Дистанционные формы трудовой активности: эмпирические измерения, уроки и перспективы

В. Ю. Ляшок, М. В. Лопатина

Дистанционные 
формы трудовой 
активности

Эмпирические измерения, 
уроки и перспективы

| И  ДЕЛО |

Москва | 2021

УДК 33
ББК 65.9(2Рос)
 Л99

Об авторах:
Ляшок Виктор Юрьевич, ст. науч. сотр. ИНСАП РАНХиГС, канд. экон. наук
ORCID: 0000-0002-5591-5406,
victorlyashok@gmail.com
Лопатина Марина Валерьевна, мл. науч. сотр. ИНСАП РАНХиГС
ORCID: 0000-0002-0686-9538,
lopatina.marina1693@gmail.com

Ляшок, В. Ю., Лопатина, М. В.
Дистанционные формы трудовой активности: эмпирические измерения, уроки, 
перспективы / В. Ю. Ляшок, М. В. Лопатина. —  М. : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 
2021. — 64 с. — (Научные доклады: экономика). —  ISBN 978-5-85006-389-4

Данное исследование посвящено анализу феномена дистанционной занятости 
в развитых странах и в России на протяжении последних десятилетий. Рассматриваются различные ее аспекты: определение, масштабы до и во время пандемии 
COVID-19, эффективность по сравнению с более традиционными формами занятости, воздействие на нее пандемии COVID-19. На основании телефонных и онлайнопросов исследуется, как менялись масштабы занятости в России до и во время 
пандемии и отношение к ней российских работников.

ISBN 978-5-85006-389-4

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы 
при Президенте Российской Федерации», 2021

Л99

УДК 33
ББК 65.9(2Рос)

Содержание

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

1. Рождаемость в России: тренды до наступления пандемии 

А. Макаренцева  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

2. Пандемия и глобальная «пауза в беременностях» 

А. Макаренцева  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

3. Глобальные меры поддержки рождаемости 
в пандемию коронавируса 
Е. Середкина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 

4. Пересмотр возможностей совмещения родительства 
и занятости на рынке труда 
С. Макаров . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 

5. Первые дети, материнский капитал и пандемия в России: 
результаты социологического исследования 
К. Казенин .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Список литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Введение

Пандемия COVID-19 и различные ограничительные меры, введенные в 2020 году, оказались одним из наиболее масштабных событий для российского рынка труда за последние десятилетия. 
Практически каждый работающий в той или 
иной степени был затронут последствиями происходящего, что кардинально отличается от кризисов последних десятилетий, когда лишь отдельные группы работников почувствовали влияние 
экономических спадов. Отчасти происходившее 
на российском рынке труда в 2020 году можно 
сравнить с наблюдавшимся в 1990-е годы, хотя 
и без таких тяжелых последствий для населения, 
в том числе из-за кратковременности кризиса. 
Тем не менее очевидно, что пандемия оказала 
значительное долгосрочное влияние на структуру экономики в целом и рынок труда в частности. Одним из наиболее важных и обсуждаемых 
последствий коронакризиса для рынка труда стал 
массовый переход работников ряда отраслей экономики на удаленный (дистанционный) режим 
работы 1. Хотя с постепенной нормализацией экономики в новых условиях доля удаленных работников начала снижаться, очевидно, что для существенной части работников и работодателей 
такой формат уже стал или станет в ближайшем 

         1 
 В рамках данного исследования не делается различий 
между терминами «дистанционная» и «удаленная» 
з анятость.

