Энциклопедия права, 2014, том 2, №2 (3)

E. Safronova (Belgorod)

O. Popova (Moscow)

Publishing office: RIOR. 127282, Russia, Moscow, Polyarnaya str., 31B.
info@rior.ru;  www.rior.ru
The opinion of the editorial board may not coincide with the opinion of the 
authors of publications.
Reprinting of materials is allowed with the written permission of the publisher.
While quoting the reference to the journal “ENCYCLOPEDIA OF LAW” is 
required.

Publication information: ENCYCLOPEDIA OF LAW. For 2014, volume 2 is 
scheduled for publication.
Subscription information: Please contact +7(495)280-15-96.
Subscriptions are accepted on a prepaid basis only and are entered on a сalendar 
year basis. Issues are sent by standart mail. Claims for missing issues are accepted within 6 months of the day of dispatch.

V. Baev (Tambov)
G. Borisov (Belgorod)
A. Demichev (Nizhny Novgorod)
I. Isaev (Moscow)
M. Ishanova (Yelets)
Yu. Komnatnaya (Belgorod)
V. Kornev (Moscow)
A. Kuzubova (Voronezh)
O. Larina (Kursk)
V. Loba (Armavir)
L. Morozova (Moscow)
E. Navasardova (Stavropol)
O. Novikov (Voronezh)
A. Podoksenov (Yelets)
O. Serkina (Belgorod)
A. Skiperskyh (Yelets)
Yu. Sorokina (Voronezh)
V. Zaharov (Kursk)
N. Zolotuhina (Moscow)
Ernesto Rey Cantor (Bogota, Columbia)
Michelangelo Temmerman (Bern, Switzerland)
J.G. Prieto Munoz (Quito, Ecuador)
Dariusz Shpoper (Olsztyn, Poland)

* The full list of members of the editorial board can be found
at  www.naukaru.ru.

Advertising information: If you are interested in advertising or other commercial 
opportunities please e-mail:  book@rior.ru.
Information for the authors: The detailed instructions on the preparation and 
submission of the manuscript can be found at  www.naukaru.ru. Submitted 
manuscripts will not be returned. The editors reserve the right to supply materials with illustrations, to change titles, cut texts and make the necessary restyling 
in manuscripts without the consent of the authors. Submission of materials indicates that the author accepts the demands of the publisher.
“ENCYCLOPEDIA OF LAW” has no page charges.
Electronic edition: Electronic versions of separate articles can 
be found at  www.naukaru.ru  and  www.znanium.com.
Orders, claims, and journal enquiries: Please contact
book@rior.ru or +7(495)280-15-96 (ext. 380)
© RIOR, 2014.

ENCYCLOPEDIA 
ENCYCLOPEDIA 
OF LAW
OF LAW

SCIENTIFIC  AND  THEORETIC  JOURNAL

SCIENCE

RIOR

ISSN 2309-2645
DOI 10.12737/issn.2309-2645

Volume 2
Issue 2 (3)
December 2014

EDITOR-IN-CHEIF
EDITORIAL BOARD *

MANAGING EDITOR

Сафронова Елена Викторовна

доктор юридических наук, профессор

(Белгород)

Попова Ольга Валерьевна

(Москва)

Издатель: ООО «Издательский Центр РИОР»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В.
info@rior.ru;  www.rior.ru
Точка зрения редакции может не совпадать с мнением авторов публикуемых материалов.

Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения редакции.
При цитировании ссылка на журнал «ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ПРАВА» обязательна.
При публикации в журнале «ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ПРАВА» плата за страницы не взимается.
Информация о публикации: На 2014 год запланирован выход тома 2.
Информация о подписке: +7(495)280-15-96
Подписка осуществляется только на условиях предоплаты, не менее 
чем на год. Выпуски высылаются обычной почтой. Жалобы на недоставленные номера принимаются в течение 6 месяцев с момента отправки.
Размещение рекламы: Если вы заинтересованы в размещении рекламы в 
нашем журнале, пишите на  book@rior.ru.

