Философский модус словесного творчества

В. М. Головко

ФИЛОСОФСКИЙ МОДУС 
СЛОВЕСНОГО ТВОРЧЕСТВА

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК ББК  Г61

Р е ц е н з е н т ы:

И. А. Есаулов, доктор филологических наук, профессор 

(ФГБОУ ВО «Литературный институт имени А. М. Горького»)О. И. Федотов, «»Г61    

Головко В. М.
    Филфкий мдлвенгтврчетва :  монография  /  В.М. Головко. – Москва : ФЛИНТА, 202. – 384 с. – ISBN 978-5-9765-5141-1. – 
Текст : электронный.

Литературное творчество трактуется как форма нетеоретического философство
вания. В парадигме философии литературы рассматриваются актуальные вопросы
художественной антропологии, теории и герменевтики литературного жанра, процессы обогащения художественного нарратива философским дискурсом. Литература и
философия в системе научного исследования предстают не как альтернативные
способы бытования смыслов, а как взаимодействующие познавательные практики, 
обладающие своей содержательной и формообразующей спецификой. Философский 
модус, в отличие от атрибутов художественной субстанции, – величина не постоянная. Он не функционирует в виде непреложного закона, но и не является случайным 
в произведениях, отвечающих критериям классической образцовости. Смыслопорождающая роль модуса анализируется на материале русской классики ХIХ века.
Философские смыслы художественных произведений рассматриваются как проявляющиеся в «ином», то есть в образном познании, постигаемые через «иное», то есть
через формы понимающей специфики литературных жанров. Проза М. Ю. Лермонтова, А. И. Герцена, И. С. Тургенева и других писателей изучается в её жанровом 
многообразии и в аспекте освещения разных форм объективации философского 
модуса в словесном творчестве. Идейно-эстетический анализ функциональной роли 
философских источников, идей античных мыслителей, Монтеня, Лейбница, Гегеля, 
Гёте, Шопенгауэра и др. в произведениях русской классики, а также феноменов
предвосхищения в них философии Н. Гартмана, Шелера, Сартра и др. нацелен на 
выявление содержательности таких прецедентов изоморфизма, которые обусловлены стремлением писателей выразить в адекватных художественных формах своё 
ощущение «философской сущности мира».  

ISBN 9765-5141-1© Головко В. М., 202© Издательство «ФЛИНТА», 202УДК ББК 

ОГЛАВЛЕНИЕ 

ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………….........................

ГЛАВА I. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АНТРОПОЛОГИЯ В ПАРАДИГМЕ  

ФИЛОСОФИИ ЛИТЕРАТУРЫ …...………………………………………………….. 

1.1. Художественное человековедение: параметры литературоведческих 
исследований ……………………………………………………………….............. 
1.2. Эпистемологический потенциал теоретической категории  «идея 
человека» ……………………………………….........................................................
1.3. «Идея человека» как модус художественно-философского познания  
в эстетике классического реализма ……………………………………………… 

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ЖАНРА ……….. 
 2.1. Актуализация герменевтического подхода в философии  литературного 
жанра М.  М. Бахтина …………………………………………….. 
 2.2. Герменевтика литературного жанра как проблема теоретической  поэтики 
………………………………………………………………………………
 2.3. Жанрообусловливание в методологической системе современной  
генологии  .………………………………………………………………………... 
 2.4. Онтология понимания литературного жанра ……………………………….. 

ГЛАВА III. ФИЛОСОФИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ РУССКОЙ КЛАССИКИ ………. 
3.1. Феноменологический аспект социокультурной идентификации личности  
в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» ………………………… 
 3.2. Идея личности и философия истории в романе А. И. Герцена «Кто  
виноват?» …………………………………………………………………………. 
 3.3. «Гамлет и Дон-Кихот» И. С. Тургенева: дихотомия созерцательного   
и действенного отношения к миру в онтологии человеческой жизни ………… 
 3.4. «Новь» И. С. Тургенева как «роман-foresight»:  социально-философская  
идея и жанровая структура ……………………………………………………….. 
 3.5. Предвосхищение идей аксиологического онтологизма ХХ века  
в «Стихотворениях в прозе» И. С. Тургенева (художественно-философская  
интерпретация свободы и необходимости) ……………………………………... 

