Социологический словарь

Социологический словарь

Академический учебно-научный центр РАН-МГУ
им. М. В. Ломоносова
Ответственные редакторы
академик РАН Г. В. Осипов,
доктор философских наук,
профессор Л. Н. Москвичев
Ученый секретарь
научный сотрудник ИСПИ РАН
О. Е. Чернощек
НОРМА
ИНФРА-М
Москва, 2023

УДК 316(038)
ББК 60.5я21
C69
Подготовка словаря осуществлена
при финансовой поддержке РФФИ. Грант 01-06-80086
C69
Социологический словарь / отв. ред. Г. В. Осипов, Л. Н. Москвичев ;
уч. секр. О. Е. Чернощек. — Москва : Норма : ИНФРА-М, 2023. —
608 с.
ISBN 978-5-91768-098-9 (Норма)
ISBN 978-5-16-016168-6 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-108632-2 (ИНФРА-М, online)
Социологический словарь является научно-справочным изданием, освещающим в сжатой форме наиболее важные понятия социологии в историческом и современном ее аспектах. Словарь четко обозначает основные процессы развития социологической науки, содержит справочные статьи по
всем направлениям современной социологии: философско-методологические основания, общая теория, история предмета, отраслевые дисциплины,
исследования, а также существенно обогащает ее терминологию и понятийный аппарат.
Для студентов и аспирантов, обучающихся на социологических факультетах или социологических отделениях, а также для всех читателей, интересующихся актуальными социальными проблемами, прежде всего проблемами изменяющегося российского общества.
УДК 316(038)
ББК 60.5я21
ISBN 978-5-91768-098-9 (Норма)
ISBN 978-5-16-016168-6 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-108632-2 (ИНФРА-М, online)
© ИСПИ РАН, 2008

Предисловие
«Социологический словарь» выходит в ряду учебной и справочно-энциклопедической литературы, подготовку которой уже несколько лет осуществляет Институт
социально-политических исследований Российской академии наук (ИСПИ РАН).
Словарь в известной степени дополняет учебник для вузов
«Социология. Основы
общей теории» под ред. Г. В. Осипова, Л. Н. Москвичева (М.: Норма, 2002, 2003,
2008).
При подготовке словаря использовался прежде всего отечественный опыт издания справочной и энциклопедической литературы, такой как: «Энциклопедический
социологический словарь» (М., 1995), «Российская социологическая энциклопедия»
(М.: Норма, 1999), «Социологическая энциклопедия» в 2 т. (М., 2003) и др.
Вместе с тем словарь имеет и самостоятельное научное значение. Дело в том, что
в процессе его подготовки была проведена значительная работа по методологическому анализу структуры современного социологического знания на основе обобщения
результатов крупных отечественных и некоторых зарубежных теоретических и эмпирических социологических исследований, изучения ранее изданных словарей, учебников и учебных программ по социологии, а также практики преподавания социологии студентам и аспирантам в ряде вузов и НИИ. Разработана концепция структуры
современного социологического знания, выявлено шесть основных структурных
единиц, которые в совокупности охватывают систему социологии как науки: 1) философско-методологические основания социологии; 2) общая социологическая теория; 3) история социологии, школы и направления социологической мысли; 4) отраслевые социологические дисциплины, в состав которых входят и специальные социологические теории; 5) социологическое исследование, его структура, программа
и методы; 6) персоналии. Такое разграничение представляется обоснованным, поскольку позволяет зафиксировать специфику различных структурных единиц социологического знания и, основываясь на ней, разработать типовые образцы (стандарты) статей, т. е. определить, какие сведения теоретического и фактического порядка
должны содержаться в статьях. Результаты этих научных разработок выносятся теперь на суд научной социологической общественности. В данном словаре содержатся статьи, касающиеся первых пяти отмеченных выше структурных единиц. Что же
касается персоналий, то им будет посвящена отдельная книга, которая готовится в
ИСПИ РАН.
К написанию словаря был привлечен большой круг ученых-социологов, известных специалистов в самых различных областях быстро развивающегося современного социологического знания, а также специалистов из смежных научных дисциплин:
философии, юриспруденции, экономики, истории, демографии, культурологии, политологии и др. — всего около 150 авторов, плодотворно работающих не только в
Москве и Санкт-Петербурге, но и во многих других научных центрах страны.
