Язык характера : открытая книга-словарь человеческих свойств и состояний

В. С. Безрукова

13.018
словесных 
характеристик

Вологда
2022

Язык 
характера

ОТКРЫТАЯ КНИГА-СЛОВАРЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СВОЙСТВ И СОСТОЯНИЙ

УДК
ББК

Безрукова, В. С.
Язык характера : открытая книга-словарь человеческих свойств и состояний / В. С. Безрукова. – Вологда : Родники, 2022. – 536 с.
ISBN 978-5-9729-5013-3

Данная книга-словарь есть наиболее полное собрание слов и словосочетаний об особенностях характера человека, его отношениях с внешним миром и самим собой. Открытая 
она потому, что предлагает пользователю соучастие в её обогащении, уточнении, исходя из 
своего опыта и потребностей. Это научно-популярная книга языкового дискурса, языка общения в обычных, неакадемичных условиях жизни и деятельности. Она для всех и каждого, 
для познания, самопознания и взаимопонимания, обогащения словарного запаса, очеловечивания преподаваемых дисциплин в школе и вузе и проведения новых исследований человеческих особенностей. На сегодня в ней более 13.000 словарных статей. Аналогов подобной 
работы в отечественных публикациях нет.

811.161.1
81.2Рус-4
Б40

ISBN 978-5-9729-5013-3
© Безрукова В. С., 2022
© Издательство «Родники», 2022
© Оформление. Издательство «Родники», 2022

Б40

УДК
ББК
811.161.1
81.2Рус-4

Содержание

Аналитическое введение ......................................................................4
А ............................................................................................................14
Б ............................................................................................................28
В ............................................................................................................57
Г ............................................................................................................90
Д ..........................................................................................................119
Е ..........................................................................................................151
Ж .........................................................................................................154
З...........................................................................................................163
И ..........................................................................................................175
Й ..........................................................................................................188
К ..........................................................................................................189
Л ..........................................................................................................226
М .........................................................................................................250
Н ..........................................................................................................288
О ..........................................................................................................304
П ..........................................................................................................319
Р ..........................................................................................................362
С ..........................................................................................................386
Т ..........................................................................................................431
У ..........................................................................................................452
Ф .........................................................................................................466
Х ..........................................................................................................481
Ц ..........................................................................................................496
Ч ..........................................................................................................501
Ш ........................................................................................................515
Щ ........................................................................................................522
Э ..........................................................................................................523
Ю ........................................................................................................530
Я ..........................................................................................................531
Послесловие ......................................................................................534

Классическое определение характера сводит его 
к личности человека, её особенностям, проявляемым 
в поведении и выражающим отношения к разным сторонам жизни и деятельности. Мы же исходим из понимания характера как образования надличностного, 
зарождающегося в результате взаимодействия трёх 
сущностных начал человека – тела, духа и души, находящихся подчас на разных уровнях развития. При этом 
каждая из них способна порождать особенности человеческого поведения как в автономном режиме, так и 
в разных сочетаниях друг с другом. Этот процесс зарождения очень плохо изучен и всё ещё представляется 
как «чёрный ящик» с известными «входом» (внешними 
факторами влияния) и «выходом» (результатом вызванных поведением изменений). Любая особенность характера, сопровождая действие или бездействие, прежде 
чем явить себя, проходит внутренний контроль, можно 
сказать, ранее сформированными свойствами. Далее 
её ждёт внешний контроль «принимающей стороной», 
воспринимающими людьми. Каждый по себе знает, как 
иногда приходится сдерживать свой характер, а иногда 
удивляться, что нас «неправильно поняли». Возможно, 
по этой причине говорится о трёх характерах в одном 
человеке: что он сам о себе думает, что о нём думают 
другие, и что есть на самом деле. Оценки эти могут 
сильно расходиться, тем более, если носитель свойств 
научился их использовать для манипулирования другими. Исходя из такого понимания характера, прописываются и его функции: быть механизмом связи всех трёх 
человеческих сущностей – тела, духа и души, источником индивидуальной идентификации человека, способом адаптации его к внешнему и внутреннему миру 
и этого мира к себе. Эти положения были исходными 
при работе над данной книгой-словарём, обеспечивающие нам свободу изучения феномена.
Язык характера – это особый пласт языковой 
культуры словесного наделения отношений Человека 
с миром и самим собой в их пространственно-временном сосуществовании. С одной стороны, это культура разговорной речи людей, не искушённых научным 
подходом к словотворчеству и словоприменению, бытовой персонифицированный языковой дискурс, что 
составляет ядро народной характерологии. С другой – 
культура книжных текстов, прежде всего научных, 
научно-популярных, богословских, документальных, 
где научная терминология широко используется, но 