ГЛАВА IV. СМЫСЛООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ ФИЛОСОФСКИХ 

ИДЕЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ ……………………………………

4.1. Философские модусы романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» 
…………………………………………………………………………… 
4.1.1. «Опыты» М. Монтеня и повесть «Фаталист»: fatalis  в мыслительной 
системе философского скептицизма  лермонтовского  героя …………............... 

5 

12 

12 

36 

46 

60 

60 

71 

90 
102 

108 

108 

117 

149 

167 

211 

219 

219 

219 

4.1.2. Романы Д. А. Ф. де Сада и М. Ю. Лермонтова: две тенденции в 
переоценке этического антропоконцепта европейского Просвещения ................
 4.2. Натурфилософские идеи И.-В. Гёте в творческой рецепции  
И.С. Тургенева ……………………………………………………………..……… 
 4.3. Антропологический аспект натурфилософии И. С. Тургенева  
и А.И. Герцена: опыт сравнительно-сопоставительного анализа ……………… 
 4.4. Смыслопорождающая роль идей христианской философии и этики   
в повести Л. Ф. Нелидовой «Полоса» …………………………………………….. 

ГЛАВА V. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОЧНИКИ ЛИТЕРАТУРНОГО 

ПРОИЗВЕДЕНИЯ …………………………………………………………………….. 

 5.1. Источники литературного произведения и проблемы 
литературоведческого комментария ………………………………........................ 
 5.2. Античные источники и их роль в художественной интерпретации   
сомнения как принципа мышления в романе  М. Ю. Лермонтова  «Герой 
нашего времени» ………………………....................................................................
 5.3. Философские источники произведений И. С. Тургенева: 
 5.3.1. Этико-философские источники в художественной системе 
повести «Пунин и Бабурин» ……………………………………………………… 
 5.3.2. Об одной философской полемике в «Стихотворениях 
в прозе»  (Тургенев и Шопенгауэр) …..……………………………………………

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………………..
УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН ………………………………………………………………. 
TABLE OF CONTENTS …………………………………………………………… 

237 

245 

256 

266 

282 

282 

289 

297 

329 

359 
363 
383 

ВВЕДЕНИЕ 

Развитие и совершенствование категориальной системы современного литературоведения во многом определяется актуализацией исследований в области 
философии литературы. Активизировалось изучение специфики бытования философских смыслов в образных нарративах, закономерных процессов обогащения художественного дискурса философским и, в свою очередь, расширения 
философского за счёт эстетических форм познания действительности, жизни и 
человека1. Проблема связи языка философии и литературы оказалась не менее 
дискуссионной2, чем методологические вопросы изучения «философии в литературе» и «литературы в философии»3.  
 К компетенции тех аспектов философии литературы, которые определены 
в исследовании Л. Мэки (литература и философия, философия в литературе, ли
1 См., например: Danto A. Philosophy as (and) of Literature // Post-Analytic Philosophy. Ed. 

