Placita: стихотворения
Покупка
Тематика:
Российская поэзия
Издательство:
Страта
Год издания: 2020
Кол-во страниц: 80
Дополнительно
Доступ онлайн
В корзину
Новый сборник Александра Трешкура, горожанина и поэта, снова удивляет и радует ценителей хороших - а зачем нам другие? - стихов. Двухтомник абсолютно свой в петербургско-ленинградской поэзии, с контекстом из О. и Р. Мандельштама, Хармса, Введенского, Кривулина, со скрытыми хулиганскими цитатами и явными эпиграфами.
В сентябре —
спасаясь от ветра:
отбрасывают
липы-ящерицы
листья-хвосты
Тематика:
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Александр Трешкур Страта Санкт-Петербург 2020 placita
Трешкур А. В. placita / Александр Трешкур — Санкт-Петербург: Страта, 2020. – 80 с. © Трешкур А. В. Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разрешения владельцев. All rights reserved. No parts of this publication can be reproduced, sold or transmitted by any means without permission of the publisher.
Полночь
* тут разговоры ни к чему: он умирает, и ему на это наплевать: он знает, что служит мозг больной не так, как должен: дерево — не лает! и к самой лучшей из итак уже не он плывёт, а воин другой, и он собой доволен… * мы расстроены были едва ли, когда в небе возникла дыра: за феномен её выдавали и при этом кричали ура нам ли век тосковать о свободе, если даже отец каллиграмм камышовою палочкой водит по скалистым её берегам? * черти просят за осину у дождя. летают змеи. зевс желает мнемозину и получит — он сумеет. в десяти шагах от моря прямо в зоне заповедной сохнет ангел на заборе без одежды — очень бедный * у реки, на горном спуске или в поле на гряде на какой-нибудь капустной, в лодке, в бочке, в роще, где ходят тихо звери, зная про охотницу с копьём, плачет голова больная. мы убьём её, убьём!
* непослушное солнце сияло — оно с неба стянуло одеяло. размышляя: «а где же я буду, дуба дав, — не остаться в аду бы!» — вся дрожала волшебная птаха… не из страха ль прекрасного праха проросли семена? половодье — не помеха в бессрочном сегодня * Я нынче славным бесом обуян… О. Мандельштам видишь, вдохновлённые ужами дождевые черви возмужали. слышишь, тайны деревянной книги птицы постигают по ночам: мир и малый кажется великим, если он построен сгоряча… * Галатея превратила несчастного возлюбленного в речку. мифы Древней Греции …и мы — летим, за нами — лето, за ним — сентябрь: листва гурьбой несётся… катится карета с творцом и девкою рябой. увы, она не галатея, и над несчастным наклонясь, кричит: «я от любви потею. скажи, зачем нам эта связь?» * ответ найдёт он, ибо не злодей, не дух мятежный — просто обыватель: не самый человечный из людей, но и не равнодушный испытатель, торгующий страданием с лотка… ответ найдёт он — будет смерть легка
* И бедной братии стишонки разбирая… А. С. Пушкин бог выбрал худшее из двух четверостиший. второе вымарал, вздохнув, и стало тише * маньяк крысиный, сливовый король и ласточка свирепая свиная полуденному вору ставят ноль и больно под столом его пинают. его лауре мышка поцелуй дарует… оглашенный аллилуй две тысячи семнадцатый мурыжит уже не свет, но тьму — поскольку ближе она ему. из моря пьёт река. играет шут на дудочке сандальной. (в анналы леса скерцо дурака не вписано) какая-то каналья в порыве восхищенья льёт елей на голову инопланетной мрази. в зад входит кем-то посланный эней и сетует, что вид однообразен, и делит время, и поёт псалмы, в них славя руки господа, из глины такое сотворившие, но мы не понимаем даже половины. от горя он становится котом и по цепи идёт, и мир доволен и сказочкам, и песенкам… потом он превратится в корм для книжной моли * пришла последняя зима и даже чёрт сошёл с ума он с нами выпил задарма и с головою в омут… я поглядел на потолок там сам с собою дрался бог он вырывал из слова слог чтоб прилепить к другому
