Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров

серия 
исследования
культуры

Stanley Cohen
	
Folk Devils and 
	
Moral Panics
	
The Сreation of the Mods and Rockers

Стэнли Коэн	
Народные дьяволы
	
и моральная паника	
Создание модов и рокеров
Перевод с английского 
Артема Морозова и Дианы Хамис
под научной редакцией 
Елены Бондал
Электронное издание
Издательский дом 
Высшей школы экономики
Москва, 2022

УДК 316.723:316.624
ББК 60.524.258+60.527
К76
ПРОЕКТ СЕРИЙНЫХ МОНОГРАФИЙ 
ПО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИМ 
И ГУМАНИТАРНЫМ НАУКАМ
Руководитель проекта Александр Павлов
К76
Коэн, Стэнли.
Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров / 
Стэнли Коэн ; пер. с англ. А. Морозов, Д. Хамис ; под науч. ред. Е. Бондал ; 
Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — Эл. изд. — 1 файл pdf : 
352 с. — Москва : Изд. дом Высшей школы экономики, 2022. — (Исследования 
культуры). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital 
Editions 4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-7598-2429-9
Моды и рокеры, скинхеды, дизайнерские наркотики, фальшивые беженцы и парни 
в толстовках. У каждой эпохи — своя моральная паника. Именно благодаря классической 
работе Стэнли Коэна, впервые опубликованной в начале 1970-х годов и с тех пор неоднократно перерабатывавшейся, термин «моральная паника» вошел в широкое употребление. Это выдающееся исследование вскрывает, как СМИ и зачастую власть предержащие относят то или иное обстоятельство либо группу к угрозе общественным ценностям и интересам. Разоблачая кричащие заголовки СМИ, Коэн демонстрирует, как 
эти процессы приводят к маргинализации таких групп и их очернению в народных 
представлениях, осложняя рациональное обсуждение социальных проблем. Более того, 
автор утверждает, что моральная паника позволяет увидеть линии разлома, пронизывающие общество, и властные отношения в нем.
Книга адресована культурологам, социологам, исследователям медиа, социальным 
психологам, но будет интересна и широкому кругу читателей.
УДК 316.723:316.624 
ББК 60.524.258+60.527
Электронное издание на основе печатного издания: Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров / Стэнли Коэн ; пер. с англ. А. Морозов, Д. Хамис ; под науч. ред. Е. Бондал ; Нац. 
исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — Москва : Изд. дом Высшей школы экономики, 2022. — 
352 с. — (Исследования культуры). — ISBN 978-5-7598-2341-4. — Текст : непосредственный.
Перевод издания: Stanley Cohen. Folk Devils and Moral Panics. The Сreation of the Mods and Rockers 
Authorised translation from the English language edition published by Routledge, a member of the Taylor & 
Francis Group
Фотография на обложке: © Wirestock Creators | Shutterstock.com, 1656296713
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или 
выплаты компенсации.
ISBN 978-5-7598-2429-9
© 
1972, 1980, 1987, 2002 Stanley Cohen. 
All Rights Reserved
© 
Перевод на русский язык. Национальный 
исследовательский университет 
«Высшая школа экономики», 2022

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение к третьему изданию. 
Моральная паника как культурная политика 
 .   7
Продолжать паниковать  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      . 9
Расширения  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .  34
Критика  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .     43
Глава 1. Девиантность и моральная паника   .     59
Трансакционный подход к девиантности  .     .     .     .     .   63
Девиантность и массмедиа  .      .      .      .      .      .      .      .      .      70
Случай модов и рокеров   .     .     .     .     .     .     .     .     .     .   74
Глава 2. Описание   .      .      .      .      .      .      .      .      . 86
Преувеличение и искажение   .      .      .      .      .      .      .      .      .  91
Прогнозирование  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .   102
Символизация  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .   104
Описание как сфабрикованные новости  .      .      .      .      .   109
Глава 3. Реакция: мотивы мнений 
и установок  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     117
Ориентация  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 120
Образы  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .    125
Причины 
 .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 135
Дифференциальная реакция 
 .     .     .     .     .     .     .     .     . 140
Модусы и модели объяснения  .      .      .      .      .      .      .      .    152
Глава 4. Реакция: фазы спасения 
и ликвидации ущерба   .     .     .     .     .     .     .    156
Сенситизация  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .    156
Культура социетального контроля  .     .     .     .     .     .     . 167
Эксплуатационная культура  .     .     .     .     .     .     .     .     . 246

