На путях к Священному союзу. Идеи войны и мира в России начала XIX века

НА ПУТЯХ 
К СВЯЩЕННОМУ 
СОЮЗУ
ИДЕИ ВОЙНЫ И МИРА 
В РОССИИ НАЧАЛА XIX ВЕКА
В.С. Парсамов
2-е издание, электронное
Издательский дом
Высшей школы экономики 
МОСКВА, 2021

УДК 94(4)
ББК 63.3(4)5
П18
Монография подготовлена в результате проведения работы 
в рамках Программы фундаментальных исследований Национального 
исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) 
и с использованием средств субсидии в рамках государственной 
поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5-100»
Р е ц е н з е н т ы: 
д.и.н., профессор кафедры новой и новейшей истории 
Института истории и политики МПГУ А. А. Орлов; 
д. и. н., профессор Школы исторических наук НИУ ВШЭ Е. А. Вишленкова
П18
Парсамов, Вадим Суренович.
На путях к Священному союзу. Идеи войны и мира в России начала XIX века / 
В. С. Парсамов ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — 2-е изд., эл. — 1 файл 
pdf : 410 с. — Москва : Изд. дом Высшей школы экономики, 2021. — (Монографии ВШЭ: 
Гуманитарные науки). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 
4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-7598-2095-6
В монографии исследуются идейные истоки Священного союза, завершившего эпоху Наполеоновских войн, обсуждаются проекты вечного мира и планы мирного переустройства Европы. Впервые 
подробно рассматривается «народная война» как идеологическая конструкция 1812 г. Особое внимание уделяется церковной проповеди, в которой война и ведущие ее люди возводятся к библейским 
«прототипам». Заграничные походы резко изменили официальную идеологию, сдвинув ее в сторону 
космополитизма, — так родилась идея Священного союза. В среде европейских дипломатов и политиков Священный союз вызвал сначала подозрительность и непонимание. Но в период конгрессов, 
когда идеология Священного союза приобрела характер политических решений, европейская общественность перешла от недоумения к критике. Между тем все стремления проникнуть в суть замысла русского царя, равно как и либеральная критика Священного союза, не раскрывают его подлинной 
сущности, которая до сих пор во многом остается загадочной.
Книга адресована историкам, филологам и всем интересующимся проблемами русской и европейской истории.
УДК 94(4) 
ББК 63.3(4)5
Электронное издание на основе печатного издания: На путях к Священному союзу. Идеи войны и 
мира в России начала XIX века / В. С. Парсамов ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — 
Москва : Изд. дом Высшей школы экономики, 2020. — 408 с. — (Монографии ВШЭ: Гуманитарные 
науки). — ISBN 978-5-7598-2110-6. — Текст : непосредственный.
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами 
защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
ISBN 978-5-7598-2095-6
© В. С. Парсамов, 2020

Оглавление
Война и мир как культурные универсалии 
(Вводные замечания к теме) ............................................................................6
Глава 1. Девятнадцатый век начинается... 
(Начало века как типологическая характеристика) ...............28
Глава 2. От войны к миру .............................................................................55
Глава 3. От мира к войне ..............................................................................77
Глава 4. Жозеф де Местр в планах Александра I 
накануне войны 1812 г.  ...............................................................112
Глава 5. Жозеф де Местр и адмирал П.В. Чичагов 
...............................131
Глава 6. Народная война: «консервативная» модель ...........................150
Глава 7. Народная война: «либеральная» модель .................................188
Глава 8. Александр I в 1812 г.: поиск роли ..............................................233
Глава 9. Московский пожар 1812 г. 
как культурологическая проблема ...........................................255
Глава 10. Библейский нарратив войны 1812–1814 гг. ............................265
Глава 11. Идеология заграничных походов 
..............................................287
Глава 12. «Апокалипсис дипломатии» 
.......................................................311
Вместо заключения 
........................................................................................362
Библиография .................................................................................................365
Указатель имен 
................................................................................................398