Некоторые статьи были заимствованы (с согласия авторов) из «Российской социологической энциклопедии» и ряда словарей.
Подготовку «Социологического словаря» осуществляла рабочая группа в составе
доктора философских наук, профессора Э. М. Андреева, кандидата философских наук, старшего научного сотрудника Н. Т. Кремлёва, кандидата философских наук,
старшего научного сотрудника А. И. Чупрынина.
5

Авторы словаря
Ответственные редакторы и рабочая группа выражают благодарность сотрудникам ИСПИ РАН, оказавшим содействие в подготовке словаря к печати. Выражаем
также признательность сотрудницам кафедры философии Российской академии государственной
службы
при
Президенте
РФ
—
кандидату
исторических
наук
И. Д. Короевой и кандидату философских наук Е. Н. Юхвид за помощь в подготовке
текстов к печати.
Ответственные редакторы и рабочая группа словаря стремились к тому, чтобы он
был выполнен на современном научном и учебно-методическом уровне, как можно
полнее отражал изменения, происшедшие в последние десятилетия в социальной реальности (и у нас в стране, и за рубежом), и новейшие достижения социологической
науки, отвечал высоким международным стандартам учебно-справочной и научной
социологической литературы. С благодарностью будут приняты все критические замечания и советы, направленные на его дальнейшее улучшение.
Надеемся, что выход в свет «Социологического словаря» будет с интересом встречен социологической общественностью в нашей стране и за рубежом.
Авторы словаря
Аванесова Г. А., Адамьянц Т. З., Андреев Э. М., Андреенков В. Г., Андреенкова А. В.,
Андреенкова Н. В., Антипина Г. С., Ануфриев Е. А., Араб-Оглы Э. А., Аргунова К. Д.,
Арутюнов С. А., Астафьева О. Н., Ашин Г. К., Бадалян Л. Г., Бестужев-Лада И. В.,
Боботов С. В., Борисов В. А., Буланова М. Б., Ващекин Н. П., Войнова В. Д., Волков Ю. Г., Волохов А. Е., Гаврилец Ю. Н., Голенкова З. Т., Голиусова Ю. В., Голофаст В. Б., Голубев М. К., Гофман А. Б., Графский В. Г., Григорьева Н. Г., Гуревич К. М., Гусев В. Е., Давыдов А. А., Давыдов Ю. Н., Дегтярев Г. П., Докторов Б. З.,
Жулькевская Е. В., Захаров Н. В., Здравомыслова О. М., Зубок Ю. А., Иванов В. Н.,
Илизаров Б. С., Кабыща А. В., Капто А. С., Кацура А. В., Келле В. Ж., Кирдина С. Г.,
Киселева Г. П., Клюшкина О. Б., Ковалев А. Д., Козлов В. И., Комаров М. С., Комлева В. В., Кон И. С., Коробейников В. С., Косолапов М. С., Кремлёв Н. Т.,
Крыштановский А. О., Кузнецов В. Н., Кукушкина Е. И., Култыгин В. П., Латынов В. В., Левашов В. К., Локосов В. В., Магомедов Н. Г., Малинкин А. Н., Мальцев Г. В.,
Маршак А. Л., Маслова О. М., Мирзоев А. А., Мирский Э. М., Митина С. М., Москвичев Л. Н., Москвичева Н. Л., Налетова А. Д., Налетова И. В., Наумова Н. Ф.,
Нестик Т. А., Нечипуренко В. Н., Огурцов А. П., Ольшанский Д. В., Орлов А. И., Орлова И. Б., Осадчая Г. И., Осипов Г. В., Осипова Е. В., Осипова Н. Г., Паниотто В. И.,
Пасхин Е. Н., Патрушев В. Д., Перфильева О. В., Першиц А. И., Плотинский Ю. М.,
Попов А. В., Пригожин А. И., Пригожин И. А., Пугачева М. Г., Радов А. Г., Рогачев С. В., Романенко М. В., Романовский Н. В., Ростегаева Н. И., Руткевич Е. Д.,
Руткевич М. Н., Рыбаков А. В., Рыбаковский Л. Л., Сатаров Г. А., Семенов Ю. И.,
Силласте Г. Г., Соколов В. М., Сосунова И. А., Сотникова Г. Н., Староверов В. И.,
Степанов Е. И., Таршис Е. Я., Татарова Г. Г., Терин В. П., Толстова Ю. Н., Тощенко Ж. Т., Тульчинский М. Р., Тюрин Ю. Н., Угринович Д. М., Урсул А. Д., Филиппов А. Ф., Фомина В. Н., Харчев А. Г., Хорев Б. С., Цыганков П. А., Челищев В. И.,
Чернакова Н. Е., Черной Л. С., Чернышова Л. Д., Чесноков С. В., Чупров В. И.,
Шапиро В. Д., Швырев В. С., Шереги Ф. Э., Шингаров Г. Х., Шихирев П. Н.,
Шмерлинг Д. С., Щипанов Н. И., Эфиров С. А., Юдин Б. Г., Юдина Т. Н., Ядов В. А.,
Яковлев А. М., Ясная Л. В.
