Самоанализ Фрейда

Современный психоанализ:
теория и практика

Didier Anzieu
L’AUTO-ANALYSE
DE FREUD

Дидье Анзьё
САМОАНАЛИЗ
ФРЕЙДА
2-е издание, электронное
ИОИ
Москва
2022

УДК 159.964.21
ББК 88.1
А66
А66
Анзьё, Дидье.
Самоанализ Фрейда / Д. Анзьё ; пер. с англ. В. Юшина. — 2-е изд., эл. — 1 файл pdf : 637 с. — 
Москва : Институт общегуманитарных исследований, 2022. — (Современный психоанализ: 
теория и практика). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; 
экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-7312-0991-5
В своем колоссальном труде Дидье Анзьё ставит перед собой одну, но весьма сложную задачу: он 
пытается показать, как Зигмунд Фрейд проводил свой самоанализ, ставший для него делом всей жизни.
Дидье Анзьё считает самоанализ Фрейда ключевым моментом для возникновения психоанализа. 
В книге рассматриваются работы Фрейда, реальные европейские события рубежа XIX–XX веков, история 
культуры, письма к Флиссу, отношения Фрейда с семьей и коллегами по профессии, болезни, парапраксисы, остатки дневных впечатлений и ассоциации. Все это рассматривается через призму «Толкования 
сновидений».
Дидье Анзьё рассматривает разработку Фрейдом психоаналитической теории как защиту от депрессивной тревоги и подчеркивает, что Фрейд чувствовал потребность «защититься с помощью интеллектуализации».
УДК 159.964.21 
ББК 88.1
Электронное издание на основе печатного издания: Самоанализ Фрейда / Д. Анзьё ; пер. с англ. В. Юшина. — Москва : Институт общегуманитарных исследований, 2021. — 636 с. — (Современный психоанализ: 
теория и практика). — ISBN 978-5-88230-381-4. — Текст : непосредственный.
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских 
прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
ISBN 978-5-7312-0991-5
© Didier Anzieu, 1973
© ИОИ, перевод, оформление, 2021

Сокращения
SE – Стандартное издание полных психологических трудов Зигмунда Фрейда (195374), переведенных с немецкого под общей редакцией Джеймса Стрейчи в сотрудничестве с Анной Фрейд при содействии Аликс Стрейчи и Алана Тайсона; опубликовано 
в двадцати четырех томах издательством «The Hogarth Press» (Лондон) и W. W. Norton 
(Нью-Йорк).
ОС – Зигмунд Фрейд. «О сновидениях» из сборника «Психология бессознательного». 
Москва, «Просвещение», 1990, стр.310-343.
F – Полные письма Зигмунда Фрейда Вильгельму Флиссу, 1887-1904 (1985), переведенные и отредактированные Джефри Моассаьефом Мэссоном; опубликованные издательством Belknap Press издательства Гарвардского университета (Кембридж, Массачусетс, и Лондон, Англия).
L – Письма Зигмунда Фрейда, 1873-1939 (1961), отредактированные Эрнстом Л. Фрейдом, переведенные Таней и Джеймсом Стерн; изданные издательством The Hogarth 
Press (Лондон) и Basic Books (Нью-Йорк).
J – Эрнест Джонс. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда, 3 тома, опубликованные The 
Hogarth Press (London) и, с разной нумерацией страниц, Basic Books (New York). Том 
1 (1953) «Годы формирования и великие открытия. (1856-1900)»; Том 2 (1955) «Годы 
зрелости (1901-1919)»; Том 3 (1957) «Последние годы жизни (1919-1939)».
G – Александр Гринштейн. Сновидения Зигмунда Фрейда (1980), опубликовано 
International Universities Press (New York).
S – Макс Шур. Фрейд: Жизнь и смерть (1972), International Universities Press (НьюЙорк) и The Hogarth Press (Лондон).
ТС – Зигмунд Фрейд. Собрание сочинений в 10 томах. «Толкование сновидений». Том 2. 
Москва, ООО «Фирма СТД» 2008.
Э – Генри Ф. Элленбергер, «Открытие бессознательного. История и эволюция динамической психиатрии» в 2-х томах. Москва, «Академический проект», 2018.
ПОЖ – Зигмунд Фрейд. «Психопатология обыденной жизни» из сборника «Психология 
бессознательного». Москва, «Просвещение», 1990, стр.202-309
PEL – The Psychopathology of Everyday Life (1901b), SE 6.
5

Предисловие
О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем 
бесконечного пространства, если бы мне не снились дурные сны.


