Центральная Азия во внешней политике Турции и Ирана

Москва
2022

Е.Г. Гарбузарова

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ
ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ 
ТУРЦИИ И ИРАНА

УДК 327
ББК 66.4
 
Г20

Р е ц е н з е н т ы:
доктор политических наук С.С. Жильцов,
кандидат политических наук Л.М. Алексанян

 
 
Гарбузарова Е.Г.
Г20  
Центральная Азия во внешней политике Турции и Ирана / Е.Г. Гарбузарова. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2022. — 160 с.

 
 
ISBN 978-5-7567-1211-7

 
 
Монография посвящена исследованию политики Турции и Ирана 
в странах Центральной Азии с 1991 по 2021 г. Проанализированы концептуальные основы внешнеполитической деятельности этих государств 
в Центрально-Азиатском регионе. Рассмотрены основные направления 
двустороннего сотрудничества между Турцией и странами Центральной 
Азии, между Ираном и странами региона. Большое внимание уделено 
исследованию многосторонних аспектов сотрудничества между Турцией 
и странами Центральной Азии в рамках Организации тюркских государств, 
а также между Ираном и странами региона в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Особое место в монографии занимают вопросы реализации политики «мягкой силы» Турции и Ирана в странах региона. 
 
 
Книга адресована специалистам-международникам, политологам, 
историкам, студентам, аспирантам и всем, кто интересуется внешней политикой Турции и Ирана в Центрально-Азиатском регионе.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978-5-7567-1211-7 
© Гарбузарова Е.Г., 2022
 
© Издательство «Аспект Пресс», 2022

Все учебники издательства «Аспект Пресс»
на сайте и в интернет-магазине  https://aspectpress.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Глава 1. Концептуальные основы внешней политики Турции 
и Ирана в Центральной Азии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Глава 2. Двустороннее сотрудничество Турции и Ирана 
со странами Центральной Азии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .42

Глава 3. Взаимодействие Турции, Ирана и государств 
Центральной Азии: интеграционный аспект  . . . . . . . . . . . . . . . . .99

Глава 4. Инструменты «мягкой силы» Турции и Ирана 
в Центральной Азии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .128

Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157

ВВЕДЕНИЕ

На современном этапе Центральная Азия в силу своего уникального геополитического положения играет важную роль в глобальных 
политико-экономических процессах. В последние годы соперничество 
за влияние в регионе резко обострилось. Глобальные и региональные 
центры силы посредством опоры на различные инструменты влияния 
предпринимают попытки изменить свой геополитический статус и закрепить собственное региональное превосходство.
В условиях кардинальной трансформации всей системы международных отношений ряд государств стремится изменить свой статус 
в мировой политике посредством проекции геополитического влияния на различные регионы мира. После распада СССР Центральная 
Азия, расположенная в центре Евразии, стала объектом геополитических притязаний мировых и региональных держав и продолжает оставаться в фокусе повышенного внимания. На фоне кризиса мирового 
порядка такие государства, как Турция и Иран, имеющие со странами 
региона тесные культурные и цивилизационные связи, стремятся играть более существенную роль в развитии региона. Катализатором региональной активности этих ведущих стран Ближнего Востока стала 
обостряющаяся геополитическая конкуренция за сырьевые ресурсы, 
рынки сбыта и транспортные коридоры в Центральной Азии. Между 
тем внешняя политика Турции и Ирана обладает своими специфическими особенностями: Турция в президентство Р.Т. Эрдогана склонна опираться на имперские концепты и религиозный фактор в реализации своей политики в регионе, тогда как Иран еще в 1990-е годы 
отдал предпочтение прагматичному подходу к выстраиванию своих 
отношений со странами Центральной Азии.
В современном мире ввиду нарастающей взаимосвязанности государств прослеживается тенденция к региональной интеграции. 
Турция стремится расширить политические и экономические контакты со странами региона в рамках Тюркского совета. Этот интеграционный проект используется Анкарой как площадка для продвижения 
тюркских ценностей и механизм укрепления своих позиций в регионе. 
Вступление Узбекистана в 2019 г. в Тюркский Совет укрепило легитимность и авторитет организации на международной арене. Для Ирана 
важно преодолеть свою международную изоляцию посредством рас