6

А
лизированной «модели» нонконформистского сознания, связываемой в леворадикальных кругах с образом художника-авангардиста, выступавшего с начала 20 в. в кач-ве «абсолютного врага»
всякого авторитета и любых конвенций.
В 60-е гг. 20 в. понятие «А.» использовалось
в
леворадикальной
соц-и
и
публицистике; с сер. 1970-х гг. оно подвергается
социол.
критике
(особенно
представителями неоконсервативной ориентации). Совр. социологи, признавая,
что это понятие в свое время было важным элементом теорет. построений ряда
авторов, обращают внимание на необходимость соблюдать осторожность при
его применении, особенно в эмпирических иссл. В последние г. возобладала
т.з., осн. на различении А. и тоталитарного типа сознания, с к-рым связывают
появление
фашистских
тенденций
в
20 в. (социологи права различают авторитарную власть, напр. власть монарха,
сдерживаемую опред. ограничениями, и
ничем не ограниченную тоталитарную
власть).
Лит.: История теор. соц-и: В 4 т. Т. 2.
М., 1998; O’Donnell G.A. Counterpoints:
Selected
Essays
on
Authoritarism
and
Democratization. Notre Dame, 1999.
Ю.Н. Давыдов
АВТОРИТАРНОЙ ЛИЧНОСТИ КОНЦЕПЦИЯ — совокупность теор. представлений об опред. типе личности, с
распространением
к-рого
связывалось
возникновение тоталитарных режимов,
поскольку этому типу приписывались такие черты, как консервативность, агрессивность, жажда власти, ненависть к интеллигенции, к представителям др. этнич.
гр., стереотипность мышления, конформизм и т.д. А.л.к. возникла первоначально в русле неомарксизма Франкфуртской
АВТОРИТАРИЗМ (от лат. autor — зачинатель, основатель, создатель, творец,
автор, даритель и autoritas — суждение,
мнение, взгляд, решение, власть, право) — идеол. квалификация (а) недемократических полит. режимов и (б) соотв. форм полит. сознания на основе
отношения к авторитету вообще и к
авторитету власти в частн. В отд. случаях
могут отождествляться понятия «А.» —
власти, осн. на к.-л. авторитете, не установленной
путем
демократической
процедуры (авторитарная власть), и «тоталитаризма»
—
власти,
не
знающей
никакого иного авторитета, кроме внешнего
принуждения,
прямого
насилия
(тоталитарная
власть),
приводящей
к
анархистскому экстремизму, понимающему под борьбой с тоталитаризмом тотальную войну со всеми и всякими авторитетами.
В соц-ю термин «А.» был введен теоретиками Франкфуртской школы и означал тип сознания, отмеченный патологической,
агрессивной
приверженностью
авторитету, свойственный представителям среднего класса. Согласно концепции Франкфуртской школы А. создавал
соц. почву и питательную среду всех фашистских и «фашизоидных» режимов в
20 в. В работе Т. Адорно «Авторитарная
личность»,
призванной
эмпирически
обосновать эту концепцию, понятие «А.»
