Политологические основы информационной безопасности

А.В. Федоров

Политологические основы  
информационной безопасности  

Учебное пособие

Федеральное государственное бюджетное  
образовательное учреждение высшего образования  
«Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана  
(национальный исследовательский университет)»

УДК 004.056
ББК 66.2(2Рос)
Ф33

ISBN 978-5-7038-5279-8

 
Федоров, А. В.

Ф33 
 
Политологические основы информационной безопасности : учебное посо- 

бие / А. В. Федоров. — Москва : Издательство МГТУ им. Н. Э. Баумана, 2020. — 
122, [2] с.

ISBN 978-5-7038-5279-8

Предназначено для использования в рамках дисциплинарного курса «Политологические основы информационной безопасности». Представлены политологические 
подходы и тенденции в рассмотрении проблемы информационной безопасности, ее 
место в текущих политическом и международно-переговорном процессах, особенности и основные направления трансформации глобальной безопасности в связи со 
всеобщей информатизацией, революцией в военном деле и формированием информационного общества, а также влиянием этих явлений на политический процесс. 
Для студентов, проходящих подготовку в рамках специалитета очной формы  
обучения по специальности 10.05.07 «Противодействие техническим разведкам»,  
а также для читателей, интересующихся вопросами влияния информатизации на общественные отношения, международную политику и безопасность.

УДК 004.056
ББК 66.2(2Рос)

© МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2020
© Оформление. Издательство 
 
МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2020

Издание доступно в электронном виде по адресу
https://bmstu.press/catalog/item/6512/

Факультет «Информатика и системы управления»
Кафедра «Защита информации»

Рекомендовано Научно-методическим советом  

МГТУ им. Н.Э. Баумана в качестве учебного пособия

Предисловие

Предлагаемое учебное пособие является основным учебным изданием  
в рамках дисциплинарного курса «Политологические основы информационной 
безопасности» и предназначено для использования студентами дневного обучения по специальности 10.05.07 «Противодействие техническим разведкам». 
В пособии рассматриваются сущность проблемы информационной безопасности в современном обществе и межгосударственных отношениях, политологические и правовые вопросы формирования системы международной 
информационной безопасности, обеспечения информационной безопасности 
России и противодействия угрозе информационных войн. Излагаются теоретические аспекты проблематики информационной безопасности и информационного противоборства, их военной и международно-политической составляющих, а также описываются практические шаги, предпринимавшиеся 
странами в политике и дипломатической практике. 
Цель пособия — показать обучающимся, что информационное противоборство является естественно-исторической формой межгосударственных 
конкурентных отношений периода перехода к информационному обществу, 
а также способствовать приобретению необходимых в будущей работе по специальности компетенций в определении места средств информационного 
противоборства и противодействия иностранным техническим разведкам  
в общей системе обеспечения национальной безопасности. 
Учебное пособие ориентировано на выработку у обучающихся дополнительных навыков работы с политической литературой, нормативными и правовыми документами, в том числе международного характера и размещенными в открытых информационных массивах. Предусматривается выполнение 
студентами самостоятельной работы, включая самопроверку приобретенных 
знаний, а также подготовку к текущему контролю, промежуточной и итоговой аттестациям.

