Литература в звуке, цвете и движении: историко-литературные основы медиасловесности

Я. В. Солдаткина 

Литература в звуке, 
цвете и движении:  
историко-литературные основы 
медиасловесности 

Учебно-методическое пособие 

Я думаю, музыка… да и живопись, наверное… 
В конечном счете они существуют только потому, 
что существует слово. 
Е. Г. Водолазкин. Брисбен 

Москва 
Берлин 
2019 

УДК 82-1/-9(075) 
ББК 83.3(2)6я7 
 С60 

Рецензенты: 
В. В. Агеносов, доктор филологических наук, заслуженный деятель науки РФ, 
профессор ИМПЭ им. А. С. Грибоедова (Москва). 
И. С. Урюпин, доктор филологических наук, профессор МПГУ (Москва). 

       Солдаткина, Я. В. 
С60      Литература в звуке, цвете и движении: 
историко-литературные основы медиасловесности : 
учебно-методическое пособие / Я. В. Солдаткина. – Москва; 
Берлин : Директ-Медиа, 2019. – 264 с. DOI: 10.23681/499796 

ISBN 978-5-4475-9960-7 

Пособие профессора Я. В. Солдаткиной посвящено истории литературного 
текста: от первых устных образцов до современных электронных изданий. Автор 
прослеживает эволюцию словесности от античной песенной лирики к печатной 
книге Нового времени. Основные темы пособия – особенности существования и тиражирования литературы, ее влияние на массовое сознание, тяга к визуализации и 
интерпретации классических литературных произведений другими видами искусств. 
В пособии проиллюстрировано принципиальное сходство механизмов восприятия 
художественного слова у средневекового горожанина, массовой аудитории XIХ века 
и современного читателя, вооруженного айфоном или планшетом.  
Пособие подготовлено по материалам магистерского курса «Историко-литературные основы медиасловесности» Института филологии Московского педагогического государственного университета и предназначено для студентов-магистрантов. Пособие также адресовано специалистам гуманитарного профиля и всем 
интересующимся актуальными культурными процессами, сетевым читателям, писателям и пользователям литературных ресурсов глобальной сети Интернет. 

В оформлении обложки использован фрагмент картины 
Дж. У. Уотерхауса «Миранда и буря». 

УДК 82-1/-9(075) 
ББК 83.3(2)6я7 

ISBN 978-5-4475-9960-7
© Солдаткина Я. В., текст, 2019
© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2019

Оглавление 

Введение (предисловие) ..........................................................................................6 

Глава I.  Танцующее слово:  взгляд из праистории культуры ........................... 15 

§ 1. Материальные свидетельства  нематериальных текстов древности ..... 15 

§ 2. Лиры, дифирамбы и «бог из машины»:
рождение литературного канона ..................................................................... 23 

§ 3. Современные триумфы: литература как праздник жизни ...................... 32 

Семинар 1.  Массовые мероприятия в современном культурном 
пространстве: особенности визуального текста ............................................. 41 

Глава II.  Слово в поисках читателя и автора:  
средневековые формы текста ............................................................................... 44 

§ 1. «Книжка с картинками» на камне, стекле
и пергаменте – визуальный текст эпохи Средневековья ............................... 44 

§ 2. «Но наш король, лукавый сир, затеял рыцарский турнир»
и другие приключения рыцарей, изобретенные вдохновенными
литераторами на потребу почтеннейшей публике ......................................... 56 

Семинар 2.  Эпоха Средневековья в современном восприятии  
(на материале романов Дж. Р. Р. Мартина  «Песнь льда и пламени» 
и сериала «Игра престолов») ........................................................................... 75 

Глава III.  «Свои» и «чужие» герои и сюжеты Возрождения  и барокко .......... 78 

§ 1. Один за всех: универсальный человек на перепутье времен ................. 78 

§ 2. «Глобус» вертится:  откуда взялись тексты Уильяма Шекспира .......... 86 

Семинар 3.  Шекспир и современная шекспиросфера: 
шекспировские сюжеты и образы в мировой культуре ............................... 101 

§ 3. История с географией, или Блудный сын: туда и обратно ................... 103 

Семинар 4. Диалог романа и человека в культуре  
Нового времени.  Теоретическое осмысление жанра романа 
в трудах М. М. Бахтина .................................................................................. 115 

Глава IV.  Писатели-музыканты против массовой  литературы: 
приключения слова в XIХ веке .......................................................................... 117 

§ 1. Музыка для слов, или как быть романтиком (лайфхак) ....................... 117 

Семинар 5.  Дон Жуан в европейском искусстве: герой барокко, 
романтизма, модернизма. Современные интерпретации  
«вечного образа» ............................................................................................ 124 

§ 2. Литература и массовый читатель XIХ века:  казнить
нельзя помиловать ......................................................................................... 126 

