Правовая доктрина: проблемы формирования и реализации

Правовая доктрина:  
проблемы формирования и реализации

НОРМА 
ИНФРА-М 
Москва, 2023

В. Д. Перевалов

Правовая доктрина:  
проблемы формирования  
и реализации

УДК 340
ББК 67.0
 
П27

Автор
Виктор Дмитриевич Перевалов (1941—2022), доктор юридических наук, заведующий кафедрой теории государства и права Уральского государственного юридического университета.

Перевалов В. Д.
Правовая доктрина: проблемы формирования и реализации : 
монография / В. Д. Перевалов. — Москва : Норма : ИНФРА-М, 
2023. — 168 с. — DOI 10.12737/1839406.
ISBN 978-5-00156-206-1 (Норма)
ISBN 978-5-16-017270-5 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-109811-0 (ИНФРА-М, online)
Книга посвящена вопросам возникновения, формирования и реализации правовой доктрины как своеобразного «протуберанца» в сфере юридической науки. С учетом исторических и сравнительно-правовых данных характеризуются соответствующие правовые явления и понятия, 
приводятся примеры их практической апробации. По ряду дискуссионных проблем темы предлагаются варианты авторского решения.
Для магистрантов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и 
всех, интересующихся юриспруденцией.
УДК 340 
ББК 67.0

ISBN 978-5-00156-206-1 (Норма) 
 
ISBN 978-5-16-017270-5 (ИНФРА-М, print) 
 
ISBN 978-5-16-109811-0 (ИНФРА-М, online) 
© Перевалов В. Д., 2022

П27

Предисловие

В юридической науке и, соответственно, в литературе отсутствует 
в качестве общепризнанного определение правовой доктрины. Данное 
понятие употребляется как синоним юридической науки и юриспруденции, учения и теории и как антоним юридической практики и совокупности формально установленных и законодательно закрепленных положений.
Различные мнения высказываются и по поводу того, может ли правовая доктрина выступать в качестве источника права или формы права. Неоднозначно трактуется ее значение в правотворческой, правотолковательной и правореализационной деятельности. Возникает вопрос: не означает ли все это невозможность приведения различных 
точек зрения к общему знаменателю и, следовательно, невозможность 
выработки универсального определения правовой доктрины? Думается, нет.
Анализ исторического пути развития доктрины и сопоставление 
различных мнений свидетельствует, с одной стороны, о ее многогранности и многообразии, а с другой — о наличии в ее содержании такого общего начала, благодаря которому она возникла, жива до сих 
пор и перспективна в будущем. Таким общим, определяющим началом, объединяющим различные позиции исследователей, являются 
научные юридические знания, которые составляют содержание юридической науки в целом и правовой доктрины в частности. Носителем, генератором этих знаний и конструктором доктрины выступает 
человек. А многообразие правовой доктрины проявляется в различной направленности и многосубъектности, а также в разном уровне теоретического обобщения и глубины проникновения в исследуемые объекты.
Основная цель данной работы состоит в том, чтобы на базе сформировавшихся сведений о правовой доктрине выявить новые юридические знания доктринального уровня, интегрировать их в определенную систему и показать заинтересованному читателю, как их использовать при решении проблем в условиях постоянно меняющегося 
мира.

Предисловие

Общей исследовательской проблемой в современной юридической 
науке являются противоречия, возникающие между «старыми» и «новыми» знаниями, между различными методологическими подходами, 
между неодинаковыми мнениями ученых по одному и тому же вопросу. Ключами к разрешению или преодолению этих противоречий служат сами доктринальные юридические знания, их классификация, конструирование моделей и приемов познания, примерка к реальным фактам действительности и верификация на истинность.
В работе дается определение понятия «правовая доктрина», проводится разграничение ее с близкими по смыслу понятиями, делается 
краткий исторический анализ различных правовых теорий и учений с 
позиций их доктринального значения. Особое внимание уделяется характеристике и классификации юридических знаний как базовых феноменов для понимания проблем правовой доктрины. Предпринимается попытка выделения доктринальных знаний в качестве самостоятельных. Расшифровывается значение доктринальных юридических 
знаний в формировании правовых систем, определяются пути последовательного внедрения их в сферы правотворчества, правоприменения и правотолкования, обозначается роль человека в конструировании правовых явлений.
Настоящее исследование имеет также пропедевтическое и обучающее значение и может рассматриваться в качестве вводного курса цикла дисциплин для магистрантов, аспирантов, соискателей и начинающих преподавателей юридических вузов. Этому способствует 
методологическая оснащенность работы, которая выражается в использовании совокупности различных методов и подходов: исторического, диалектического, системного, сравнительного, синергетического и др. Имманентной для предлагаемого материала является методология диалога и вытекающая из нее вопросно-ответная методика 
изложения текста. Последняя дает возможность вовлечь читателей в 
поиск решения проблемы, одновременно абстрагируя от иных привнесенных фактов и суждений.