Введение

Последние двадцать сессий Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН) выявили проблемы, с которыми сопряжено продвижение идеи обеспечения информационной безопасности с глобальных позиций. 
Вынесение Россией и США на рассмотрение Первого комитета Генеральной 
Ассамблеи (вопросы разоружения и международной безопасности) двух альтернативных резолюций по данному вопросу и их принятие продемонстрировали важность и сложность работы в области информационного противоборства на всех уровнях, а также недостаточный уровень ее понимания в мире. 
Упорная и бескомпромиссная в ключевых вопросах борьба интересов государств 
— членов ООН — с убедительностью показала, что вопросы информационной 
безопасности и информационного противоборства из теоретических и прикладных перешли в разряд наиболее актуальных и политически значимых.
Для того чтобы понять, насколько серьезные выводы следует делать из складывающейся ситуации, достаточно привести один пример, ясно показывающий, что в политике недопонимание частностей может, реализуясь в международных правовых нормах, нанести ущерб интересам стран и их народов.  
28 декабря 2016 г. Президент США Б. Обама подписал распоряжение о наложении санкций на Россию. В российском обществе сформировалось мнение, 
что эти санкции наложены за вмешательство в прошедшие перед тем в Америке президентские выборы. Однако размещенное на официальном интернетсайте Белого дома распоряжение носит несколько другое название, а именно: 
«О принятии дополнительных мер для устранения чрезвычайной ситуации, связанной с существенной вредоносной кибердеятельностью» (Executive Order — 
Taking Additional Steps to Address the National Emergency with Respect to Significant 
Malicious Cyber-Enabled Activities).
В тексте распоряжения отмечен значительный рост использования зарубежными государствами информационных и коммуникационных технологий 
(ИКТ). Распоряжение предусматривает меры, направленные на совершенствование механизма государственного реагирования на ведущуюся с их применением «вредоносную кибердеятельность». Но главное, что обращает на себя 
внимание, это то, что в своем заявлении и письме в Конгресс США, сопровождающих данное распоряжение, Б. Обама опирается на «установленные международные нормы поведения» в киберпространстве, которые якобы нарушила Российская Федерация.
Впервые так называемые «нормы ответственного поведения государств в 
киберпространстве» были сформулированы США в 2011 г. в Международной 

Введение

стратегии для киберпространства (International Strategy for Cyberspace. Prosperity, 
Security, and Openness in a Networked World) и по инициативе Вашингтона развиты в докладе 2015 г. работавшей на основе резолюции 69 (2013) сессии Генеральной Ассамблеи ООН Группы правительственных экспертов ООН по международной информационной безопасности (ГПЭ ООН). В принципе, это 
рабочий документ, не требующий прямого исполнения. Но введение ссылок 
на указанный доклад и сформулированные в нем нормы в итоговые документы саммитов G-20 (2015) и G-7 (2016) оказалось достаточно для признания их 
частью международного права и появления у Белого дома основания ссылаться на них как на «установленные международные нормы». 
Этот пример показывает, как опасны могут быть недооценки в политике 
тех или иных кажущихся техническими вопросов, а также недостаточное понимание условности границ между наукой и технологиями, с одной стороны, 
и политикой, с другой, в области «новых вызовов и угроз», к которым до сих 
пор политологи относят сферу информационной безопасности. 
Термин «информационная безопасность» (ИБ) появился в России в 1992 г. 
после принятия Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 390-Ф3 (с изм. 
и доп. от 05.10.2015 г.) Российской Федерации «О безопасности». Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утвержденная Президентом Российской Федерации 6 сентября 2000 г., определяет это понятие как 
«состояние защищенности национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, 
общества и государства». Развивая этот подход, Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной 
безопасности на период до 2020 г., утвержденные Президентом Российской 
Федерации 24 июля 2013 г., определяют международную информационную безопасность (МИБ) как «такое состояние глобального информационного пространства, при котором исключены возможности нарушения прав личности, 
общества и государства в информационной сфере, а также деструктивного и 
противоправного воздействия на элементы национальной критической информационной инфраструктуры». 
Исходя из этого, можно рассматривать обеспечение информационной безопасности как противодействие враждебному воздействию на важнейшие  
информационные системы государств, общество, личность, использованию информационных систем и средств в преступных целях, наиболее опасной формой которых является терроризм.
Включение «информационной» компоненты в структуру понятия «безопасность» обусловлено тем, что устойчивое развитие информационных систем является одним из ключевых факторов развития постиндустриального общества. 
Это связано с несколькими обстоятельствами, перечисленными ниже.
Глобализация — важнейшая тенденция развития современного мира. Ее 
технологической основой стали: интеграция информационных систем различных государств в единую общемировую информационную сферу, формирование 
единого информационного пространства, создание глобальных информационно-телекоммуникационных сетей, интенсивное внедрение новых информационных технологий во все области человеческой деятельности.