Семинар 6. Массовая литература в контексте литературного 
процесса  XIX–XXI веков (на примере жанров детектива   
и готического хоррора) .................................................................................. 140 

§ 3. Модернизм: вперед, по спирали мифа  об утраченном времени ........ 143 

Глава V.  Литература на острие атаки: аудио- 
и визуальная культура текста в России первой трети ХХ века ...................... 156 

§ 1. «А я живу в центре циклона»: певцы, художники, бунтари,
пророки, королевы и воины Серебряного века ........................................... 156 

§ 2. Слово на марше: литературный авангард атакует,  отступает
и… выигрывает .............................................................................................. 165 

Семинар 7. Роман Б. А. Пильняка «Голый год» 
как авангардистский литературный эксперимент ....................................... 180 

§ 3. «О, как я все угадал»: саундтреки Михаила Булгакова ....................... 181 

Семинар 8. Драматургия М. А. Булгакова 1920-х: между кабаре 
и кинематографом («Бег», «Зойкина квартира»,  «Багровый остров») ..... 192 

Глава VI.  На пороге современности: текст позднесоветского 
периода поет, протестует и ловит в сети .......................................................... 195 

§ 1. Оттепель и окрестности: поэты на стадионах,
а в подполье – джаз ........................................................................................ 195 

Семинар 9. Глазами Аксенова: образ шестидесятников 
в литературном и телетексте (романы «Ожог» (1969–1975),   
«Таинственная страсть» (2007), телесериал  «Таинственная страсть»  
(2016)) ............................................................................................................. 220 

§ 2. Стихи для гитары: город золотой над (под) небом голубым .............. 223 

Заключение .......................................................................................................... 244 

Библиография ...................................................................................................... 252 

Благодарности 

Автор выражает глубокую признательность руководству Московского педагогического государственного университета за создание филологической магистерской программы «Медиасловесность», своим студентами-магистрантам, блестяще освоившим курс 
«Историко-литературные основы медиасловесности», а также 
А. Е. Курилову, Е. М. Кликфельд и О. В. Зеленовой за ценные 
наблюдения и советы, высказанные ими в процессе написания и подготовки к печати этого пособия. 

Янина Солдаткина, 
доктор филологических наук, 
профессор кафедры русской литературы XX–XXI веков 
Института филологии 
Московского педагогического государственного университета 

Введение (предисловие) 

Литература в виртуальную эпоху:  
читать или не читать, вот в чем вопрос? 

Один из узнаваемых образов (мемов, как сказали бы сегодня) 
Нового времени – принц Гамлет с книжкой в руках, оборачиваясь на 
заискивающий вопрос царедворца Полония, с притворным сокрушением бросает: «Слова, слова, слова…» Наследник датского престола 
отчетливо напоминает современных постмодернистов, восставших 
против засилья обветшавших и утративших всякое значение слов, но 
с той разницей, что в списках обязательных к прочтению книг у студентов Гамлетовой эпохи еще не было ни французских просветителей, ни немецких романтиков, ни русских реалистов. Даже сами 
шекспировские пьесы еще и не были толком напечатаны – вся 
огромная книжная культура последних столетий, безразмерная «галактика Гутенберга», по меткому определению М. Г. Маклюэна, физически еще не существовала, книгопечатанье насчитывало от силы 
полтораста лет. Но интеллектуалы вроде Гамлета уже испытывали 
разочарование от ограниченного функционала слова: ложь практически нельзя отличить от правды, любая ерунда звучит не менее весомо, чем выстраданная истина, при всем желании понять друг 
друга люди слышат совсем не то, что им говорят – и так далее… А 
создатель «Гамлета» еще и с удовольствием вносит свою лепту в эту 
путаницу, используя для вящей художественной выразительности 
многозначные словечки и метафорические выражения. 
Правда, шекспировские «слова» (монологи, диалоги, песни, «театр в театре» и прочая) решительным образом отличаются от тех 
«слов, слов, слов», что осмелились вызвать неудовольствие Гамлета: 
шекспировская драматургия ориентирована прежде всего на произнесение, а не на печатную публикацию. Шекспирово слово – слово 
звучащее, зримое, произнесенное вслух – с расчетом на зрительскую 
реакцию. Собственно, на протяжении многих тысячелетий художественный текст – фольклор, литература – существовал в первую очередь именно в качестве устного слова, сначала неотделимого от 
обряда и ритуала, потом постепенно осознаваемого как самостоятельное и даже самодостаточное искусство. Но традиция озвучивать 
литературу, воспринимать ее (не только драму или стихи, но и большие прозаические произведения) со слуха, с чужого голоса, не прервалась до сих пор, когда, казалось бы, уже отпала нужда в 