Баев Валерий Григорьевич (Тамбов)
Борисов Геннадий Александрович (Белгород)
Демичев Алексей Андреевич (Нижний Новгород)
Захаров Владимир Викторович (Курск)
Золотухина Наталья Михайловна (Москва)
Исаев Игорь Андреевич (Москва)
Ишанова Марина Валентиновна (Елец)
Комнатная Юлия Александровна (Белгород)
Корнев Виктор Николаевич (Москва)
Кузубова Ангелина Юрьевна (Воронеж)
Ларина Ольга Григорьевна (Курск)
Лоба Всеволод Евгеньевич (Армавир) 
Морозова Людмила Александровна (Москва)
Навасардова Элеонора Сергеевна (Ставрополь)
Новиков Олег Александрович (Воронеж)
Подоксенов Александр Модестович (Елец)
Серкина Олеся Викторовна (Белгород)
Скиперских Александр Владимирович (Елец)
Сорокина Юлия Владимировна (Воронеж)
Кантор Эрнесто Рей (Богота, Колумбия)
Теммерман Микеланджело (Берн, Швейцария)
Прието Муньоз Х.Г. (Кито, Эквадор)
Шпопер Дариуш (Ольштын, Польша)

Информация для авторов: Подробные инструкции по подготовке и отсылке рукописей можно найти на  www.naukaru.ru. Присланные рукописи не возвращаются. Редакция оставляет за собой право самостоятельно 
снабжать авторские материалы иллюстрациями, менять заголовки, сокращать тексты и вносить в рукописи необходимую стилистическую 
правку без согласования с авторами. Отсылка материалов на адрес редакции означает согласие авторов принять ее требования.
Электронная версия: Электронные версии отдельных статей можно найти 
на  www.naukaru.ru и  www.znanium.com.
Заказы, жалобы и запросы: Пишите на  book@rior.ru или звоните 
+7(495)280-15-96 (доб. 380).
Письма и материалы для публикации высылать по адресу: 127282, Россия, 
Москва, ул. Полярная, д. 31В (ИЦ РИОР) или на e-mail  book@rior.ru.
Приобретение прошлых выпусков: Прошлые, ранее опубликованные выпуски доступны по запросу:  book@rior.ru, 
+7(495)280-15-96. Можно приобрести полные тома и 
отдельные выпуски за 2013–2014 uг.
© ООО «Издательский Центр РИОР», 2014.

Формат 60x88/8.  Бумага офсетная. Тираж 999 экз. Заказ №

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ПРАВА
ПРАВА

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

ISSN 2309-2645
DOI 10.12737/issn.2309-2645

Том 2
Выпуск 2 (3)
Декабрь 2014

НАУКА

РИОР

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР

ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ *

* Полный список членов редакционного совета можно найти
на  www.naukaru.ru.

Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3)

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3)

ИсторИя полИтИческИх 
И правовых ученИй

67 
«Мистический путь» средневекового 
Закона. Тема Грааля (продолжение)
Исаев И.А.

77 
Парадигма правового государства   
как конституационно-правовая утопия
Измалков А.В.

МеЖДунароДная панораМа

83 
«Система права» как фундаментальная 
категория международного публичного 
права
Сафронова Е.В.

ЗаруБеЖная ЮрИДИческая наука

89 
Рецепция cудебной реформы Александра II  
в Царстве Польском в 1876 г.
Тарковский Н.

94 
Очерк истории уголовного права в 
Варшавском Герцогстве (1807–1815)  
и Царстве Польском
Шпопер Д., Тарковский Н.

100 Гражданское право и гражданский процесс 
в Царстве Польском (1815–1915 гг.)
Домбровский П.

ЗаДачИ россИйскоГо ГосуДарства: 
ИсторИя И совреМенностЬ

105 Координация отдельных видов 
юридической деятельности
Горячковская Ю.М.

history of political 
and legal doctrines

67 
«The mystеrious path» of medieval law. 
The theme of the Grail (continuation)
Igor Isaev

77 
Paradigm of law as a constitutional  
and legal utopia
Alexander Izmalkov

international panorama

83 
«System of law» as a fundamental  
category of international  
public law
Elena Safronova

foreign law science

89 
The reseption of juridicial reform of Alexander II  
in the Polich Kingdom in 1876
Mikolaj Tarkowski

94 
The sketch of history of criminal law  
of the Duchy of Warsaw (1807–1815)  
and the Polish Kingdom
Dariusz Shpoper, Mikolaj Tarkowski

100 Civil law and civil proceedings  
in the Kingdom of Poland (1815–1915)
Przemysław Dąbrowski

tasks of russian state:  
past and present

105 Сoordination of certain types  
of legal activity
Julia Goryachkovskaya

соДерЖанИе
contents

III

Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3)

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3)

111 Противоречие принципов формирования

и функционирования органов публичной
власти
Забайкалов А.П.

115 Источники позитивного права. Правовая

природа решений Конституционного Суда
Российской Федерации: теоретические
концепции современной науки
Богмацера Э.В., Жеребцова Е.Е.

