Война и мир в гибридном измерении

Москва

ИНФРА-М

202ВОЙНА И МИР 

В ГИБРИДНОМ ИЗМЕРЕНИИ

Ë.Î. ÒÅÐÍÎÂÀß

МОНОГРАФИЯ

Терновая Л.О.

Т35 
 
Война и мир в гибридном измерении : монография / Л.О. Терно
вая. — Москва : ИНФРА-М, 2023. — 368 с. — (Научная мысль). — 
DOI 10.12737/1058362.

ISBN 978-5-16-015800-6 (print)
ISBN 978-5-16-108174-7 (online)

Монография посвящена анализу актуальной темы гибридной войны, в ко
торой тонкие красные линии, отделяющие ее от мирной жизни, могут как 
превратиться в непробиваемый железный занавес, так и стать яркой и привлекательной рекламой иных страны и культуры, заставляющей погружаться 
в другой мир, а не воспринимать его как соперника. Исправить взаимные искажения гибридной войны и гибридного мира оказывается не под силу ни международному праву, ни инструментам идентификации всех фигур международных отношений, вовлеченных в решение вопросов войны и мира, ни культуре. 
И все же можно найти такие факты, которые помогают убрать гибридные наслоения и выйти на истинные интересы, цели и средства тех геополитических 
акторов, кому выгодна такая сложная гибридная игра войны и мира. 

Предназначена для специалистов в области международных отношений, 

истории, культуры. Также вызовет интерес у широкого круга читателей. 

УДК 327.5(075.4)

ББК 66.4(0) 

УДК 327.5(075.4)
ББК 66.4(0)
 
Т35

© Терновая Л.О., 2021

ISBN 978-5-16-015800-6 (print)
ISBN 978-5-16-108174-7 (online)

Монография рекомендована к изданию кафедрой социологии и управления 

Московского автомобильно-дорожного государственного 

технического университета (МАДИ)

Р е ц е н з е н т ы : 
Гольдин Г.Г. — доктор политических наук, профессор;
Рябова Е.Л. — доктор политических наук

ВВЕДЕНИЕ

История человечества может быть представлена как два сменяющих друг друга состояния — войны и мира. На первое место приходится ставить войну, потому что мир на хронологическом промежутке от 3600 г. до н.э. и по 2008 г. включительно существовал 
лишь 292 года. Это составляет пять процентов от всей продолжительности истории человечества. За это время исследователи насчитали около пятнадцати тысяч войн. Из полученных данных, 
войны, ведшиеся на планете и унесшие более трех миллиардов человеческих жизней, практически существовали все время. Только 
Вторая мировая война забрала жизни 60 млн человек1. 
Из такого неутешительного для человечества подсчета следует 
необходимость более пристального внимания к тем дипломатическим, политическим, социальным, экономическим и иным механизмам, которые помогали устанавливать мир. Также важно 
выявлять круг проблем, определявших хрупкость мирного существования. Более того, взгляд на такие проблемы должен концентрироваться в зонах пересечения коллективных и индивидуальных 
интересов, коллективных и индивидуальных шагов как к достижению мира, так и к его разрушению. 
Только в мирное время можно оценить губительность войны, 
а в военный период людям дано понять ценность мира. Однако осознание сущности войны и мира часто не является адекватным ни 
военным потерям, ни радостям мира. Из каждого такого периода 
люди вглядываются в свое прошлое, окутанное дымом войны или 
сияющее радостью мирной жизни, как в зеркало. Но зеркало, показывающее войну, искажает изображение мира. И наоборот. Так 
было всегда. С возникновением феномена гибридных войн искажающий эффект усилился. 
Войны, которые известны современной исторической науке, неизменно сопровождались человеческими страданиями, жертвами, 
разрушениями, подрывали экономические и политические устои 
государственности, порождали у человека неверие в справедливость и гуманизм. Поэтому государства как основные субъекты 
международного права пытались уменьшить пагубные последствия 
войн путем создания и правового закрепления общеобязательных 
норм с целью, во-первых, ограничения воюющих сторон в сред
1 
Сколько всего было войн за всю историю человечества. URL: http://tayny.
info/10-skolko-voyn-bylo-v-istorii-chelovechestva.html

