История и политика
Покупка
Тематика:
История внешней политики и дипломатии
Издательство:
Аспект Пресс
Автор:
Печатнов Владимир Олегович
Год издания: 2022
Кол-во страниц: 544
Дополнительно
Вид издания:
Монография
Уровень образования:
Дополнительное образование
ISBN: 978-5-7567-1196-7
Артикул: 788305.01.99
Книга представляет собой сборник избранных работ известного отечественного американиста Почетного профессора МГИМО, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации Владимира Олеговича Печатнова. В нем собрано лучшее из того, что создано автором в малых формах за полувековую творческую жизнь в науке. Читатель найдет здесь яркие психологические портреты известных дипломатов и политических лидеров, блестящие исторические миниатюры и глубокие исследовательские статьи по широкому кругу проблем истории США и международных отношений периода холодной войны. Все эти работы объединяет высокий историзм, основанный на тщательной работе с документами из архивов России, США и Великобритании. Часть этих работ была опубликована в малотиражных изданиях или за рубежом и оказалась малодоступной российскому читателю. Некоторые из них дополнены автором новыми документами специально для данного издания. Книга предназначена не только для специалистов-международников, но и для всех интересующихся историей США и международных отношений.
Тематика:
ББК:
УДК:
ОКСО:
- ВО - Бакалавриат
- 41.03.04: Политология
- 41.03.05: Международные отношения
- ВО - Магистратура
- 41.04.01: Зарубежное регионоведение
- 41.04.05: Международные отношения
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России В. О. Печатнов ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА Москва 2022
УДК 327 ББК 66.4 П23 Издание выпущено в свет при поддержке Программы стратегического академического лидерства «Приоритет – 2030» Печатнов В. О. П23 История и политика / В.О. Печатнов.— М.: Издательство «Аспект Пресс», 2022. — 544 с. ISBN 978-5-7567-1196-7 Книга представляет собой сборник избранных работ известного отечественного американиста Почетного профессора МГИМО, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации Владимира Олеговича Печатнова. В нем собрано лучшее из того, что создано автором в малых формах за полувековую творческую жизнь в науке. Читатель найдет здесь яркие психологические портреты известных дипломатов и политических лидеров, блестящие исторические миниатюры и глубокие исследовательские статьи по широкому кругу проблем истории США и международных отношений периода холодной войны. Все эти работы объединяет высокий историзм, основанный на тщательной работе с документами из архивов России, США и Великобритании. Часть этих работ была опубликована в малотиражных изданиях или за рубежом и ока- залась малодоступной российскому читателю. Некоторые из них дополнены автором новыми документами специально для данного издания. Книга предназначена не только для специалистов-международников, но и для всех интересующихся историей США и международных отношений. УДК 327 ББК 66.4 ISBN 978-5-7567-1196-7 © Печатнов В. О., 2022 © МГИМО МИД России, 2022 © ООО Издательство «Аспект Пресс», 2022 Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте и в интернет-магазине https://aspectpress.ru
СОДЕРЖАНИЕ Вместо предисловия (Торкунов А.В.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5 К читателю . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7 ПЕРСОНАЛИИ Отшельник Монтичелло . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11 Эпоха и личность: штрихи к политическому портрету вождя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19 Человек на все времена: памяти Дж. Кеннана . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 Дипломат номер один: к 90-летию А. Ф. Добрынина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53 А. А. Громыко — посол, американист, личность (по новым документам Архива внешней политики МИД РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59 У. Липпман в гостях у Хрущева . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71 ХОЛОДНАЯ ВОЙНА И СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ На крутом повороте: посольства СССР в США и Великобритании в первые дни войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83 Визит У. Уилки в СССР (по новым документам) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95 Выстоит ли Россия? Сталинградская битва и стратегические планы союзников . . . . . . 115 Сталин и Рузвельт — союзники в войне . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 132 The Soviet Union and the Bretton Woods Conference . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 153 The Rise and Fall of Britansky Soyuznik. A Case Study in Soviet Response to British Propaganda of the Mid-1940s . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167 На излете «Великого альянса»: Сталин, Трумэн и Черчилль в конце Второй мировой войны (по новым документам) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 177 Ялтинские решения: была ли альтернатива для Запада? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193 Каким СССР вышел из войны (в оценках американской разведки и дипломатии) . . . . 205 Уроки Второй мировой войны в военно-политическом планировании США и СССР на послевоенный период . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225 Как Трумэн у Сталина Курилы просил . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 239 «Союзники нажимают на тебя для того, чтобы сломить у тебя волю...» (переписка Сталина с Молотовым и другими членами Политбюро по внешнеполитическим вопросам в сентябре–декабре 1945 г.) . . . . . . . . . . 251
