогда дневников.
В дневнике 1951 г. он, будучи на лечении в санатории Барвиха, записывает 8 января незадолго до своей кончины: «Вчера, занявшись “Воспоминаниями”, заглянул в свои дневники 1909 и 1910 гг. Не понравились они мне. 
Хаос, схоластика, снобизм, глупые стихи. Под этим впечатлением прошел 
вечер».
В самом тексте «Воспоминаний» он возвращается к оценке своих ранних 
дневников: «Передо мной старый дневник 1909 г. Писал его 18-ти лет. Все 
решительно, резко и грубо, и приходится теперь, через 41 год, через эту жесткую решетку [времени] угадывать правду. В этом дневнике я для будущих 
воспоминаний записал краткие характеристики товарищей. Теперь придется 
их приводить с громадными коррективами, иногда даже негативы превращать 
в позитив…» (1 января 1951 г.).
В этом фрагменте важно отметить фразу: «В этом дневнике я для будущих 
воспоминаний записал…». Выходит, что уже тогда 18-летний юноша думал о 
«воспоминаниях» и вел дневник с учетом его использования в будущем?!
А вот запись от 7 января 1951 г.: «Перелистал я сейчас мой дневник за 
1909 г. Читать его малоприятно. Видно внутреннее брожение, свойственное интеллигенции после 1905 г. Прочел там очень резкие строчки о школе. 
“…чужая она мне, холодная, неприятная… ученики безмозглые, глупые 
мужики, купцы или приказчики мелкой руки. Нет юношеского пыла, идеалов…”. Думаю, что преувеличено все это, но большая доля правды была».
Чуть дальше он уточняет: «Коротко написал я про школу. На самом деле 
эти восемь лет были огромного значения формирующим периодом. Еропкинский дом на Остоженке. Часто езжу и теперь мимо него, сколько душ в нем 
выросло!».
То, что дневник для Сергея Ивановича был постоянным «собеседником», 
свидетельствуют и следующие записи. Первая 31 мая 1910 г.: «Пересмотрел 
я сейчас все, что написал в мае… Нет, это совсем не то, совсем не я, какая-то 
одна из моих масок, но не я, и потом маска-то какая-то скверная: да, mon cher, 
дневник».
Вторая, сделанная 31 декабря 1913 г.: «Ну, вот он и финал. Расстаюсь с 
1913 г[одом] и с этою книжкой. К моему удивлению, вижу, что все три года, 
которые я здесь описывал [,] одного типа и окончание книжки совпадает с 
окончанием периода. Лучше не назовешь этого периода как наивным. Наивное непонимание самого себя, наивное увлечение многой чепухой, наивная 
философия».

А начиная дневник 1914 г., он намечает внести коррективы и записывает: «В дневнике хочу писать много фактического». И действительно, в 
сохранившихся дневниках 1914–1916 гг. мы находим массу интереснейших 
подробностей армейской жизни, будней военного времени и, конечно, в 
духе автора, много размышлений «о времени и о себе». Следует отметить, 
что когда Сергей Иванович поступал в качестве вольноопределяющегося 
на годичную военную службу, ничего не предвещало скорого начала войны. Отправляясь в июне 1914 г. в военный лагерь, он взял с собой много 
книг, в том числе по физике, и планировал ежедневно «часов пять» посвящать продолжению и углублению своего физического образования. Но 
этим его планам не пришлось осуществиться. Началась Первая мировая 
война, и уже в августе он записывает: «Самое интересное для “через сто 
лет после нас”, пожалуй, солдатское настроение, о нем нужно написать, а 
сейчас пока сидим у Вульки Орловской на биваке, слушаем пальбу и ожидаем свою судьбу».
Продолжая свои размышления о значении своих дневников для себя самого, он записывает в июне 1915 г.: «То, о чем я пишу в дневнике, для меня, 
в сущности, “все”. Это книги, которые я читаю, вести, мечты, окружающая 
обстановка. С точки зрения какого-нибудь генерала или будущего историка – 
все это только “часы досуга”, промежуточная, соединительная ткань, нужная, 
чтобы я не умер от скуки, и время не рассыпалось бы».
А позднее, в ноябре 1916 г., находясь в г. Луцке, он возвращается к мыслям 
о предназначении своих дневниковых записей: «Для кого я это все записываю, не знаю. Пожалуй, только для себя. “Потомкам”, конечно, будет скучно 
читать эти “страдания молодого Вертера”, и лучше бы оставить им пикантную летопись с анекдотами и сплетнями “наших дней”, с описанием луцких 
обитателей и обитательниц, но писать эпически не умею, хотя и хотел бы».