ствах и методах ведения военных действий и, во-вторых, защиты 
жертв и участников вооруженных конфликтов. 
Сформировать такое правовое пространство, в котором было бы 
учтено безоговорочное неприятие войны как средства достижения 
целей участников международных отношений, исключительно 
сложно не только потому, что силовое решение проблем часто 
выглядит предпочтительным для того актора, который обладает 
военной мощью, но и из-за многоликости самой войны. А. Кокошин, рассматривая вопросы прикладной тории войны, выделяет 
пять ее компонентов: войну как продолжение политики; войну как 
состояние общества и состояние определенного сегмента системы 
мировой политики; войну как столкновение двух или более государственных структур и военных машин; войну как сферу неопределенного, недостоверного; войну как задачу управления 
(руководства)1.
О многоликости войны говорит большинство международных 
экспертов. В 2015 г. центральная тема заседания Международного 
дискуссионного клуба «Валдай» была обозначена как «Война и мир: 
человек, государство и угроза большого конфликта в XXI веке». 
В ходе работы клуба эксперты из 30 стран рассматривали различные 
аспекты восприятия вопросов мира и войны в общественном сознании, религии, а также в международных отношениях и в сфере 
экономического взаимодействия государств. В своем ставшем 
уже традиционным выступлении на пленарном заседании клуба 
В.В. Путин заметил, что, «к сожалению, все чаще используются 
слова “война”, “конфликт”, когда разговор идет и об отношениях 
людей разных культур, религий, национальностей»2. Отметил президент России и то, что военная терминология звучит сейчас практически во всех сферах жизни.
Если в дискуссиях Валдайского клуба преобладали размышления 
о сложном переплетении судеб войны и мира, то в последние годы 
на Мюнхенской конференции по безопасности (нем. Münchener 
Sicherheitskonferenz, англ. Munich Security Conference) куда больше 
внимания уделено именно войне в ее разных вариантах. В 2007 г., 
на 43-й конференции, речь президента России Путина рядом экспертов была оценена как начало новой холодной войны. В 2015 г.

1 
Кокошин А.А. Вопросы прикладной теории войны. М.: Изд-во Высшей 
школы экономики, 2018.
2 
Путин В.В. Выступление на итоговой пленарной сессии XII заседания 
Международного дискуссионного клуба «Валдай» «Война и мир: человек, 
государство и угроза большого конфликта в XXI веке». URL: http://kremlin.
ru/events/president/news/50548

накануне конференции ее организаторы выпустили обзор, озаглавленный «Разрушающийся миропорядок: бездействующие защитники». Конференцию 2016 г. предварял аналитический доклад 
о положении в мире «Трансграничные кризисы, безрассудные деструктивные силы и беспомощные защитники». Сравнивая эти два 
названия, нельзя не заметить, сколь быстро произошла переоценка 
возможностей тех политиков, государственных и общественных 
деятелей, мыслителей, которые, по мнению авторов докладов, 
должны были стоять исключительно на страже мира. Подтверждением того, что мир оказался на грани конфликта, и непонимания экспертов, как подойти к его предотвращению, стал девиз 
конференции 2017 г. — «Постправда, пост-Запад, постпорядок?» 
(англ. Post-Truth, Post-West, Post-Order?) Следующие встречи вопросительный знак, свидетельствующий о трудности расшифровки 
новых понятий, отражающих мировую реальность, не сняли.
Возможно, шаг от понимания сути бездействия и беспомощности был пройден в исключительно короткий период потому, 
что сам этот период характеризуется расширением пространства 
активных действий гибридной войны. У этой войны немало определений. Приведем лишь те, которые исходят от лиц, непосредственно вовлеченных не только в анализ, но и практику гибридных 
войн. В принятой в 2010 г. концепции Организацией Североатлантического договора (НАТО) Bi-Strategic Command Capstone Concept 
под гибридными угрозами подразумеваются те, которые создаются 
противником, обладающим способностью одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для 
достижения собственных целей1. 
Бывший советник НАТО, парламентарий из Нидерландов, генерал-майор в отставке Ф. ван Каппен считает, что: «гибридная 
война — это смешение классического ведения войны с использованием нерегулярных вооруженных формирований. Государство, 
которое ведет гибридную войну, совершает сделку с негосударственными исполнителями — боевиками, группами местного населения, организациями, связь с которыми формально полностью 
отрицается. Эти исполнители могут делать такие вещи, которые 
само государство делать не может, потому что любое государство 
обязано следовать Женевской конвенции и Гаагской конвенции 

