Толкование волшебных сказок

ЮНГИАНСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Marie-Louise von Franz
THE 
INTERPRETATION 
OF FAIRY TALES
Spring Publications
1970

Мария-Луиза фон Франц
ТОЛКОВАНИЕ 
ВОЛШЕБНЫХ 
СКАЗОК
2-å èçäàíèå, ýëåêòðîííîå
Москва
ИОИ
2021

УДК 159.964.2
ББК 153.22-953.6
Ф84
Права на издание книги на русском языке 
принадлежат Валерию Зеленскому
Ф84
фон Франц, Мария-Луиза.
Толкование волшебных сказок / М.-Л. фон Франц ; пер. с англ. 
В. В. Зеленского. — 2-е изд., эл. — 1 файл pdf : 293 с. — Москва : 
Институт общегуманитарных исследований, 2021. — (Юнгианская 
психология). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe 
Digital Editions 4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-7312-0986-1
Волшебные сказки являются непосредственным отображением психических процессов коллективного бессознательного, поэтому по своей ценности для научного исследования они превосходят любой другой материал. 
В сказках архетипы предстают в наиболее простой, чистой и краткой форме, 
благодаря этому архетипические образы дают нам ключ для осмысления 
процессов, происходящих в коллективной психике.
В мифах, легендах или другом более развернутом мифологическом материале мы приходим к пониманию базисных структурных образований 
(паттернов) человеческой психики, постигая их сквозь культурные наслоения. Таких специфических культурных наслоений в волшебных сказках 
значительно меньше, и поэтому они с большей ясностью отражают базисные 
паттерны психики.
УДК 159.964.2 
ББК 153.22-953.6
Электронное издание на основе печатного издания: Толкование волшебных сказок / М.-Л. фон Франц ; пер. с англ. В. В. Зеленского. — Москва : 
Институт общегуманитарных исследований, 2020. — 292 с. — (Юнгианская 
психология). — ISBN 978-5-88230-370-8. — Текст : непосредственный.
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе 
требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
ISBN 978-5-7312-0986-1
© В. Зеленский, перевод, 2020
© ИОИ, оформление, 2020

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1 
ТЕОРИИ ВОЛШЕБНЫХ 
СКАЗОК
Волшебные сказки являются непосредственным отображением психических процессов коллективного бессознательного, поэтому по своей ценности для научного 
исследования они превосходят любой другой материал. В 
сказках архетипы предстают в наиболее простой, чистой 
и краткой форме, благодаря этому архетипические образы дают нам ключ для осмысления процессов, происходящих в коллективной психике. В мифах, легендах или 
другом более развернутом мифологическом материале 
мы приходим к пониманию базисных структурных образований (паттернов) человеческой психики, постигая 
их сквозь культурные наслоения. Таких специфических 
культурных наслоений в волшебных сказках значительно 
меньше, и поэтому они с большей ясностью отражают базисные паттерны психики. 
Согласно концепции К. Г. Юнга, любой архетип, в 
сущности, является неведомым психическим феноменом, а следовательно, невозможно сколько-нибудь удовлетворительно перевести содержание архетипического 
образа на язык мышления. Лучшее, что можно предпринять в данном случае,— это попытаться описать его либо 
на основе собственного психического опыта, либо опираясь на данные сравнительных исследований, в которых проясняется, если так можно выразиться, вся цепь 
ассоциаций, окружающих собой архетипические образы. Таким образом, волшебная сказка сама и является 
своим лучшим объяснением, а ее значение заключено 
6

Толкование волшебных сказок
во всей той совокупности мотивов, которые объединены ходом развития сказки. Выражаясь метафорически, 
бессознательное находится в таком же положении, как и 
человек, увидевший или испытавший нечто необычное 
и желающий поделиться своими впечатлениями с другими людьми. Но так как то, с чем он столкнулся, никогда 
еще не было сформулировано с помощью понятий, ему 
не хватает средств для того, чтобы выразить это. В подобной ситуации человек обычно предпринимает многократные попытки объяснить случившееся. Пытаясь 
вызвать у слушателей ответную реакцию, он интуитивно 
использует аналогии с уже известными фактами, дополняет и развивает свою точку зрения до тех пор, пока не 
убедится в том, что его поняли правильно. Исходя из вышесказанного, можно предположить, что любая волшебная сказка является относительно закрытой системой, 
выражающей некое сущностное психологическое значение, содержащееся в ряде сменяющих друг друга символических картин и событий, посредством которых оно и 
может быть раскрыто. 
Работая над этой проблемой в течение многих лет, я 
пришла к заключению, что все волшебные сказки пытаются описать один и тот же психический феномен, который во всех своих разнообразных проявлениях настолько 
сложен и труден для нашего понимания, что его постижение возможно лишь в отдаленном будущем. Именно 
поэтому нам необходимы сотни сказок и тысячи их повторений с различными композиционными вариациями. 
Но даже тогда, когда этот феномен будет осознан, тема 
не будет до конца исчерпана. Юнг назвал его Самостью 
(Self). По его мнению, в Самости заключено все психическое содержание личности, а также, как ни парадоксально, она является регулирующим центром коллективного 
бессознательного. Любой индивид и любая нация имеют 
7