by J. Rajchman and C. West (cds.) Post-Analytic Philosophy/ – N. Y.: Columbia University Press, 
1985. – Р. 63–83; Nussbaum M. The Therapy of Desire: Theory and Practice in Hellenistic Ethics. – 
Princeton University Press, 1996. – 584 рр.; Деррида Жак. О грамматологии / пер. с франц. и 
вступ. статья Н. Автономовой. – М.: Ad Marginem, 2000. – 520 с.: Хабермас Ю. Философский 
дискурс о модерне. – М.: Весь мир, 2003. – 416 с.; Колесников А. С. Мировая философия в 
эпоху глобализации. – М.; Нью-Йорк; СПб.: Northem Gross Publishing, 2008. – 434 с.; Синцов Е. В. 
Философические горизонты русской литературы ХIХ века // Intuitus mentis русских писателейклассиков / под общ. ред. В. М. Головко. – Ставрополь: Изд–во Ставропольского гос. ун–та; 
Ставропольское книжн. изд–во «Мысль», 2010. – С. 40–57.  
 2 См.: Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // История философии, культура и мировоззрение. – Вып. 3. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. – С. 8–36. – URL: http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literaturasovremennyy-diskurs (Дата обращения: 25.06.2020); Трубина Е. Г. Повествование и наука: от альтернативности к симбиозу // Альтернативные миры знания. – СПб.: РХГИ, 2000. – С. 142 – 170; 
Автономова Н. С. Философия и филология (О российских дискуссиях 90-х годов) // Логос. – 
2001. – № 4. – С. 91–105. 
 3 Mackey Louis. An Ancient Quarrel Continued: The Troubled Marriage of Philosophy and 
Literature. – Lanham: University Press of America, 2002. – 292 рр.; Немецкое философское литературоведение наших дней: Антология. – СПб.: Изд–во Санкт-Петербургского гос. ун–та, 
2001. – 548 с.  

тература в философии)4, относится и смысловое содержание той исследовательской проблематики, которая фиксируется понятием «философский модус словесного творчества». Чаще всего проявление философии в литературе усматривают в наличии проблем человека и мира, представляющих большой профессиональный интерес не только для литературоведов, но и для философовтеоретиков, которые в такой объективации общезначимых идей видят формы 
проявления философии в эстетических феноменах. Отмечая это, важно подчеркнуть, что художественное творчество является средством, способом нетеоретического философствования, при котором во всей полноте раскрывается огромный познавательный потенциал искусства. Сам по себе «онтологический статус» 
литературного творчества, то есть возможность его «действительного бытия», 
возможность достижения «взаимного согласия» «мышления и бытия»5, проявляется только в тех произведениях словесного творчества, которые отвечают критериям художественности. Для писателей, создающих такие произведения, свойственно ощущение «философской сущности мира»6. Специфическое бытование 
смыслов в теоретических и нетеоретических формах философствования в последнее время становится предметом сравнительного изучения как в западной, 
так и в отечественной гуманитарной науке. Вполне актуальна мысль Н. С. Автономовой, напомнившей, что «границы между формами познания существуют и 
что плодотворнее о них не забывать»7. Все эти вопросы затрагивает ту область 
научного знания, которая исследуется в проблемном поле философского модуса 
словесного творчества.  

 В данном случае имеется в виду и воззренческая подоснова теоретических 

и художественных форм выражения взглядов на мир и мыслительную деятельность, которая находится в компетенции родовой природы философских и эстетических познавательных процессов и которая специфически объективируется в 
художественных произведениях. Философский модус в литературном творчестве – это то, что в каждом определённом жанре не выступает в виде непреложного закона, но и не случайно. Эстетика словесного творчества учитывает и 

                                                 

 4 Mackey Louis. An Ancient Quarrel Continued: The Troubled Marriage of Philosophy 
and Literature. – Lanham: University Press of America, 2002. – 292 рр. 
 5 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведённый господином Евгением Дюрингом // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения: в 39 т. / Издание второе. – Т. 20. – М.: 
Гос. изд–во политической литературы, 1961. – С. 41. 
 6 Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // URL: 
http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-sovremennyy-diskurs 
(Дата 
обращения: 25.06.2020). 
 7 Философия и литература: проблемы взаимных отношений (материалы круглого 
стола) // Вопросы философии. – 2009. – Октябрь. – URL: http://vphil.ru/index.php?option= 
com_content&task=view&id=67 ; 
 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=67&Itemid=99999999 
(Дата обращения: 24.07.2021). 