русскИй МИр

121 Демократия: «великая ложь»

или «система открытых дверей»?
Ишанова М.В.

научные МеропрИятИя

125 Обзор международной научно-практической

конференции, посвященной 150-летию
cудебной реформы Александра II,
«Судебная реформа в России:
преемственность и модернизация»
(Белгород, 10–11 октября 2014 г.)
Сафронова Е.В.

130 
ГДе купИтЬ нашИ кнИГИ

111 Discrepancy principles of the formation

and activities of the public
authorities
Andrey Zabaykalov

115 Legal nature of decisions

of the Constitutional Court of the Russian
Federation: the theoretical concepts  
of modern science
Eduard Bogmatsera, Elena Zherebtsova

russian world

121 Democracy: «the great lie»

or «the system of open doors»?
Marina Ishanova

scientific events

125 Review of the international scientific-practical

conference dedicated to the 150th anniversary
of the judicial reform of Alexander II  
«Judicial Reform in Russia: continuity  
and modernization»  
(Belgorod, 10–11 October 2014)
Elena Safronova

130
how to buy our books

iv

RIOR

Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76
DOI 10.12737/12443

67
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

Аннотация. В статье на основе анализа мифов, преданий, а также произведений Р. Вагнера, Данте и 
других авторов раскрывается категория закона применительно к периоду Средних веков.
Ключевые слова: Средневековье, закон, право, Грааль, божество, Данте, Р. Вагнер.

Продолжение. Начало см.: Энциклопедия права. 2014. 
Т. 2. Вып. 1 (2). 

6. Замок Грааля — цель и закон

В широко распространенной в Средневековье истории о разорении ада Христом (из апокрифа «Евангелие от Никодима») обозначена тема «перепахивания 
и уничтожения» царства тьмы. И Артур, и рыцарь 
Ланселот поочередно освобождают пленников из 
такого потустороннего царства. Затем на смену этой 
теме приходит тема Грааля — во многом благодаря 
цистерцианцам уже в XIII в. она становится центральной во всем артуровском цикле: «Грааль делается как бы мерилом для суда и приговора над двором 
Артура, над его славой и добродетелями». Первоначальный герой поисков Грааля Гавейн уступает место 
сначала Ланселоту, а затем Парсифалю. В войне рухнул Круглый стол, долгое время примирявший старый и новый миры. Рыцарский мир провозглашал 

позитивную идею долга и наведения порядка в государстве. Тема же Святого Грааля, все более выдвигаясь на первый план, приобретает преимущественно 
религиозный и фантастический характер [1]. Первоначально чаша и копье были указанием на освободительную миссию и призывали к снятию заклятия 
с заколдованного замка Грааля, затем эта тема сменяется темой собственно поиска Грааля, или благодати, — т.е. появляется все более явная христианская 
символика, и вскоре христианская идея в артуровском цикле окончательно подменяет собой все 
остальные мотивы. «Мир политико-правовой мысли 
позднего Средневековья начал заселяться нематериальными ангельскими телами, они не обладали возрастом, были невидимы, вечны, бессмертны, а иногда даже вездесущи». Они были наделены духовным 
или мистическим телом, сходным с небесными духовными сущностями. «У юристов деиндивидуализированные фиктивные лица с необходимостью напоминали ангелов» [2, с. 388].
Парсифаль у Вагнера, проезжая по темному царству Клингзора, подвергается всем возможным соблазнам (подобно св. Антонию), явно проистекающим из подсознательного мира чувственной человеческой природы. Воздействующие на него силы 
стремятся увести его от истинного призвания рыцаря. Позже, уже став жрецом и королем, он первым 

«Мистический путь» средневекового Закона.  
Тема Грааля

УДК 340(470)

Исаев Игорь Андреевич
д-р юрид. наук, заведующий кафедрой истории государства и права Московского государственного юридического 
университета им. О.Е. Кутафина (Москва, Российская Федерация); e-mail: Kafedra-iqp@mail.ru

Статья получена: 14.05.2014. Рассмотрена: 19.05.2014. Одобрена: 05.06.2014. Опубликована онлайн: 25.12.2014 © РИОР

«The mysTеrious paTh» of medieval law. The Theme 
of The Grail
igor isaev
Doctor of law, Professor, Head of the Department of History of State 
and law, Moscow State University of law by the name O.E. Kutafin 
(Moscow, Russian Federation); e-mail: Kafedra-iqp@mail.ru

manuscript received: 14.05.2014. revised: 19.05.2014. accepted: 
05.06.2014. published online: 25.12.2014 © RIOR
abstract. On the basis of analysis of myths, legends, as well as the 
works by R. Wagner, Dante and other authors the article reveals the 
category of law in relation to the Middle ages.
Keywords: Middle ages, law, right, Grail, deity, Dante, R. Wagner.