Но это не так. То, что осталось в дневниках, – это подлинная история тех 
событий, запечатленная и переосмысленная их наблюдателем. 
Наиболее четко свое отношение к написанию дневников в этот период он 
сформулировал в записи в мае 1916 г.: «Благодарю Бога за то, что веду дневник. Каждый день, на сон грядущий можно опомниться, умерить восторги и 
укротить печали. Жизнь каждого дня – хаотично разбросанная на “экспериментальные” точки. Но вот берешь лекало и проводишь между этими точками плавную, стройную кривую, хаос точек сразу пропадает и становится 
ясно и спокойно на душе. Дневник – лекало».  
Военные дневники 1914–1916 годов сохранились, по всей видимости, 
именно потому, что Вавилов имел возможность в январе–феврале и декабре 
1916 г. получать краткий отпуск и приезжать в Москву к родным. Перед возвращением в действующую армию 28 декабря 1916 г. он записывает: «…эту 
книжку в Луцк не повезу, а тут оставлю…». И предыдущие книжки военных 
дневников, которые он отправлял почтой в Москву, сохранялись в его домашнем архиве. Можно с большой долей уверенности предполагать, что Сергей 
Иванович вел или начинал вести дневник и в 1917 г. Но об этом времени 
сохранились лишь отрывочные сведения, не подкрепленные документальными источниками и трактуемые по-разному и у различных авторов биографий С.И. Вавилова и в воспоминаниях о нем. Сам Сергей Иванович в своей 
автобиографии очень кратко упоминает, что «в феврале 1918 г. взят в плен 

немцами в г. Двинске, но через два дня бежал…»1. А этому, вероятно, способствовало хорошее знание немецкого языка и, по одной из версий, встреча 
с немецким офицером, также физиком. В этих условиях дневник, если он 
велся, мог быть утрачен или сознательно уничтожен. В Москву Сергей Иванович возвратился в начале 1918 г., когда и началась его научная и преподавательская деятельность. К написанию дневников он вернулся на краткое время 
в 1920 г., а затем после длительного перерыва – в 1935 г. Однако о своем 
отношении к дневникам и их значении для него он писал многократно и в 
последующие годы. Так, возобновив в 1920 г. ведение дневника, Сергей Иванович записывает: «Опять я принялся за дневник. На это есть причины. Хотя 
можно ли и стоит ли об этом писать? И для кого? Опять письма к самому 
себе»2.
11 июня 1942 г. он отмечает: «Для чего все это пишется? Какая-то, очевидно, самому неясная надежда на то, что кто-нибудь прочтет, и так ускользнуть со всеми несчастиями своими на некоторое время от разрушения?»
Эта же мысль выражена в записи 1 января 1946 г., когда он начинает новую тетрадь: «Дневники, записи вел почти непрерывно лет с 15, правда, с 
перерывами. Зачем? По-видимому, бессознательная попытка осуществить… 
повторение Хеопсовой пирамиды в микромасштабе. 
Сейчас это больше условный рефлекс. Привык. Польза некоторая: иногда 
можно на себя оглянуться…». Наиболее ясно надежда на то, что дневник будет прочитан и будет понят весь трагизм его состояния, отразилась в записи 
16 ноября 1943 г., когда он заполнял последние страницы большого толстого 
блокнота, начатого еще в 1935 г. и включавшего помимо дневника раздел с 
научными заметками. 
Сергей Иванович записывает: «Кончается книга. На ней остались следы 
целой эпохи… 
Замена убегающей памяти. Жалкий призрак надежды поймать уходящее. 
Если книжку не сожгут, не выбросят, не изорвут и она дойдет до человека 
с душой и умом – он, наверное, кое-что из нее поймет относительно трагедии 
человеческого сознания».
Мысль о том, что дневники могут представлять историческую ценность, 
Сергей Иванович отмечает в записи 7 сентября 1941 г.: «Если бы уметь эпически спокойно излагать все виденное и слышанное, получились бы записи 
немаловажные для будущего историка». Однако он сомневается в объективности «будущих историков», «судя по настоящим… выворачивающих [факты] на все возможные манеры в зависимости от показаний барометра и термометра». Поэтому и многочисленные пометки, встречающиеся в дневниках 
в разное время: «Стоит ли все это записывать»; «Для чего и кому нужны эти 
записи»; «Ни к чему»; «Для чего все это писать, никому и ни для чего это 
не нужно». К счастью, дневники сохранились, и уже первые выборочные их 
публикации оказались очень востребованными, они открыли целый новый 
пласт уникальной информации не только о личной жизни этого выдающегося 

1  См.: Физики о себе / Отв. ред. В.Я. Френкель. Л.: Наука, 1990.