обобщает как атрибуты художественного творчества, то есть его постоянные, 
неотъемлемые, сущностные свойства и эйдосы (эстетический объект и его 
структура, проблематика, тема произведения, образы, композиция, поэтика, художественный язык, роды, жанры, стили, методы, литературные направления и 
т. д.), без которых художественная литература не может ни существовать, ни 
мыслиться, так и модусы, то есть свойства, которыми наделяются литературные 
явления лишь в определённых состояниях творческой работы и в особых формах 
художественного мышления автора. Они поддерживаются культурными контекстами, внутренними связями с теми жизненными, интеллектуальными и духовно-творческими реалиями, в окружении которых находится автор и создаваемый 
им художественный мир. В общественном романе или социальной повести, такого типа, как «Шаг за шагом» И. В. Фёдорова-Омулевского или «Степан Рулёв» 
Н. Ф. Бажина, философский модус может вообще не присутствовать, зато определяет процессы смыслопорождения в такого рода произведениях, как «Новь» 
И. С. Тургенева или «Что делать?» Н. Г. Чернышевского, преобразуя при этом 
жанровую природу социального романа и придавая ему качества романа социально-философского. То же самое можно сказать о таких социально-философских повестях, как «Записки одного молодого человека», «Доктор Крупов» 
Герцена, «Пунин и Бабурин» Тургенева, «Детские годы. (Из воспоминаний Меркула Праотцева)» Лескова. 

 Философский модус в феноменах словесного творчества можно рассмат
ривать как способ бытия содержательности художественных идей, как специфическую форму мышления писателя. Это важный инструмент создания художественной философии, которая является верным признаком проявления незаурядного таланта в литературном творчестве. Давно замечено, что эстетическое качество художественного произведения во многом определяется интеллектуальным 
потенциалом и уровнем образованности художника слова. Формальные показатели в этом отношении не могут быть надёжными ориентирами в анализе труда 
писателя. А. С. Пушкин и И. С. Тургенев, например, закончили престижные 
учебные заведения, а Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, А. М. Горький достигли высокого уровня образованности благодаря работе над собой. И это далеко не исключительные случаи. Так, характер общественно-литературной деятельности великого просветителя России Я. В. Абрамова во многом определялся его кругом 
чтения: эту деятельность стимулировали знания, полученные не в духовной семинарии, а добытые напряжённым самостоятельным умственным трудом8.  
                                                 

 8 См.: Головко В. М.: 1) «Дело Абрамова» в Кавказской духовной семинарии (на матери
але архивных разысканий) // Гуманитарные и юридические исследования: Научнотеоретический журнал. – 2019. – Вып. № 3. – С. 34–42; 2) Книга в истории идейно-творческого 
самоопределения российского просветителя Я. В. Абрамова (на материале архивных разысканий). Статья 1. Роль книги в формировании творческой индивидуальности народнического 
идеолога и писателя Я. В. Абрамова; Статья 2. Социально-философские идеи европейских 
просветителей и социалистов в читательской рецепции Я. В. Абрамова середины 1870-х гг. // 

Далёкие и близкие культурно-философские контексты активизируют 

функциональную роль модусов не только в научном, но и в литературном творчестве. Эта специфическая функциональность всегда оставалась в сфере исканий 
философской мысли. Ещё Декарт в «Первоначалах философии» («Principia 
Philosophiae») подчеркивал, что sub-stantia постигается в неотделимых от неё 
атрибутах9, и сущность субстанциональности определённой субстанции может 
быть осмыслена с помощью как атрибутов, так и таких качеств, которые он 
называл модусами, способными «воздействовать на субстанцию или вносить в 
неё различные оттенки»10. Показательно, что, например, Спиноза под атрибутами понимал «сущность или существование любого существа», а модус трактовал 
как «особое существование», имеющее место в атрибуте, как «состояние субстанции» (Substantiae affectio), то есть как то, «что существует в другом и представляется через это другое»11. «…Модус не может быть представлен без субстанции», – подчёркивал Спиноза. – Различие в мысли и есть то, которое возникает между субстанцией и её атрибутом…», то есть то, что и создается «модусом», «суть мысленным бытием»12.  
 «Субстанцией» в системе идейно-эстетического анализа является художественная реальность: произведение, циклы произведений, творческий процесс, 
методы, литературные течения, направления и т. д., а функции модуса в данном 
случае выполняет философская проблематика. «Субстанция» «существует сама в 
себе и представляется сама через себя», «субстанция» это то, «представление 
чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было 
бы образоваться»13, существование чего, в отличие от модуса, не зависит от других вещей. Без неё, действительно, модус не может быть «представлен», и такая 
трактовка закрепилась в качестве научной традиции (Декарт, Локк, Лейбниц, 
Гегель, Ф. Брентано, Гуссерль, Хайдеггер и др.). В философии в качестве основной дефиниции модуса рассматривается отмеченное Спинозой качество, фиксируемое в современной справочной литературе как нормативное: «это свой
                                                                                                                      