в упрощённом варианте переходит в обыденное общение, в том числе и самих профессионалов. Это пласт 
институционального дискурса, где терминологические 
смыслы часто меняются, приближаясь к упрощённым 
бытовым. В практике разговорной речи всё это перерабатывается, переосмысливается и употребляется в 
пуб личном понимании, на основе интуиции, аналогий 
и здравого смысла. Эти две языковые культуры, между 
которыми нет жёсткой границы, составляют языковое 
поле характера как пространство его функционирования, засеянное словами-характеристиками. 
Всевременность языка человеческого характера, 
его вертикальность – это глубина «заложения», начиная с использования в целях характеристик неорганики, первой живой клетки и до нашего времени господства науки. Это глубочайшая историчность, выводящая его за рамки конкретного социума в безмерное 
пространство Всемирья. В Человеке обнаруживается 
всё Вселенское, что сполна представлено в языковых 
характеристиках. Да, мы похожи на этот мир и тем или 
иным поступком напоминаем отдельные его составляющие – животных, рыб, климат, погоду. Что это – отражение в себе свойств мира или наделение мира нашими качествами? 
По содержанию наша Книга посвящена сбору 
и систематизации слов и словосочетаний, описывающих то, что в психологии называется состояниями, 
свойствами, качествами и чертами характера человека. 
Состояние понимается как промежуточное явление 
между психическим процессом и свойством личности. 
Оно неустойчиво, ситуативно, ограничено временем и 
пространством, а также процессуально и динамично, 
находясь в постоянном изменении. В самих же ситуациях нередко именно состояния человека решают 
исход дела, влияя на него не менее, чем устойчивые 
личностные образования. Экзистенциализм вообще 
выдвигал их как главные факторы человеческой жизни 
и понимания сущности человеческого индивида. Вопросами определения понятий свойство и качество 
личности занимался ещё Аристотель, разделяя их как 
родовые и видовые сущности, находящиеся в диалектической связи. Психологи используют этот подход 
и к свойствам относят родовые признаки человека, 
которыми обладает абсолютно каждый индивид, что 
и служит матрицей опознания нами друг друга. Так, 
различают половые, возрастные, этно-национальные 

Дому детства моего, моим незабвенным  
родителям и первым учителям,  
Ледневым Сергею Григорьевичу и Марии Антоновне,
и светлой памяти брата Валерия 
с любовью и благодарностью посвящаю.

Аналитическое введение

АНАЛИТИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ

свойства, дающие «определения вещи». Качества 
человека – это уровень развития свойств, степень их 
раскрытия в конкретных состояниях, что делает его 
индивидуальностью. Что касается черт характера, то 
даже в научной психологии этот термин используется 
как синоним свойств и качеств.
Изучив эти понятия более глубоко и в разных науках, мы пришли к выводу об их природной идентичности, что позволило нам их объединить одним общим понятием особенности характера, а состояния, 
свойства и качества рассматривать лишь как формы 
или стадии их проявления. Функционально они легко переходят одно в другое и чаще всего в контексте 
словопользования границы между ними провести невозможно (влюбившийся и влюблённый, учащийся и 
наученный). К тому же любая человеческая характеристика может прерывать своё проявление в любой стадии, не переходя к следующей ступени, не переливая 
в другую форму. 
Итак, мы собрали те слова и словосочетания, которые фиксируют состояния, свойства и качества человека и в своей совокупности дают представление 
о характере как средстве проявления отношений нашего тела, души и духа к жизненным реалиям и способе 
адаптации к ним. В этом смысле он, характер, синхроничен, поскольку любой термин соотнесён с тем толкованием, которое ему дают люди ныне здравствующих 
поколений, несмотря на давность его возникновения и 
историческую смену смыслов. 
Наша работа позволяет решить следующие задачи:
• полнее собрать языковую оболочку человеческого характера в его пространственно-временном измерении и создать своего рода его языковое поле;
• раскрыть возможности словотворчества в языке характера через грамматические и смысловые модификации слов и словосочетаний;
• создать новый информационный источник изучения гуманитарных дисциплин в школах и 
вузах, делая их более антропными, что облегчает переход знаний «о человеке» к познанию 
мира «от человека»; 
• предоставить пользователю возможность широкой идентификации себя как явления Вселенского масштаба и, одновременно, частного 
индивидуального; 
• показать роль языка в изучении характера как 
самого чуткого фиксатора реально проявляемых особенностей человеческого поведения 
в естественных условиях.
Мы вполне сознательно придали нашей книге-словарю статус неоконченной и потому открытой, предоставляя право каждому не просто копаться в ней, 
а перестраивать, переделывать, переносить с одного 
места в другое, создавать свои тематические подборки и даже словари, т. е. всё, что захочется и покажется 
более верным и полным, приспосабливая её к своим 
практическим задачам и любопытству. К тому же, такая работа принципиально не может быть завершён
ной по причине величия самого Человека и ёмкости 
языкового поля. Когда-то итальянский учёный Умберто Эко создал образ идеального читателя – творящего 
прямо во время чтения, рождающего новые смыслы, 
открывающего в себе для себя что-то своё. Об этом 
же и американский поэт Уолт Уитмен: «Всё, что я называю моим, вы замените своим, иначе незачем вам и 
слушать меня». 
Данный словарь можно назвать толковым, дающим определения каждому слову и словосочетанию, 
по возможности, учитывая их значения и смыслы. 
Всего собрано 13.018 единиц и составлено столько же 
словарных статей. Заметим, что специалисты пишут, 
будто в грузинском словаре зафиксировано 4.000 слов, 
характеризующих личность, в болгарском – 2.500, 
в немецком – 4.000, английском – 17.000, а в русском – 
всего 1.500 – 2.000 слов. Мы же считаем, что судить 
по изданным словарям о реальном состоянии языка 
некорректно. Жизнь много богаче, чем ведает о том 
труд даже группы исследователей, тем более в условиях, когда в нашей стране долгие десятилетия это 
было прерогативой «нормализаторов» языка – профессионалов специальных учреждений. Народная характерология опровергает оценку нашего языка как 
бедного по сравнению с другими. Она ставит вопрос 
более широкого видения Человека через язык вообще 
(старославянское словек и есть человек). Названная 
нами цифра – не предел, любой набор может быть увеличен за счёт новых примеров и толкований. Может, 
оттого и беднеет наш язык, что мы сами сжали границы его применения до нескольких десятков одних 
и тех же слов-характеристик? Тесно ему в этих рамках. 
Со школы в памяти слова Макара Чудры из «Старухи 
Изергиль» М. Горького: «Странные они, те люди твои: 
сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон 
сколько». Это и о языке.
Все слова-характеристики в книге-словаре даны 
в алфавитно-гнездовом порядке, где внутри «гнёзд» 
тоже сохраняется алфавитное расположение. Словосочетания, будь то идиомы или фразеологизмы, даны в 
их естественном употреблении и потому располагаются в тексте по начальной букве начального слова. Единичных слов-характеристик оказалось немного, около 
семи процентов от всех зафиксированных. Остальные сгруппированы в корневые гнёзда, каждое из них 
содержит от двух и более называний человеческих 
свойств. Наиболее крупные: любящий – 119 единиц, 
умный – 101 единица и человечный – 94 единицы. К сожалению, к группе больших «гнёзд» относятся и слова, образованные от манерный (маниакальный) – 118, 
и это не считая фиксирование зависимых и впавших 
в филии и фобии. Тревожный показатель. Определить 
корень бывает непросто, что иногда затрудняет чередование гласных и согласных и беглые гласные. При 
этом возникают две крупные проблемы. Одна из них – 
поиск ведущего слова в словосочетаниях, другая – 
противоречия, возникающие при выделении корня по 
грамматическому и лексическому признакам. Иногда 
корневые признаки совпадают, а этимология их разво