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

68

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

делом крестит Кундри, эту языческую душу, а в ее 
лице и часть природы, избавляя их от греха и вознося к духу: видение искомого Грааля здесь не только внутричеловеческая тайна, оно распространяется 
на жизнь всей земли, всего мира. (Духовная нищета 
современного человека, отказывающегося от всех 
видимых символов и уходящего в бессознательное, 
глубины собственной души, приводит его в состояние 
застоя и стагнации, в котором Парсифаль потерял 
Бога и бессмысленно боролся с «тенью», внешне проецируемой на некоего противника.)
В этой связи Вагнер особо тщательно разрабатывает тему «копья судьбы». Кровоточащее копье символизирует у него бушующую в крови силу страсти, 
отравляющую тем самым священное стремление. 
(Этот темный смысл символа только у последователей Кретьена уступит место другому значению копья, 
которое будет поставлено в мистическую связь с копьем Лонгина.) Если в символе чаши Грааля человечество приобщается к благодати, то в «копье» ему 
дано нечто такое, что уже связано с человеческой 
свободой: утрата копья Амфортасом, который позволяет Клингзору заманить себя в его волшебное 
царство, как раз и является причиной судьбоносной 
болезни короля и упадка его королевства. Царство 
же Клингзора через обладание копьем приобретает 
свою ужасную власть.
Мистерии Грааля по сути сугубо человеческие, 
они как бы подготавливают для человека и человечества ступени грядущего развития, и Вагнер, чьи 
идеи постоянно вращались вокруг угрозы упадка человечества, хотел показать, что актом избавления 
Кундри открывается возможность преображения и 
всей человеческой природы. В Средние века Артурово рыцарство все еще продолжало развивать традицию мудрости и морали, распространяемую посредством мифов и легенд через своего рода «тайные 
общества» (позже эта традиция дойдет и до западных 
масонских лож [3, с. 260–262]). И для средневекового романа стал характерным перенос внимания не на 
образцы, взятые из внешней жизни, а на традиционные, архетипические образы и отношения: все средневековое искусство стремилось «внести порядок в 
царство слов под эгидой духовного смысла, а не подражать внешним образцам». Поэтому сказочная страна в романе Кретьена о Граале не завоевана, а заколдована. Заколдованный замок исчезает после пророчеств девы, олицетворяющей собой власть. Замок 
Грааля напоминает таинственные замки потусторон
него мира под холмами на острове или в мире духов 
и мертвецов в языческом «ирландском рае».
История Грааля уже в ее кельтском варианте выглядит как история, происходящая где-то в ином 
мире, в котором из-за рокового удара, нанесенного 
«копьем», «ранен» король и оскудевает земля. В романе определенно звучат отголоски древних мифов 
о борьбе космических сил с хтоническими демонами 
и о временных контактах между высшим и низшим 
мирами. Ко двору Артура являются всяческие демонические противники и посланцы из мира чудес — 
великаны, змеи, Черный и Красный рыцари и пр. 
Пространственные перемещения героев совпадают 
с внутренним движением духа, посланным им испытанием.
За пределами центра (двора Артура) лежит дикая 
периферия: «лес» и «река» символизируют границы 
с другими мирами, которые располагаются в виде 
«дворцовых оазисов» среди лесов или на воде и окрашены фантастическими чертами. Переправы, источники, сады охраняются рыцарями-стражами или 
принадлежат прекрасным девам. Эти стражи часто 
оказываются сами осажденными в своих замках. На 
пути героев встречаются чудесные препятствия в виде 
опасных переправ, «демонических постелей» и иных 
испытаний. В романах ощущается постоянное напряжение между реальным и идеальным, которое 
разрешается только в своем идеальном синтезе — 
идеальном царстве. (Герой подчас принимает реальных рыцарей за ангелов, как это произошло с Парсифалем у Кретьена [4, с. 55, 71, 130]).
В самом Граале видится олицетворение некоего 
мистического рыцарского начала, символ высшего 
совершенства. Он становится эмблемой мировой 
«христианской империи», мечта о которой была столь 
характерна для XIII в. и в особенности для идеологии 
ордена тамплиеров. Постепенно идейным центром 
артуровского королевства становится уже не двор 
Артура, а полный чудес замок Грааля, охраняемый 
его почти божественным воинством: и начало Артурова царства связывается уже не с мифологическими 
событиями «темных веков» истории, а с переносом 
на Британские острова священных христианских 
реликвий. Теперь на смену бездумным поискам приключений приходят осмысленные и богоугодные 
деяния, ведущие прежде всего к моральному совершенствованию рыцаря и к установлению справедливости и гармонии в мире. Роль самого короля Артура 
также претерпевает дальнейшую трансформацию: 