1 
Активное участие, современная оборона. Стратегическая концепция 
обороны и обеспечения безопасности членов Организации Североатлантического договора. Утверждена главами государств и правительств 
в Лиссабоне. URL: https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/pdf_
publications/20120214_strategic-concept-2010-rus.pdf

о законах сухопутной войны, договоренностям с другими странами. 
Всю грязную работу можно переложить на плечи негосударственных формирований»1.
Новое ли состояние обозначают термином «гибридная война» 
или ее признаки встречались в истории неоднократно и в самых 
разных уголках Земного шара? Исследователи не пришли к единому мнению, когда в военных действиях обнаружились признаки 
гибридной войны. Некоторые склоняются к тому, что отсчет надо 
вести из давних времен, когда в противостоянии столкнулись соперники неравной силы, что заставляло слабого искать дополнительные возможности не в открытой вооруженной борьбе, а в партизанских действиях, саботаже и пр. Другие специалисты уверены, 
что дело не в силе или слабости сторон, но в многообразии методов борьбы. Такое разнообразие продемонстрировала уже Тридцатилетняя война (1618–1648), в результате которой был заключен 
мир и установилась первая — Вестфальская — система международных отношений. Именно о важности учитывать опыт прошлого 
говорили американские исследователи Э. Тоффлер и Х. Тоффлер: 
«Войны прошлого тянут к нам руки и меняют нашу сегодняшнюю 
жизнь. Потоки крови, пролитые сотни лет назад из-за причин, 
ныне забытых, сгоревшие, разбитые, сожженные, посаженные на 
кол или разлетевшиеся в пыль тела, дети со вздутыми животами 
и палочками ручек и ножек — все это формировало мир, в котором 
мы сегодня живем»2.
Несомненно, и с гибридной войной человечество сталкивается 
не впервые. В прошлом часто гибридная война была начальной 
фазой грядущей полномасштабной войны, в которой многие 
уловки, свойственные смешению войны и мира, декорация военных действий под мирные решительно отбрасываются. Писатель 
Ж. Бернанос сохранил пронзительное воспоминание о времени накануне Второй мировой войны. «Весна 1937 г. — писал он, — была, 
несомненно, одной из самых трагических французских весен, 
весной гражданской войны. Политическое соперничество уступило место социальной ненависти, развивавшейся в невыносимой 
атмосфере обоюдной боязни. Страх! Страх! Страх! Это была весна 
Страха. Какими могучими должны были быть жизненные силы, 

1 
«Гибридная война» в степях Украины: Кто сделал первый выстрел? URL: 
http://mir-politika.ru/13626-gibridnaya-voyna-v-stepyah-ukrainy-kto-sdelalpervyy-vystrel.html
2 
Тоффлер Э., Тоффлер Х. Война и антивойна: что такое война и как с ней 
бороться на рассвете XXI века. М.: ACT: Транзиткнига, 2005. С. 28.