ЯЗЫК ХАРАКТЕРА

6

дит. В этих случаях автор поступает по своему разумению и предлагает пользователю оценить его позицию.
Гнездовой способ расположения материала даёт 
массу преимуществ для понимания и расширяет простор для домысливания. В нём легко выделяется ядро, 
от которого начинается смысл и затем развивается, 
меняясь в других словообразованиях. Это позволяет 
лучше улавливать пространственно-временные изменения в характере, а также разносторонне, нередко и 
в противоречиях, видеть человека. Но это, к сожалению, усложняет поиск востребованной характеристики. Чтобы найти в Словаре нужную, например, футбольный фанат, надо в этом словосочетании выделить 
ведущее слово, а в нём корень. Это будет фанат, что 
и надо искать. Востребованная характеристика своенравный ищется по корню нрав и ближнее слово для 
него нравственный, а для потребителя надо выделить корень треб и ближняя к нему характеристика 
требовательный. Абсолютное большинство «гнёзд» 
построены именно так. В других случаях надо искать 
непосредственно по самому слову или первому слову 
в словосочетании. 
Построение словарной статьи. Каждое слово 
и словосочетание, взятые в качестве характеристики человеческих особенностей, имеют свои значения 
и несут определённые смыслы. Значение слова – это 
его функция отражать предметы, свойства, явления 
действительности, обозначать их во второй сигнальной системе. Значение устойчиво и составляет базис 
языка, что в лингвистике именуется «внешним поведением», денотатом, использованием его по прямому назначению. Как правило, значение раскрывается 
переводом слова в другие синонимичные ему слова, 
расшифровкой посредством более известных, понятных и ранее усвоенных. Каждое слово собирательно, 
это сплав других, исходных, ведущих, дополняющих 
или фоновых признаков, раскрывающих определяемое. В то же время само определяемое слово может 
входить в состав других определений, быть их частью. 
Смыслы слов и словосочетаний – это их сущность 
и целевое назначение в словоприменении в определённой ситуации, это идея, вложенная в них говорящим и воспринимающим. Так, если мы называем 
человека двужильным, мы вовсе не имеем в виду наличие у него только двух жил, а лишь подчёркиваем 
выносливость, силу, выдержку, что прямого отношения к строению тела не имеет. В каждом конкретном 
случае отдельные слова и словосочетания наделяются 
дополнительными значениями, отличными от первичных, которые либо расширяют, либо сужают сферу 
его применения. Смысловые нагрузки могут меняться в зависимости от времени, местности, социальной 
среды использования и даже от ситуации, определяющих интонационную, фонетическую и экспрессивную 
нагрузку, придаваемую человеком-пользователем. Так, 
у В. Даля буйный – это и смелый, храбрый, и кичливый, 
самонадеянный, склонный к самоуправству и насилию. 
Сегодня никто не характеризует буйного как смелого и 
храброго. Сегодня иначе трактуют такие качества, как 