раскрывается при помощи соц.-психол.
анализа соотв. типа личности. Рассмотрение «переменных», к-рыми характеризуется этот тип личности («конвенционализм»,
«авторитарное
подчинение»,
«авторитарная
агрессия»,
«суеверие
и
стереотип» и т.д.), свидетельствует о том,
что они получены не столько в рез-те
эмпирического анализа, сколько на основе общих представлений о понятии
«А.». Само это понятие Адорно образует
по методу противоположения А. идеа7

АВТОРИТАРНОЙ ЛИЧНОСТИ КОНЦЕПЦИЯ
к-рая, по мнению Фромма, не может
найти выхода в демократически ориентированной соц. деятельности, реализуется на путях авторитаризма с помощью
самоидентификации личности с авторитетом гр., гос-ва, с харизматическим лидером; этот авторитет замещает у авторитарной личности авторитет отца, утрачиваемый в распадающихся семьях.
Наряду с Фроммом еще в 30-е гг. 20 в.
в разработку А.л.к. включился Хоркхаймер; в 1936 под его ред. была опубликована коллективная работа «Иссл-я авторитета и семьи», в к-рой, как писал
впоследствии Адорно, «общая структура
тоталитарного характера» уже описывается с помощью понятий этой концепции. След. шагом в разработке А.л.к.
стала выпущенная в 1950 Адорно (вместе
с Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Левинсоном и Р. Санфордом) кн. «Авторитарная
личность», где А.л.к. не только обосновывалась теор., но конкретизировалась с
помощью рез-тов эмпирического иссл-я.
Адорно и его соавторы конкретизировали Фромма и Хоркхаймера относительно
существования авторитарного типа личности в период, наступивший после разгрома фашизма. Этот тип личности, охарактеризованный как «фашизоидный»,
по-прежнему рассматривался в кач-ве
массового, что позволяло расценивать
либерально-демократические
режимы
послевоенного времени как «фашизоидные», т.е. несущие в себе постоянную
угрозу фашизма.
Согласно Адорно и его сотрудникам,
полит. установки авторитарной личности заключаются в некритическом отношении
к
существующим
порядкам
и
шаблонности мышления, проникнутого
стереотипами пропаганды, ханжеством,
презрением к бедным, в ориентации на
власть и силу. В предисловии к этому
иссл-ю Хоркхаймер писал об авторитарной личности как новом «антропологическом» типе чел., возникшем в 20 в.
В кн. была предложена опред. типология
авторитарной
личности,
включавшая
конвенциональный,
садистско-мазохистский, причудливый, меланхолический
и манипулятивный типы. Однако тот
школы как одна из попыток исследовать
соц. почву, благоприятствовавшую возникновению нацизма в Германии, а затем была ассимилирована леворадикальной и леволиберальной соц-ей 60-х гг.
20 в.
Понятие «авторитарной личности»
было введено одним из основоположников неофрейдизма (близким Франкфуртской школе) Э. Фроммом и взято
на
вооружение
такими
теоретиками
Франкфуртской школы, как М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе. Генетически понятие «Авторитарной личности»
(к-рой противополагается личность нонконформистская) восходит к романтическому противопоставлению «гениального» художника и «косной» толпы: прототипом авторитарной личности стал «чел.
толпы» (названный уже у Ф. Ницше
«чел. массы»), личностные кач-ва к-рого
были подвергнуты «глубинно-психол.»
(З. Фрейд) и в то же время социол. истолкованию
в
духе
неомарксистского
«фрейдомарксизма». Возникшая в рез-те
«наложения»
фрейдовской
концепции
личности (социол. переосмысленной в
духе неофрейдизма) на особенности сознания, формирующегося в условиях распада традиционных, в частн. семейных,
связей, А.л.к. окончательно оформляется
как леворадикальный вариант осмысления соц.-психол. тенденций, облегчивших
победу
фашизма
в
ряде
европ.
стран. Тем самым был явно гипертрофирован соц.-психол. фактор возникновения фашизма, а неофрейдистская соц.
психология
получила
«лево»-авангардистский оттенок.