Глава 1. Понятийная характеристика  
правовой доктрины

Основная цель главы состоит в том, чтобы дать развернутое определение правовой доктрины в качестве самостоятельного явления. Это 
необходимо для осмысления и понимания социального предназначения доктрины в правовом пространстве и бытии человека, ее функциональной роли в процессе правового регламентирования общественных 
отношений. Здесь важно обозначить начало постепенного накопления 
научных юридических знаний и показать их неизбежную трансформацию путем понятийно-терминологического отражения. Целесообразной в этом плане является характеристика общих и отличительных 
черт, аспектов взаимодействия и разграничения правовой доктрины с 
сопряженными по смыслу и содержанию понятиями.

1.1. Генезис доктринальных определений и понятий

История развития обозначенного понятия неразрывно связана с 
длительным и сложнейшим процессом формирования понятийно-категориального аппарата современного права — от философских рассуждений древних греков, казуистической терминологии римлян до 
унифицированных, логически обоснованных понятийных рядов правовых явлений различного уровня абстракции. Естественно, что без 
выяснения этимологических, фактических и знаниевых истоков данного понятия невозможно сформулировать его определение.
В терминологической паре «правовая доктрина» в качестве коренного, формообразующего начала выступает слово «доктрина», которое происходит от латинского термина «doctrina» (учение, знание, 
принцип), производного от терминов «doctor» (учитель, наставник) и 
«docere» (учить, наставлять). Этимологически и содержательно родственными с этими терминами, весьма значимыми для нашей темы, 
являются также такие словосочетания, как «jurisdoctor» (доктор права); «juris utrius doctor» (доктор цивильного и канонического права); 
доктор наук — ученый, обладатель ученой степени, которая впервые 
стала присуждается в 1130 г. Болонским университетом1.

1  См.: Lateinisch — Deutsches Taschenwörterbuch. VEB. Verlaq Enzyklopedie. Leipziq, 
1974. S. 161; Словарь иностранных слов. М., 1980. С. 176, 177; Латинская юридическая 

Глава 1. Понятийная характеристика правовой доктрины

В продолжение этимологического анализа данного понятия обращаем внимание на слово «правовая», которое выполняет смыслообразующую роль, определяет вид и признаки содержания исследуемого 
явления, обозначает аспекты соотношения его с иными сферами знаний. Это слово в пределах романо-германской правовой семьи также 
имеет латинское происхождение и производно от термина «jus» (право, правосудие, законодательство). Близкими по значению и дополняющими предварительную характеристику обсуждаемого понятия 
являются следующие словосочетания: «jus publicum» (публичное право); «jusprivatum» (частное право); «jus scriptum» (писаное право); «jus 
publice respondendi» (официальные консультации выдающихся юристов); «jus est ars boni et aequi» (право есть наука о том, что хорошо и 
справедливо)1.
Что касается интеллектуально-знаниевых истоков определения понятия «правовая доктрина», то первоначальные данные на эту тему 
можно обнаружить в сохранившихся сборниках обычаев, законодательных и судебных документах, трудах мыслителей того времени. 
Так, один из родоначальников диалектической логики Платон (427—
347 до н. э.) рассматривал определение и деление как особые операции с понятиями в качестве составной части его метода раскрытия 
истины путем диалогов. Определение означало идентификацию объектов реального мира и идеальных образов. Он обозначал определение в качестве второй из четырех ступеней мыслительного процесса, 
с помощью которых необходимо образуется познание существующего предмета2. Доктринальное значение определения подчеркивал Аристотель (384—322 до н. э.): «Определение — это операция, имеющая 
капитальное значение для науки, несомненно, является анализом, поскольку оно — это разложение понятия на его существенные признаки. Но определение — единство противоположностей. Поэтому оно не 
только анализ, деление, но и синтез, единство»3.
Заметим, что это высказывание остается базовым для логико-методологических разработок и сегодня. Так, известный специалист по логике Д. П. Горский пишет: «Определение охватывает собой и процесс 
выработки соответствующего предложения, и результат этого процес
фразеология / сост. Б. С. Никифоров. М., 1979. С. 131, 137; Давид Р. Основные правовые системы современности. Пер. с фр. М., 1988. С. 143—145; 235—237; Большой энциклопедический словарь. М., 2004. С. 368.
1  См.: Словарь иностранных слов. М., 1954. С. 847; Латинская юридическая фразеология. С. 138—141.
2  См.: Платон. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М., 1972. С. 543.
3  Аристотель. Топика. М., 1935. С. 67.