агрессивный, сексапильный и даже послушный, чем лет 
двадцать тому назад. В этом проявляется «внутреннее 
поведение» слова, ситуативное, именуемое коннотацией. Именно здесь формируются понятия, происходит переход значения в смыслы. Так возникает переносимость смыслов слов, использование их не по прямому назначению, и создание новых характеристик. 
Значения и смыслы не всегда совпадают, что особенно видно в народной характерологии. Так появляются слова-понятия, отошедшие от своего первосмысла, ярким примером чего являются афоризмы, фразеологизмы, иносказания, метафоры, сравнения. Эти две 
стороны значения одного и того же слова хорошо видны 
в словах двойного употребления, прямого и переносного (верченый, стрекоза, лёгкий на ногу). К словам- 
характеристикам, употребляемым с переносными 
смыслами, по нашей книге-словарю, можно отнести 
не менее 40 %. Это не исключает их двойного использования в прямом и переносном значении, денотативном и конотативном. 
На реальное употребление накладывает отпечаток 
вся история отношений конкретных людей, мотивация и цель конкретного общения, отношение к самим 
себе, реально решаемая проблема и даже случайно 
присутствующие в данный момент свидетели. При 
этом, огромную роль играют паралингвистические 
средства, особенно невербальные – ударения, жесты, тембр, темп, грамотность, паузы, мелодичность, 
символика, образность. Они дают добавочную информацию. На личностных характеристиках это хорошо 
видно. Вспомним пушкинское «Ай да Пушкин, ай да 
сукин сын» или чеховского «злоумышленника». Пушкин-то мог так сказать сам о себе с некоторой самоиронией, а вот если бы он это сказал другому человеку – 
тот воспринял бы этот вульгаризм как оскорбление. 
А. П. Чехов говорит о человеке с сочувствием, состраданием, глубоким пониманием причин и прощением  
в целом-то неодобряемого, негативного качества. 
В русском языке тонкий слух улавливает и различает одобрительные слова-характеристики – торжественные, поощрительные, шутливые, ласковые, риторизмы (обращённость к себе с назначением другому 
лицу), эвфемизмы, а также неодобрительные – бранные, ироничные, презрительные, пренебрежительные, 
укорительные, фамильярные, вульгарные. Некоторые 
качества оценить как положительные или отрицательные можно только в контексте ситуации, поскольку они 
описываются почти сходным набором признаков. Лишь 
маленькая разница этого набора делает его качественно 
другим. Так, безучастный, пассивный, равнодушный. 
Безучастный – тоже пассивный, но не всегда равнодушный, равнодушный – не всегда безучастный. Слова- 
характеристики могут быть и экспрессивно нейтральными, что и происходит с группой мировоззренческих 
свойств, а также научной терминологией прямого переноса в разговорную речь без переосмысливания. 
Это явление движения значений и смыслов слов 
в языкознании называется словесным реализмом, изучающим процессы пользования словом с учётом кон

АНАЛИТИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ

кретных условий. Священник и философ Павел Флоренский писал: «Функция слова именно в том, чтобы 
быть высказанным, и попав и внедрившись другому 
в душу, произвести своё действие». Без учёта реальной ситуации общения дать точное определение слова 
практически невозможно. Истина смысла существует 
только в рамках условий, в которых оно используется, кем и как. На ум приходят случаи из сельской жизни, когда родители, особенно в сельской местности, 
в сердцах, но беззлобно, называют нашаливших ребятишек паразитами, дьяволятами. Как правило, дети 
со смехом разбегаются, вовсе не обижаясь на своих 
родичей. Термин изменил смысл и приобрёл новый переносный, став понятием, выражающим недовольство 
взрослых лишь детскими поступками, но с любовью 
к самим детям. 
Группирование слов и словосочетаний по корневой основе при чтении даёт возможность воочию наблюдать движение значений и смыслов. Каждое слово 
и словосочетание что-то меняет, добавляя или отнимая 
от смысла другого. Сложность поиска компенсируется 
обогащением смыслов. Только прочитав всё «гнездо» 
слов и словосочетаний, можно глубже понять смысл 
каждого в отдельности. 
Источники словаря. Главным источником отбора слов-характеристик была, конечно, жизнедеятельность самого автора. Разговорно-бытовая речь в семье, родственном, соседском и дружеском окружении, 
в окружении детей – школьников и студентов. А также 
параллельно профессиональная речь в педагогических сообществах. У каждого человека, помимо часто 
встречаемых и всем хорошо знакомых слов, были свои 
изюминки. Например, в доме своём я часто слышала 
недоделыш и чепушинник, поскрёбыш и меру знающий 
(знает меру), не считая множества общеизвестных поговорок и пословиц о человеческом характере.
Другим источником стала самая разнообразная 
художественная и публицистическая литература, 
словари языка писателей, какие только можно было 
найти в библиотеках – А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. Н. Островского, П. П. Бажова, В. А. Шукшина и других авторов. Чего только стоят бесчувственно-покорный, бесстыдно-бледный, широко-медный 
А. С. Пушкина, грандамистая А. П. Чехова, одеколонистый В. А. Шукшина. С большим вниманием читалась богословская литература, в частности, жития 
святых. Из неё мы больше всего почерпнули позитивных смыслов – богоспасаемый и благоуветливый, набожный и обожаемый. Немало взято из периодической 
печати, радио и телепередач, а также рекламы. Эти 
источники позволили увидеть и новояз, и уходящие, 
но ещё не забытые слова-характеристики. Вот «Литературная газета» характеризует философа А. Зиновьева как вопрекиста, а реклама подтолкнула обратить 
внимание на быстроежку и мудрожадного. Краткие 
и красивые, а главное, точные характеристики.
И только после «сбора урожая» с естественно засеваемого поля характера мы обратились к словарям 
русского языка и иностранным, этимологическим, 