Введение

ширения региональных связей. Руководство страны заинтересовано 
в увеличении своей роли в обеспечении стабильности и безопасности 
в регионе. Историческим стало принятие в 2021 г. Ирана в организацию ШОС на правах полноправного члена. Вступление Ирана в организацию позволяет интенсифицировать стратегическое сотрудничество со странами Центральной Азии как в области безопасности, так 
и в сфере экономики. На фоне динамичного развития евразийской интеграции Иран стремится сблизиться с государствами — участниками 
ЕАЭС. Это стало причиной заключения Ираном с ЕАЭС особой формы 
сотрудничества — Соглашения о создании зоны свободной торговли.
В продвижении своих ценностей и интересов в Центральной Азии 
Турция и Иран активно применяют инструменты «мягкой силы», которые, как показывает практика, становятся более эффективными 
в борьбе за сферы влияния. В своей внешнеполитической практике 
в Центральной Азии Турция и Иран опираются на общую со странами региона цивилизационную идентичность. Опора на «мягкую силу» 
позволяет Турции и Ирану продвигать идеологическую и культурную 
повестку дня и формировать свой положительный образ в странах Центральной Азии.
На современном этапе рассмотрение внешней политики Турции 
и Ирана на Центрально-азиатском треке представляется весьма актуальным в свете активизации усилий этих государств в борьбе за региональное лидерство. Анализ основных направлений сотрудничества 
между Турцией и государствами Центральной Азии, Ираном и государствами региона позволит определить динамику и тенденции этих 
отношений и выяснить место и роль демократической светской Турции во главе с исламской правящей партией и Исламской Республики 
Иран в Центрально-азиатском регионе.

Глава 1

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ 
ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ТУРЦИИ 
И ИРАНА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Стратегическое положение Турции уникально и исключительно 
важно: часть ее территории расположена в Европе (3%), а другая, большая ее часть — в Азии. При этом европейскую и азиатскую части Турции разделяют проливы Босфор и Дарданеллы, имеющие в мировой 
геополитике ключевое значение. Символично, что мост через Босфор, 
соединяющий европейские и азиатские берега Турции, был назван 
в честь великого турецкого реформатора Ататюрка. Определяющим 
фактором геополитического могущества Турции является ее выход 
к трем морям — Эгейскому, Черному и Средиземному.
Центральноазиатское направление внешней политики Турции 
принято рассматривать через призму двух идеологических концептов — неоосманизма и неопантюркизма. Несмотря на то что эти два 
концепта носят неофициальный характер, тем не менее они играют детерминирующую роль и служат опорной теоретической конструкцией 
в формировании основ внешней политики Турции.
Неоосманский идеологический дискурс стал динамично формироваться на базе заявлений бывшего министра иностранных дел Турции А. Давутоглу. В конце 2009 г., выступая перед членами Партии 
справедливости и развития, А. Давутоглу заявил: «Есть наследие, которое оставила Османская империя. Нас называют “неоосманами”. 
Да, мы “нео османы”»1. Возрождая концепцию неоосманизма, Турция надеется достичь величия Османской империи и повысить свой 
статус в глобальном и региональном масштабе, повторив практику 
формирования политической идентичности этой некогда могущественной империи.
Идеология османизма зародилась в Турции в 60-х годах XIX в. и связана с деятельностью тайной политической организации — «новые ос

Концептуальные основы внешней политики Турции и Ирана...