Введение

При этом интенсивное развитие информационной инфраструктуры является технологической основой преобразования практически всех сторон жизни 
современного общества, экономики, образования, культуры. «Раскрепощая» 
человека, компьютеры и компьютерные технологии расширяют его возможности, содействуют освобождению от устаревших идеологических догм, увеличивают потенциал социальной адаптации, активности и самореализации, 
осознанию себя как «человека в обществе».
В социальном плане утверждение свободы информационной деятельности 
в качестве общепризнанной нормы международного права и, как следствие, 
неизбежное сужение возможностей государств ограничивать свободу этой деятельности (наряду с интенсивным развитием новых средств доступа к информации) привели к усилению роли общественных институтов, прежде всего, 
средств массовой информации (СМИ), в формировании государственной политики.
Иными словами, информационная сфера становится все более важным 
фактором устойчивого функционирования и дальнейшего развития общества. 
Человечество вплотную подошло к качественному рубежу, связанному с возникновением «информационного общества». 
Формирование информационного общества не может быть осуществлено 
усилиями одной, даже самой развитой страны. Именно поэтому руководители 
«восьмерки» наиболее развитых стран приняли в 2000 г. Окинавскую хартию 
(далее — Хартия) глобального информационного общества, в которой закреплены принципы международного сотрудничества в этой области. В частности, 
подписавшие Хартию главы государств подтвердили «приверженность принципу участия в этом процессе: все люди повсеместно, без исключения, должны иметь возможность пользоваться преимуществами глобального информационного общества».
Экономические, политические и социальные выигрыши, которые сулит 
переход из индустриального общества в постиндустриальное (как часто называют информационное общество), делают эту задачу одной из доминант национальных интересов многих стран мира.
Вместе с тем широкое внедрение современных информационных технологий во все сферы общественной жизни, вооруженные силы и материальное 
производство и усиливает зависимость общества и государства от устойчивой 
работы информационных и телекоммуникационных систем, сетей связи, сохранности информационных ресурсов, являющихся важной составной частью 
информационной инфраструктуры общества.
По мере того как повышаются значение и роль информационных и телекоммуникационных систем, возрастает тяжесть последствий несанкционированных воздействий на такие системы и сети связи со стороны враждебных 
государств, террористических организаций и преступных групп.
В этих условиях не последнее место занимают информационные угрозы и 
растущее межгосударственное противоборство в информационной сфере. 
Данные обстоятельства делают обеспечение безопасности интересов Российской Федерации в информационной сфере важным фактором национальной безопасности.

1. Информация и информационное общество

1.1. Понятие информации

Термин «информация» происходит от латинского слова informatio —  
осведомление, изложение, разъяснение. В повседневном сознании этому термину соответствовало представление об информации как о сообщениях, сведениях, имеющих определенное содержание. Толковые словари особо 
выделяли понимание информации как данных, новостей, сведений и знаний, 
полученных путем исследования и наблюдения, а также как фактов, приготовленных для сообщения. 
Попытки научного исследования феномена информации предпринимались первоначально в рамках теории журналистики начиная с 20-х гг. XX в. 
Исходя из распространенной в этой области трактовки информации как описания фактов, уже первые исследователи обсуждали, следует ли считать информацией любые или только новые факты,  классифицировали источники 
информации, изучали взаимоотношение потребителя (читателя газеты) и самой информации, условия ее восприятия, а также свойства общественно значимой информации, в том числе такие, как достоверность, важность, полнота, убедительность. Однако темой оживленных научных дискуссий феномен 
информации стал лишь во второй половине XX столетия благодаря появлению теоретических построений, стимулированных потребностями техники 
связи и созданием вычислительных машин, в том числе для военных целей. 
На развитие исследований информации большое влияние оказали результаты 
К. Шеннона, представленные в работе «Математическая теория связи». Шеннон применил методы теории вероятностей для измерения количества информации, передаваемой по линиям связи, и определения способов оптимального кодирования (коды Шеннона — Фено). Однако Шеннон не дал 
научного определения информации как таковой. Его достижением стало определение понятия количества информации, соотношения информации и энтропии (что особенно важно для математики и тем более для технической 
кибернетики), т. е. формализация подходов к исследованию технической составляющей феномена информации, ее передаваемого материального образа. 
Поэтому его исследования лишь отчасти способствовали постижению данного феномена, раскрывая его количественный смысл, но оставляя без ответа вопрос о его сущности.
Формированию «информационного взгляда» на привычные и вновь конструируемые объекты способствовала деятельность Н. Винера. Характеризуя 
в первом (1948) издании своей знаменитой книги «Кибернетика» новую  