привычном и для XIX, и для ХХ века чтении вслух (в условиях отсутствия телевизора и других развлечений, ценности и редкости 
книг). Современные аудиокниги с легкостью конкурируют и с книгами печатными, и с визуальными адаптациями и экранизациями. 
Хотя последние и являются едва ли не основным ресурсом привлечения внимания к литературе в современной ситуации доминирования визуальных искусств. Положение, с одной стороны, прискорбное, но, с другой, – непривычное только с точки зрения последних 
пятисот лет, за которые литературный текст претерпел те кардинальные изменения, которые на сегодняшний день воспринимаются гуманитарным сообществом и взыскательным читателем как некая мифическая норма. 
Безусловно, литература как сфера письменных (записанных) текстов долгие сотни лет развивалась в тесной связи с текстами пропеваемыми, декламируемыми, инсценированными и попросту рассказываемыми. Заметим, что в этих случаях аудиовизуальная форма 
исполнения естественным образом оказывала влияние на содержание, организовывала его: как музыкальный ритм или даже длина 
свечи в мольеровском театре, за время горения которой артистам 
необходимо было успеть разыграть полный акт многоактного драматического сочинения (чтобы в неизбежном антракте огарок 
можно было заменить, не прерывая действия). Победа печатного 
слова, позволившего игнорировать изустную судьбу произведения, 
ознаменовалась возникновением «немыслимых» прежде образцов 
песен без музыки или «драм для чтения». – Да, гениальный «Фауст» 
Гете, конечно, рассчитан не на театральную постановку, но его 
написание подводит черту не только под тем, что литература эпохи 
книгопечатания приобрела, но под тем, чего она тогда лишилась (казалось, что навсегда). На одной чаше весов: расширение каналов тиражирования, авторские права и гонорары, издательская индустрия, 
сохранность текста для потомков, повсеместное распространение 
грамотности и чтения как вида эстетической и познавательной деятельности. Но при этом литература утратила одно из самых ценимых 
сегодняшней массовой технологической культурой качеств – интерактивность, способность моментально реагировать на запросы и 
нужды аудитории. Напечатанный текст обрел автора, но перестал 
быть вариативным, каждый конкретный и неповторимый раз собирающимся из известных элементов (как рыцарские романы, например). Переписчик более не мог комбинировать и опускать или добавлять от себя подробности, разнообразившие текст – делающие 

текст фактически «бесконечным», постоянно обновляемым и проживаемом заново новыми поколениями. (Только современная популярность экранизаций классических произведений несколько выправила прискорбное положение, позволяя каждой эпохе создавать 
собственных Джейн Эйр или Анну Каренину).  
Настоящему любителю литературы знакомо то упоение текстом, 
после которого не хочется возвращаться в реальную жизнь, то желание погрузиться в мир произведения и ощутить себя литературным 
персонажем, которое заставляет Алонсо Кихано оседлать Росинанта 
и водрузить на голову тазик цирюльника – за неимением настоящего 
рыцарского шлема. Игра в литературу, так родственная природе самого литературного текста, жажда воплотить, «оживить» и рассказать альтернативные истории заинтересовавших персонажей, сделать 
их 
героями 
новых 
актуальных 
сюжетов 
двигала 
и 
средневековым книжником, компилировавшим очередную легендарную повесть о похождениях Александра Македонского, и сегодняшним сетевым автором, тарабанящим на клавиатуре фанфик. 
(«Фанфикшн» – непрофессиональное произведение, использующее 
темы, сюжеты и героев литературных произведений, как правило, 
продолжающее законченное повествование (сиквел), описывающее 
предшествующие события (приквел), а иногда и объединяющее несколько литературных сюжетов (кроссовер)).  
А те, кто совсем не наделен талантом связно излагать, в самом 
крайнем случае всегда могут изобрести мем, посвященный любимому произведению, и сразу поделиться оным в социальных сетях с 
прочими читателями. Какое разнообразие возможностей для диалога с текстом! – Тогда как читатель Гутенберговой эпохи максимум, что мог себе позволить в этом отношении, – написать письмо 
автору произведения, а лучше – самому литературному герою 
(вспомним горы посланий, блуждающих в поисках вымышленного 
Шерлока Холмса и не существовавшего в XIХ веке лондонского адреса Бейкер-стрит, 221b).  
С исторической точки зрения, та самая «классическая печатная» 
литература последних веков, которую – катастрофа! – всячески третирует, изгоняет и даже троллит общество массового потребления, 
литература книжных форматов, закрытых финалов, литература избранных книгочеев, живущая в тишине корпоративных и личных 
библиотек, – всего лишь младшая сестра или, иными словами, всего 
лишь часть огромной вавилонской библиотеки живой, обновляемой, 
переписываемой, переигрываемой, сочиняемой заново и зачастую 