Глава 5. На пляжах: 
предупреждение и воздействие   .     .     .     .    253
Постановка декораций: фаза предупреждения   .      .      .  254
Массовки  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .     260
Публика  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 274
Средства массовой информации  .     .     .     .     .     .     .     . 278
Агенты контроля  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .   286
Итоги  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 294
Глава 6. Контексты и бэкграунды: 
молодежь шестидесятых   .     .     .     .     .     .   299
Возникновение модов и рокеров   .      .      .      .      .      .      .   300
Проблема и решение   .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 305
Стиль  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     . 308
Социология моральной паники   .      .      .      .      .      .      .      .   319
Подходя к концу  .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      . 329
Приложение. источники данных   .      .      .      .   338
Избранная литература для дополнительного 
чтения  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .    345

Введение к третьему изданию 
Моральная паника 
как культурная политика
нига «Народные дьяволы и моральная паника» 
была опубликована в 1972 году. Ее основой послужила моя докторская диссертация, написанная в 
К
1967–1969 годах, а термин «моральная паника» во многом 
передает звучание конца шестидесятых1. Его тон особенно явно резонировал с предметами изучения новой социологии девиантности и зарождавшихся исследований культуры, такими как делинквентное поведение, молодежные 
культуры, субкультуры и стиль, вандализм, наркотики и 
футбольное хулиганство.
Когда в 1980 году вышло второе издание книги, я написал к нему введение («Символы беспокойства»), почти полностью посвященное «народным дьяволам» из заголовка (моды и рокеры), преимущественно в контексте 
субкультурных теорий делинквентного поведения, разработанных в Бирмингемском центре современных культурных исследований. В настоящем введении к третье	
1	 Термин «моральная паника» был впервые использован Джоком Янгом: Young J. The Role of Police as Amplifiers of Deviancy, Negotiators 
of Reality and Translators of Fantasy // Images of Deviance / S. Cohen 
(ed.). Harmondsworth: Penguin, 1971. P. 37. Вероятно, мы оба заимствовали его у Маршалла Маклюэна: Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.: Кучково поле, 2014.
7

Н а р о д н ы е  д ь я в о л ы  и  м о ра л ь н а я  п а н и к а
му изданию я, напротив, ограничусь темой «моральной 
паники»: рассмотрю, как употребляли и критиковали это 
понятие на протяжении последних тридцати лет. Избранную библиографию читатель найдет на с. 345–350 наст. изд. 
Для такого обзора имеются три взаимосвязанные отправные точки.
Во-первых, это сам предмет — тридцать лет моральной 
паники. Наблюдались целые кластеры реакций, которые 
вполне можно описать как «классическую» моральную 
панику, вне зависимости от того, применялся данный ярлык и/или его применение оспаривалось, будь то во время 
соответствующих событий или же впоследствии.
Во-вторых, та же публичная речь и медиадискурс, которые предоставляют нам свидетельства моральной паники, 
используют это понятие в качестве первопорядкового описания, рефлексивного комментария или критики2. Существуют как краткосрочные реакции на злобу дня («нынешняя моральная паника по поводу педофилов»), так и долгоиграющие общие рассуждения о «состоянии нашей эпохи».
В-третьих, метавзгляд академических дисциплин, в 
частности исследований медиа и культуры, дискурс-анализа 
и социологии девиантности, преступности и борьбы с ней. 
Они приняли и адаптировали понятие моральной паники, 
расширили его и подвергли критике, а также включили на 
правах ключевой идеи в состав социологии и посвятили ему 
стандартизованные статьи в учебниках и словарях3.
	 2	 В британских газетах в период между 1984 и 1991 годами зафиксировано 8 упоминаний «моральной паники»; затем 25 — в 1992 году, 
и внезапный скачок — 145 — в 1993 году. С 1994 по 2001 год в среднем насчитывалось 109 упоминаний в год.
	 3	 См. книгу Кеннета Томпсона «Моральная паника», вышедшую в 
серии «Ключевые идеи» издательства Routledge: Thompson K. Moral Panics. L.: Routledge, 1998. Определения см.: Johnson A.G. Blackwell Dictionary of Sociology. Oxford: Blackwell, 2000; Murji K. Moral 
Panic // Dictionary of Criminology. L.: Sage, 2001.
8