2  Речь тогда в завуалированной форме шла о внутреннем состоянии Сергея Ивановича в дни 
принятия важнейшего для него решения о женитьбе (см. книгу 2 – Сергей Иванович Вавилов. 
Дневники. М.: Наука, 2012).

мыслителя, но и жизни общества, о человеческих отношениях, судьбах страны, истории науки.
Интересны сами тетради и блокноты, в которых делались записи. Первый 
дневник 1909 г. – это школьная тетрадь в мягком черном дерматиновом переплете размером 22 × 17,5 см объемом 140 страниц. В правом верхнем углу 
черной обложки юный Вавилов бритвой вырезал дату – 1909. На титульном 
листе в виде эпиграфа приведены стихи Тютчева и указано время написания – «31 декабря 1908 г. 12 часов ночи». По какой-то причине в этой тетради вырваны 103 и 104 страницы. В дневниковой тетради 1910 г. размером 
22 × 18,7 см в твердом переплете на титуле написаны стихи С.И. Вавилова, 
помеченные 31 декабря 1909 г. На стр. 41–42, запись 8 апреля, оторваны нижние части листов, примерно четыре строки. Всего в тетради 119 страниц.
Дневники 1911–1913 годов записаны в толстом черном блокноте с золотым тиснением размером 21,5 × 14 см. На титульном листе на немецком языке записан фрагмент из «Фауста» Гете, помеченный 1 часом ночи 1 января 
1911 г. В блокноте отсутствуют 11 и 12 страницы, оторвана часть 9-й страницы, примерно 5 строк. После 21 страницы нумерация отсутствует.
В записях 1912 г. вшиты полупрозрачные листы из другого блокнота меньшего формата (19 × 12,5 см), а в эту вставку в свою очередь вшиты листы из 
блокнота еще меньшего формата (17,5 × 10,5 см). Вероятно, эти записи были 
сделаны тогда, когда основной блокнот был не доступен, а переписывать их 
автор не захотел и сделал такую вставку. В блокнот вложен рисунок головы человека с бородой и большими усами, похожий на школьного учителя 
И.Е. Евсеева. Рисунок, вероятно, принадлежит перу С.И. Вавилова. 
В разделе 1913 г. на первой странице эпиграф из Пушкина и дата: 1 января 1913 г., 1-й час ночи. Запись 22 июля сделана на отдельном листочке, 
вложенном перед записью 25 июля. Всего в блокноте 160 стр.
Дневник 1914 г. записан в блокноте в темно-коричневом кожаном переплете с карманом для карандаша. Размер 19,5 × 12,5 см. В нем также сделана 
вставка из блокнота меньшего размера (17,8 × 11 см), которым и начинается 
1914 г. К дате 9 июля вклеена вкладка с рисунком из перекидного календаря – 
девочка на шаре и надписью: «Моментальная фотография моего теперешнего 
положения. Может все случиться». Перед записями этого года эпиграф из 
Пушкина и время – 1/2 1 ч. ночи 1 янв. 1914 г. Первая запись в большом 
блокноте – 28 июля. В конце записей на последней странице нарисована 
карта-схема с маршрутом передвижения воинской части, в которой служил 
Сергей Иванович, а также вклеена карта Польского Королевства издания 
1914 г. Всего в блокноте 316 стр. 
В 1915–1916 годах С.И. Вавилов использовал блокноты небольшого формата. Это, несомненно, было связано с тем, что в походных условиях ими 
было удобнее пользоваться, храня в кармане одежды. В кожаном светло-коричневом блокноте, размером 15,5 × 9,5 см, содержащем записи с 1 января 
по 30 июня 1915 г., на развороте титульного листа сделана запись: «Сергей 
Иванович Вавилов 25 саперный батальон». На левом развороте строчка из 
Гамлета и стихи Лермонтова и дата: 1 января, 1915 Кельцы. В этом блокноте 
148 стр. В блокноте с записями июль–сентябрь 1915 г. на титульной странице 
2 фрагмента из Фауста, внизу запись: Лисов, 1 июля 1915. На первой странице в тексте вырезано какое-то слово, аналогично автор поступил с записями