1.1. Генезис доктринальных определений и понятий 
9

са, то есть само предложение. В последнем случае его часто называют дефиницией»1.
Аристотель полагал, что определение формируется в процессе диалога между двумя лицами — задающим вопрос и отвечающим и что 
определение есть необходимо истинное предложение, в котором определяемое definiendum выступает как субъект предложения и определяющее definiens выступает как предикат, относясь к одним и тем же 
объектам. Выработанные им требования, которым должно отвечать 
вновь создаваемое определение, актуальны до сих пор. Например, полезно знать, что определяемый объект следует относить к его собственному роду, или определение может оказаться неправильным из-за 
того, что определяющее выражает собственный признак, но не сущность определяемого предмета2.
В юриспруденции, по свидетельствам историков, одним из первых 
обратил внимание на рассматриваемую проблему известный римский 
юрист Квинт Муций Сцевола (I в. до н. э.), который в своем трактате по 
jus civile поставил задачу выработать «дефиниции» (definitio), т. е. дать 
точное изложение правовых норм, присутствующих в решениях преторов по отдельным делам. Претор не мог творить право, но мог придать норме цивильного права практическое значение или, наоборот, 
лишить ее юридической силы3. Заметим, что именно здесь формировались зачатки официального толкования и так называемого судейского 
права. Автор трактата пытался объяснить, что происходило в процессе судебного разбирательства, и подразделить правовой материал на 
роды и виды, т. е. классифицировать, находя при этом такую словесную форму, которая включала все релевантные категории и исключала все прочие4. Это были первые шаги по толкованию и обобщению 
конкретных юридических казусов, терминологическому и понятийному обозначению правовых новообразований.
Впоследствии (I—V вв.) появилась тенденция к еще более высокому уровню абстракции. Стали различать «дефиниции» как результат 
обобщения преторских прецедентов и «нормы» (requlae) как правила, 
охватывающие более широкий круг регуляторов (прецеденты, обычаи, 
законы). Появились понятия, имевшие значение только для цивильного права, и понятия, действующие только в рамках преторского пра
1  Горский Д. П. Определение. М., 1974. С. 5.
2  См.: Аристотель. Указ. соч. С. 78.
3  См.: Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права. М., 1972. С. 27—28.
4  См.: Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. Пер. с англ. 
М., 1994. С. 139—140.

Глава 1. Понятийная характеристика правовой доктрины

ва. В частности, судебное разбирательство на основе цивильного права — judicium legitimum — именовалось в противоположность гражданскому процессу на основе преторской власти (imperium)1.
Различие этих двух систем права на территории Римской империи 
сохранялось до V—VI вв. Предположительно в этот период нормы стали превалировать в юридическом обороте, а дефиниции стали постепенно терять регулятивный потенциал и приобретать все более описательный характер. По прошествии времени дефиниции стали понимать как определения, о которых писали Платон и Аристотель.
Процесс формирования понятийного аппарата в сфере юриспруденции на данном этапе развития человеческого сообщества, несмотря на его противоречивость, дискретность, приобретал все более последовательный характер как по линии повышения уровня обобщения и логической упорядоченности использования терминологических 
обозначений, так и по линии более адекватного отражения в понятиях юридической практики. Уже к середине VI в. основной формой позитивного права в Восточной Римской империи становится закон2, завершается составление одного из первых систематизированных нормативных правовых актов — Свода Юстиниана. Выстраиваются ряды 
правовых явлений онтологического плана: нормы, судебные решения, 
обычаи, высказывания юристов как результаты объективирования 
юридических знаний под воздействием повторяющихся жизненных 
обстоятельств. С гносеологических позиций в это время прослеживается логическая цепь взаимоувязанных мыслительных образований 
как результатов познания человеком реального мира: явление (объект) — мысль (идея) — слово — термин — понятие — категория — 
определение (дефиниция).
Через несколько столетий после римлян западноевропейские юристы попытались систематизировать нормы так, чтобы получилось единое целое, т. е. не просто определить общие для определенного рода 
прецедентов элементы, но и синтезировать нормы в принципы, а сами 
принципы — в цельную систему права, или corpus juris.
Существенный вклад в дело систематизации правовых канонов, выявления и разрешения понятийных и содержательных противоречий 
между различными религиозными и светскими источниками права 
внес болонский монах Грациан. Его труд «Согласование разноречивых канонов» (ок. 1140 г.) считается первым всеобъединяющим и си
1  См.: Новицкий И. Б. Указ. соч. С. 29
2  См. Сильвестрова Е. В. Lex qenerаlis. Императорская конституция в системе источников греко-римского права V—X вв. н. э. М., 2007. С. 104.