психологическим, 
педагогическим, 
историческим, 
социологическим, мифологическим, узко профессиональным и даже к школьным и вузовским учебникам. 
Из них отбирались те слова и термины, которые уже 
были личностными характеристиками или легко «переводились» в них. При отборе проводился мысленный эксперимент по возможности реального использования в языковой практике этих слов для обозначения особенностей человеческого поведения. 
Что касается интернет-словарей, то наибольшую 
услугу они оказали при толковании неологизмов, особенно имеющих прямое отношение к характеристике 
новых человеческих качеств, рождённых веком гибридного, машино-человеческого интеллекта. Без него 
было бы невозможно дать определение таким терминам, как сетевой хомячок, киборг, таблоид. 
Можно сказать, что источником нашего словаря становился любой устный и письменный текст, а также запасы памяти, которые либо прямо давали искомое слово, либо наводили на него. Сложность состояла в том, 
что в русском языке чуть не от каждого слова, будь то 
существительное, глагол и даже наречие, можно создать 
вполне «приложимую» к человеку характеристику. 
Стилистические средства языка характера. 
В книгу-словарь вошли слова-характеристики всех 
существующих в русском языке стилей. Почти 70 % 
по своему происхождению однозначно относится к 
книжным. Это профилизмы, теряющие в разговорном языке свой научный терминологический статус 
(аутичный, зоофил, флегматичный), идеологизмы, в 
большинстве своём сохраняющие мировоззренческие 
значения (глобалист, демократ, автократ), канцеляризмы (администрирующий, официозный, самозанятый), имена политиков и литераторов, а также 
созданных ими художественных образов, ставшие нарицательными (сталинист, донкихот, поттероман), 
а также церковно-богословские, библеизмы и от них 
образованные (греховный, набожный, христосик) и 
слова-характеристики личностных качеств, сформированные на стыке веры, науки и быта, отстоявшиеся в 
значениях и смыслах, употребляемые как в теории, так 
и в практике (честный, справедливый, культурный).
Другую группу активной стилистики составляют 
непосредственно разговорные слова широкого употребления, коих примерно остальные 30 %. Этот пласт 
языка характера требует особого внимания, он безграничен по ёмкости и принципам структуризации. Это 
непосредственно сама народная характерология. Сюда 
вошли бытовизмы (кипучий, лукавый, обольститель), 
праксизмы (мастеровой, гладкомаз, макулатурщик), 
демографизмы (малютка, заматерелый, молодуха), 
широкий пласт разнохарактерных биологизмов (долбодятел, козёл, курица) и т. д. Большинство из этих 
слов и словосочетаний стали обозначать особенности 
человеческого характера благодаря способности русского языка к переносу смыслов с неживого на живое, 
с далёкого на близкое, с позитивного на негативное 
и наоборот. Среди них немало просторечных слов, 
тесно переплетающихся с бытовизмами. Эта катего

ЯЗЫК ХАРАКТЕРА

8

рия характеристик имеет массу смысловых оттенков – 
фамильярные, дружеские и интимные, бесцеремонные 
и панибратские, бранные и оскорбительные (олух, 
охламон, печепар). 
Словарь содержит фразеологизмы и идиомы – в общей сложности чуть более восьми процентов всего состава (аника-воин, глаза на мокром месте, буриданов 
осёл). Абсолютное их большинство при характеристике личности несёт переносный смысл. Среди них тоже 
есть и бранные, и шутливые, но почти нет высокого 
стиля. Включить их в контекст словаря мы посчитали 
необходимым по следующим причинам. Во-первых, 
потому, что они часто используются в активной разговорной речи и народом не забыты. Во-вторых, это 
самый образный пласт человеческих характеристик, 
легко ассоциирующийся с лексикой других стилей, 
подчас синонимично дублируя их. В-третьих, именно 
эти слова и словосочетания являются носителями национальной специфики русской речи, её метафоричности. Изъятие их из жизненной лексики ведёт, по всеобщему признанию, к омертвлению языка, снижению 
его экспрессивности, что как раз присуще русскому 
языку. «Слабость» этих характеристик состоит в том, 
что смыслы их полнее раскрываются лишь в контексте 
языковой ситуации через сеть ассоциаций и аналогий, 
применительно к человеку их надо сначала распредмечивать и затем вновь опредмечивать. Л. Витгенштейн 
резонно писал: «Метафоры – это то место, где социальные отношения и культурные практики приобретают 
значимость в ещё большей степени, чем в понятиях, 
чётко определяемых в отдельных теоретических контекстах». При работе с фразеологизмами и идиомами 
нас часто посещали мысли о некой параллельности, 
симметричности и дополняемости языка: то, чего не 
смог выразить окультуренный язык, то досказали или 
«сохранили» они. Это особенно хорошо видно в «гнёздах» слов и словосочетаний. 
Качества личности, обозначаемые сленгом, составляют не более двух процентов от общего состава Словаря. Почти две трети сленговой группы имеют признаки 
неологизмов, т. е. созданы либо принципиально заново, либо при «перелицовке» уже имеющихся книжных 
или общепринятых разговорных слов-характеристик. 
Сленг – это самочинное создание вульгаризмов, но 
по законам языка (дерьмократ, либераст, лох). Часть 
сленговых характеристик возникла вообще без изменений грамматических форм, а лишь путём переосмысления и новой приписной экспрессии (авторитет, кадр, 
крутой). Корни сленга лежат в культурно-исторической 
и политико-экономической сферах, а зона применения – сфера свободного общения. Это выход негативной энергии по отношению к ситуации, их порождающей. Ни это ли выражают бритоголовый, воробуржуец, 
митингист? Особый сленговый пласт – этнофолизмы, 
этнонимы, коими награждают люди друг друга по национальному различию (хачик – для представителей кавказских народов, хохол – для украинцев). 
В книге-словаре немало неологизмов, созданных 
для характеристики человека буквально в последние 