Фултонская речь Черчилля . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 271 «Мирное наступление» СССР в 1948 году . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283 Конец атомной монополии CША . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 304 Крах или размягчение? О целях США в холодной войне . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 325 Операция «порабощенные народы». Полвека затянувшейся акции холодной войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 349 Soviet-American Relations through the Cold War . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 361 О некоторых константах взаимного восприятия России / СССР и США . . . . . . . . . . . . . 377 Бильдерберг: от рождения до зрелости (1950–1970-е годы) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 383 АМЕРИКАНА Ньюбургский заговор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 401 За кулисами выработки «нового курса» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 411 «Левый уклон» в Демократической партии США (1970–1972 гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 427 «Любовь–горечь» к Америке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 449 Поляризованная Америка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 463 Феномен Трампа и американская демократия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 476 США в тисках кризисов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 497 Штурм Капитолия 6 января 2021 г. как апофеоз «трампизма» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 515 Пружины американской истории (о новой книге В. В. Согрина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 529
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Я с удовольствием представляю читателям сборник избранных работ Почетного профессора МГИМО и товарища со времен нашей молодости Владимира Олеговича Печатнова. Перед нами — не рутинный протокольный сборник, хотя он и приурочен к двум славным юбилеям автора — 75-летию со дня рождения и 50-летию научной деятельности. В нем собрано лучшее из того, что создано автором в малых формах за долгую творческую жизнь в науке, которая началась и продолжается в нашем университете. Меня, как ученого-международника и историка, привлекает не только редкое жанровое и тематическое разнообразие этой книги, в которой есть и яркие политико-психологические портреты, и блестящие исторические миниатюры, и концептуальные политологические статьи по широкому кругу проблем и исторических периодов. Автор мастерски владеет всеми этими жанрами, свободно парит над всем пространством истории США и российско-американских отношений. Но главное, что объединяет эти работы и составляет их основную научную ценность — это высокий историзм, основанный на тщательной работе с перво источниками, прежде всего — архивными документами. Пожалуй, как никто другой в нашей исторической науке, В. О. Печатнов буквально «перекопал» архивы России, США и Великобритании по истории Второй мировой и холодной войны. Не случайно под его руководством и с его авторским участием вышли ценные сборники документов по холодной войне и советско- американским отношениям. Но отыскать и собрать документы — это только половина дела. Надо еще уметь их прочесть, осмыслить, поставить в исторический контекст и заставить говорить. Подобно сырым алмазам, исторические документы требуют тщательной профессиональной огранки, чтобы засиять всеми скрытыми в них красками. И в этом отношении с нашим автором мало кто может сравнить- ся. Прибавьте к этому необходимое для историка умение рассказчика, прекрасный литературный стиль и дар композиции — и вы получите квинтэссенцию научного почерка В. О. Печатнова. Его история всегда населена живыми людьми — от лиде- ров до рядовых персонажей, в ней искусно воссоздается неповторимая атмосфера времени, возникает эффект присутствия читателя при исторических событиях. Помимо природных способностей, сама биография нашего юбиляра сложи- лась на редкость благоприятным для таких исследований образом. После МГИМО (красный диплом со специализацией по США) и военной службы с нашими со- ветниками в Африке он получил прекрасную академическую закалку в Институте США и Канады АН СССР, переживавшем тогда пору своего расцвета под руко- водством академика Г. А. Арбатова. Там Владимир Олегович прошел путь от лабо- ранта до заведующего сектором, доктора исторических наук. Затем — восемь лет
научной и дипломатической работы в США при таких блестящих и разных по- слах, как Ю. В. Дубинин, В. П. Лукин и Ю. М. Воронцов. Это дало необходимое для американиста погружение в «среду обитания» изучаемой страны, постоянное общение с лучшими американскими историками и возможность сбора материалов для будущих научных исследований, а опыт посольской работы подкрепил интерес к дипломатической истории непосредственным знанием практики («кухни») ди- пломатии. Все это очень пригодилось в научно-педагогической работе в МГИМО. Есть еще одно качество Печатнова как исследователя-историка, о котором хо- чется сказать особо. Главный долг и ответственность историка — это быть чест- ным и объективным, поскольку история известна нам по тому, что пишут о ней историки — «как они скажут, так и было». Хотя мы ритуально повторяем извест- ный завет Тацита sine ire et studio, мало кому удается достичь этого идеала на пра- ктике. Конечно, абсолютная объективность и вся полнота исторического знания человеческому разуму недоступны, но стремиться к ним необходимо, и творчество Владимира Олеговича служит примером этого бесконечного приближения к исто- рической истине. В этом — один из секретов долгой жизни и сохраняющейся цен- ности его работ. Не случайно они получили широкое признание отечественной и зарубежной научной общественности, переведены на многие иностранные язы- ки, а англоязычное издание его знаменитого исследования переписки «Большой тройки» разошлось по всему миру и удостоено престижной премии американского Общества изучения внешних сношений США. Уверен, что даже те, кто, как я, хо- рошо знаком с творчеством нашего юбиляра, найдут в этой книге немало нового и интересного, а остальные откроют для себя увлекательный мир исторического анализа высокой пробы. Анатолий Торкунов ректор МГИМО МИД России, академик РАН Февраль 2022 г.