Война и мир как культурные универсалии
(Вводные замечания к теме)
С
реди универсальных категорий мировой культуры «война» 
и «мир» принадлежат к наиболее фундаментальным. Люди не 
только воюют и мирятся друг с другом, но и постоянно размышляют 
над природой этих явлений. Поэтому при всей кажущейся очевидности и привычности слов «война» и «мир» смысл их на протяжении 
тысячелетий оброс массой дополнительных значений и коннотаций. 
Можно было бы написать огромный труд о том, как в различных культурах люди по-разному понимают смысл войны и мира. Но даже в 
пределах одной культуры на сравнительно небольшом историческом 
отрезке отношение к войне и миру может меняться самым кардинальным образом. И с тем и с другим часто связываются самые различные 
представления. В дальнейшем речь пойдет о первых 14 годах правления Александра I в России, и будет объяснено, чем мотивируется выбор именно этой эпохи. Но начать следует с более общих представлений и прежде всего с того, что скрывается за словами «война» и «мир» 
в русской и романо-германской языковых традициях. Слово «мир» 
более емкое и широкое, чем слово «война». Это связано с тем, что к 
миру, как правило, мы относим все то, что не является войной. А это 
значит, что война имеет определенные границы (начало и конец), 
а мир безграничен. Мир — это открытое пространство, облегающее 
войну, ограничивающее ее, но само не имеющее границ. Как увидим 
в дальнейшем, отсутствие границ входит в само определение мира. 
В словаре В.И. Даля читаем: «Мир ...отсутствие ссоры, вражды, 
несогласия, войны; лад, согласие, единодушие, приязнь, дружба, 
6

Война и мир как культурные универсалии (Вводные замечания к теме)
доброжелательство; тишина, покой, спокойствие» [Даль, 1981, т. 1, 
с. 328]. Как можно заметить, слово «мир» Даль определяет двояким 
образом: во-первых, через отрицание: мир — не война; во-вторых, через утверждение: мир — это наличие определенных признаков, которые, в свою очередь, подразделяются на внутреннее эмоциональное 
переживание: «приязнь», «дружба», «доброжелательство», и внешние 
признаки: «тишина», «покой». При этом отметим, что только второе 
значение «мира», как «дружбы» и «доброжелательства», всегда имеет 
положительную окраску. Что же касается отсутствия войны, тишины и покоя, то это не всегда воспринимается людьми в позитивном 
смысле. 
В русской дореволюционной орфографии наряду с написанием «миръ» было еще написание «мiръ». В.И. Даль определяет его как 
«вселенная; вещество в пространстве и сила во времени (Хомяков) || 
Одна из земель вселенной... || наша земля, земной шар, свет; || все люди, 
весь свет, род человеческий; || община, общество крестьян; || сходка» 
[Там же, с. 330]. Изменение орфографии сблизило эти значения и тем 
самым актуализировало их первоначальное единство1. В.Н. Топоров 
показал, что единое значение слов «мир» и «мiръ» восходит к древнеиранскому мифологическому персонажу Митра, буквально означающему «договор», «согласие» [Топоров, 1982, с. 154]. От имени Митра и 
происходит русское слово «мир». «Таким образом, славянская (в частности, русская) традиция уникальным образом сохраняет трансформированный образ индо-иранского Митры в виде представлений о 
космической целостности, противопоставленной хаотической дезинтеграции, о единице социальной организации, возникшей изнутри в 
силу договора и противопоставленной внешним и недобровольным 
объединениям (типа государства), наконец, о том состоянии мира 
(дружбы), которое должно объединять разные коллективы людей в 
силу Завета, положенного между людьми и их верховным патроном» 
1 В церковнославянском языке эти слова писались одинаково через «и». См.: 
[Старославянский словарь, 1994, с. 328]. О первоначальном единстве значений 
этих слов см. также: [Meillet, 1905, p. 404].
7

На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века
[Топоров, 1973, с. 370]. Отсюда происходит еще одно современное значение слова «мир», используемое в дипломатическом языке: мир в значении договора, например, «Тильзитский мир». 
Таким образом, в русском слове «мир» соединяются два значения, 
не соединяемые в других европейских языках. В церковнославянской 
языковой традиции эти значения восходят к трем греческим словам: 
είρήνη (мирное время) и κόσμος (вселенная, порядок) или οίκουμένη 
(обитаемая земля). 
В отличие от «мира», «война», как правило, не определяется 
через отрицание. В словаре Даля «война — раздор и ратный бой 
между государствами; международная брань». Происхождение 
этого слова Даль ведет «от бить, бойня, боевать, как вероятно и 
боярин и воевода или боевода» [Даль, 1981, с. 230]. Согласно этимологическим словарям, слово «война» происходит от слова «воин» 
и первоначально представляло собой субстантивированное прилагательное женского рода [Черных, 1993, с. 162]. Из этого следует, что само противопоставление войны и мира принадлежит к 
довольно позднему периоду и появляется не раньше, чем слово 
«война» переходит в разряд существительных. М. Фасмер указал 
на то, что слову «воин» родственны такие понятия, как «преследовать», «гнать», «охотиться» [Фасмер, 1986, с. 334–335]. Если соотнести это значение со словом «мир» в значении οίκουμένη, то окажется, что война — часть мира и может быть осмыслена только 
на фоне мира. Если же соотнести понятие войны со словом «мир» 
в значении κόσμος, то откажется, что война и мир противостоят 
друг другу, как хаос и порядок. И поскольку порядок рождается из 
хаоса, то война оказывается фоном для мира, т.е. выступает в роли 
некой первичной субстанции, из которой происходит мир. Таким 
образом, уже в самом языке заложены различные смысловые соотношения слов «война» и «мир». 
В романо-германской культурно-языковой традиции соотношение понятий войны и мира несколько иное. Понятие войны имеет различную этимологию. Гуго Гроций, вероятно, вслед за Цицероном [Демина, 2015] производит латинское bellum от древней формы duellum 
8