RIOR

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

69
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

этот персонаж утрачивает былую активность, превращаясь даже не в верховного беспристрастного 
судью в делах доблести и чести, а в некоего бесстрастного созерцающего наблюдателя, проводящего свои 
дни в Камелоте. «Артур лишается истории: у его королевства нет ни начала, ни конца, оно как бы существует вечно. Нет у него и четких географических 
границ: это уже не королевство Британия, а какая-то 
всемирная империя, без конца и края». На смену 
мифологизации истории приходит историзация 
мифа [5].
Грааль теперь уже кажется не объектом, которого 
желают достичь и получить, но самим процессом поиска. Он одновременно и цель и действие, он — истина и путь к ней. Не случайно Грааль предстает в 
романном цикле в самых разных формах — чаши, 
камня, книги. Внешнее и внутреннее в нем почти 
неразличимы. Но прежде всего, Грааль — это символ 
и олицетворение власти: для его обладателя нет ничего невозможного. Но власть всегда то, чем она 
представляется подвластным: лица и маски власти 
многообразны, сама же власть неизменна и едина. 
Мистерия Грааля — это мистерия безграничной власти, которая предписывает свой собственный Закон, 
и средневековый миф о Граале — это рассказ о поисках такого Закона, основание которого в небесной, 
не земной истории.
Разница между магической и мистической ментальностью заключена в том, что первая поддается 
влиянию этих неведомых сил и сама пытается на них 
воздействовать: «эго» получает власть над неведомыми силами, а через них над людьми и вещами; мистическое же отношение к вещам не устанавливает 
никаких отношений с «эго», но стремится проникнуть выше и за его пределы. «Аллегория есть уподобление неких малых вещей великим: например, 
дня — году, недели — веку, человека — сословию или 
городу, племени, народу и множеству подобного» 
(Иоахим Флорский). В языческой древности религии 
обладали более магико-эгоцентрическим характером, тогда как христианство с его духовной ориентацией обрело последовательно мистическое воззрение: переход от более конкретного к более духовному типу мышления происходил уже во времена 
Карла Великого, открыв тем самым дорогу золотому 
веку мистики.
Обращение Парсифаля к христианскому отшельнику можно расценивать как шаг от эгоистической 
ментальности рыцарства в сторону большей духов
ности: от наивных рыцарских идеалов Круглого стола он вновь обращается к активной духовной традиции, идущей от Франциска Ассизского и Иохима Флорского. 
«Лебединый рыцарь» Лоэнгрин выступает как 
духовный продолжатель Парсифаля, а сам Парсифаль предстает в лучезарном облике Лоэнгрина. И 
это воплощение исторически является в той земле, 
которая при распаде большого государства Каролингов на восточную и западную части образовала промежуточную полосу. Присутствие в миссии Лоэнгрина умершего Парсифаля становится гарантией судеб 
всего христианского Запада: «из царства мертвых 
Западу позволено ожидать руководства и защиты 
Хранителя Грааля — могучего защитника христианской миссии Европы». Но это — уже не что иное как 
«катехон». Поэма о Лоэнгрине ободряюще воздействовала на рыцарство в его борьбе против реальных 
врагов — сарацин и мадьяр.
Роману о Граале судьбой было назначено возродить во всем блеске славу утраченного мира древних 
мистерий. Истина веры должна была противостоять 
наступлению враждебной христианству арабско-аристотелевской рассудочности и схоластики. Однако 
действующая на земле личность не могла ссылаться 
только на то, что она действует силами умершего или 
совершает свои поступки по поручению мистического сообщества Грааля: ее деяния должны были убеждать сами собой. Средние века требовали от того, кто 
намерен был подвизаться в общественной и политической жизни, известных полномочий, которые обретались бы либо кровным родством (в смысле законов благородного происхождения), либо наследованием священства (в смысле церковной иерархии). 
«Служитель же Грааля был не вправе опираться на 
такие авторитеты: само влияние Грааля, передающееся от человека к человеку как пробуждение в душах 
чистейших духовных сил, свидетельствовало за посланца Грааля. И ничего больше» [3, с. 201, 205]. Только пробудившийся к свободе, сумевший распутать 
клубок собственной судьбы способен был понять всю 
запутанность человеческого существа. Тогда он начинал задумываться над упорядочиванием судеб: в 
сфере духа задавать вопросы — значит еще и познавать, и само познание оказывается целебной силой.
Грааль сам отбирал достойнейших быть допущенными к власти. Он диктовал нормы отбора и указывал избранников. Это был неписаный, но вечно действующий закон, который находился в распоряжении 