Текст. Книга. Книгоиздание: Научно-практический журнал. – 2020. – № 22. – С. 72–88; Текст. 
Книга. Книгоиздание: научно-практический журнал. – 2020. – № 23. – С. 100–115; 3) Книжная 
серия «Жизнь замечательных людей» в творческой биографии российского просветителя  
Я. В. Абрамова // Вестник славянских культур. – 2021. – Т. 59. – С. 62–76. 
 9 Декарт Р. Сочинения: в 2 т. – Т. 1. / Пер. с лат. и франц. – М.: Мысль, 1989. – С. 335. 
«Под субстанцией, – писал Декарт, – мы можем разуметь лишь ту вещь, коя существует, 
совершенно не нуждаясь для своего бытия в другой вещи» (Там же. – С. 334). 
 10 Там же. – С. 336. Так, «модусом мышления» Декарт называл, например, «число 
движения», которым он отделял время «от длитель ности, взятой в общем смысле этого 
слова». (Там же. – С. 337.)  
 11 Спиноза Бенедикт. Избранные произведения: в 2 т. – Т.1. – М.: Гос. изд–во политической литературы, 1957. – С. 274, 169, 361.  
 12 Там же. – С. 292, 296. 
 13 Там же. – С. 361. 

ство…, которое в одних условиях проявляется, а в других не проявляется», «это 
то, что находится в чём-то ином и постигается через это иное»14. В интерпретации одного из современных авторов модус – это «форма существования или явленности объекта, тождественно-различная другим формам его данности», это 
«онтологический принцип инобытия», «бытие определенным образом, допускающее и другие способы бытия той же самой сущности или данности»15. 
 В парадигме философии литературы воззренческие идеи и эйдосы анализируются как модусы, «находящиеся в ином», то есть в художественном образе, и «постигаемые через иное», то есть через изучение процессов смыслообразования в литературном произведении. В литературоведческом исследовании учитывается и такое философское толкование модуса, как modus vivendi – понимающее бытие, способы существования, условия, которые обеспечивают такое существование (в отличие от modus procedendi, modus rectus, modus obliquus – характера мер, предпринимаемых для достижения цели, меры чистоты и т. д.). Философские модусы в художественном мышлении объективируются в модусах бытия, существования, времени, очевидности, явленности, в модусах сознания и познания и т. д., они находится в 
системе внутренних связей литературных произведений, а в статусе дефиниции 
научного познания включаются в понятийный арсенал теоретико-литературной и 
историко-литературной рефлексии. Модус – это не «часть», не «элемент» произведения или понятийного смыслового целого: он не расчленяет, не разрушает целостность эстетической или теоретико-литературной сущности, напротив, является органическим компонентом идейно-художественного единства произведения или самодостаточной научной системы. В этом смысле этимологические составляющие 
понятия «модус»16 в функционировании философского модуса словесного творчества проявляются во всей семантической полноте, указывая, в том числе, и на «способ существования» литературного произведения или литературоведческой эпистемологии, либо на условия, обеспечивающие возможность существования тех или 
иных форм эстетических феноменов. 
 А. С. Колесников справедливо говорит о неубедительности такого «метода» 
изучения «философии в литературе», когда «искусство вводится в историкофилософский процесс в роли распространителя философских идей, которые и дол
                                                 