Согласно
Фромму,
связывавшему
возникновение авторитарной личности
как с распадом патриархально-семейных
связей (и соотв. с ослаблением роли
«сверх-Я» в структуре личности), так и с
омассовляющей
урбанизацией
совр.
об-ва, авторитарная личность страдает
от невыносимого чувства свободы, одиночества, затерянности в сложных соц.
образованиях. Эти негативные чувства
патологически обостряют в ней инстинкт
самосохранения и жажду самоутверждения. Воля к самореализации личности,
8

АВТОРИТЕТ
факт, что авторитарный синдром обнаруживался в разл. идеологиях, послужил
основанием для критики адорновской
А.л.к. и попыток свести проблему авторитарной личности к проблеме догматизма.
Серьезной и аргументированной критике
подверглась
и
сама
процедура
конкр.-эмпирического
иссл-я, в ходе
к-рого верифицировалась А.л.к. Гл. вопр.
заключался в том, действительно ли авторитарные черты принадлежат опред.
типу личности, а не рассеиваются по
всем существующим типам. Начатая в
работах ряда амер. исследователей критика адорновской попытки как теор.,
так и конкр.-эмпирического обоснования А.л.к. была углублена в кн. нем. социолога К. Рогмана «Догматизм и авторитаризм» (1966). Однако, несмотря на
вполне основательную и аргументированную критику, А.л.к. разделялась мн.
зап. социологами (гл. о. леворадикальной
и
леволиберальной
ориентации)
вплоть до сер. 70-х гг. 20 в. В русле
А.л.к. лежат идеи кн. Маркузе «Эрос и
цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964), очень популярных на Западе во 2-й пол. 60-х гг. 20 в. Вплоть до
сер. 1970-х гг. можно было говорить о
влиянии А.л.к. и на др. сферы зап. культуры, включая лит., театр и кинематограф. К кон. 20 в. А.л.к., не изменившаяся по своей сути, получила постмодернистскую окраску.
Лит.: История теор. соц-и: В 4 т. Т. 2.
М., 1998; Adorno Th.W. The Authoritarian
Personality.
N.Y.,
1950;
Marcuse
H.
One-Dimensional
Man.
Boston,
1964.
Ю.Н. Давыдов
и в индивидуальных интересах. От влияния А. отличается прямым характером
воздействия на чел. деятельность в форме директивы, приказа или распоряжения; от внешнего принуждения — тем,
что исполнение приказа, осн. на А.,
предполагает уверенность исполнителя в
его легитимности, а не сознание того,
что за исполнением (неисполнением)
приказа могут последовать поощрительные (репрессивные) акции приказывающего. Легитимность входит в само понятие «А.»: он всегда выступает в кач-ве
так или иначе узаконенного воздействия, что, в свою очередь, предполагает — и в этом еще одно отличие А. от
внешнего принуждения — опред. степень порядка соц. Эффективность А. во
мн. опред. взаимодействием его с др.
формами власти, что не исключает противоречий, существующих между ними.
А. может быть усилен в том случае, если
следование ему сопровождается вознаграждениями,
обеспечиваемыми
механизмами
иной
формы
власти
(напр.,
внешнего принуждения).
Узаконение А., осуществляемое средствами принудительного контроля, может привести к возникновению А. принудительной власти, к-рая оказывается,
т.о., соперницей действительного А. и
фактически подрывает его. В отличие от
внешнего принуждения, опирающегося
на
постоянную
возможность
прямого
применения силы (насилия), власть А.
гарантируется
иными
способами.