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

70

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

самых достойных. Существование Грааля уже само 
по себе предполагало ситуацию драматической борьбы против сил зла, хаоса, и этой борьбе придавались 
поэтическое звучание и яркая красочность. Эстетика света, характерная для рыцарства (и присущая 
сопутствующему эпохе стилю готики) также приобретала некие метафизические черты (описываемые 
Вольфрамом красоты и чудеса замка Грааля — не 
менее важные элементы для легенды, чем авантюрные героические подвиги или куртуазное поклонение Даме). В Граале сочетались «солнечные» силы 
духовного происхождения и «лунные» силы физического: все кровные связи, передающиеся по наследству в определенном предрасположении, управляются Луной, солнечный импульс проявляется, 
когда происходит смешение крови, когда космополитическая сущность растворяет лунную или кровную, связи племенного родства, когда все идет к 
тому, чтобы произвести на земле единое человечество. В средневековом мышлении архангел Гавриил 
олицетворял первую тенденцию, архангел Михаил — 
вторую [6].
«Старый король» Грааля обозначил доминанту 
коллективного бессознательного и воплощенный в 
человеческом сознании Богообраз: он сам — «живущий лишь по видимости» — персонифицировал еще 
более древний ветхозаветный и языческий образ Бога 
и отца, выражая архаическое, отсталое сознание человечества. Грааль же, как принцип индивидуальности, в этой ситуации становится инструментом обретения целостности и единства с Богом: смерть 
«старого короля» и его искупление руками Парсифаля, видимо, и означали цель поисков этого последнего. И здесь замок Грааля как бы дополняет собой 
образ Небесного Иерусалима, но также связан с мистической идеей «царской могилы», иномирного или 
райского сада и таинственного центра мира. Эта идея 
иномирного Иерусалима, который еще важнее отвоевать, чем земной город, играла важную роль в идеологии крестовых походов.
Достаточно долго в средневековой науке правосудие рассматривалось как «божество», а не просто 
добродетель (со ссылкой на то, что Юстиниан называл правосудие богиней, а служителей его — ее 
жрицами). Грааль, видимо, включал в себя правосудие в качестве одной из своих функций и тем самым 
приобретал еще более высокий сакральный статус. 
Он выполнял еще и своеобразные судебные функции: 
виновные изобличались по тому проверочному фак
ту, смогут ли они занять место за столом или почувствовать действие благодати, исходящей от Грааля. 
«Грааль представляет Христов обряд суда», он действует как экстериоризированная, или проецированная, совесть, — ведь сила различения осуществляет 
себя внутри того, кто обладает Граалем (так, Иосиф 
Аримафейский вместе с Граалем получает, по легенде, познание добра и зла, а человек, не понимающий 
слов Грааля, погружается в мир темноты, где постоянно и безнадежно ожидается и повисает вопрос 
Парсифаля, обращенный к королю).
В литературных образах Кретьена просматриваются смысловые значения, явно восходящие к литургии и Евангелию, а также христианскому перетолковыванию Ветхого Завета. (У Роберта де Борона 
цистерцианская направленность в трактовке сюжета 
Грааля была обусловлена также популярностью тамплиеров и их идей. Отмечалось и воздействие на концепцию романов о Граале политической идеологии 
крестовых походов, сформировавшейся под воздействием Бернарда Клервосского и мистицизма сенвикторианской школы.)
В основе своей христианскому рыцарскому идеалу в романе и обновленному миру Артура, как сосредоточию всего светского рыцарства, противопоставляется совершенно новый сакрально-мистический мир Грааля, представленный образом замка 
Короля-Рыбака. Фантастический мир Грааля — также христианский в своей основе, но с заметным налетом апокрифических и гностических элементов: 
Грааль выступает символом сакральной власти, этос 
рыцарства проявляется здесь как некое эгоистическое начало и низшая ступень социальности, как 
низшая форма на пути духовного становления и совершенствования личности. Все дальнейшее развитие легенды о Граале только усиливало элементы 
религиозной аллегории и мистики, отражавшей аскетические идеалы рыцарско-монашеских орденов. 
(Контраст между идеальным светским рыцарем артуровского круга Гавейном, неспособным найти Грааль, 
и Парсифалем, которому предназначалось возглавить 
духовно-рыцарское братство Грааля, так и остается 
важным пунктом легенды [4, с. 125–126, 145].)
«Там, где согласие, там и воля. А там, где воля, там 
свобода». Плотские положения не подчиняются Закону Бога, и естественные влечения сближают человека с животными. Только добродетельное согласие 
отличает человека от зверя, но не может согласиться 
с духом, плоть опутана соблазнами, но свобода воли, 