десятилетия. В их числе есть просторечные (алконавт, бугор, долбанутый), разговорные (автолихач, 
сарделька, силовик), книжные (глобалист, клиповый, 
лжедемократ) и идиомы (мягкий и пушистый, новый 
русский, пальцы веером). Признаки неологизмов имеют многие сленговые слова. Неологизмами следует 
считать и старые привычные слова, но получившие 
иные смыслы применительно к человеку (ботаник, 
шестёрка, шнурок). Значительную группу составляют 
характеристики, возникшие в связи с утверждением 
и расширением пользования человеком цифровыми 
технологиями (аватар, лузер, чайник). Неологизмы 
быстрее других стилевых групп реагируют на смену 
мировоззрения (безродный патриот, горе-патриот, 
ура-патриот). Вроде все слова знакомы, а в целом – 
неологизм, посредством которого в речь вводится новые смыслы, различение «патриотов» по мотивации их 
реальных действий.
Относиться к показателям долевого участия тех 
или иных стилевых групп в общем составе словаря 
надо с большой осторожностью. Суммировать их бесполезно. Любой расчёт не будет точным, ибо признаки каждой из них размыты, нередко и субъективны. 
Мы столкнулись с явлением их двойной идентификации, относя некоторые из них сразу к двум, а иногда и трём стилям одновременно. Это слова двойного 
гражданства, их мы назвали околопросторечными, 
околокнижными, околоразговорными словами, которые в языкознании именуются как умеренные. Вот почему мы не даём в пометах стилевую принадлежность 
слов-характеристик. 
Идея соединения слов-характеристик из разных 
стилевых групп к нам пришла не случайно. Дело в том, 
что ни один, отдельно взятый стиль полно не опишет 
человеческие особенности. Лишь в объединении разных подходов можно создать голографический образ 
человека. Словарь показывает стилистические ресурсы языка характера, не ограничиваясь только книжным и нормализованным всякими правилами. Только 
так можно охватить Человека целостно, в его пространственно-временном измерении. Если бы сейчас мне 
пришлось начать преподавать психологию или русский 
язык, я бы начала с анализа именно языка характера. 
Об этом высказано П. Тейяр де Шарденом: «Истинная 
физика та, которая когда-нибудь сумеет включить всестороннего человека в цель представления о мире». 
Происхождение слов-характеристик. Наш Словарь не даёт помет о происхождении слов-характеристик. Источники очень противоречивы. Первокорни 
подчас не поддаются однозначному определению – 
слишком большая миграция слов происходит по миру, 
от народа к народу. Да и признаемся, что на этом этапе 
работы этимологические поиски не входили в наши 
задачи. Но кое-что сказать можем. В данный словарь 
включено огромное количество слов иностранного 
происхождения. По нашим данным их примерно сорок процентов всего состава. Из них более половины 
латинского, греческого и тюркского происхождения, 
а далее, по нисходящей, французского, английского, 

АНАЛИТИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ

немецкого и еврейского. Буквально в последние годы 
из Китая пришли два интересных слова и уже завоёвывают пространство применения. Это синатхинам, 
означающее беспричинно агрессивного человека, и 
шенгнан – это об одиноком, непристроенном в жизни 
мужчине, кандидате на создание семейной пары, но 
не создавшем семьи и не имеющем детей, живущем 
без женского внимания и заботы о детях. Примерно 
каждое пятое словосочетание из всех иностранных 
с участием славяно-русских слов (антигерой, архиплут, сексуальноозабоченный). 
Явление проникновения иностранных слов в наш 
язык нельзя оценить однозначно как вредное. Наша наука всегда тяготела к заимствованиям из стремления 
учёного мира говорить внутри себя на одном языке. 
Это сегодня происходит и с характерологией. Приход 
в наш язык некоторых слов-характеристик нельзя не 
приветствовать, особенно тех, которые кратко обозначают реально существующие человеческие особенности, в том числе и личностные свойства, но не получившие у нас словесной символизации. В моём детстве 
уже были телефонные шутники, которых мы сегодня 
называем пранкерами, и любители магазинов, именуемые ныне шопоголиками, тоже были. Но мы робки в 
словотворчестве, располагая богатейшими языковыми 
запасами, что явно доказывает наша работа. 
При всём том, «Язык характера» получился всё- 
таки русскоязычным, а ещё точнее – славяно-русским. 
В отдельных случаях иностранные слова ассимилировались русским языком и переработались до неузнаваемости их первозданного вида. В других случаях они вообще приобрели новые смыслы, оставив от 
иностранного происхождения только буквенные оболочки. Советуем обратить внимание на включение 
нами иностранных слов в русские «гнёзда». Например, волюнтаризм в волонтёр, с нашей точки зрения, 
по графическому написанию корней, по значению и 
по смыслам схожи с нашим отечественным вольный 
или волевой. Тогда почему мы их считаем иностранными? Такой же вопрос встаёт при идентификации 
гражданства таких слов, как ловелас и ловкий, маньяк, 
маниакальный и маниловщина, заманчивый, заманиха 
и пр. Нужны новые, более глубокие этимологические 
исследования подобных языковых явлений или пересмотр понятия о корне слова. В ближайшем будущем 
славянизация языка неизбежна, должна же произойти 
и лингвистическая национализация ради уточнения 
нашей истории.
Грамматика слов-характеристик. Типы словообразования характерологической терминологии очень 
разнообразны. При выделении в человеке его особенностей мы задаёмся вопросом какой и потому в ответе 
чаще используем прилагательные, чем существительные. Это адъюнктивный тип создания слов-характеристик, самый распространённый. Другой тип – субстанциональный, тоже представлен, но меньше адъюнктивного. В случаях смыслового совпадения однокоренных 
прилагательных и существительных мы сохраняем их 
в паре как идентичные (академичный и академист, 

альтруистичный и альтруист). Еле уловимые различия между ними как бы снимаются, они даются как 
синонимичные. Если же однокоренные слова и словосочетания имеют разную грамматическую форму и, 
к тому же, несут явно разные смыслы в разговорной 
речи, то каждое из них толкуется отдельно (бездарь 
и бездарный, весельчак и весёлый, смирный и смиренный). Здесь смыслы различны благодаря явному 
экспрессивному усилению одного из них при словоприменении. Также в разные словарные статьи входят 
составные слова-характеристики (из прилагательного 
и существительного) и помещаются в «гнездо» согласно алфавиту. Например, диванный патриот, квасной 
патриот, пламенный патриот займут разные места 
в «гнезде». Кстати, в Словаре есть слова-характеристики, выраженные причастиями, легко переходящими в прилагательные (конченный – конченый). Нельзя 
отрицать и того факта, что многие из них выражают 
устойчивые человеческие свойства, различимые лишь 
по функционалу (вдохновительный, вдохновляемый, 
вдохновляющий). Есть и местоимения (никакой, никто 
и звать никак).
Среди субстантивных слов-характеристик есть 
субъектные, что характерно именно для русской культуры. Это использование имён именитых людей, их 
героев в качестве соответствующей характеристики – 
обломов (Обломов), наполеончик (Наполеон), донжуан 
(Дон Жуан). 
Особую группу составляют глагольные характеристики, т. е. те, главным носителем смысла которых 
является глагол. Именно эти словосочетания относя к 
разряду образных (фразеологизмы, идиомы): заметает следы, пудрит мозги, подливает масло в огонь. 
В нашей Книжке-словаре хорошо видна роль 
частей речи и частей слова в общей системе говорения. Они-то первыми влияют на значения и смыслы. 
Невольно в голову приходит сравнение словообразования со строительством дома – среди них есть и одноэтажные, и многоэтажные, с пристройками, надстройками, дворовыми строениями, любого окраса 
и из любого материала, как из арсенала собственного 
языка, так и завезённого с других земель. Всё зависит 
от «строителя» – слово может получиться красивым 
и благозвучным, а может и бездарным, корявым, труднопроизносимым, как омбудсмен, например. Как и чем 
можно, например, объяснить резкую смену смыслов 
в таких словах, как дерзкий и дерзновенный, ученик 
и мученик, или нареченный и обречённый? А сколько в таком «многоэтажном доме» соединено слов- 
характеристик, не имеющих между собой подчас ничего общего смыслового, этаких оксюморонов (бедный 
богач, порядочный подлец, ответственный безответственный). Удивительное это явление – словостроительство, изучить бы его поглубже и смелее творить 
свои слова, используя народные запасы. 
Что 
касается 
грамматических 
особенностей 
слов-характеристик, то, согласно русской традиции, 
мы их даём в единственном числе, именительном падеже и мужском роде. Поскольку абсолютное боль

