От корней к ветвям (история одной словообразовательной группы NOMEN AGENTIS)

Министерство образования и науки Российской Федерации 

Федеральное государственное бюджетное 

образовательное учреждение высшего образования 

«Казанский национальный исследовательский 

технологический университет» 

 
 
 
 
 

А. А. Аминова, Р. М. Хуснетдинов 

 
 

ОТ КОРНЕЙ К ВЕТВЯМ  

(ИСТОРИЯ ОДНОЙ 

СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ 
ГРУППЫ NOMEN AGENTIS) 

 
 
 

Монография 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Казань 

Издательство КНИТУ 

2018 

УДК 811.161.1 
ББК Ш141.2-9 

А62 

 

Печатается по решению редакционно-издательского совета 

Казанского национального исследовательского технологического университета 

 

Рецензенты:  

д-р филол. наук, доц. В. А. Косова 

д-р филол. наук, проф. Г. Х. Гилазетдинова 

 
 
 

 

 
 

А62

Аминова А. А.
От корней к ветвям (история одной словообразовательной группы 
NOMEN AGENTIS) : монография / А. А. Аминова, Р. М. Хуснетдинов; Минобрнауки России, Казан. нац. исслед. технол. ун-т. –
Казань : Изд-во КНИТУ, 2018. – 116 с.

ISBN 978-5-7882-2522-7

Содержит материал по одному из наиболее трудных вопросов 

русского языка, в частности словообразования, в решении которого автор 
опирался на отечественную лингвистическую традицию, придерживаясь 
позиций 
Казанской 
лингвистической 
школы, 
и 
опыт 
современных 

лингвистических исследований. 

Предназначена для студентов, аспирантов, обучающихся по 

направлению «Филология», и всех, кто интересуется русским языком. 

Подготовлена на кафедре «Обучение на двуязычной основе». 
 

Научный редактор д-р филол. наук, проф. Г. Г. Хайретдиновна 

 

УДК 811.161.1 
ББК Ш141.2-9 

 
 
ISBN 978-5-7882-2522-7 
© Аминова А. А., Хуснетдинов Р. М., 2018 
© Казанский национальный исследовательский  

технологический университет, 2018 

ОГЛАВЛЕНИЕ 

 

Введение
4

Глава I.
1.
Этимологическая 
характеристика 

имен нулевой суффиксации
11

1.1.
К проблеме омонимии в именах с нулевым 
суффиксом
11

1.2.
Роль собирательных имен в истории личных 
«нулевых» образований
25

1.3.
История собственных бессуффиксных имен и 
моменты соприкосновения собственных имен 
с личными именами на -Ø
29

Глава II.
2.
Лексико-семантическая и 

стилистическая 
характеристика 
имен 
с 

нулевым суффиксом
36

2.1.
Имена на -Ø как носители и неносители 
представления о действии
36

2.2.
Имена 
на 
-Ø 
–
носители 
качественного 

признака. Проблема появления качественности. 
К вопросу о происхождении прилагательного
40

2.3.
Связь 
семантики 
«нулевых» 
имен 
с 
их 

функционированием в разных стилях русского 
языка. Характер изменения этой зависимости 
в разные периоды жизни языка
44

Глава III.
3.
Словообразовательная 

характеристика 
личных 
имен 
нулевой 

суффиксации
53

3.1.
Анализ глагольно-именных взаимоотношений. 
Связь словообразования с этимологией
53

3.2.
Синонимические 
связи 
имен 
нулевой 

суффиксации. 
Проблема 
синонимии. 
Связь 

словообразования с лексикой и стилистикой
66

Заключение
99

Литература
Приложение

102
110

 
 

ВВЕДЕНИЕ 

 

Проблема разработки истории слов является до сих пор 

актуальной и в русской, и в зарубежной лингвистике. Эта проблема 
столь же интересна, сколь и сложна, поскольку история отдельного 
слова неразрывно связана с историей других слов, изменение 
отдельного слова прямо или косвенно отражается на изменении слов, 
связанных с ним по той или иной линии: словообразовательной, 
семантической 
или 
этимологической. 
Главнейшая 
же 
цель 

исторической лексикологии, как указывал Б.А. Ларин, «выяснение 
таких компонентов словарной системы языка, которые в истории его 
развития эволюционируют единым фронтом, то есть обнаруживают 
прочные, устойчивые связи» [35, с. 12]. 