1. Информация и информационное общество 

науку как «теорию управления и связи в машинах и живых организмах»,  
Винер рассматривал понятие информации как одно из основных для этой теории, а в качестве возможного «святого покровителя кибернетики» называл 
немецкого философа Г. Лейбница, отдавая дань его идеям универсальной 
символики и логического исчисления. 
Первые попытки, предпринятые Н. Винером и другими учеными, применить в антропологической и социальной рефлексии идеи теории информации 
и кибернетики, с одной стороны, дали импульс серьезным исследованиям 
свойств и роли информации в системах конкретных типов, а с другой — 
стимулировали работы обобщающего характера, стремящиеся учесть специфику информации в различных областях. 
Повышению общественного внимания к вопросам производства и использования информации, к проблемам информационной политики и стратегии способствовали появление и широкое распространение как персональных компьютеров, доступных непрофессиональному пользователю, так и 
особенно социальных сетей на базе Интернета — информационно-технологического символа рубежа веков. 
На этом фоне закономерной стала популярность социально-политических 
идей, связанных с понятием информационного общества. Основы этой теории были заложены в конце 1960-х – начале 1970-х гг. в Японии мало известной в ту пору концепцией Ёндзи (Йошита) Масуда, предполагавшей повышение «информационной емкости» продуктов производства за счет 
увеличения в их стоимости доли инноваций, дизайна и маркетинга, а также 
превращение производства информационного (а не материального) продукта 
в движущую силу формирования и развития общества. Впоследствии произошла своеобразная конвергенция идей информационного общества с идеями 
постиндустриализма, классический вариант которого представлен в работах 
американского социолога Д. Белла, наделившего знание и информацию статусом «стратегического ресурса» и «решающих переменных», заменяющих 
такие «решающие переменные индустриальной стадии», как труд и капитал. 
С белловскими идеями согласуются предлагаемые российскими исследователями характеристики информационного общества как «общества, основанного на знании», где обеспечиваются возможности доступа индивидов и групп 
к информации и знаниям, необходимым для жизнедеятельности и решения 
личных и социальных задач. Сегодня немалым влиянием пользуются постмодернистские интерпретации, связывающие перспективы информационного общества с возрастанием роли ненаучной информации и «утратой научным 
дискурсом его привилегированного статуса», с расширяющимся применением таких форм представления информации, которые вообще не позволяют 
оценивать сообщения как истинные или ложные (представителем подобного 
подхода является один из критиков Д. Белла американский социолог М. Постер, предлагающий собственную концепцию «способа информации» по аналогии с концепцией «способа производства» К. Маркса).  К последним суждениям приводит автоматизация управления в технических системах, в том 
числе военных. Системы автоматического управления основаны на тех же 
методах и технических приемах, что и обработка воспринимаемой человеком 
«интеллектуально значимой» информации. Чем, собственно, с точки зрения 

1.2. Основные значения и приложения термина

результата классическая команда «Огонь» отличается от вызванного нажатием соответствующей кнопки (или кнопок — в ракетных комплексах их две), 
приводящей в действие с помощью электрического импульса пусковой механизм артиллерийской или ракетной пусковой установки? По сути, это та же 
команда, следовательно, информационное сообщение. Следует также рассматривать и совокупность электрических, электромагнитных, волновых или световых импульсов в различных, в том числе и компьютерных, сетях связи и 
управления. Ясно, что даже в простейшем разговорном общении информация 
между речевым аппаратом источника (говорящего) и слуховым аппаратом потребителя (слушающего) существует в виде звуковых акустических волн.  
Предположение, что звуковые волны выступают только в качестве носителя 
информации (как оптические диски, печатные тексты, электромагнитные 
импульсы и пр.), не снимает вопроса о том, что собственно следует понимать 
под информацией. Однако связывать информацию только с человеческим 
сознанием означает заведомо делать задачу нерешаемой в общем виде. Именно поэтому даже те, кто занимает другую позицию в отношении информации 
как явления, соглашаются с необходимостью относить к инфосфере не только саму информацию и человеческое сознание, в котором она обретает контент, но и все, что связано с ней самой, системами ее передачи, получения, 
хранения и обработки, включая, в том числе, человека, общество, индивидуальное и общественное сознание, а также общественные отношения, объектом которых является вся совокупность собственно информации, систем ее 
хранения и обработки и всех возможных каналов для реализации информационного воздействия на человека и социотехнические системы. Понятие 
«контент» следует распространить и на технические системы. В том же примере с командой «Огонь» для системы управления ракетой получаемый ею 
электрический импульс имеет конкретное содержание, в отличие от других, 
не воспринимаемых ею как команда или имеющих иное значение, как, например, команда на самоуничтожение (подрыв).
Как же при этом понимать сам феномен информации? С одной стороны, 
расширение сферы использования термина, вовлечение в эту сферу все новых контекстов неизбежно ведет к возрастанию омонимии, когда слову «информация» соответствуют разные смыслы и значения.  С другой стороны, 
особую важность приобретают философское осмысление природы информации, сравнение различных подходов к ее изучению, выявление преимуществ 
и пределов применимости предлагаемых экспликаций соответствующего термина. 