ЯЗЫК ХАРАКТЕРА

10

шинство их может изменяться по всем этим показателям, мы не даём этих помет, сохраняя лишь родовую 
принадлежность, показывая в скобках возможные 
суффиксы и окончания перехода мужских характеристик в женские. Но есть сугубо мужские характеристики – маскулинитивы (соколик, бабник, синяя борода) 
и сугубо женские – феминитивы (пава, синий чулок, 
гранд-дама). Есть слова, хотя и имеющие исходно 
определённый род, но в практике говорения легко 
приложимы, без изменения рода, к лицу любого пола 
(стратег, дразнила, делец). Правда, как только эти 
существительные переводишь в прилагательные, они 
сразу же обретают свою половую идентичность. 
Лингвисты отмечают усиление квантификации 
русского языка за последние десятилетия. Это выражается в частом использовании префиксов анти, архи, 
сверх, супер, мини и др. С их помощью расширяется 
круг свойств, обозначаемых по образцу сравнительных степеней (демократ, антидемократ, квазидемократ; гуманист, антигуманист, дегуманист). Немало 
новых слов-характеристик помогают создавать и наши 
приставки без (бес), на, не, по, пре и прочие. Стоит их 
приставить к корню, как тут же меняется смысл, иногда и на прямо противоположный. Вот почему не стали противиться включению в число самостоятельных 
слов-характеристик с отрицательной приставкой не. 
Их в нашем языке безгранично много, все не исчерпать, почти каждое позитивное слово имеет своего отрицательного двойника. Мы пошли на это сознательно. 
Во-первых, их подборка, по нашему мнению, позволяет понять двойственность языка и самих личностных 
свойств, их дихотомичность, показав оба полюса, как 
положительный, так и отрицательный. Образованные 
от одобряемых слов-качеств с не они меняют свой 
смысл на отрицательный (целеустремлённый – нецелеустремлённый, чистоплотный – нечистоплотный, 
чуткий – нечуткий), а от неодобряемых меняют минус 
на плюс (грешный – безгрешный, болтливый – неболтливый). Во-вторых, потому что внесённые в словарь 
слова устойчиво используются самостоятельно именно в таком зафиксированном виде (неаккуратный, 
недисциплинированный, неугомонный). В-третьих, некоторые слова без этой приставки просто не употребляются (недоросль, недотёпа). Немало вариантов 
двойного использования приставок по отношению 
к одному и тому же корню (грешный – безгрешный – 
небезгрешный; успешный – неуспешный – небезуспешный). Любопытное это явление в нашей грамматике – приставки и префиксы. Немало можно сказать и 
о суффиксах. Обычный с виду суффикс превращает 
школьника и школяра в школоту, беса в бесёнка, образованного в образованщика.
Хочется обратить внимание на новое явление в периодической печати, в электронной переписке – там 
участились случаи слитного написания вполне самостоятельных слов (умственноотсталый, интернетзависимый). Более того, в самостоятельные слова 
превращаются целые обороты речи и предложения. 
Из вечно всем недовольного появилось вечновсемнедо
вольный, из моя хата с краю – хатаскрайник, из Крым 
наш – крымнашист. Поскольку это явление набирает 
тенденцию роста, с ним тоже нельзя не считаться. Словарь фиксирует оба написания. 
Когда я утверждаю, что каждое слово – это  
пространственно-временное образование, то имею 
в виду динамику самих свойств. Динамичность 
свойств – это же целый процесс с его стадиями, фазами, переходами и другими внутренними процессами. 
Например, привычное слово адаптивный человек – 
это и вживчивый, и уживчивый, и вкоренённый, и выносливый, и ввыклый, и алаборный, и живучий, и жизнеспособный, и закоренелый, и сговорчивый, и договороспособный. Вроде всё говорит об адаптивности 
и входит в неё, но только со своими особыми тонкостями смыслов. Какая бездна оттенков, отражающих 
собой и мотивацию, и степень проявления, и результативность одного и того же качества. Д. С. Мережковский в трилогии «Христос и Антихрист» приводит 
слова Леонардо да Винчи об игре теней в живописи: 
«Больше всего берегись грубых очертаний… Помни: 
между светом и мраком есть нечто среднее, двойственное, одинаково причастное и тому, и другому, как бы 
светлая тень или тёмный свет. Ищи его, художник: 
в нём тайна пленительной прелести». 
Грамматические игры со словами в русском языке 
поражают. Это ли не резерв развития русского языка 
в целом?
Фонетика слов-характеристик. Несмотря на то, 
что в разговорной речи, особенно в диалектной, ударения переменчивы, в тексте сохранены литературные 
нормы, общие для всех. При этом во фразеологизмах 
и идиомах, состоящих из двух и более слов, ударения 
обозначались лишь в наиболее сильно произносимом 
в контексте слове. Например, во фразеологизме Сам 
себе голова сохранено одно ударение, на первом слове, 
состоящем из одного слога. В тексте ударения обозначены лишь в заглавном слове курсивом ударных гласных. К заглавным, в нашем случае, отнесены слова 
и словосочетания, возглавляющие «гнёзда», а также 
представленные как одиночные. Между прочим, ударение во фразеологизмах зависит от обстоятельств их 
употребления.
Содержание человеческих характеристик. Надо 
сказать, что в науке до сих пор нет общепринятой матрицы собирания их как постоянно развивающихся 
образований. Но есть некая условно поддерживаемая 
их группировка, основанная на делении человеческих 
отношений с миром и собой. Человеческие характеристики охватывают действительно очень широкое поле 
его, Человека, присутствия в этом мире, проявляясь в 
отношениях к Богу, Вселенной, к себе, труду, людям 
далёким и близким, к природе, искусству, своему быту, 
семье, политике, экономике, здоровью и многому ещё, 
что не изучено и пока неведомо. Такое ощущение, что 
они порождались на основе соотнесения самого человека с тем, как он видит и понимает этот внешний 
мир и как переносит на понимание себя. В то же время устойчиво держится другое деление черт, согласно