 14 Пивоваров Д. В. Модус // Современный философский словарь / под общей ред.  
В. Е. Кемерова / 3-е изд., испр. и доп. – М.: Академический Проект, 2004. – С. 406. 
 15 Мёдова А. А. Модус и феномен // Трансцендентальный поворот в современной философии (4): трансцендентальная метафизика, эпистемология и философия науки, теология и 
философия сознания. – М.: Изд–во ГАУГН–Пресс, Фонд ЦГИ, 2019. – С. 125, 126. 
 16 Модус, от лат. modus – мера, образ, способ, вид. В философском дискурсе термин обозначает «свойство предмета, присущее ему не постоянно, а лишь в некоторых состояниях, способ бытия, действия, переживания, мышления». Данное понятие используется также в логике, 
определяя разновидность силлогизмов, обусловленную формой и взаимозависимостью посылок 
и силлогистических умозаключений. (См.: Новая философская энциклопедия: в 4 т. – Т. 2.  – М.: 
Мысль, 2010. – С. 601.) 

жен выявить историк философии в тексте произведения»17. Писатель не теоретизирует и не иллюстрирует философские идеи, он в процессе художественной мыследеятельности создаёт оригинальную эстетико-философскую картину мира. Рассматривая философский модус художественной литературы, мы имеем в виду взаимодействие, взаимопроницаемость образной и философско-теоретической рефлексии. 
Высокоталантливый писатель – всегда настоящий, оригинальный мыслитель, но 
мыслитель не всегда может говорить языком Мишеля Монтеня, Сёрена Кьеркегора, 
Артура Шопенгауэра, Бертрана Рассела, Жака Деррида. В этом смысле философский модус, в принципе отчуждаемое свойство творческого процесса, становится не 
отчуждаемым, когда речь идёт о высоких критериях художественности в литературных созданиях, отмеченных чертами классической образцовости (Шекспир, Сервантес, Данте, Гёте, Пушкин, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Толстой, Кафка, Пруст,  
Т. Манн, Цветаева, Камю, Сартр и др.).  
 Русские писатели ХIХ века – Пушкин, Лермонтов, Баратынский, Тютчев, 
Тургенев, Чернышевский, Гончаров, Толстой, Достоевский, – остро ощущая метафизическую сущность бытия, сближали литературу и философию как формы 
художественного познания, безусловно, различающиеся по содержанию и способам бытования смыслов. 
 Уместно вспомнить часто цитируемые в работах по эстетике слова из 
опубликованной в 1917 году Ф. Розенцвейгом «Первой программы системы 
немецкого идеализма» («Das erste Systemprogramm des deutschen Idealismus», 
1796 г.), приписываемой Шеллингу, Гёльдерлину, Ф. Шлегелю, но чаще всего 
Гегелю: «Я убежден, – писал неизвестный автор этого документа, – что высший 
акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо 
соединяются родственными узами лишь в красоте. Философ подобно поэту 
должен обладать эстетическим даром. Люди, лишённые эстетического чувства,  
а таковы наши философы, – буквоеды. Философия духа – это эстетическая философия. Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, даже об истории 
нельзя рассуждать серьёзно, не обладая эстетическим чувством»18. Такие декларации были закономерной реакцией на кризис классического рационализма. Отмечаемая в философии конца ХIХ – начала ХХI века «эстетизация разума»  
(Т. Адорно, Г. Г. Гадамер, М. Хайдеггер, А. Камю, Р. Рорти, Ж. Деррида и др.), 
объяснимые стремления философов-теоретиков к обоснованию гармонизации,  
а не противопоставления литературы и философии в системе гуманитарного познания, в реализации социальных функций науки и искусства, дают представление об интеграции смыслов философских и литературных метанарративов. По                                                 

 17 Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // Серия «Мыслители», История философии, культура и мировоззрение. – Выпуск 3. – СПб.: СанктПетербургское 
философское 
общество, 
2000. 
– 
C.8–36. 
URL: 
http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-sovremennyy-diskurs (Дата обращения: 16.07.2021). 
 18 Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет: в 2 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 1970. – С. 212. (Курсив первоисточника. – В. Г.)