RIOR

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

71
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

как свойство души, специфична только для человека 
(Бернард Клервосский). Грааль становился источником метафизической легитимизации власти — в нем 
заключалось некое легитимирующее основание для 
государя, который вследствие этого уже не нуждался 
ни в каком другом обосновании своего сана. Символ 
имел самое непосредственное отношение к статусу 
государя: «И если столь земля грешна, что государя 
лишена, дарован будет государь Граалем, как бывало 
встарь» (Вольфрам фон Эшенбах).

7. Два пути к Граалю

В «Песне о Роланде» предмет поэмы тематически 
уже заметно ограничен, а герои ее не ставят под вопрос «нечто существенное» — всякий жизненный 
порядок и иерархии потустороннего мира здесь вполне однозначны и нерушимы, словно формулы. Сущность неземных сил и отношение к ним человека уже 
давно установлены правилами, и пределы этому заранее положены. Если в «Нибелунгах» чувствуется 
атмосфера, почерпнутая из варварской и вольной 
эпохи переселения народов, то здесь уже преобладают статичность и стабильность. На романской почве 
эти течения не прижились, христианству не удалось 
придать германскому эпосу более четких форм, а 
франкскому эпосу явно недоставало трагической 
проблематики (Эрих Ауэрбах). Человек теперь уже 
точно знает, что ему следует идти по «правому пути», 
хотя искуситель так и будет постоянно соблазнять 
его идти по «левому».
Бескрайняя ширь внутреннего и внешнего мира, 
наполненная разными возможностями, слоями и образами, как бы растворяется и исчезает. Это начавшийся процесс окаменения и обеднения позднеантичного наследства, хотя процесс этот вышел на 
поверхность истории еще раньше: аллегорическое 
истолкование действительности не могло не стать со 
временем примитивной и неподвижной схемой. 
«При распаде Западной Римской империи, с разрушением идеи порядка, воплощенной в Римской империи… распалась и внутренняя взаимосвязь населенного мира, а новому миру еще только предстояло 
восстановить эту цельность». (Еще довольно грубая 
сущность молодых народов вновь столкнулась с сохраняющимися институциями Римской империи, и 
характерно, что процесс окостенения протекал значительно слабее как раз в тех странах, где античная 
культура никогда не была господствующей, т.е. во 

внутренних германских землях, и сильнее сказывался в романских странах [7]).
В германском мире государство стало настоящим 
источником жизни для церкви. И то, что церковь 
оспаривала «во властолюбивом, но честном средневековом рвении», также было остатком языческой 
идеи, выраженной в индивидуальном праве светских 
властителей — праве быть самостоятельными. Заставляя этих властителей искать божественной санкции для их права, церковь подталкивала их на консолидацию, способствуя, по сути, созданию абсолютного и непоколебимого государства: тем самым она 
содействовала укреплению своей противоположности — государства, — чтобы получить возможность 
существовать самой. Она неожиданно сделалась политической силой, почувствовав при этом, что может 
существовать только в политическом мире: «Христианское миросозерцание, которое по своей внутренней идее отвергало государство, обратившись в Церковь, не только стало оправданием государства, но 
довело существование, стесняющее свободную индивидуальность, до столь ощутительной тягости», что 
породило стремление индивида к освобождению 
сразу и от церкви, и от государства [8].
Проблема соотношения «священства и царства» 
связывалась с реальными условиями существования 
Священной Римской империи. В одном из введений 
к «Сумме декретариев» XII в. говорилось: «В каждом 
городе под властью одного короля живут два народа. 
От этих двух народов происходят две жизни; от этих 
двух жизней — два верховных начала; от двух верховных начал — два порядка юрисдикции. Град — это 
Церковь, король Града — Христос. Два народа образуют два сословия в Церкви: духовенство и миряне. 
Две жизни — это жизнь духовная и жизнь плотская, 
два верховных начала — это священство и царство; 
двойная юрисдикция — это право человеческое и 
право Божественное. Отдайте каждому свое — и все 
придет в согласие» [9].
В значительной мере средневековая церковь выглядела как «организованное государство» со всеми 
необходимыми для этого институтами, нормами и 
ритуалами. Римский папа стал обладателем функций 
законодателя, верховного судьи и администратора. 
Приняв на себя государственные функции, церковь 
тем самым — и отнюдь не желая этого — возрождала 
старый дохристианский принцип единства религиозного долга, права и силы, вызывая в воображении 
образы древних царей-первосвященников (и неслу