Война и мир как культурные универсалии (Вводные замечания к теме)
(поединок): «Duellum в таком же смысле происходит от duo [два], в котором для нас “мир” означает “единение”» [Гроций, 1994, с. 68]. Иными 
словами, единству «мира» противопоставляется раздвоенность «войны». В английском (war) и французском (guerre) языках закрепилась 
другая этимология слова «война», восходящая к древнефранкскому 
werra (ссора, досада). Если «война» как поединок и раздвоенность 
предполагает некие правила, позволяющие рассматривать ее в рамках 
правовой системы, то «война» же в значении ссоры не предполагает 
правовых норм, а является нарушением порядка. Слово «мир» в этих 
языках (peace, paix) восходит к латинскому рах (мирное время, покой). 
В немецком языке слово Krieg (война) восходит к индоевропейским 
корням *ger- (поворачивать, крутить) или *ker- (резать, гнуть) [Маковский, 2004, с. 278], а слово Frieden (мир) является однокоренным со 
словом frei (свободный). Таким образом возникает еще одно важное 
противопоставление войны и мира как насилия и свободы. 
То, что слово «война» в русской языковой традиции имеет более узкое значение, чем в европейских языках, видно, в частности, из 
расхождения лингвистического и юридического понимания войны и 
мира. Так, например, термин «перемирие», которое в международном 
праве относится к состоянию войны, а не мира, в русском языке передается через понятие «мира», в то время как в английском и французском (armistice), а также в немецком (Waff
 enstillstand) передается через 
понятие «оружие», т.е. соответствует юридическому смыслу самого 
явления. 
* * *
В памятниках древнерусской письменности преломляется христианское понимание войны и мира. Согласно христианской доктрине, 
войны являются результатом грехопадения, и до тех пор, пока человеческие грехи не будут искуплены, установление прочного мира на 
земле невозможно. Христос, отрицая войну и насилие, вместе с тем 
утверждал: «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было 
Царство Мое, то служители мои подвизались бы за Меня, чтобы я не 
был передан иудеям» (Ин. 18: 36), т.е. если бы Христос был земным ца9

На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века
рем, то стремление апостола Петра обнажить меч в его защиту, было 
бы одобрено. Петр в Гефсиманском саду действовал по законам «мира 
сего» и был остановлен Христом, подчиняющимся иной логике («Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин. 18: 11), не осуждающей, а отменяющей действия Петра. Вместе с любовью Спаситель 
несет на землю меч: «Не мир пришел Я принесть, но меч» (Мф. 10: 34). 
Таким образом, война не только является атрибутом мира, погрязшего в грехе, но и одним из путей к спасению. Эта мысль получила 
развитие в ранней христианской литературе. Блаженный Августин 
считал, что Божий промысел «обыкновенно исправляет и изглаживает войнами испорченные нравы людей» [Августин, 1994, т. 1, с. 3]. 
Противопоставлению Града Земного и Града Небесного у Августина 
соответствует противопоставление двух видов войн. Одни ведутся 
внутри Града Земного, это войны «худшего свойства, т.е. союзнические и гражданские2», которые тяжким гнетом лежат на человеческом 
роде [Там же, т. 4, с. 119]. Справедливые войны, по мнению Августина, ведутся между Градом Небесным и Градом Земным против земной 
несправедливости во имя вечной жизни и вечного мира. Но даже такие войны вызывают если не осуждение, то сожаление Августина, так 
как являются реакцией на несправедливость, а «несправедливость эта 
во всяком случае должна вызывать скорбь в душе человека» [Там же, 
с. 120]. Однако независимо от того справедлива война или нет, она 
для Августина является постоянным напоминанием о мире, так как 
любая война ведется ради мира: «...как есть некая жизнь без скорби, 
но скорбь без какой-нибудь жизни быть не может: так есть некоторый мир без войны, но войны без какого-нибудь мира быть не может» 
[Там же, с. 151]. Более того «у истинных богопочитателей даже самые 
войны имеют мирный характер». Соотношение мира и войны у Августина коррелирует с соотношением жизни и смерти. Сама смерть 
является результатом войны не только в том смысле, что одни люди 
убивают других, но и в том, что в Земном Граде война ведется не толь2 Имеются в виду войны, ведущиеся между союзами государств, и войны, ведущиеся между гражданами одного государства. 
10