1.2. Основные значения и приложения термина

К. Шеннон сформулировал точное понятие количества информации, предложив понимать информацию как сведения, которые уменьшают или снимают неопределенность, существовавшую до их получения, и определил количество информации как функцию от вероятности сообщения. При этом во 
внимание принималась лишь синтаксическая (знаковая или сигнальная) сто

1. Информация и информационное общество 

рона сообщения, а не его смысловое содержание. Этот подход был вполне 
естественным, поскольку «основная задача связи, — писал К. Шеннон, — состоит в точном или приближенном воспроизведении в некотором месте сообщения, выбранного для передачи в другом месте» (цитируется по изданию 
«Работы по теории информации и кибернетике»). С этой точки зрения написанное или напечатанное предложение, повествующее о каком-либо событии, рассматривается как последовательность знаков, которые кодируются 
в соответствующих сигналах, и ничем не отличается от цепочки электрических импульсов в современных системах автоматизированного управления 
промышленного предприятия, оружейного комплекса, атомной электростанции, гидроэлектростанции, спутниковой системы связи или любого другого 
современного производственного или управляющего комплекса. Под вероятностью этого сообщения понимается вероятность выбора данной последовательности знаков среди всех возможных комбинаций управляющих команд. 
Вводились и другие, основанные на сугубо техническом подходе толкования информации. Например, существует термодинамическая интерпретация 
статистического понятия информации, предполагающая различение информации свободной, которая рассматривается независимо от ее физического  
воплощения, и связанной, отнесенной к состоянию физической системы;  
энтропия как мера недостатка информации выражает общее количество отсутствующей информации о системе. А.Н. Колмогоров разработал оригинальный алгоритмический подход, в рамках которого рассматривается количество 
информации об одном объекте, содержащейся в другом, что было близко к 
гносеологической теории отражения. Такие подходы соответствовали задаче 
инженера связи — в точности передать знаки, содержащиеся в телеграмме, 
независимо от ее смысла и ценности для получателя. Дальнейшее развитие 
средств связи и электронно-вычислительной техники принципиально мало 
что изменило в этом отношении. Надежность передачи информации независимо от того, что передается — изображения фонтанов Петергофа, порнографические картинки, тексты научных монографий, сообщения о политических 
скандалах, управляющие команды в технических или оружейных системах 
или банковские транзакции, определяет качество работы технических средств 
электронной коммуникации. 
Характерная для статистического подхода идея информации как снятой 
неопределенности, а ее количества — как отношения числа возможных ответов задачи до и после получения информации, нашла своеобразное преломление в логико-семантических и прагматических трактовках информации. 
Первые логико-семантические трактовки информации определялись не 
потребностями передачи сообщений по каналам связи, а задачами анализа 
языка науки с использованием средств математической логики. В «Наброске 
теории семантической информации» Р. Карнапа и И. Бар-Хиллела, появившемся вскоре после публикаций Шеннона и Винера, информация, содержащаяся в некотором высказывании, эксплицируется как класс возможных ситуаций (описаний состояний), где данное высказывание является ложным. 
Мерой же информативности высказывания авторы предложили считать отношение количества логически возможных ситуаций (описаний состояний), 
в которых оно является ложным, к общему количеству логически возможных