даже представляемой в лицах литературы – тысячелетнего космоса 
разнородных художественных текстов.  
Образ вавилонской библиотеки, подобно «постмодернисту»Гамлету, логично ставит вопрос о том, действительно ли нынешнее 
состояние литературы как своего рода словесного придатка к яркому, но бессмысленному шоу массовой культуры, является порождением эпохи постмодернизма. Тем более, что выше поименованные принципы «игры», дописывания «чужих» текстов, даже, в 
определенной степени, «смерти автора» как единственного и 
всевластного творца литературного текста, не терпящего соавторов 
и продолжателей, – уже многие десятилетия связываются именно с 
постмодернистской картиной мира, отменившей монополию литературы на создание новых текстов и смыслов. Мир – одна большая 
цитата, ничего нового придумать нельзя… Это дает современности 
индульгенцию в ее издевательствах и неумелых попытках оживления и переиначивания классики… «Мне не смешно, когда маляр негодный // Мне пачкает мадонну Рафаэля, // Мне не смешно, когда 
фигляр презренный // Пародией бесчестит Алигьери», помнится, говаривал по сходным поводам Антонио Сальери в беседе с пушкинским Моцартом. Впрочем, ощущение разочарованности в культуре, 
сопровождаемое изощренными словесными играми, пародиями и 
низвержением классики, знакомо историкам литературы и по, 
например, позднеантичной римской словесности. Обширное использование «чужих» сюжетов и доказанное коллективное авторство нескольких пьес могло бы, вероятно, и Шекспира сделать эдаким предтечей постмодернизма, если бы не очевидные различия в 
художественных принципах и целях использования «цитат», во всей 
творческой философии Возрождения и барокко, с одной стороны, и 
европейского постмодернизма, с другой. В первом случае речь идет 
о диалоге с традицией, иногда остроумном, иногда патетическом, 
как уж сложится по ситуации, а во втором – о разрушении этой самой традиции ради всепоглощающего хаоса.  
Без особого труда и вариантов современный этап развития культуры называют визуальным, подчеркивая ту громадную роль, которую для периода «клипового мышления» играет визуальная информация. Сейчас для массового пользователя образ мира – это прежде 
всего сетевая картинка в мобильном устройстве или телевизионный 
образ на экране. Не забудем и ту скорость, с которой словесный 
текст визуализируется и вытесняется изобразительным: эмотиконы 
(«смайлики») и стикеры уже сейчас заменяют собой половину 

текстовой переписки в мессенджерах и практически уничтожили 
знаки препинания. Текст, попадая во всемирную паутину, неизбежно креолизируется: дополняется картинкой «для привлечения 
внимания», обрастает гипертекстовыми ссылками, пользовательскими добавлениями и в конечном итоге на третьем (или десятом) 
перепосте теряет автора, становясь «всеобщим достоянием». Все это 
закономерно позволяет говорить о всемирной сети Интернет как о 
технологическом демоне, порожденном постмодернистскими заклятьями и материализовавшемся (виртуализировавшемся) благодаря 
технической революции. – Если бы не то обстоятельство, что исторически визуализация литературы – не кошмарное будущее, а, скорее, хорошо забытое прошлое, если под визуализацией понимать не 
просто замену текста пиктографическим изображением, но художественный синтетизм самой литературы, которая изначально творилась для того, чтобы быть озвученной, интерпретированной рассказчиком и растиражированной последующими исполнителями.  
Цель настоящего пособия – на материале истории литературы от 
древности до современности проследить эволюцию процессов визуализации художественного текста, использование литературой приемов визуальных, пластических, музыкальных искусств. Сразу оговоримся, что мы ни в коем случае не претендуем на полноценное 
изложение истории всей мировой культуры. Рассматриваемый нами 
в пособии материал может быть, конечно, разнообразно дополнен и 
расширен – мы обращаем внимание на общие тенденции, иллюстрируя наши наблюдения примерами из корпуса преимущественно европейских текстов, выбор которых продиктован как основным познавательным задачам пособия, так и (разумеется) эстетическим 
предпочтениям его автора, в меру иррациональными, эмоциональными и ситуативными. Музыкальные основы произведений романтиков, драматургические открытия эпохи Возрождения, соединение 
(или противостояние) слова и изображения в книжности Средневековья будут рассмотрены нами как примеры устойчивого тяготения 
литературного текста к тому, чтобы быть воплощенным – проиллюстрированным и «креолизованным». В этой связи сама литература, 
выражаясь современным сетевым языком, обретает статус информации, передаваемой многоканально – «мультимедийно»1. Не менее 

                                                     
1 Буров А. М., Яременко Е. Г., Соколов С. М., Лукиных Н. В., Орлов А. М., Монетов В. М. Язык мультимедиа. Эволюция экрана и аудиовизуального мышления. М., 
2012 [Электронный ресурс] URL: https://www.mkrf.ru/upload/mkrf/mkdocs2012/ 
08_11_2012_4.pdf (дата обращения 23.03.2018).