* о как долго скитался по свету свет и как же он нынче неистов продолжается красное лето голубое зелёное лето из садового кордебалета на съеденье уносят артистов * черви вкупе с травою ели землю пьянели где-то рядом с уфою или около пскова всё мололи емели всё взлетали с деревьев молодые собаки лихо да бестолково на мгновенье поверив в свет живущий во мраке * и не старый и не новый не мудрец и не дурак жил-был ангел двухголовый было всё ему не так как червяк сидящий в банке он не пел и не играл никогда не плакал ангел даже если умирал * благословенный мир перевернуть он попытался но в полёте кратком не уловил космическую суть затеи не сведя слова с тетрадкой, он прошептал однако поспешу и полетели стрелы и иголки со всех сторон в него как будто шут повинен в том что в мире мало толку
* всё она меня покинуть хочет, просится наружу злая змейка, но когда (из головы? из почек?) вылетит — погибну. неумейка — господин-мой-лётчик-синеглазый- -камень-спящий-в-озере-холодном, так и не шепнул ты мне ни разу слово, что явилось бы пригодным для всего, что есть на свете белом, но велел: «побудь ещё иовом: из прострела и чертополоха походи сегодня в платье новом — и чтобы ни жалобы, ни вздоха…» * Anesthesia dolorosa psychica — утрата эмоциональных реакций и понял странник: неприступный город на виденные раньше непохож его создатель был рабом запорот за скорбное бесчувствие ну что ж отвергнув норы каменные греков в дом из песка привёл его слуга на входе трижды зло прокукарекал подученный вороной попугай предмет любой был в доме неподъёмен как вечность… обречённая на слом кончалась ночь лик странника был тёмен он получил своё и поделом * свет гулко падает во тьму но ночь прохлады не приносит ум испаряется ему не по плечу такая осень под дудку нота местный бог хоронит в высохшей канаве расплавленных собачьих блох… встань напои овец мой авель
* тьма срослась со светом сонным перепутались все тени восхищается долдоном безъязыкий на измене в небывалом этом парке греются на солнце музы продают бессмертье парки башковитые арбузы думают о дынях кролик уж и пара трясогузок крепко спят наевшись соли: о как мир забвенья узок * в платьице из марли по реке мучнистой едет юный карлик в гости к трисмегисту пободаться после первого мороза… засмеялся ослик а баран заёрзал а потом заблеял в пароксизме лести нынче ассамблея хорошо им вместе с ними брат иона он в чужом жилище без порток в кальсонах смысл жизни ищет * Закружились бесы разны… А. С. Пушкин это что ли половина львиной доли? винной соли шёлка шоколадный шёпот — дыркой в сердце тишины! не был грех ночной замолен — и неважно, кто там в поле — пень иль волк кричит от боли: мало что ли дел иных?!
* октябрь. деревья зацвели. тепло пугает кабанов. плывут по лесу корабли на ужин к мертвецам. давно живём мы сами по себе, как птицы, дождь или трава… старается осенний бес, но он для боли староват * здесь солнце и вода не ведают стыда и мне неплохо тут но завтра страшный суд * Итак, напоим отца нашего вином… Быт.19:32 ложь потянется с синая, а за ней вослед иная — будто тени с потолка… он не сделал и глотка, он ещё наполнен болью до краёв, и столбик соли не остыл, но их река не отпустит игрока… * pour cezanne купальщицы не покидали вод курильщики дымили бестолково стремился превзойти себя сезам и было всё к бессмертию готово когда он волю божьим дал слезам и утонул в них… ныне арараты сотворены иные… для кого? — ведь нет ни почитателя ни брата
Доступ онлайн
В корзину