Взаимовлияние транспортной инфраструктуры и человеческого развития

Москва

ИНФРА-М

2023

ВЗАИМОВЛИЯНИЕ 
ТРАНСПОРТНОЙ 

ИНФРАСТРУКТУРЫ 
И ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО 

РАЗВИТИЯ

М.В. СЕРГЕЕВА

МОНОГРАФИЯ

УДК 656.078(075.4)
ББК 67.401.113
 
С32

Сергеева М.В.

С32 
 
Взаимовлияние транспортной инфраструктуры и человеческого 

развития : монография / М.В. Сергеева. — Москва : ИНФРА-М, 2023. — 
218 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/1882551.

ISBN 978-5-16-017822-6 (print)
ISBN 978-5-16-110825-3 (online)

Транспортная инфраструктура и человеческое развитие сосуществуют 

в нелинейной взаимосвязи. Концепция структурно-инфраструктурного 
развития общества представляет собой первую попытку теоретического 
обоснования данного взаимодействия. Особое внимание уделяется изучению подходов к определению понятий «инфраструктура», «транспортная 
инфраструктура», «человеческое развитие»; анализу механизмов влияния 
транспортной инфраструктуры на человеческое развитие и механизмов 
обратного воздействия; пониманию роли процессов ценообразования 
в этом взаимодействии. Дальнейшее развитие представленного вопроса 
может стать основой для макроэкономического анализа взаимосвязи 
«транспортная инфраструктура – человеческое развитие» ex ante.

Для широкого круга читателей, интересующихся вопросами транспорт
ной инфраструктуры.

УДК 656.078(075.4)

ББК 67.401.113

ISBN 978-5-16-017822-6 (print)
ISBN 978-5-16-110825-3 (online)
© Сергеева М.В., 2022

А в т о р :

Сергеева М.В., кандидат экономических наук, научный сотрудник 

ФГБУ ВНИИ труда Минтруда России. С 2020 года занимается разработками в рамках международного сотрудничества Сети институтов 
труда стран БРИКС в области стратегических исследований социально-трудовых отношений

Р е ц е н з е н т ы:

Стрелец И.А., доктор экономических наук, профессор, профессор 

Московского государственного института международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации;

Забелина О.В., доктор экономических наук, профессор, начальник 

лаборатории стратегических исследований социально-трудовых отношений Всероссийского научно-исследовательского института труда Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации

Введение

Начиная с посткризисного периода после 2008–2009 гг. 

многие страны в качестве мер по выходу из кризиса и дальнейшего стимулирования экономического роста прибегли 
к реализации новых инфраструктурных проектов и модернизации транспортной системы в целом и транспортной инфраструктуры в частности, привнеся в экономическую политику 
элементы кейнсианства (США, Франция, Китай и др.).

Пандемия COVID-19 подчеркнула все аспекты несовер
шенства существующих инфраструктурных систем, в том 
числе ограниченность их функционального использования 
в ситуациях форс-мажорного характера, и указала на вытекающие из этого негативные социально-экономические последствия. В условиях борьбы с «коронакризисом» обращение 
к инфраструктуре как к инструменту, способствующему восстановлению экономики, становится все более частым и необходимым. В качестве примера можно привести Инфраструктурный план Байдена (США) или план развития транспортной системы 2021–2025 гг. в Китае, нацеленные не только 
на развитие функциональной составляющей инфраструктуры, 
но и на решение ряда социально-экономических проблем, 
в частности на рынке труда.

Тем не менее проблема недостаточности транспортной ин
фраструктуры продолжает сохраняться во многих странах, 
в том числе в России, что ставит вопрос о ее дальнейшем потенциальном влиянии на человеческое развитие.

Вопрос взаимосвязи состояния инфраструктуры и уровня 

человеческого развития исследуется в макроэкономике ex 
post на базе исторически и позднее эмпирически доказанного 
положительного влияния одного на другое. Однако многие 
современные исследования говорят в пользу наличия более 
сложной взаимосвязи, что требует использования более широ

Сергеева М.В.