К ЧИТАТЕЛЮ Р ано или поздно в жизни каждого автора наступает время, когда поневоле задаешься вопросом: что сделано такого, что проживет хотя бы еще лет де- сять–пятнадцать или в лучшем случае — целое поколение? Рассчитывать на большее было бы наивной самонадеянностью. Время беспощадно: оно стирает из памяти события, имена, деяния. В исторической науке, как и науке в целом, все мы стоим на плечах своих предшественников, но лишь немногие работы продол- жают жить и цитироваться после ухода их создателей. Просмотрев критическим взглядом свои писания почти за полвека, я вижу, что отнюдь не всё выдержало испытание временем по разным причинам, будь то конъюнктурность оценок, устарелость источников или просто незрелость мысли. Вместе с тем некоторые из них (по крайней мере, на мой не беспристрастный взгляд) еще не утратили сво- его интереса для читателя. Их я и отобрал для данного сборника в надежде на бла- госклонное внимание аудитории. Некоторые из этих работ были опубликованы в малотиражных изданиях или в зарубежных издательствах и оказались малоиз- вестными российскому читателю. Я сознательно не стал подправлять или «акту- ализировать» свои оценки и выводы, ограничившись в нескольких оговоренных случаях добавлением новых архивных документов. Название книги соответствует профилю Кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, на которой я работаю вот уже более четверти века. Она занимается историей политики — прошлого, из которого вырастает буду- щее. Так называемое настоящее — это тоже часть прошлого, которую мы просто иначе называем. Но политика не должна вторгаться в изучение истории, иначе мы попадем в капкан М. Н. Покровского — «история — это политика, опрокину- тая в прошлое». Большая часть материалов сборника была написана за время работы авто- ра в alma mater. Это был самый плодотворный период моей научной жизни, и я бесконечно благодарен руководству университета и своим коллегам по кафедре и университету за неизменную поддержку и создание атмосферы творческой сво- боды. Отдельное слово благодарности моим студентам, которые тормошат своих профессоров, не давая им почивать на лаврах!
ПЕРСОНАЛИИ
ОТШЕЛЬНИК МОНТИЧЕЛЛО*1 П озади 66 лет напряженной жизни, из которых без малого 40 отдано служе- нию государству. Впереди — ее закат, оказавшийся продолжительностью в 17 лет, который надлежало встретить как подобает истинному философу и патрицию: в духе заветов Цицерона и Горация о мудрой, счастливой старости. Джефферсон отрешился от мира большой политики с ее суетой и распрями, тем более что целиком полагался на своего друга и преемника в Белом доме Джеймса Мэдисона. Тацит, Евклид и Ньютон, по словам экс-президента, с успехом замени- ли ему газеты, а окружение родных, друзей и соседей — светское общество столи- цы. Наконец-то можно было быть просто самим собой. «Я веду разговор со своими соседями о плугах и боронах, о севе и сборе урожая, а если они того захотят — то и о политике, причем безо всяких стеснений и околичностей, как и остальные мои сограждане, — писал Джефферсон своему старому приятелю Тадеушу Кос- тюшко. — Наслаждаюсь блаженством свободы говорить и поступать по своему хо- тению, не отвечая за это ни перед кем из смертных». Никогда больше он не поки- нет пределы своего родного штата, да и в его столицу выберется только раз за все эти годы. Не имея охоты ворошить недавнее прошлое, он предоставил будущему и по- томкам судить о своем времени и собственных заслугах, — может быть, еще и по- тому, что был уверен в их благосклонности. Многочисленные просьбы друзей за- сесть за мемуары неизменно встречали отказ: «На службе обществу у меня не было времени, а сейчас, в отставке, время мое уже прошло. Для того чтобы писать исто- рию, требуется целая жизнь наблюдений, исследований, труда и переделок». Ког- да же, наконец, в 77 лет он начал было писать автобиографию («для собственного пользования и сведения моей семьи»), занятие это ему быстро наскучило и после нескольких десятков страниц сухого перечисления фактов было оставлено навсег- да: «Я уже устал говорить о своей собственной персоне». Но хотя Джефферсон и ограничил сознательно свою жизнь домашним кру- гом, для его неутомимой натуры и здесь находилось немало дел. «Ферма» — свыше 10 тысяч акров земли и около 200 рабов — требовала неусыпного личного надзо- ра, особенно в те «тощие» для Вирджинии годы. Много хлопот старейшине рода Джефферсонов доставляла семья, особенно многочисленные внуки от любимой дочери Марты, для которых величавый патриарх американской государственно- сти был любящим опекуном и отменным воспитателем. Во все концы Америки * Печатнов В. О. Отшельник Монтичелло // Гамильтон и Джефферсон. Эпилог. М.: Международ- ные отношения, 1984.