Шекспир, Гамлет, Акт 2, Сцена 2
В этом колоссальном труде профессор Дидье Анзьё ставит перед собой всего 
лишь одну, но весьма запутанную задачу: он пытается показать, как Зигмунд 
Фрейд проводил свой самоанализ, ставший для него делом всей жизни. Как 
он сам выразился (стр. 585 ниже), «Фрейд жил в атмосфере постоянного самоанализа». Анзьё усердно описывает (стр. 599-600), чем был самоанализ для 
Фрейда и каким образом  из самоанализа возникли все открытия и концепции 
Фрейда:
Конечно, в самоанализе Фрейда присутствовал значительный нарциссический элемент, но он никогда не был его единственной составляющей. Иногда 
Фрейд переживал моменты глубокой, далеко заходящей регрессии, которая, 
тем не менее, всегда находилась под контролем «я». Во всех упомянутых мной 
аспектах  самоанализ Фрейда протекал точно так же, как и у его эпигонов. Главной целью для Фрейда было понимание не столько себя, сколько общих, нормальных психических процессов. Нельзя отрицать, что Фрейд замкнулся в себе, 
хотя впоследствии, как мы видели, он сильно преувеличивал степень своей изоляции: с научной точки зрения он действительно был в изоляции, но в социальном, профессиональном и эмоциональном плане – нет.
Метод выполнения этой задачи профессор Анзьё четко изложил сам (стр. 
603 и см. его Введение):
Как я попытался показать в этой книге, Фрейд черпал свои идеи из трех 
источников: психоневрозов, собственного опыта и бессознательного опыта, 
оставшегося в плодах культур различных цивилизаций; переплетение этих трех 
нитей и породили  открытия Фрейда, а  распутывание нитей помогло ему найти 
доказательства.
Был, однако, и четвертый источник, о котором Фрейд говорит в своем письме к Флиссу от 14 ноября 1897 года:
Мой самоанализ все еще не закончен. Я понял, почему. Я могу анализировать 
самого себя только с объективно полученными сведениями (как посторонний 
человек) ...  (Freud, 1950а, p. 234).
6

Предисловие
Чтобы осуществить самоанализ Фрейду всегда был нужен собеседник, настоящий, воображаемый или отсутствующий, и профессор Анзьё тактично говорит об этой потребности и желании Фрейда. в связи с этим я хочу сказать о 
достоинствах «le travail de l’oeuvre» профессора Анзьё (используя его собственные слова, стр. 541). Анзьё собрал и реконструировал материалы и данные из 
списка, который был составлен достаточно произвольным образом:
1.	 Наиболее важная в этом контексте переписка Фрейда с Флиссом (профессору Анзьё пришлось отбирать письма из нескольких разных источников,
но теперь они опубликованы на английском языке в полном издании, далее именуемом как F – см. Сокращения, стр.6).
2.	 Порой откровенные, а порой и завуалированные, извилистые и уклончивые автобиографические сочинения Фрейда.
3.	 «Доверительность» Фрейда в разговорах с теми, кто искал с ним встречи и
позже записал услышанное. Часто эти записи зависели от восприимчивости и чувствительности этих людей, к большому огорчению Фрейда.
4.	 Беседы с его пациентами, домочадцами и друзьями, и даже с его «femme
de ménage» Паулой и т.д. Многие из этих людей были «опрошены» журналистами уже после смерти Фрейда и придумали свои собственные «истории» и версии произошедшего, чтобы насытить ими постоянно растущее
и нескончаемое любопытство публики к «откровениям» о частной жизни
Фрейда.
Профессор Анзьё аккуратно проходит через все эти наслоения, постоянно 
сохраняя проницательность и не позволяя себе стать «аналитиком» Фрейда; 
искушение, перед которым практически никто не устоял, в значительной степени из-за «соучастия» самого Фрейда. У Фрейда был собственный écriture, 
он мог повинуясь внезапному порыву «доверять» себя другим, а затем опять 
замыкаться в себе. «Следы» его vécu живы в памяти всех, с кем ему приходилось сталкиваться. С искренним удивлением он писал Ромену Роллану (13 мая 
1926, L 371): «Мне кажется удивительной случайностью, что не только мои исследования, но и моя личность привлекает к себе всеобщее внимание». Фрейд 
позаботился о том, чтобы так оно и было. Он писал Ференци (2 октября 1910, 
L 291): «Ваше письмо напомнило мне, что я тот же самый человек, который 
выбрал папирус в Сиракузах, поругался с железнодорожным персоналом в Неаполе и купил себе антиквариат в Риме. Я снова осознал себя прежним. Странно, как легко это вписывается в тенденцию изолировать части своей личности». Хуже того, начиная с подросткового возраста и далее, Фрейд не решался 
разговаривать о себе с другими, но, тем не менее, нуждается, чтобы они знали 
грандиозность его страданий в достижении великой своей цели: стремлении 
дать нам новую и революционную психологию человеческого бытия. Фрейд 
использовал уловки и играл в прятки не только с собеседниками, жившими 
7