кого подхода к пониманию и изучению того, как инфраструктура взаимодействует с человеческим развитием. Монография 
предлагает рассмотреть этот вопрос с учетом общественно-экономического аспекта функционирования экономики. Особое 
внимание уделяется изучению подходов к определению понятий «инфраструктура», «транспортная инфраструктура», 
«человеческое развитие»; анализу механизмов влияния транспортной инфраструктуры на человеческое развитие и механизмов обратного воздействия; пониманию роли процессов 
ценообразования в этом взаимодействии.

Концепция структурно-инфраструктурного развития об
щества, рассмотренная в монографии, не только отвечает 
на эти вопросы, но и представляет собой теоретическое обоснование возникающих особенностей взаимосвязи состояния 
транспортной инфраструктуры и уровня человеческого развития, что открывает возможности для проведения макроэкономического анализа взаимосвязи инфраструктуры и человеческого развития ex ante.

Хочется выразить благодарность Сафрончук М.В. за ис
креннюю заинтересованность в моих исследованиях, ценные 
рекомендации и оказываемую научную поддержку.

Особая признательность Стрелец И.А. за помощь в трудную 

минуту.

Большая признательность моей семье (Сергеевой О.Р., 

Сергеевой Т.В. и Сергееву В.В.), без которой эта монография 
никогда бы не состоялась.

Глава 1 
СТРУКТУРНО-ИНФРАСТРУКТУРНЫЙ 
ПОДХОД К ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ РАЗВИТИЮ

1.1. ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ГОСУДАРСТВА ИЛИ ГОСУДАРСТВО 
ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА

Вопрос о том, что такое человеческое развитие, что его 

определяет, и что оно отражает, связан с философским пониманием общественно-исторического развития, в частности относительно государства, его функций и роли индивида.

Выделяются два основных подхода к рассмотрению отношений между человеком как отдельным индивидуумом 
и государством: человек для государства и государство для 
человека. Обе позиции находят свое отражение в трудах различных философов.

Первый подход — «человек для государства» — более ха
рактерен для экономико-исторической точки зрения на процесс формирования государства. Например, теория бандитов 
М. Олсона: кочующий бандит за счет физической силы 
грабит и присваивает богатства и (или) плоды трудов различных людей, поселений и т.д. Тем не менее постоянные набеги и грабежи приводят к отсутствию у жертв желаний или 
стремлений что-то производить, что приводит все к меньшим 
объемам добычи бандитов. Как «первое благословение невидимой руки», бандит с помощью силы захватывает определенную территорию, объявляя себя ее правителем, и в обмен 
на постоянные платежи ему со стороны населения (т.е. налоги) обещает поддерживать мир внутри захваченной территории и защищать последнюю от посягательств извне. 
Так, кочующий бандит становится стационарным, а анархия 
в виде свободно существующих поселений сменяется прави

Сергеева М.В.

тельством, образуя государство. Этот процесс сопровождается большим увеличением объемов производства, обусловленным общественными благами (например, мирным порядком), что обеспечивает стационарному бандиту гораздо 
больший доход, чем он бы мог получить без захвата власти. 
Поэтому, по мнению М. Олсона, государство возникает 
не столько вследствие социальных контрактов или добровольных сделок, сколько в результате рационального личного интереса тех людей, которые могут в своих интересах 
применять насилие и жестокость [144].