чтобы в этой вязкой атмосфере все же зацвели каштаны. Лица и те 
были неузнаваемы»1.
Обращение к истории войн и поиск истоков их гибридного состояния представляется современным авторам значимым с точки 
зрения понимания возможности использовать инструментарий 
гибридных войн в целях своих государств. Так, в конце 2015 г. 
в Foreign Affairs, авторитетном американском внешнеполитическом 
издании, появилась статья сенатора-республиканца от штата Арканзас, первого в Сенате ветерана войны в Ираке Т. Коттона под 
названием «Гибридные войны»2. Примечательно, что публикация 
вышла под патронажем Американского Совета по внешней политике (англ. American Foreign Policy Council, AFPC). Автор уверен, 
что Россия и США вступили в состояние гибридной войны. Она 
разворачивается не только в Сирии, но и в других регионах мира. 
Естественно, США обязаны выиграть эту войну. 
Для этого, по мнению Коттона, требуется несколько действий 
с их стороны. Прежде всего, необходимо не только вооружить 
всех союзников, выйти из достигнутого состояния по переговорам 
об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), Договора об 
обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД, РСМД) 
и иных «лишних» для Вашингтона соглашений, но и переподчинить войска НАТО единому оперативному командованию с тем, 
чтобы иметь оперативную возможность отвечать на каждую внезапную проверку готовности войск в России контручениями. 
Надо усилить системы ПВО в Восточной Европе, разместить там 
же на военных аэродромах новейшие американские истребители 
F-22. Далее нужно ввести рабочее понятие «страна в опасности», 
указывающее на страну, где у России имеются интересы или же 
они могут появиться, поэтому такой стране следует предоставить 
всю возможную помощь Соединенных Штатов и Североатлантического альянса. Уже сейчас необходимо незамедлительно начать 
поставки всех видов вооружения украинской армии и сирийским 
повстанцам. Также важно усилить экономические санкции против 
России. С правовой стороны требуется принять поправки в законодательство США, дающие возможность «жертвам путинского режима» подавать иски против российских чиновников, бизнесменов 

1 
Бернанос Ж. Сохранять достоинство / пер. В. Исаковой. М.: Прогресс, 1988. 
С. 295.
2 
Cotton T. Proxy Wars. Russia’s Intervention in Syria and What Washington Should 
Do // Foreign Affairs. 2015. November 24. URL: https://www.foreignaffairs.
com/articles/syria/2015-11-24/proxy-wars

и их зарубежных партнеров в американские суды. И, конечно, актуально усиление американской активности в информационной 
сфере, чтобы создать контрнарратив против контролируемых Россией СМИ. По сути, эти меры отвечают различным проявлениям гибридной войны. Где-то они могут быть выражены сильнее, где-то —
меньше. Но налицо многовекторность действий против реального 
или воображаемого противника.
Название доклада бывшего старшего советника заместителя помощника министра обороны по стратегии и развитию Вооруженных 
сил США К. Догерти, опубликованного Центром новой безопасности США летом 2019 г., в отличие от статьи Коттона не содержит 
упоминания о гибридной войне1. Утверждая, что тот сформированный США после войны в Заливе способ ведения военных действий устарел, он призывает вырабатывать их новый путь. И эти 
предложения во многом относятся к копилке гибридной войны. 
Если над докладом Догерти американские власти пока только размышляют, то значительная часть предложений сенатора Коттона 
реализуется: 1 августа 2019 г. США вышли из договора РСМД, 
а на следующий день МИД России официально сообщил о прекращении действия договора. Еще через 16 ней Соединеннные Штаты 
осуществили испытания наземной крылатой ракеты средней дальности, подведя этим черту под историей ДРСМД.
Последствия таких шагов губительны не только для поддержания 
мира сейчас. Они пагубны для длительно идущего процесса расширения сферы действия гуманитарного права. Британский историк 
Дж. Бест убежден, что институтам международного гуманитарного 
права все труднее уменьшать ущерб, наносимый военными конфликтами, из-за того, что происходит смешение разнообразных типов 
современных вооруженных конфликтов: межгосударственных высокотехнологичных столкновений, национально-освободительных, 
революционных и гражданских войн2. В таком смешении обнаруживаются признаки гибридной войны, быстро меняющей театры 
действий, ударные силы, активистов, идеи и лозунги. Это помогает 
скрыть остающуюся неизменной цель организаторов такой войны. 
В последнее время исследователи проблем войны и мира все 
чаще обращаются к работе Р. Гилпина «Война и изменение в мировой политике», появившейся еще в начале 1980-х гг. Тогда его 
концепция изменений в международной жизни отразила разрушение биполярного баланса. Автор, исходя из видения эконо
1 
Dougherty C. Why America Needs a New Way of War. URL: https://www.cnas.
org/publications/reports/anawow
2 
Бест Дж. Война и право после 1945 г. М.: Мысль, ИРИСЭН, 2010.  

