Макс Вебер: инвариантность господства

МАКС ВЕБЕР 

ИНВАРИАНТНОСТЬ 

ГОСПОДСТВА

Э.Н. ОЖИГАНОВ

Москва
ИНФРА-М

202МОНОГРАФИЯ

УДК [316+32](075.4)
ББК 60.5:66
 
О45

Ожиганов Э.Н.

О45  
Макс Вебер: инвариантность господства : монография / Э.Н. Ожига
нов . – Москва : ИНФРА-М, 2023. — 179 с. – (Научная мысль). — DOI 
10.12737/1048410.

ISBN 978-5-16-015720-7 (print)
ISBN 978-5-16-108113-6 (online)
В монографии освещается концепция господства Макса Вебера, ко
торая является контрапунктом и организующим началом его интерпретативной социологии. Показывается действие закона инвариантности 
господства в различных областях экономической и политической жизни. 
Представлен сравнительный анализ взглядов Вебера на структуру и динамику господства с идеями его современников Торстейна Веблена и Роберта Михельса в области экономики и политики, которые не теряют актуальности в современном мире. Особое внимание уделяется веберовской 
концепции господства в контексте трансформации демократии и капитализма.

Для студентов и преподавателей, а также всех интересующихся проб
лемами социологии политики.

УДК [316+32](075.4)

ББК 60.5:66

ISBN 978-5-16-015720-7 (print)
ISBN 978-5-16-108113-6 (online)
© Ожиганов Э.Н., 2020

Введение

С тех пор когда М. Вебер решил обосновать необходимость 
и своеобразие дисциплины, которую он в контексте чрезвычайно 
сомнительной ситуации в общественных науках своего времени 
назвал «социологией», количество разношерстных подходов под 
этой вывеской неуклонно возрастало. При этом, констатировал 
Р. Коллинз, «идет дальнейшее дробление на теоретические школы, 
которые часто очерняют друг друга, сражаясь за гегемонию»1. Попытки пересмотра и различных интерпретаций идей и намерений 
М. Вебера выступают под знаменами сражающихся за гегемонию 
«социологических школ», утверждающих свои собственные «веберовские ренессансы». Суть этого чрезвычайно активного и настойчивого «веберовского ревизионизма» Лоуренс Скафф определяет 
«как часть борьбы за владение наследием Вебера, борьбы, которая 
важна, поскольку считается, что Вебер занимает центральное 
место в социальных науках. Тот, кто контролирует интерпретацию 
Вебера, может надеяться на управление научной деятельностью 
в этой сфере»2. Заметим, что борьба за Вебера является одновременно борьбой против Вебера, чему есть вполне определенная причина, на которой мы остановимся позже.
Поскольку эта борьба неизбежно принимает форму нахождения 
«истинного Вебера», всегда будет присутствовать вопрос о том, какие 
предположения и аргументы выдвигаются, чтобы подобное «вебероискательство» вообще стало возможным? Как пишет Дирк Кеслер, 
«было бы наивно полагать, что эта поразительная карьера от академического аутсайдера до классика социальных и культурных наук была 
результатом постепенного и универсального понимания качества 
и аналитической объяснительной силы сочинений и выступлений 
Макса Вебера. Именно с позиции, сформированной самим Максом 
Вебером, следует задать вопрос, какие лица, учреждения и обстоятельства несли и несут в настоящее время ответственность за постепенное создание образа Вебера-классика. Следуя собственному подходу Вебера, необходимо также поставить вопрос о том, какие «интересы» – «идеальные», а также и «материальные» – направляли и будут 
направлять эту фабрикацию образа классика и его интерпретацию»3. 