Данная теория схожа с более ранними взглядами Т. Гоббса 

в труде «Левиафан, или Материя, форма и власть государства 
церковного и гражданского» (1651). Так, по мнению автора, 
человек в своем естественном состоянии (т.е. когда его ничего 
не сдерживает и не может заставить соблюдать естественные 
законы (справедливость, скромность, милосердие и др.), так 
как они противоречат его естественным страстям — мести, 
гордости и т.д.) будет применять физическую силу и ловкость, 
чтобы обезопасить себя — «война против всех», обусловленная 
страхом самому стать жертвой грабежа и (или) погибнуть. 
Такая ситуация имеет место быть до тех пор, пока не появится 
сила, способная обеспечить безопасность (от угрозы извне 
и от несправедливостей, причиняемых друг другу) на долгий 
период времени. Когда люди признают эту силу, соглашаются с ней, появляется государство — Левиафан. Государство, 
по мнению Гоббса, «единое лицо, ответственным за действие 
которого сделало себя путем взаимного договора между собой 
огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и защиты» [13. С. 119]. При этом есть два 
пути достижения верховной власти: государство, основанное 
на установлении (добровольное соглашение людей, определенное их желанием быть защищенными от всех остальных); 
и государство, основанное на «приобретении» (захват власти 
силовым путем). Таким образом, принимая во внимание си

Взаимовлияние транспортной инфраструктуры и человеческого развития

ловое превосходство правящего лица или группы лиц как необходимое требование получения/захвата власти, в основе государства остается насилие, несмотря на элемент соглашения, 
о котором пишет Гоббс.

Насильственный компонент, как в теории Гоббса, так 

и в теории Олсона, заключается в отказе людей от части 
своих свобод и власти в пользу государства, при том что 
взамен на чувство безопасности (или мирный порядок) они 
обязуются соблюдать все устанавливаемые правительством 
порядки, т.е. грабежи, присвоение собственности и пр., хотя 
и воспринимаются населением иначе, все также имеют место, 
но теперь находятся в другой категории — в виде законов. 
В таком ключе государство, руководствуясь преимущественно 
своими личными интересами, продолжает быть нацеленным 
на максимизацию собственной прибыли. Гражданин же воспринимается как источник или средство получения этой прибыли. Как следствие, «человек существует для государства». 
В результате такого понимания процесса формирования государства последнее одушевляется, так как оно представлено 
лицом или группой лиц, составляющих силовые структуры. 
Поэтому говоря о государстве, речь идет о конкретных людях 
(правителях), вследствие чего все взаимодействие человека 
и государства сводится к взаимоотношению между различными индивидами.

Противоположный подход — «государство для человека» — 

предполагает, что государство — это не человек, это, прежде 
всего, институт. Так, по мнению Аристотеля, государство 
«представляет собой общение родов и селений ради достижения совершенного самодовлеющего существования, которое… состоит в счастливой и прекрасной жизни» [1. С. 462]. 
Тогда высшее благо, к которому стремится государство как 
общение, — это счастье, состоящее в «совершенной деятельности и применении добродетели» [1. С. 603]. Ставя добродетель в основу счастья и, как следствие, в основу истинного 
государства (так как «добродетель государства сказывается 

Сергеева М.В.

в том, что граждане, участвующие в государственном управлении, добродетельны» [1. С. 614]), Аристотель подчеркивает 
важность образования и воспитания в взращивании добродетельности («Люди во многом поступают вопреки создавшимся у них навыкам и требованиям природы именно благодаря разуму, если они убеждены, что поступить иначе будет 
лучше. Мы уже ранее определили, какими должны быть люди 
по своей природе, для того чтобы они могли представлять 
собой подходящий материал для законодателя [Прим. — Природа, привычка, разум]. Остальное — дело воспитания, посредством которого люди одно усваивают путем навыка, другое — 
посредством обучения» [1. С. 615]). Таким образом, истинное 
государство по Аристотелю стремится сделать граждан счастливыми путем приближения их к добродетели, в том числе 
посредством воспитания и обучения.