Самоанализ Фрейда
с ним в одно время, но и с нами, живущими гораздо позже.. Он делал это с сознательным злорадством. Фрейд уже с детства и подросткового возраста ощущал свою судьбу; иначе он не стал бы писать своему другу Эмилю Флюсу (16 
июня 1873, L 22):
Между прочим, мой профессор говорил мне, – а он был первым человеком, 
который осмелился сказать мне это, – что я обладаю тем, что Гердер так красиво 
называет идиотским стилем – то есть стилем одновременно правильным и своеобразным. Я был впечатлен этим удивительным фактом и хочу поделиться им 
со всеми вокруг – например, с тобой, ведь ты до сих пор оставался в неведении, 
что обмениваешься письмами с мастером немецкого слова. И советую тебе как 
другу, а не как заинтересованной стороне: сохрани эти письма, сбереги их, переплети, ведь никто не знает, как дело повернется.
Тем не менее, 28 апреля 1885 года  он почти злорадно написал из Вены своей 
невесте, Марте Бернайс (L 152-3):
Я только что осуществил решение, о котором одна разновидность людей, 
пока еще не родившихся, будет остро сожалеть как о несчастье. Так как ты вряд 
ли догадаешься, кого я имею в виду, я скажу тебе: это мои будущие биографы. 
Я уничтожил все свои дневники за последние 14 лет, с письмами, научными 
записями и рукописями своих публикаций... Пусть нервничают биографы, мы 
не сделаем их задачу слишком легкой. Пусть каждый из них будет уверен, что 
именно его «Концепция развития героя» правдива: уже сейчас я испытываю 
удовольствие при мысли о том, как все они будут заблуждаться.
Один из его близких и знаменитых учеников, Теодор Райк, так писал о нем: 
«Фрейд стремился исповедоваться... но в то же время хранил некоторые секреты при себе. Он открывал часть себя, а часть утаивал» (цит. по Clark, 1980). 18 
декабря 1923 года Фрейд написал своему бывшему коллеге и, возможно, своему первому биографу Фрицу Виттельсу: «Общественность не имеет права на 
мою личность да и ничему на моем примере не научится до тех пор, поскольку 
сейчас мой случай (в силу разных причин) нельзя объяснить без каких-либо 
искажений и умолчаний» (цит. по Clark, 1980, p. 64).
Фрейд писал Арнольду Цвейгу 31 мая 1936 года (L 426):
Тот, кто становится биографом, начинает лгать, утаивать, лицемерить, приукрашивать и даже скрывать свое собственное недопонимание. Ведь биографической истины не существует, и даже если бы существовала, она никому не была 
бы нужна. Истина недостижима; человечество не заслуживает ее, и, разве неправ был наш принц Гамлет, когда спросил, избежит ли кто-нибудь плетей, если 
получит то, что он заслуживает.
У Фрейда было больше общего с принцем Гамлетом, чем он сам мог вообразить, даже если бы изменить утверждение Гамлета «готовность – это все» на 
«жизнелюбие – это все». Увы! С Фрейдом все было далеко не так. Колебания его 
настроения одновременно пугали и страшили как его самого, так и других. Он 
8