Мария-Луиза фон Франц
свои собственные способы осознания и взаимодействия с 
этой психической реальностью. 
Обычно разные волшебные сказки дают усредненную 
картину различных этапов или стадий такого взаимодействия. Одни — более подробно задерживаются на начальных стадиях, связанных с проблемой тени, а о том, 
что происходит дальше, дают лишь общее представление. 
Другие сказки особое значение придают рассмотрению 
анимы и анимуса, а также образов отца и матери, стоящих за ними, замалчивая при этом проблему тени и всего 
того, что с ней связано. Третьи же — акцентируют свое 
внимание на мотиве недоступности и недосягаемости сокровища и на связанных с этим переживаниях. Несмотря 
на различие делаемых акцентов, по своему значению все 
сказки равны, так как в мире архетипов нет градации ценностей: любой архетип по своей сути является не только 
одной из форм коллективного бессознательного, но и его 
отражением в целом. 
Архетип — это относительно закрытая энергетическая 
система, пронизывающая своим потоком все аспекты коллективного бессознательного. Однако не следует рассматривать архетипический образ как статический, так как 
он вместе с тем представляет собой сложный символический процесс, включающий в себя и другие образы. Другими словами, можно сказать, что архетип — это специфический психический импульс, действующий наподобие 
отдельного луча радиации и одновременно как единое 
магнитное поле, распространяясь по всем направлениям. 
Таким образом, архетип в качестве потока психической 
энергии «системы» пронизывает все другие ее архетипы. 
Следовательно, несмотря на то, что необходимо осознавать неопределенность архетипического образа, мы 
должны научиться четко обрисовывать его контуры, объединяя различные аспекты в единое целое. Мы должны 
8

Толкование волшебных сказок
подойти как можно ближе к пониманию специфичности, 
определенности и так называемому характеру каждого 
образа, а также попытаться выявить совершенно особенную психическую ситуацию, выраженную в нем. 
Перед тем как я попытаюсь объяснить, в чем заключается специфика юнговской интерпретации, кратко 
остановлюсь на истории изучения волшебных сказок, а 
также на теориях различных школ и на литературе, посвященной этой проблеме. Например, в диалогах Платона можно прочитать о том, как в давние времена старые 
женщины рассказывали своим детям символические 
истории — мифы (mythoi). Уже тогда волшебные сказки 
были связаны с воспитанием и обучением детей. В период поздней античности Апулей — философ и писатель 2 
века н. э.— включил в свой знаменитый роман «Золотой 
Осел» сказку под названием «Амур и Психея», относимую 
в фольклористике к сказочному сюжетному типу о красавице и чудовище, которая развертывается, используя тот 
же самый паттерн, как и подобные ей сказки, до сих пор 
собираемые в Норвегии, Швеции, России и многих других 
странах. Из этого можно сделать вывод, что этот тип сказки (о женщине, спасающей своего возлюбленного в обличий зверя) существует, по крайней мере, две тысячи лет, 
причем практически в неизменном виде. Однако мы располагаем и более ранними сведениями, так как волшебные сказки были обнаружены на египетских папирусах и 
каменных стеллах. Наиболее известная из них — сказка о 
двух братьях: Анупе (греч. Анубис) и Бате. Действие в ней 
разворачивается по той же схеме, что и в других сказках о 
двух братьях, которые можно найти и сейчас во всех европейских странах. Таким образом, мы имеем письменную 
традицию трехтысячелетней давности, и — что поразительно — основные мотивы с тех пор почти не изменились. Более того, согласно теории О. Шмидта (Father W. 
9

Мария-Луиза фон Франц
Schmidt) о происхождении божества (Der Ursprung der 
Gottesidee), мы располагаем информацией о том, что некоторые основные сказочные темы дошли до нас практически в неизменном виде с очень давних времен — более 
25 тысяч лет до рождества Христова. 
До 17—18 веков волшебные сказки рассказывались не 
только детям, но и взрослым. (Такая практика сохранилась и до наших дней в особо отдаленных первобытных 
центрах цивилизации.) В Европе же для жителей сельской местности они являлись основной формой развлечения в зимнее время года. Рассказывание сказок стало 
своего рода духовной потребностью. Иногда говорят, что 
волшебные сказки воплощают собой философию прялки 
(Rocken philosophir). 
Научный интерес к волшебным сказкам впервые был 
проявлен только в 18 веке И. И. Винкельманом, И. Г Гаманом и И. Г. Гердером. Некоторые ученые, например 
Моритц (К. Ph. Montz), давали им поэтическую интерпретацию. Гердер же считал, что сказки несут в себе отображенный в символах отпечаток древних, давно преданных 
забвению верований. В этой мысли присутствует тот эмоциональный импульс, который послужил причиной возникновения неоязычества, широко распространившегося 
в Германии того времени и вновь расцветшего в очень 
непривлекательной форме не так давно. Вслед за тем пришло время разочарования в христианском учении и поиска более жизненной, земной и инстинктивной мудрости, 
что в более выраженной форме можно обнаружить позднее — среди представителей романтизма в Германии. 
Именно религиозные искания, направленные на то, 
чего, казалось, не доставало официально христианскому 
учению, впервые побудили знаменитых братьев Гримм — 
Якоба и Вильгельма — заняться собирательством фольклорных сказок. До этого времени сказки разделяли ту 
10