Схожее мнение высказывал Платон. Видя в основе форми
рования государства разделение труда «по задаткам» и, как 
следствие, невозможность самостоятельно удовлетворить 
имеющиеся потребности, Платон говорит о счастливом государстве, «но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы 
лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было 
счастливо все в целом» [33. С. 144]. Счастье в идеальном 
государстве, как и у Аристотеля, заключается в справедливости и добродетели, которые поддерживаются в обществе 
посредством обучения и воспитания. Таким образом, несмотря на то, что Платон говорит не о счастье конкретных 
индивидов, а об обществе в целом, введение в государство 
функции образования и воспитания граждан для достижения последними добродетели и, как следствие, счастья 
определяет ориентированность данной концепции на человека как такового и на его развитие. Внесение в государство 
функций, нацеленных на изменение мышления человека, 
определило его понимание как института, что отражает различие двух рассматриваемых подходов в их значимости для 
общественного развития.

Взаимовлияние транспортной инфраструктуры и человеческого развития

Закономерно возникает вопрос: почему государство в под
ходе «человек для государства» не является институтом? 
По Т. Веблену, «институт — это распространенный образ 
мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций; 
и система жизни общества… может с психологической стороны быть охарактеризована в общих чертах как превалирующая духовная позиция или распространенное представление 
об образе жизни в обществе» [10. С. 201–202]. Норт Д. понимает под институтами «правила игры» в обществе, т.е. «созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми… они задают структуру 
побудительных мотивов человеческого взаимодействия» [30. 
С. 17]. Ходжонс Дж. определяет институты как «долговечные 
системы сложившихся и укорененных правил, которые придают структуру социальным взаимодействиям… институты 
суть системы социальных правил» [59. С. 11].

Рассматривая формирование государства по типу «человек 

для государства», важно отметить, что сам процесс государственного становления является следствием сложившихся общественно-экономических отношений, выраженных Гоббсом, 
например в так называемом естественном состоянии человека. 
Тогда создание государства не приводит к формированию нового представления о поведении или к новой структуре побудительных мотивов. Государство в таком случае не является 
новым созданным институтом, а скорее, представляет собой 
новый элемент существующей ранее структуры общественных 
взаимоотношений. Более того, отношения между индивидом 
и обществом за счет проецирования и сведения власти к одному лицу (или группе лиц) смещаются к отношениям типа 
«индивид — правящий индивид», в результате чего правила 
поведения детерминируются не обществом, а конкретным 
человеком. Следовательно, нельзя говорить о долговечности 
системы правил: смена правителя приведет за собой изменения общественно-экономического порядка. Таким образом, 

Сергеева М.В.

государство, описанное Гоббсом и Олсоном, не является отдельным и новосозданным институтом, сколько новой формой 
старого института общественно-экономических отношений.

В подходе Аристотеля и Платона — ситуация обратная. За
ложенное в основу государства стремление к справедливости, 
добродетели и, как следствие, к счастью через образование 
и воспитание меняют и совершенствуют имеющиеся общественно-экономические отношения. Эти изменения отражаются 
в мышлении и представлении граждан, в их поведении, а также 
не зависят от того, кто управляет государством, при условии, 
что все соподчинено основополагающему принципу добродетели. В результате происходит формирование государства как 
нового института: поведения; морали и нравственности, в том 
числе в отношении к труду; общественно-экономических отношений.

Институт в рамках структуры общества по своей сути 

представляет собой инфраструктуру каких-либо процессов. 
В таком ключе разница между подходами к формированию государства с точки зрения отнесения или не отнесения их к институтам становится более ясной. Так, в ситуации «человек 
для государства» государство является новой структурой общества, при том что взаимодействие элементов данной структуры осуществляется по старым принципам (т.е. с помощью 
уже существующих, старых инфраструктур — институтов). 
В случае «государства для человека» государство, наоборот, 
не является структурой в смысле объединения элементов («Государство не есть общность местожительства, оно не создается 
в целях предотвращения взаимных обид или ради удобств 
обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для 
существования государства, но даже и при наличии их всех, 
вместе взятых, еще не будет государства; оно появляется лишь 
тогда, когда образуется общение между семьями и родами 
ради благой жизни, в целях совершенного и самодовлеющего 
существования» [2. С. 462]), а является инфраструктурой, так 
как несет в себе новую функцию, определяющую новый ха