Данное издание преследует две цели: 
1) На примере одной (немногочисленной) группы лексики 

показать теснейшую взаимосвязь этимологического, лексического, 
семантического, словообразовательного, стилистического уровней 
языка, наличие глубоких внутренних связей отдельного слова с 
группой 
слов, 
системных 
отношений 
различных 

словообразовательных групп. 

2) Показать необходимость исследования любой группы 

лексики в трех аспектах: семантическом, словообразовательном, 
стилистическом, необходимость рассмотрения указанной группы в 
историческом плане, необходимость привлечения для исследования 
данных говоров и родственных славянских языков. Только тогда 
история отдельного слова, а вместе с нею и история группы слов 
предстанет перед нами со всею очевидностью и достоверностью, а 
приводимые нами аргументы в пользу того или иного положения 
приобретут доказательность. 

В 
современном 
русском 
литературном 
языке 
при 

образовании 
существительных 
используются 
различные 

разновидности 
морфологического 
способа 
словопроизводства. 

Наиболее продуктивным из них является суффиксация, проявляющая 
себя в разных словообразовательных типах по-разному. Например, 
при образовании имен со значением действия наиболее часто 
используются нулевой суффикс и суффикс -ние (ход, хождение); при 
образовании же имен со значением лица в основном используются 
суффиксы -ник, -щик, -тель и др. 

В этом свете для современного русского литературного языка 

необычным с точки зрения структуры являются такие имена, как 
посол, пророк, отрок, пристав, изверг, чван. Они сходны своим 
внешним оформлением и значением (значением лица), но отличны: 

а) по своим словообразовательным связям и структуре одни 

имеют соотнесенность с глаголом (трус – трусить, пророк – 
пророчить, чван – чваниться), и в связи с этим выделяют нулевой 
суффикс, другие не обладают такой соотнесенностью (изверг, отрок, 
пристав) и являются в современном русском языке бессуффиксными, 
третьи имеют неустойчивую глагольную соотнесенность: посол в 
значении ‘доверенное лицо одного государства в другом’ не 
соотносится с глаголом, но в значении ‘вестник’, ‘посланник’ обладает 
такой соотнесенностью (Войдут тогда в великий мавзолей / Послы 
планеты стройными рядами. Н. Тихонов. Как будто осветила вдруг 
гроза…);  

б) по стилевой характеристике пророк, являясь термином, с 

точки зрения оценочности обладает нейтральной характеристикой, 
трус – эмоционально-оценочное образование, изверг может быть 
использовано как с нейтральным, так и с эмоционально-оценочным 
оттенком; 

в) по употребительности изверг, посол, трус являются 

употребительными в современном литературном языке, а отрок и 
пристав отмечаются в словарях современного языка как устаревшие.  

В словарях современного русского литературного языка 

обнаруживается еще несколько подобных имен, имеющих пометы 
«устарелое» или «историческое» (соответственно они встречаются 
только в исторических романах и исследованиях): У нас на Руси, 
кроме рабов, был еще класс полусвободных людей, называвшихся 
закупами. Ключевский. Курс рус. ист.; Когда Иван III подступил к 
Твери, новая толпа тверских князей и бояр переехала в московский 
лагерь и била челом Ивану на службу. Тверской летописец называет 
этих перелетов крамольниками. Ключевский. Курс рус. ист.; Царь с 
воеводами и со своим размыслом – то есть немцем-инженером, 
умевшим вести подкопы в земле, чтобы порохом взрывать башни и 
стены, – все первые два дня не сходил с коня. ССРЛЯ; Кто говорит? 
Коль послух – выступай! А. Толстой. Посадник; И как перед спасом, 
коему молился об удаче дел, повалился к царским ножкам. А Толстой. 

Петр I; – Кто тут? – К батюшке. – Чего надо? – К боли. Л. Толстой. 
Отец Василий. 

Очевидно, что способ нулевой суффиксации при образовании 

имен со значением лица в современном литературном языке не 
является продуктивным. Но всегда ли дело обстояло подобным 
образом? Известно, что в словообразовательной системе языка 
продуктивность какого-либо словообразовательного типа не является 
неизменной: она ограничена рамками определенного исторического 
периода. 