1 
Collins R. Sociology: Proscience or Antiscience? // American Sociological 
Review. 1989. Vol. 54. № 1. P. 124–139.
2 
Scaff  L. Weber before Weberian Sociology // The British Journal of Sociology. 
1984. Vol. 35. № 2. P. 191.
3 
Kaesler D. Max Weber 4.0. Wo stehen wir in der Max Weber-Forschung? // 
Besprochene Bücher / Literaturhinweise. № 3. März 2015. URL: https://
literaturkritik.de/id/20352 (accessed: 15.01.2019).

Тем, кто захотел бы иметь дело с «собственным подходом» 
Вебера, придется учитывать, что его программа научной социологии и контрапункт этой программы – концепция «господства» 
(нем. Herrschaft) родились в ожесточенной «войне профессоров», 
в которой Веберу пришлось сражаться на два фронта – это «Союз 
социальной политики» («Verein fur Sozialpolitik») и «Немецкое 
общество социологии» («Deutche Gesellschaft fur Soziologie»), где 
полями сражений были известные в истории социальных наук 
«cпор о методах» (нем. Methodenstreit)1 и «спор о ценностях» (нем. 
Werturteilsstreit)2. Свое досадное поражение в этой «войне профессоров» Вебер объяснил положением в социальных науках Германии, которое он охарактеризовал с помощью библейских метафор как «методологическую чуму» и «проклятие жабы»3. 
Ответом М. Вебера стало программное эссе «О некоторых категориях понимающей социологии», опубликованное в 1913 году 
в IV выпуске международного журнала философии культуры 
«Логос»4. Эссе представляло собой экспликацию «заглавного» 
концептуального раздела готовившегося Вебером тома «Хозяйство 
и общество» для фундаментального издания «Очерки социальной 
экономики». В определенном смысле эссе «О некоторых категориях понимающей социологии» стало для социологии М. Вебера 
в 1913 году тем, чем для философии И. Канта в 1783 году были 
его «Пролегомены для всякой будущей метафизики, которая может 
появиться как наука». По объяснению И. Канта, «эти пролегомены 
предназначены не для учеников, а для будущих учителей, да и последним они должны служить руководством не для преподавания 
уже существующей науки, а для создания самой этой науки (выделено нами. – Авт.)»5. 
В эссе «О некоторых категориях понимающей социологии», носившем характер манифеста, содержится первое систематическое 

1 
Lederer E. Zum Methodenstreit in der Soziologie: Ein Beitrag zum Grundproblem 
einer «verstehenden» Soziologie. In: Gostmann P., Ivanova A. (Hrsg.) Schriften 
zur Wissenschaftslehre und Kultursoziologie. Texte von Emil Lederer. Springer 
Fachmedien. Wiesbaden. 2014. S. 259–282.
2 
Nau H.H. (Hrsg.) Der Werturteilsstreit. Die Äußerungen zur 
Werturteilsdiskussion im Ausschuß des Vereins für Sozialpolitik (1913). 
Marburg. Metropolis-Verlag, 1996.
3 
Adair-Toteff  C. «Methodological Pestilence»: Max Weber’s Devastating Critique 
of Stammler // Max Weber Studies. London. 2014. P. 245–268.
4 
Weber M. Ueber einige Kategorien der verstehenden Soziologie // Logos: 
Internationale Zeitschrift fur Philosophie der Kultur. 4. 1913. S. 253–294.
5 
Kant I. Prolegomena zu einer jeden künftigen Metaphysik, die als Wissenschaft 
wird auftreten können. Werke in zwölf Bänden. Band 5. Frankfurt am Main, 
1977. S. 113.