маны». Усилия представителей данной организации были направлены 
на изменение формы правления в Османской империи. Они считали, 
что развитие страны по пути конституционной монархии, основанной 
на эффективном централизованном правительстве, парламенте и конституции, должно было преобразовать турецкое общество, консолидировать население и укрепить внешнеполитические позиции государства. Краеугольным камнем нового проекта по созданию «османской 
нации» являлась интеграция различных этнических, религиозных, региональных и социальных групп в единое османское сообщество2. Таким образом, идеологи «новых османов» пытались посредством новой 
преобразующей идеи разрушить все имеющиеся барьеры, разделяющие народы, входящие в состав Османской империи.
Однако идеология османизма не оправдывала ожидания младотурок, пришедших к власти в 1908 г. и демонстрирующих великодержавные амбиции. Они все больше стали проявлять интерес к идеям пантюркизма и панисламизма. Обращение к данным идеям стало особенно 
актуальным на фоне процесса вестернизации, проходившего в Османской империи. Концепция пантюркизма, или пантуранизма, ставила 
своей целью сплотить тюрок, проживающих на территории Евразии, 
и создать общетюркское государство — Туран (считается прародиной 
тюркских народов). Видные представители интеллигенции стали активно продвигать идеи пантюркизма в печатных изданиях. В 1911 г. 
было создано общество «Тюрк оджаглы» («Тюркский очаг») и начал 
выпускаться журнал «Тюрк юрду» («Тюркская родина»)3. Стратегия 
объединения всех территорий, населенных тюрками, включала два 
этапа. На первом этапе предполагалось создать государство Новый Туран, простирающийся от Байкала до Стамбула и от Монголии до Казани, включая Сибирь, Кавказ, Крым, долины Камы и Волги, Среднюю 
Азию. На втором этапе планировалось расширить территорию Нового 
Турана и создать Великий Туран, границы которого на востоке начинались от Японии и тянулись до Скандинавии на запад, от Ледовитого 
океана на севере и до Тибетских гор на юге4.
Младотурки, обращаясь к концепциям пантюркизма и панисламизма, пытались сочетать и национальные традиции и западные принципы 
в развитии Турции, с одной стороны, а с другой стороны, стремились 
к европейским стандартам организации социальной и экономической 
жизни турецкого общества. Приверженность пантюркизму и панисламизму стала одной из причин присоединения Турции к Тройственному 
союзу во время Первой мировой войны, чтобы под лозунгами якобы 
освобождения от русского гнета тюрок и мусульман Кавказа, Средней 

Гл а в а  1

Азии, Крыма и Поволжья реализовать имперские амбиции — создать 
под своей эгидой огромную державу «Туран»5.
Однако пантюркизм зародился не в Турции, он связан с именем 
крымского татарина Исмаила Гаспринского (1851–1914). Целью его 
просветительской деятельности было проведение реформ и переход 
к светской модели развития в условиях, когда важную роль в формировании национальной идентичности крымских татар играл ислам. 
И. Гаспринский разработал целую систему целей: 1) модернизировать 
систему образования и всемерно развивать его различные ступени 
(начальное, среднее, высшее) на родном языке; 2) продвигать процесс 
модернизации и либерализации ислама и, следовательно, исламского 
образования; 3) пропагандировать и распространять пантюркизм, который Гаспринский понимал сугубо в культурно-идеологическом контексте, без какого-либо политического экстремизма6. Импульс развитию идеологии пантюркизма был дан в 1883 г., когда И. Гаспринский 
выступил инициатором издания газеты «Терджуман» («Переводчик») 
и выдвинул лозунг: «Единство мысли, единство языка, единство действия»7. Постепенно пантюркизм начинал обретать свою целостную 
теоретическую основу, вызывая интерес у разных тюркских народов.
Первая теоретическая работа на тему пантюркизма появилась в каирской газете «Тюрок» в 1904 г., автором которой был видный татарский ученый Ю. Акчура. Работа под названием «Три вида политики» 
выходит в 1907 г. уже в виде брошюры и приобретает широкую популярность в тюркском мире. В введении к данной работе было заявлено, что в результате влияния западной цивилизации на османские 
провинции сформировалось три направления в политике, преследующих цель достичь национальной мощи и прогресса. Эти три направления включали: 1) создание некой нации, подчиненной османскому 
правительству, путем ассимиляции и объединения; 2) политическое 
объединение всех мусульман под правлением османского правительства на основании того, что правители Османского государства обладают правами халифа (то, что европейцы называют «панисламизмом»); 
3) формирование политической тюркской нации, опирающейся на этнический фактор8. В брошюре отмечалось, что создание великой политической нации в Османской империи возможно только посредством 
«объединения расселившихся в большей части Азии и в Восточной Европе тюрок, которые едины по языку, расам, обычаям и даже в большинстве случаев по религии»9. Таким образом, в основу идеи пантюркизма был заложен принцип этничности как основы для консолидации 
всех тюркских народов.

Концептуальные основы внешней политики Турции и Ирана...