Обратимся к материалам диалектов, которые доносят до нас 

отжившие в литературном языке слова и сохраняют продуктивными те 
словообразовательные связи, которые в литературном языке уже не 
существуют. 

В лексике русских народных говоров мы встречаем большое 

число приглагольных имен нулевой суффиксации со значением лица. 
Приведем некоторые из них: 

 

Берег (беречь)
–
неженка (новг.)

Брех (брехать)
–
болтун, ворчун (воронеж., курск., тул.);
лгун (орл., курск., воронеж., калуж., 
твер., куйбыш.)

Гад (гадать)
–
гадатель, прорицатель (волог., перм., 
олон.);
отгадчик (яросл., ветл.)

Глот (глотать)
–
пьяница, опивало (ряз., арх., тамб., 
пенз., пск., сарат.);
обжора (арх., ряз., волог., курск.);
обидчик (курск., ряз., арх.)

Гму(ы)рь (гмырить 
‘быть 
в болезненном 
состоянии или не в 
духе’)

–
угрюмый, нелюдимый человек (сиб.);
пролаза (моск.);
негодяй (твер.)

Дер (драть, -ся)
–
драчун (донск.)

Дум (думать)
–
думчий (смол.)

Загар (загореть, -ся 
‘воспламениться, 
обуяться 
страстями’)

–
пьяница, мот (пск., твер.)

Зажим 
(зажиматься, 
скупиться)

–
скупой, жадный (урал.)

Закал (закалять, -ся)
–
смелый, бойкий, хват, боец (урал.,
арх.);
человек, любящий напиваться допьяна 
(пск.)

Закат (закатить, ся, 
напиться 

допьяна)

–
пьяница (пск., твер.)

Зарез 
(зарезать, 

превзойти кого в 
чем-либо)

–
пьяница (пск., твер.);
человек, увлекающийся хорошим или 
плохим 
делом, 
упорный 
в 
своих 

стремлениях (смол.)
(В Словаре Нордстета – XVIII в. –
слово 
представлено 
в 
значении 

‘убийца’.)

Зачес (зачесать)
–
щеголь (яросл.)

Люб 
(любить, 

любимый)

–
приятель (пенз.)

Ман 
(манить: 
1) 

общеупотребит. 
значение; 
2) 

дразнить, 
обманывать)

–
1) нечистый дух (новг., олонец.);
2) 
обманщик, 
врун 
(карельск.) 

(Сравните: 
в 
белорусск. 
мань

‘обманщик’)

Маяк (маячить)
–
торговец, перекупщик, разъезжающий 
по городским и сельским базарам (орл., 
твер., яросл.)

Наюл 
(наюлить, 

погулять, 
повеселиться,
повертеться)

–
человек удалый, ловкий (ряз.)

Обвод (обводить)
–
обманщик, надувала (смол.)

Обмен (обменить, ся)

–
1) 
человек, 
изменившийся 
после 

болезни до неузнаваемости (новг.);
2) обмененный ребенок, подкидыш 
(арх., томск., волог., перм., олонец.)

Обморок 
(обморочить)

–
обманщик, 
тот, 
кто 
обморачивает 

(яросл., твер., пск., новг.), тот, кто 
обморочен (новг.)
Примечание:
Перед 
нами 
пример 

совмещения активного и пассивного 
признаков в пределах одного слова (об 
этом подробнее см. далее – Глава II
(2.1.), Глава III (3.1.)

Опас 
(опасать, 

охранять, 
присматривать)

–
хорошо знающий направление пути по 
тундре проводник (арх., олонец.)

Переби(о)р 
(перебирать)

–
обладающий 
прихотливым 
вкусом, 

любящий выбирать (смол.)

Передраз 
(передразнить)

–
человек, передразнивающий другого 
(вят.)

Подмаз 
(подмазаться)

–
льстец (вят.)

Подъем 
(поднимать)

–
силач, легко поднимающий тяжести 
(арх.)

Посол (послать)
–
человек, 
посланный 
куда-либо 
с 

поручением (олонец., карельск., пск., 
печер.)

Привал 
(привалиться)

–
зять, принятый в дом тестя (волог.);
чужак, недавно принятый в общину 
(вят.)

Рассказ 
(рассказать)

–
рассказчик (карельск.)