изложение категорий веберовского интерпретативного подхода, 
рассматривающего социологию как анализ структур, основанных 
на господстве. Пролагая путь научной социологии, Вебер был далек 
от того, чтобы навязать новую «классификацию понятий»: говоря 
словами И. Канта, он выдвигает «руководство для создания самой 
этой науки». Вебер отмечал, что его метод образования понятий 
«внешне как будто похож, при полной внутренней противоположности, на конструкции Р. Штаммлера (“Хозяйство и право”), столь 
же выдающегося юриста, сколь неудачливого социального теоретика, привнесшего полную путаницу в ряд вопросов. Это сходство 
преднамеренное. Характер образования социологических понятий – 
в значительной степени вопрос целесообразности. Мы совершенно 
не обязательно должны формировать все представленные ниже 
категории. В некоторой своей части они разработаны для того, 
чтобы показать, “что должен был полагать Штаммлер” (выделено нами. – Авт.). Второй раздел данной статьи – фрагмент уже 
давно написанной работы, в которой была сделана попытка дать 
методологические обоснования ряду эмпирических исследований, 
в том числе и статье для сборника “Хозяйство и общество”. Педантическая пространность изложения объясняется желанием строго 
различать субъективно предполагаемый смысл от объективно значимого (в этом отношении частично отходя от метода Зиммеля)»1.
Отредактированный и подписанный Вебером к публикации 
ставший хрестоматийным текст первой главы «Хозяйства и общества» – «Основные понятия социологии», представляет собой 
переработку и дополнение эссе «О некоторых категориях понимающей социологии» в контексте предполагавшегося издания его 
magnum opus. Мы можем только предположить, что необходимость 
изменений мотивировалась перспективами институционализации 
социологии в Германии, и в настоящей работе не будем останавливаться на обстоятельствах, которые подтолкнули его к такому 
решению. Сам Вебер отмечал, что «по сравнению с эссе в IV выпуске “Логос” (1913, стр. 253 и далее) терминология была по возможности упрощена и несколько раз изменялась, чтобы быть как 
можно более понятной. Разумеется, необходимость безусловной 
популяризации не всегда была бы совместима с необходимостью 
предельной ясности этой терминологии и должна при необходимости ей уступать»2. Здесь Вебер четко давал понять, что изменения в терминологии являются той ценой, которую приходится 
платить за выполнение требований популяризации, при том что по
1 
Weber M. Ueber einige Kategorien der verstehenden Soziologie // Logos: 
Internationale Zeitschrift fur Philosophie der Kultur. 4. 1913. S. 253.
2 
Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft (Grundriss der Sozialokonomik. III 
Abteilung). J.C.B. Mohr (Paul Siebeck). Tübingen, 1922a. S. 1.

тенциально такие требования могут нанести ущерб категориальной 
ясности1.
Не останавливаясь на нескончаемой дискуссии «вебероведения» 
о «правильных» и «неправильных» вариантах композиционного 
оформления текстов Макса Вебера, мы исходим из того, что эссе 
«О некоторых категориях понимающей социологии» является 
методологическим компендиумом, который содержит исходные 
«направляющие» для всех тематических разделов как начальной 
(1910–1914 гг.), так и переработанной версии (1918–1920 гг.) «Хозяйства и общества».
«Кредо» М. Вебера выражено в его социологическом манифесте 
с предельной ясностью. Социология получает свое обоснование 
в сфере воспроизводящихся связей, «регулярностей» социального 
взаимодействия, содержание которых определяется феноменом 
«порядка». М. Вебер подчеркивает, что «преобладающая часть 
всех установлений как институтов, так и целевых союзов возникла 
не на основе договоренности, а в результате насильственных действий, то есть люди и группы людей, способные по какой-либо причине фактически влиять на общностные действия членов института 
или союза, направляют его в нужную им сторону»2. Выражением 
«эмпирической значимости» организованного взаимодействия является вероятность, что субъекты социального поведения будут 
следовать этим правилам. М. Вебер в заключительной части эссе 
«О некоторых категориях понимающей социологии» без какихлибо оговорок постулирует, что основой социальных действий 
в границах «порядка» является «господство» как способность определенных лиц навязывать свою волю с помощью применения или 
угрозы применения физического или психического насилия. Затем 
с этой стартовой позиции осуществляется переход к сравнительному анализу целевых союзов и институтов (действие – союз – институт). Тем самым задается такой масштаб социологическим исследованиям в самых различных областях человеческой деятельности, 
который выводит на первый план борьбу за господство в ее различных формах, т.е., говоря словами Вебера, борьбу за условия 
«внутреннего и внешнего распределения власти». По мнению Вебера, подлинные проблемы социологической теории, изучающей 