мической мощи государства-лидера, предположил циклическое 
развитие мировой политики1. Современный интерес к теории изменений продиктован и тем, что она позволяет объяснить роль гибридной войны и гибридного мира как инструментов именно циклической, мягкой трансформации мировой системы. 
Анализ состояний войны и мира в их гибридном искажении дает 
основание представить эти состояния как явление культуры. Исследований в данной области не так уж много. Одним из наиболее 
интересных научных событий стала международная научная конференция, проведенная в Челябинске на рубеже тысячелетий. Итогом 
дискуссий явилось издание сборника «Человек и война»2. Анализируются малоисследованные аспекты войны в социокультурном 
измерении. Наибольшее внимание в книге уделено проблемам 
восприятия войны ее непосредственными участниками и свидетелями. Авторы рассматривают различные аспекты положения людей 
во время войны на передовой и в тылу в разделах: «Человек в бою», 
«Война и мирное население», «Война и интеллектуалы» и «Война 
и коллективная память». 
Обращение к таким темам особенно остро чувствуется на фоне 
попыток переписать военную историю, которые касаются как войн 
далекого прошлого, так и относительно недавних, чьи участники 
дожили до наших дней. На современные события продолжают 
оказывать влияние полярные оценки в обществе причин развязывания вооруженных действий и самых разных событий военных 
лет. Нельзя не видеть растущего равнодушия молодого поколения 
в отношении к войнам. Любая победа в войне пополняет героические страницы истории, память о которых надо бережно хранить. 
Каждое поражение следует воспринимать как испытание, дающее 
основание извлечь необходимые выводы. 
В 1945 г. А. Эйнштейн говорил, что выиграна война, но не мир. 
Гениальный ученый понимал, что в каждой известной войне есть 
частичка мира, а в каждом мире — частичка войны. Чем больше эти 
инородные элементы проникают в войну или в мир, чем больше 
они их смешивают, создавая гибридную войну и гибридный мир, 
тем сложнее одержать победу, потому что ситуация становится все 
ближе к оруэлловской утопии, в которой «война — это мир». Отсюда проистекает важность выделения этих частиц мира в войне и 
войны в мире, чему и посвящена данная монография.

1 
Gilpin R. War and change in World Politics. Cambridge: Cambridge University 
Press, 1981.
2 
Человек и война (Война как явление культуры). Сборник статей / под ред. 
И.В. Нарского и О.Ю. Никоновой. М.: АИРО-ХХ, 2001.

Часть I
ГИБРИДНАЯ ВОЙНА

Глава 1
ВОЙНА И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО 

1.1. ОТ ПРАВА ВОЙНЫ К ВОЙНЕ ВНЕ ПРАВА

Начальные признаки перехода осознания пагубности для общества наличия большого количества людей, становящихся жертвами 
войн, обнаруживаются уже в древнюю эпоху. От тех давних времен 
мы сохранили память о масштабных войнах, великих полководцах 
и о том, какие правила требуется соблюдать, ведя войны. Одним 
из самых ранних источников, вероятно, относящимся к рубежу 
VI — начала V в. до н.э., является древнекитайский трактат «Искусство войны». Его автором указывается военачальник и стратег 
Сунь-Цзы1. Несмотря на давность написания, этот труд до сих пор 
находит применение как в обучении военных, так и при разработке 
невоенных стратегий. В таком сочетании современных предназначений трактата отразился гибридный характер войны, замеченный 
еще во время создания «Искусства войны».
В мире античного Средиземноморья войны были частым явлением. Потому путь воина героизировался в эпосе и поэтизировался 
в мифологии. В «Илиаде» Гомер живописует как боги не оставались 
в стороне от сражений людей, покровительствуя одним и ослаб ляя 
других, тем самым гибридизируя военные действия. Когда же 
ратный опыт и ратное искусство достигли того уровня, что победу 
не требовалось приписывать божественному промыслу, потребовалось перейти к разработке не только стратегических канонов ведения войны, но и ее правовых рамок. 
В Римской империи существовала формула «Bellum nullum nisi 
justum» («Нет войны, кроме законной»). Однако понятие «законность» применительно к войне в ту эпоху имело множество толкований2. В 44 г. до н.э. Марк Туллий Цицерон в трактате «Об обязан
1 
Сунь-Цзы. Искусство войны. М.: АСТ, 2018.
2 
Мишулин А.В. Объявление войны и заключение мира у древних римлян // 
Исторический журнал. 1944. № 10–11. C. 103–113.