Слон 
(слоняться, 

бродить, 
шататься 

без дела)

–
бездельник (пск., перм., костр., сев.двин., вят., Хакассия)

Угар 
(угарить, 

причинять 
беспокойства, 
свары)

–
сорви-голова, 
бойкий, 
отважный, 

отчаянный (арх., волог., вят., твер., 
курск., смол.);
пьяница (пск., твер.)

Урос 
(уросить, 

упрямиться)

–
упрямый, капризный ребенок (сев.двин., арх., волог., вят., амур., перм., 
урал.)

Хап (хапать)
–
хапуга (арх., олонец.)

 

Обратившись к материалам современных славянских языков, 

мы обнаруживаем, что способ нулевой суффиксации при образовании 
имен со значением лица хотя и не классифицируется как весьма 
продуктивный, но еще проявляет себя в достаточной степени. Во 
всяком случае личные имена с нулевым суффиксом распространены 
во всех славянских языках. Приведем некоторые примеры. 

В сербском: глас ‘вестник’ (гласить), изрод ‘выродок’ 

(изродити), клет ‘мошенник’ (клети), одбег ‘беглец, дезертир’ 
(одбегнуть), наказ ‘урод’ (наказати), оди(о)р ‘грабитель’ (одрети), спас 
‘спаситель’ (спасти, спасовати), ускок ‘беглец’ (ускочити). 

В македонском: изрод ‘выродок’ (изроди), наод ‘найденыш’ 

(наоди), привид ‘привидение’ (привиди), пророк ‘предсказатель’ 
(пророкува). 

В чешском: bloud ‘заблуждающийся’, ‘дурачок’ (blouditi), 

posel ‘посол, вестник’ (posilati), prorok ‘предсказатель’ (prorokuvati), 

sok ‘клеветник’ (sočiti), spas ‘спаситель’ (spasiti), uskok ‘беглец’ 
(uskočiti), ved ‘ведун’ (vedati), zběh ‘беглец, дезертир’ (zběhati), zved 
‘лазутчик, шпион’ (zveděti). 

В польском: bik ‘лентяй’ (bikowaćsię), drab ‘грабитель’ 

(drabowaćsię), len ‘лентяй’ (lenićsię), opόi ‘пьяница’ (opoić), porąb 
‘дровосек’ (porąbać), posel ‘посол’ (posłać), widr ‘зритель’, ‘лазутчик’ 
(widrieć), wlaz ‘нахал’ (wlazil), zbieg ‘беглец, дезертир’ (zbiegać), zbir 
‘разбойник’ (zbierać). 

В общеславянскую лексику входили имена посол, пристав, 

род, сок, спас. 

Итак, 
материалы 
славянских 
языков 
убедительно 

доказывают, что способ нулевой суффиксации в образовании имен со 
значением лица был продуктивным в указанных языках, он 
принадлежит еще к общеславянской эпохе [39]. 

Все отмеченное заставляет нас обратиться к более древним 

периодам развития языка. И, действительно, уже «Материалы для 
Словаря древнерусского языка…» Срезневского убеждают нас в том, 
что, оказывается, способ нулевой суффиксации в древнерусском языке 
широко использовался для образования имен со значением лица 
(«личных» имен). Почему же тогда впоследствии он утратил свою 
активность? Что стало с именами, оформленными подобным образом, 
исчезли из языка они вообще или изменили семантику? Какими 
именами были вытеснены? Нами было показано, что все-таки 
некоторые из них сохранялись до настоящего времени. Тогда встает 
вопрос: почему именно эти имена выжили в языке? Наряду с 
отмеченными возникают и другие, весьма важные вопросы: какое 
место в системе языка того времени занимала группа так называемых 
личных имен с нулевым суффиксом? Какое влияние она имела на 
соседствующие 
словообразовательные 
типы? 
Какими 

словообразовательными связями характеризовалась? 

Чтобы ответить на все эти вопросы, необходимо проследить 

жизнь интересующей нас группы имен во все периоды ее 
существования, наблюдать за теми изменениями, которые в ней 
происходили, выяснить, какие факторы влияли на эти изменения, так 
как «…отдельные явления языка вполне понятны нам лишь тогда, 
когда мы будем их изучать не только в связи с теми специальными 
категориями, к которым они принадлежат, но, по возможности, и в 
связи с общим развитием языка» [47, с. 190].