1 
Читателям русского перевода первого тома «Хозяйства и общества» следует обратить внимание на потерю смысла этого пояснения М. Вебера, 
когда дается следующий перевод – «терминология значительно изменена 
и по возможности упрощена». Вебер М. Хозяйство и общество. Очерки понимающей социологии. Том 1. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2014. С. 67.
2 
Weber M. Ueber einige Kategorien der verstehenden Soziologie // Logos: 
Internationale Zeitschrift fur Philosophie der Kultur. 4. 1913. S. 253.

целевые союзы и институты, вытекают из того факта, что основой 
едва ли не всех видов «социальных действий» в их рамках является 
«господство». 
Если рассматривать наследие М. Вебера с внешней стороны, 
оно представляется как фрагментарная совокупность разработок 
в таких областях, как экономика, политика, религия, государство, 
право, методология социальных наук и др. Карл Ясперс в своей 
речи, посвященной памяти Макса Вебера, перед студентами Гейдельбергского университета в 1920 году кратко отмечает: «Если 
вы посмотрите на его работу, как она есть, вы найдете множество 
отдельных сочинений. Но на самом деле все это фрагменты»1. Такому видению способствуют стиль веберовского подхода, близкая 
к эссеистской форма изложения многих идей, пренебрежение 
к созданию классифицирующих «систем». Тем не менее все веберовское наследие пронизывает определенный лейтмотив, действующий так, если сравнение будет уместным, как он действует 
в «Кольце нибелунгов» Р. Вагнера, соединяя множество различных 
тем в одном контрапункте. В этом смысле контрапунктом творчества М. Вебера является фундаментальный тезис его интерпретативной социологии: «Лишь одно не подлежит сомнению: оценивая любые человеческие отношения, независимо от их характера 
и структуры, их следует рассматривать с той точки зрения, какому 
типу людей они дают в процессе внешнего или внутреннего отбора 
оптимальные шансы на господство»2. 
Хотя каждое из многочисленных веберовских «эссе» посвящено 
вполне определенной теме, все они вращаются вокруг проблематики господства по более или менее очерченным орбитам. Код 
к пониманию веберовского наследия лежит в его концепции господства, которая была для него организующим началом нового 
масштаба восприятия социальной реальности и разработки соответствующих способов ее исследования и интерпретации. Иначе 
говоря, в теоретическом наследии М. Вебера, при всем его тематическом многообразии, существует целевое и предметное единство, 
обусловленное тем значением, которое он придавал отношениям 
господства. Соотношение explanans/explicandum во всем этом тематическом разнообразии (религия, культура, цивилизация, ка
1 
Müller H.-P., Sigmund S. Das Geheimnis von Max Webers Größe. Einblicke 
in Paradoxien der Person und des Werkes 150 Jahre nach seiner Geburt // 
Rezensionsforum literaturkritik.de. 2014. URL: https://literaturkritik.de/ 
id/19302 (accessed: 15.01.2019).
2 
Weber M. Der Sinn der «Wertfreiheit» der soziologischen und ökonomischen 
Wissenschaften. In: Gesammelte Aufsätze zur Wissenschaftslehre. Verlag von 
J.C.B. Mohr (Paul Siebeck). Tübingen, 1922. S. 479.