Персоналии и многие страны мира тянулись из Монтичелло нити переписки, связывающие самого, пожалуй, знаменитого из живущих американцев с сотнями ученых, писа- телей, политиков, а то и просто безвестных людей, надумавших вступить в контакт с самим Томасом Джефферсоном. Дом его уже при жизни стал музеем и местом паломничества друзей, знакомых и незнакомых почитателей, которых неизменно поражали изысканность обстановки, французская кухня и обилие достоприме- чательностей, в том числе стоящие друг против друга мраморные бюсты хозяина дома и Александра Гамильтона — тонкой итальянской работы. И, конечно же, как и всю свою жизнь, Джефферсон много читал, только вме- сто естественных наук, политики и современных авторов он все больше обраща- ется к мыслителям античности, которых с юности читал в оригинале и в которых теперь черпал твердость духа и спокойствие перед лицом неизбежного, столь необ- ходимые в старости. «Когда изъяны возраста ослабляют полезную энергию ума, — говорил он в 76 лет, — страницы классики заполняют вакуум и сладко примиряют с покоем могилы, в который все мы рано или поздно должны погрузиться». Из всего этого и складывался обычный день Джефферсона, как он сам описал его в 1810 году в письме Костюшко: «Утро я посвящаю переписке. Между завтра- ком и обедом бываю в мастерских, саду или объезжаю поля верхом; время после обеда до темноты я отдаю развлечениям и обществу моих друзей и соседей, а затем при свечах читаю до самого сна». Вскоре к этому прибавилась и еще одна большая забота. Старость — время подведения итогов и уплаты последних долгов, в том чи- сле и самому себе. Поэтому Джефферсон возвращается к своему заветному и не осуществленному еще плану «всеобщего распространения знаний», сосредото- чившись на его посильной высшей ступени — создании университета Вирджинии. Начиная с 1814 года и до конца жизни он отдает любимому детищу львиную долю своего времени и сил, успев довести его до заветного дня открытия. Еще одним даром судьбы на склоне лет стало возобновление старинной друж- бы с Джоном Адамсом, ставшей жертвой Французской революции и межпартий- ной борьбы 1790-х годов. Время залечивало старые раны и стирало давние обиды, сближая двух последних столпов американской революции, второго и третьего президентов республики. И хотя встретиться им было уже не суждено, четырнад- цатилетняя переписка отшельников Монтичелло и Квинси с ее высоким интел- лектуальным накалом, широтой затронутых тем и литературным блеском стала украшением не только их собственной жизни, но — со временем — и всей эписто- лярной литературы США. Этической формулой этого этапа жизни Джефферсон избрал своеобразную смесь разумного эпикурейства и стоицизма, которые он считал не противопо- ложными, а «взаимодополняющими способами достижения достойной жизни». Эпикуровское «легкость тела и спокойствие ума» стало любимым девизом соста- рившегося Джефферсона, долго сохранявшего духовное и физическое здоровье. На вопрос Адамса о том, хотел ли бы он снова прожить свои семьдесят лет, Джеф- ферсон без колебаний ответил положительно. «Мой темперамент — сангвиниче- ский. Я веду свой челн курсом надежды, оставляя за кормой страх. Правда, надежды мои подчас не сбываются, но не чаще, чем мрачные предчувствия меланхоликов».