Предисловие
легко «впадал в уныние», терял силы от подавленной тоски или ярости (Clark, 
1980, pp. 326-7), мог «ужасно устать», но потом приходил в норму, возвращался 
к продуктивному творчеству и благодаря этому оставил нам обширное наследие исследований человеческой природы. После кризиса в подростковом возрасте Фрейд стал по темпераменту меланхоликом, с сопутствующими симптомами «аседии», против которых он героически сражался всю свою жизнь (см. 
Starobinski, 1985). Он кичился своей изоляцией: «Это был прекрасный, героический период, великолепная изоляция не была лишена своих преимуществ и 
очарования» (Freud, 1914d). Подобно принцу Гамлету он мог противоречить 
сам себе, быть наивным и столь же нерешительным в каких-либо начинаниях 
в течение долгих периодов времени. О том, что он противоречил самому себе, 
лучше всего говорит его любопытство к жизни других знаменитостей – реальных людей (таких как Леонардо да Винчи [Freud, 1910c], Достоевский [Freud, 
1928b]) или мифической фигуры монументального Моисея (Freud, 1939а). 
Фрейд долго увиливал от самого себя; долгие годы не решаясь закончить трактат о Моисее (см. Clark, 1980).
Когда я говорю, что профессор Анзьё объективен и не склонен к нездоровому любопытству в отношении личной жизни Фрейда, то читателю не следует 
меня неверно толковать и думать, будто профессор Анзьё не знает о мечущейся и измученной душе Фрейда и ее роли (как ни странно, всегда полезной) в 
работе всей его жизни, о которой мы знаем по великолепно аннотированным 
английским переводам Джеймса Стрейчи и других, в двадцати трех томах 
Стандартного издания (SE, см. Сокращения, стр. 6). Профессор Анзьё откровенно заявляет (стр. 590):
И все же Фрейд, который был таким талантливым, таким энергичным интеллектуально и физически, очень спокойным и разумным, был также охвачен 
страданиями. Он легко обижался, мучился угрызениями совести, был не уверен в себе и зависел от мнения других. Он не так легко разочаровывался, но, 
если это случалось, он приходил в подавленное состояние духа. У него была 
склонность зацикливаться на неудачах. Он объяснял свое настроение превратностями жизни и, в частности, проблемами со здоровьем после недавнего мучительного сердечного приступа. На самом деле Фрейд, которому тогда было 
почти сорок лет, просто переживал кризис среднего возраста, который знаменует собой зрелость.
Я не хочу вставать между монументальным повествованием профессора 
Анзьё и читателем, которому следует терпеливо изучать этот труд, сопоставляя безупречную авторскую документальность с усилиями, направленными 
на выполнение задачи.
Мне осталось изложить лишь несколько фактов, чтобы завершить предисловие. В 1975 году, будучи редактором Международной психоаналитической 
9

Самоанализ Фрейда
библиотеки Британского психоаналитического общества, я получил эту книгу в расширенном двухтомном французском издании. Я прочитал ее и был 
удивлен, что кто-то вообще смог выполнить такую задачу. Переписка Фрейда 
с Вильгельмом Флиссом была опубликована в 1950 году (правда, с большим 
количеством наносящих ущерб делу предосторожностей), а вскоре за ней последовал и первый том «официальной» биографии Эрнеста Джонса «Жизнь 
и работа Зигмунда Фрейда» (1953), который включал в себя подборку писем 
Фрейда к своей невесте, Марте Бернайс, состоявшей практически исключительно из писем периода его помолвки с ней. С этих публикаций и началась 
целая «индустрия» анализирования Фрейда как частного лица. За последние 
два десятилетия она выросла до такой степени, что, казалось, личная жизнь 
Фрейда интересовала читателей больше, чем его работа. Это «нездоровое» экзогенное посягательство на неприкосновенность частной жизни Фрейда стало 
настоящим культом в Соединенных Штатах. Даже личный венский врач Фрейда, доктор Макс Шур, не избавляет нас от ненужных «щекотливых» подробностей жизни Фрейда в его последние дни (S 526-7). Так что для меня эта книга 
стала настоящим глотком свежего воздуха –  ведь это научный рассказ о жизни Фрейда, который помог, во-первых, более глубоко понять и разобрать то, 
что составляло концепции Фрейда и его клинические практики (я использую 
последнее существительное во множественном числе, потому что, в отличие 
от самозваных ангелов-хранителей из числа его последователей, сам Фрейд находил индивидуальный подход к каждому пациенту). Я слышал от Джеймса и 
Аликс Стрейчи, Джона Рикмана и некоторых других, столь разные рассказы 
о способах клинического общения и интерпретации Фрейда, что до сих пор 
удивляюсь, откуда вообще взялась так называемая «классическая техника» 
анализа.
Я позвонил мисс Анне Фрейд и спросил, что она думает о книге профессора 
Анзьё. Она сказала, что получила книгу, но еще не читала ее. Я сообщил ей, что 
я ее прочел. Она, зная мой способ вести дела, иронично улыбнулась и спросила,  что я решил насчет публикации. На это я ответил, что это единственное 
известное мне исследование, которое так справедливо раскрыло роль жизненного опыта профессора Фрейда, его самоанализ и «автобиографические 
дары»; и что я склонен рассматривать это исследование как сопоставимое по 
значимости и ценности с работой Лапланша и Понталиса «Язык психоанализа» (1967/1973). Мисс Фрейд дала мне свое благословение и просила написать 
об этом профессору Дидье Анзьё, что я немедленно и сделал; и получил по 
почте крайне душевное и вежливое согласие на предложение опубликовать 
L’auto-analysis de Freud в переводе на английский в Международной психоаналитической библиотеке.
10