питализм и др.) может изменяться, но инвариантность господства 
не меняет своего значения.
Д. Кеслер, рецензируя издание тома I/22–4 канонического собрания сочинений М. Вебера под названием «Господство»1, пишет 
следующее: «Даже если сам Вебер предостерегает от нахождения 
в своих разработках “всеобъемлющей казуистики всех форм, 
условий и содержания «господства»”, его текст, тем не менее, 
приглашает к порой захватывающему дух путешествию по царству господства в человеческих обществах, которое он приписывает самым разнообразным историческим явлениям. Когда Вебер 
с помощью стенографа напряженно работал над этими текстами 
в своем Гейдельбергском доме в период с 1911 по 1914 год, сравнительный и идеально-типический подход был для него уже само 
собой разумеющимся. Таким образом, он без колебаний переходит 
от древних цивилизаций к миру государств своего времени, от племенных культур, которые тогда еще не изучались, к организационной истории отдаленных монастырских общин. Для его всестороннего поиска форм господства не существует каких-либо границ, 
эпох, стран или культур. Именно в этих текстах мы встречаемся 
не со “специалистом-социологом” Максом Вебером, а с почти пугающим гештальтом начала XX века, как это сформулировала в своем 
предисловии к изданию редактор Э. Ханке: “Макс Вебер встречает 
нас здесь как универсально образованный ученый, который с систематическим интересом уверенно идет через мировую историю, 
исследуя центральное явление человеческого сосуществования: 
господство”»2.
Радикальные последствия этой концептуальной установки 
М. Вебера очевидны. Она разрушает любые теории о действии 
в истории каких-либо «объективных законов», определяющих 
ее ход и направленность, или, формулируя иначе, «стадий» ее развития или изменения. Тем самым выбивается почва из-под самой 
возможности говорить о «фазах социальной эволюции», «закономерностях исторической динамики» и т.п., и преграждается путь 
эволюционным, стадийным и «формационным» теориям в их бесчисленных вариациях. 
Далее, она удаляет из социальных наук тот класс псевдонаучных 
представлений, которым В. Парето дал название «дериваций», 

1 
Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Die Wirtschaft und die gesellschaftlichen 
Ordnungen und Mächte. Nachlass. Teilband 4: Herrschaft / Herausgegeben von 
Edith Hanke in Zusammenarbeit mit Thomas Kroll. Tübingen: Mohr Siebeck, 
2005.
2 
Kaesler D. Max Weber 4.0. Wo stehen wir in der Max Weber-Forschung? // 
Besprochene Bücher / Literaturhinweise. № 3. März 2015. URL: https://
literaturkritik.de/id/20352 (accessed: 15.01.2019).

полагая, что «из физических наук они были удалены благодаря 
успешному развитию экспериментальной науки, поскольку стали 
бесполезными; в социальных науках они продолжают существовать 
не только потому, что в них экспериментальное исследование еще 
очень несовершенно, но главным образом потому, что обладают 
большой социальной полезностью»1. При этом она гарантирует 
уничтожение социальных и политических утопий, какие бы формы 
они ни принимали, например, либеральной утопии со всеми ее подвидами. Как подчеркивал Р. Дарендорф, методологические и политические последствия тезиса об инвариантности господства ведут 
к пониманию бессмысленности всех утопических грез, поскольку 
одним из «центральных конструктивных элементов» всех известных нам утопий является отрицание господства в представляемых ими обществах2. 
Французский математик Рене Том отмечал, что «некоторые 
дисциплины из области гуманитарных наук, как, например, социология, все еще задаются вопросом, каковы факты, относящиеся 
к их компетенции, и поэтому они “а fortiori” пока еще не достигли 
уровня строго морфологического описания»3. О социологии М. Вебера этого уже не скажешь (если под «морфологией» иметь в виду 
теорию вариации строения, формы и структуры объекта). Веберовская теория социального «порядка» как формы осуществления 
господства выражается следующей формулой: «Рациональные порядки обобществления, будь то институт или союз, внедряются или 
“внушаются” одними людьми, – их цели могут быть самыми различными. Другие, “органы” общественного объединения – совсем 
не обязательно зная что-либо о целях создания этих порядков, – 
субъективно более или менее однозначно толкуют и активно 
поддерживают их. Третьим – в той мере, в какой это совершенно 
необходимо для их частных целей, рациональные порядки известны – субъективно, в различной степени приближения к тому, 
как существующие установления обычно применяются, и в качестве средства ориентации своих (легальных или нелегальных) 
действий, поскольку они связаны с определенным ожиданием поведения других (“органов”, а также товарищей по институту или 
союзу). Четвертые – и это “масса” – усваивают определенное “традиционное”, как мы говорим, поведение в каком-либо приближении 
к усредненно понятому смыслу и следуют ему по большей части 
без какого-либо знания о цели и смысле, даже о самом существо
1 
Парето В. Компендиум по общей социологии / Пер. с итал. А.А. Зотова. М.: 
Издательский дом ГУ–ВШЭ, 2008. С. 401.
2 
Дарендорф Р. Тропы из утопии: работы по теории и истории социологии. 
М.: Изд. Праксис, 2002. С. 300.
3 
Том Р. Математические модели морфогенеза. М.: IHES, 2006. С. 6.