в в е д е н и е  к  т р е т ь е м у  и з д а н и ю
Если мы называем нечто моральной паникой, это не 
значит, что этого нечто не существует, его вообще не 
было, а реакция основана на фантазии, истерии, заблуждении и иллюзии, либо публику одурачили власти. Тем 
не менее стоит обратить внимание на два взаимосвязанных допущения: применение ярлыка «моральная паника» 
предполагает, что охват и значение рассматриваемого явления преувеличиваются 1) сами по себе (в сравнении с 
иными, более надежными, достоверными и объективными источниками) и/или 2) в сравнении с другими, более 
серьезными проблемами. Такое применение ярлыка обусловлено тем, что либералы, радикалы и левые сознательно отказываются принимать тревоги общества всерьез. 
Вместо этого они продолжают придерживаться политически корректной повестки по преуменьшению значения 
традиционных ценностей и моральных вопросов.
Продолжать паниковать
Объекты нормальной моральной паники довольно предсказуемы; то же можно сказать и о дискурсивных формулировках, используемых для их репрезентации. К примеру: они новы (возможно, находятся в спящем состоянии и 
их сложно распознать; обманчиво повседневные и обыденные, они незаметно подкрадываются к моральному горизонту) — но также и стары (замаскированные разновидности традиционного и хорошо известного зла). Они 
наносят ущерб сами по себе — и в то же время суть лишь 
тревожные знаки, указывающие на гораздо более глубокое превалирующее состояние. Они прозрачны (все видят, 
что происходит) — но и неясны: авторитетные эксперты 
должны раскрыть опасность, таящуюся за чем-то на первый взгляд вполне безобидным (например, расшифровать 
тексты рок-песен, чтобы показать, как они привели к резне в школах).
9

Н а р о д н ы е  д ь я в о л ы  и  м о ра л ь н а я  п а н и к а
Объекты моральной паники связаны с семью известными кластерами социальной идентичности.
1. Молодые агрессивные мужчины из рабочего класса
Чаще всего подходящим врагом становилась шпана из рабочего класса. Однако ее роли на протяжении десятилетий  — футбольные хулиганы, грабители, вандалы, бездельники, угонщики ради забавы и похитители мобильных 
телефонов — не были привязаны к определенным субкультурным стилям. Господствующие субкультуры трудно идентифицировать из-за их разрозненности; приверженность моде, музыкальному стилю или футболу имеет 
слишком большой разброс для соположения и сравнения. 
В результате режима ограничений, установленного в годы 
правления Тэтчер и адаптированного новыми лейбористами, лузеров тихо выкинули за борт, чересчур тихо для 
любых публичных проявлений, вроде инцидентов с модами и рокерами. Все случаи беспорядков 1992 года в загородных муниципальных кварталах (в Бристоле, Солфорде и Бернли) были непродолжительными и сдержанными. 
За решительным исключением футбольного хулиганства, 
большинство массовых выступлений этих лет (беспорядки, бунты, волнения) организовывались на национальной 
почве (Брикстон, Лестер и Брэдфорд).
Помимо массовых выступлений выделяются два очень 
непохожих случая, оба названы по именам жертв. Первый 
из них, случай Джейми Балджера, был совершенно уникальным, но спровоцировал немедленную и яростную моральную панику; случай Стивена Лоуренса, хотя и оказался предвестником грядущих событий, вызвал весьма запоздалую, медленную и неоднозначную реакцию, так и не 
вылившуюся в панику в строгом смысле слова.
12 февраля 1993 года два десятилетних мальчика, Роберт Томпсон и Джон Венейблс, увели двухлетнего 
10