В. Ю. Ляшок, М. В. Лопатина

будущем новым стандартом. Можно п редположить, что в следующее десятилетие удаленная работа может стать нормой для тех 
профессий и отраслей, где рабочий процесс не привязан к четко 
определенному месту. Хотя удаленная работа не предполагает одного закрепленного места, очевидно, что для большинства таким 
местом станет собственный дом.
В исторической перспективе удаленный формат работы на протяжении долгого времени оставался на периферии рынка труда, 
хотя никогда полностью не исчезал. С появлением современных 
форм трудовых отношений в период первой промышленной революции стандартная форма таких отношений предполагала, что 
рабочее место вместе с орудиями труда работнику предоставляет 
работодатель. Последний фактически покупает время работника, 
в процессе которого он должен выполнять соответствующие трудовые функции на указанном ему месте работы 1. В XIX–XX столетиях работа на дому представляла собой пережиток прошлой, доиндустриальной эпохи, когда домохозяйства сами обеспечивали себя 
практически всем необходимым.
Однако благодаря переходу к постиндустриальному типу экономики и новой технологической революции со второй половины 
прошлого века стандарты трудовых отношений начали изменяться в сторону большей гибкости. Образно можно сказать, что работа 
постепенно стала утрачивать единство времени, места и действия. 
Если в прошлом темп и, соответственно, производительность труда задавались скоростью конвейера, то в настоящее время лишь 
в относительно небольшой доле рабочих мест работодатель имеет механизмы, позволяющие определять такой темп. При невозможности контроля производительности важным для работодателя 
оказывается не то, сколько времени затрачено на выполнение работы, и не местоположение работника, а сами результаты выполнения поставленных перед последним задач. Одновременно с этим 
технологический прогресс значительно снизил коммуникационные 
издержки, что также подталкивало компании к переводу работников на удаленный режим работы.

         1 
 Стоит отметить, что во многих случаях рабочее место могло совпадать с местом 
жительства, например для рабочих фабрик, которым предоставлялось общежитие на территории завода, или домашней прислуги, проживающей в доме 
работодателя. Тем не менее работник не имел свободы выбора рабочего места и обязан был трудиться на том месте, которое определил для него работодатель.

Дистанционные формы трудовой активности

Тем не менее до 2020 года в большинстве развитых стран удаленная занятость все еще оставалась слабо распространенной. Как 
будет показано ниже, доля работающих удаленно в большинстве 
стран была на значительно более низком уровне, чем потенциально возможно при существующей структуре экономики. Многие работники были обязаны ежедневно присутствовать на своих 
рабочих местах, даже если характер работы позволял им работать 
удаленно. Во многом такая ситуация была связана со стандартами управленческих практик, распространенных в той или иной 
стране. Очевидно, что руководители вполне осознанно опасались 
потерять контроль над рабочим процессом и во многих случаях 
не доверяли работникам. Неудивительно, что к 2019 году доля работающих удаленно была выше в тех европейских странах, где 
также был отмечен наиболее высокий уровень доверия к окружающим [1]. В число таких стран входили протестантские страны Северной и Центральной Европы: Швеция, Нидерланды, Финляндия.
В 2020 году во время пандемии COVID-19 власти большинства 

стран ввели широкий набор мер, ограничивающих возможности 
работы на своих рабочих местах, и ситуация кардинально изменилась. Оказалось, что, хотя и не без потерь, большинство работодателей смогли перевести своих сотрудников на новый для себя 
формат занятости. Во многих странах в период введения наиболее жестких карантинных мер численность работающих удаленно приблизилась или даже превзошла число рабочих мест, которые можно потенциально перевести на удаленный режим работы. 
В значительной мере изменилось и отношение к нему.
Данное исследование посвящено анализу феномена дистанционной занятости в развитых странах и России на протяжении последних десятилетий. Рассматриваются различные ее аспекты: 
определение, масштабы до и во время пандемии COVID-19, эффективность по сравнению с более традиционными формами занятости, воздействие на нее пандемии COVID-19. На основании 
телефонных и онлайн-опросов исследуется, как менялись масштабы занятости в России до и после пандемии и отношение к ней 
российских работников. В заключение обсуждаются перспективы 
развития удаленной занятости в ближайшем будущем, а также то, 
как ее распространение может повлиять на другие экономические 
и социальные институты в стране.