вании данных порядков»1. От этих последних основа рациональных 
порядков «обычно более скрыта, чем смысл магических процедур, 
совершаемых колдуном, от “дикаря”»2.
Имея в виду выводы, которые необходимо следуют из этого 
«железного закона», не приходится удивляться тому, что при всем 
различии исходных идеологических и теоретических позиций 
внутри как западной, так и тянущейся у нее в хвосте российской 
«вебериады» общим для всех ее участников является стремление 
уже в постановке вопроса о принципах интерпретации наследия 
М. Вебера любым способом – от банального умолчания до «ложного инвентивного истолкования»3 – избежать выхода на проблематику инвариантности господства. Однако, как говорит восточная 
пословица, «огонь в бумагу не завернешь».
Что бы ни писалось о Вебере как об «одном из наиболее признанных классиков мировой социологии» и даже одном из «наиболее влиятельных и могущественных персонажей Олимпа социальных наук»4, инвариантность господства выдвигает опасный 
вопрос о применимости его методологических установок в современной институционализированной социологии. Соответственно, 
много сил и ресурсов, помноженных на выдающуюся изобретательность, было затрачено «инвентивным вебероведением» на решение 
этого вопроса. 
В этой связи отметим две почти хрестоматийные попытки очистить наследие Вебера от концепции господства. В англо-саксонской социологии первенство принадлежит Т. Парсонсу, который 
стремился использовать идеи Вебера для создания своей «Большой 
теории», хотя концепция господства М. Вебера со всей очевидностью 
не вписывалась в структурный функционализм. Если мы сравним 
немецкие и американские издания «Хозяйства и общества» М. Вебера, то обнаружим, что немецкий термин «Herrshaft»5 был заменен 
английским термином «Authority»6. Т. Парсонс в своем переводе 
главы первой Вебера ссылался на то, что термин «Herrschaft» 

1 
Weber M. Ueber einige Kategorien der verstehenden Soziologie // Logos: 
Internationale Zeitschrift fur Philosophie der Kultur. 4. 1913. S. 293.
2 
Ibid. S. 294.
3 
Roth G. Introduction. In: G. Roth, C. Wittich (eds.). Max Weber. Economy and 
Society. New York, 1978. Vol. I. P. XXXIII.
4 
Рахманов А. Социальная философия Макса Вебера: метаморфозы и кризисы. М.: КРАСАНД, 2012. С. 157.
5 
Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft (Grundriss der Sozialokonomik. III 
Abteilung). J.C.B. Mohr (Paul Siebeck). Tübingen, 1922b. S. 122–176.
6 
Weber M. Economy and Society. An Outline of Interpretive Sociology / Edited 
by Guenther Roth and Claus Wittich. University of California Press. Berkeley – 
London, 1968a. P. 212–251.