Создание в 1923 г. Турецкой Республики ознаменовало начало поиска новой идейной основы для выстраивания внешнеполитического 
курса молодого государства, президентом которой стал прозападный 
политик Мустафа Кемаль-паша Ататюрк. Новый политический лидер 
провозгласил отказ от пантюркизма и панисламизма как элементов 
имперского наследия. Ататюрк считал, что в тот исторический период 
для Турции первостепенное значение имело развитие национальной 
экономики и укрепление государственности, а претензии на глобальное лидерство «могли спровоцировать очередную интервенцию западных держав и окончательный распад Турции»10. Исходя из этих национальных ориентиров внешняя политика Турции на Западе и на Востоке 
стала носить конструктивный характер и была направлена на преодоление разделительных линий. Новая идеология кемализма оказалась 
под влиянием философских взглядов турецкого основоположника теории пантюркизма Зия Гёкалпа (1876–1924). Он интерпретировал «тюркизм как светское националистическое движение, целью которого является обновление и культурный подъем общества»11. Фокус интересов 
Ататюрка был сосредоточен на развитии национальной идентичности 
Турции с опорой на западные ценности. Из этого реформаторского 
процесса намеренно упускался из виду исламский фактор, который, 
по мнению Ататюрка, был главной причиной отсталости Османской 
империи и ее поражения в Первой мировой войне12. В итоге во времена 
правления Ататюрка идеология пантюркизма получила практическое 
применение во внутренней политике Турции, которую рассматривали 
как основу для объединения различных тюркских групп и облегчения 
ассимиляции нетюркских народов для укрепления цивилизационной 
сущности тюркской идентичности13. Ататюрк не признавал ни этносов, 
ни классов, провозгласив лозунг: «Единый язык — единый народ — 
единая нация»14.
С точки зрения сторонников идеологии пантюркизма, все тюркские народы Евразии должны объединиться в один большой геополитический субъект, сформировав нацию, говорящую на диалектах 
или наречиях единого тюркского языка. Однако существует и противоположный пантюркизму подход, опровергающий существование 
какого-либо тюркского этнического единства. «Сам термин “тюрк” 
первоначально обозначал не все родственные по языку племена, 
а лишь одну их группу. Все тюркоязычные народы автохтонны, т.е. 
генетически связаны с территориями или регионом, где они ныне 
обитают и, естественно, существуют очевидные хозяйственные, культурные и антропологические различия между народами, говорящи

Гл а в а  1

ми на тюркских языках»15. Исходя из такого подхода вряд ли можно 
говорить о формировании единого тюркского сообщества, особенно 
с учетом того, что тюрко язычные народы проживают на территориях 
разных государств.
После распада СССР и образования в Евразии новых независимых 
государств Турция «приняла на себя роль важного геополитического 
и стратегического игрока в центре большого региона, простирающегося от Европы до Центральной Азии»16, стремясь реализовать свои геостратегические цели в этой части мира в новых политических реалиях. 
Для этого необходима была привлекательная идеологическая платформа и солидные финансово-экономические ресурсы. Произошел ренессанс идей пантюркизма — о них стали часто упоминать как внутри, так 
и за пределами Турции17. Новая идеология носила исламо- турецкий 
характер, так как объединяла в себе принципы политического ислама 
и пантюркизма18. Руководство Турции вдохнуло новую жизнь в идеологию пантюркизма и сделало ее неофициальной идеологической 
базой своей внешней политики, направленной на достижение регионального лидерства.
Турецкое правительство старалось не привлекать внимания к своему «увлечению» идеями пантюркизма, так как свежи были воспоминания о судьбе предыдущей пантюркистской политики, проводимой 
Турцией в прошлом. Исходя из этого власть категорически отвергала 
любой интерес по отношению к тюркскому миру, особенно к тем тюркам, которые входили в состав СССР19.
После распада СССР Турция первая признала суверенные государства. С одной стороны, Анкара стремилась реализовывать собственные 
региональные интересы, с другой — выступала проводником интересов 
стран Запада. Так, в 1990-е годы США возлагали на Турцию «миссию» 
по реализации маршрутов транспортировки углеводородов с территории центральноазиатских государств в обход России. Н.А. Нартов 
и В.Н. Нартов отмечали, что Анкара при поддержке США стремилась 
направить основные торговые, нефтяные, газовые и другие потоки 
с востока на запад20. Это, в свою очередь, подрывало стратегические 
интересы других региональных игроков в Центральной Азии.
Внешнеполитическая активность Турции в Центральной Азии 
была обусловлена несколькими факторами. Во-первых, проблемами 
на евро-атлантическом направлении внешней политики: снижением роли Турции в НАТО, затягиванием процесса вступления Турции в качестве полноправного члена в Европейский союз. Все это 
подталкивало Анкару к открытию новых горизонтов сотрудничества