По
М. Веберу, ее гарантами могут быть:
1) традиция; 2) рационально обоснованная законность (легальность); 3) харизма. Соотв. в первом случае мы имеем
традиционный способ легитимации, во
втором
—
рационально-легальный,
в
третьем — харизматический. Узаконению
подлежат все осн. элементы механизма
образования
А.:
ин-ты,
через
к-рые
он осуществляется, авторитетные роли
«субъектов» А., утверждающих его своими действиями, способ провозглашения
и структура самих авторитетных требований и распоряжений. В первом случае авторитетность
всех
этих
элементов освящается ссылкой на их прямую
АВТОРИТЕТ (от лат. autor — зачинатель, основатель, создатель, творец, автор, даритель, autoritas — власть, влияние) — одна из осн. форм осуществления власти, основанной на общепризнанном влиянии к.-л. лица или орг-ции
в разл. сферах обществ. жизни. С помощью А. производится контроль над действиями людей (стимулирование одних
действий, ограничение или запрещение
др.) и их согласование как в общих, так
9

АВТОРИТЕТ
преемственность с теми, что имели место в «незапамятном прошлом» (неподконтрольность истоков данной традиции критически-рациональной рефлексии также исполняет легитимирующую
функцию); во втором — апелляцией к
разумным основаниям каждого из них,
их внутренней непротиворечивости, взаимной согласованности и т.д.; в третьем — общей верой в сверхъестеств. (священную) природу изначального источника А.
Согласно Э. Шилзу, продолжившему
развитие веберовской концепции легитимации А., узаконение системы ин-тов
А., способов принятия на себя обязательств «субъектами» А., процедуры провозглашения
авторитетных
норм
или
распоряжений осуществляются на основе веры в нек-рую прямую или косвенную их связь с высшей «легитимирующей властью», к-рой может считаться
«воля бога», «завет» основателей династии,
«воля
народа»,
«естеств.
право»
и т.д. Так что не только харизматический, но также традиционный и рационально-легальный способы узаконения
А. покоятся на «вере в некую связь» со
священным, т.е. харизматическим, источником.
Вебер и совр. сторонники его концепции узаконения А. считают, что в такой легитимации нуждаются не только
правящие («субъекты» А.), но и подданные («объекты» А.), исполнители распоряжений. Первые нуждаются в этом не
только потому, что видят в ней один из
источников упрочения своей власти, но
и потому, что испытывают нужду в самооправдании — вере в то, что их действия
и поведение явл. правомерными, соотв.
«высшей правде». Аналогичную нужду испытывают и их подданные, стремящиеся
найти более высокий смысл в своих действиях,
обусловленных
авторитетными
приказами
и
распоряжениями;
отсюда
проистекает их желание считать власть (и
прежде всего власть А.) законной. В тех
случаях, когда власть, апеллирующая к А.,
совершает акты несправедливости, можно
фиксировать факт утраты законности А.,
а следовательно, и самого А. Утрата А.
выступает как неизбежное следствие его
неэффективности
в
деле
поддержания
соц. порядка, во мн. определяемого мерой
общепризнанной справедливости в распределении осн. социо-культ. «благ».
Власть А. отменяется А. власти как
таковой, предстающей как принудительный контроль, опирающийся на ничем
не
ограниченное
насилие.
Если
при
этом соц. порядок все-таки поддерживается более или менее длительное время,
оставаясь несправедливым по отношению к большинству членов об-ва, может
вновь возникнуть стремление принудительной власти, опирающейся на продемонстрированную ею способность сохранять соц. порядок, к «самоузаконению» на основе А. А. власти начинает
испытывать тяготение к тому, чтобы освятить себя властью А. В целом этот
процесс предстает в глазах значительной
ч.
неомарксистски
ориентированных
зап. социологов 20 в. как переход от авторитаризма к тоталитаризму и обратно. Власть А. и А. власти (внешнего
принуждения) весьма трудно отделить
друг от друга, т.к. в эмпирии они выступают совместно, образуя разнообразные
комбинации. Часто пошатнувшийся А.
пытается найти себе опору во внешнем
принуждении, а оно в свою очередь может нуждаться в А. А. власти, опирающийся на одну лишь способность к принуждению, может сочетаться только с
одним видом А. — харизматическим,
апеллирующим к сверхъестеств. свойствам «высшего субъекта» А., к-рый зачастую предстает в истории как олицетворение А. власти и власти А. одновременно.
При рассмотрении традиционного и
в особенности
рационально-легального
типов А. обнаруживаются противоречия
между А. власти, опирающейся только
на себя, и властью А., ограничивающего влияние этой власти. В этом случае
апелляция к законному А. могла бы
играть не только антитоталитарную, но
и антиавторитарную роль. Осн. ориентации в подходе к анализу (а затем и к
оценке) соц. функции А. различаются в
зависимости от того, какой из выде10