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

72

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

чайным становится появление в артуровском цикле 
фигуры легендарного пресвитера Иоанна, дающего 
рекомендации и советы европейским монархам, таким как Барбаросса). Только религиозные представления могли внести в секуляризованные государственно-политические теории идеи «другого мира» 
и трудного пути спасения, идущего из мира земного 
в мир идей. С этим другим миром Артур и его рыцари имели постоянные сношения. На этом пути был 
расположен и замок Грааля. На нем же размещались 
и вполне реальные страны и географические объекты: весь мир существовал как будто бы сразу в двух 
разных измерениях и пространствах, соединенных 
друг с другом.
Христианский элемент легенды заключался также и в акте передачи Артуром острова Аваллон именно представителю церкви, с целью обеспечить мировую безопасность. Согласно одному из вариантов 
сюжета, пока Артур был в походе, создавая свою 
легендарную мировую империю и завоевывая Рим, 
чтобы короноваться именно в этом святом городе 
(как это сделал Карл Великий), его враги захватили 
его трон. В борьбе за него Артур был ранен и затем 
перенесен на Аваллон, где чары Морганы возвращают ему здоровье и сакральные функции, — и здесь 
вновь звучит тема «раненого короля»: ожидаемый 
император, сокрытый, но не умерший, пребывающий в недоступном и невидимом центре, по ходу 
действия превращается здесь в того или иного правителя Священной Римской империи — Карла Великого, Фридриха I, Фридриха II и т.д. [10].  
(У Эшенбаха в «Титуреле» уже встречается титул 
«пресвитера Иоанна», а сам Грааль указывает, кто и 
в какой последовательности должен был становиться «пресвитером Иоанном», или «господином всех 
господ».)
С политической точки зрения рассказ об Аваллоне был воплощением исторической мечты о конечном торжестве кельтов, но это же была и литературная разработка универсального мифа о «царстве 
мертвых», некая параллель острову Гесперид греков 
и Валгалле германцев. Королевство Артура представлялось идеологическим и духовным центром Запада. 
Мистическое значение ему и придавало появление в 
его пределах Грааля, который стал олицетворением 
некоего мистического начала, символом высшего 
совершенства. Он же стал и своеобразной эмблемой 
мировой христианской империи, мечты о которой 
были столь свойственны XIII в. И хотя христианская 

основа легенды о Граале представляется несомненной, идейным центром утопического артуровского 
королевства становится уже не двор Артура, а полный 
чудес замок Грааля, охраняемый почти божественным воинством. И в этот же момент королевство 
Артура лишается своих четких географических границ и своей истории вообще, превращаясь во всемирную империю без конца и края: мир Артура — это 
уже не социальная, но прежде всего моральная утопия.
Рене Генон подозревал, что Данте не случайно выбрал в качестве проводника в конце своего небесного путешествия именно св. Бернарда, идейного основателя ордена тамплиеров. Эзотеризм Данте основывался на том положении, что с любой светской 
наукой может быть сопоставлена некая другая наука, 
которая относится к тому же предмету, но рассматривает его с более углубленной точки зрения, и которая 
для этой светской науки есть то же самое, что высший смысл Писаний для их буквального смысла. 
(Эпопея Данте, полагал Генон, «ионитская и гностическая», это «дерзкое применение фигур и чисел 
Каббалы к христианским догмам и тайное отрицание того, что есть абсолютного в этих догмах. Его 
путешествие через сверхъестественные миры происходит как посвящение в Элевсинские и Фивские 
мистерии» [11].)
Подобно трубадурам и авторам куртуазных романов, Данте широко использует языческую мифологию: божества и герои предстают у него в образах 
демонов, кентавры и гарпии карают грешников, Херон по-прежнему перевозит души в ад, а Минос выступает адским судьей. Ангел, спускавшийся с неба 
для укрощения демонов, рассказывает о путешествии 
Геркулеса в подземный мир. Сочетание языческих и 
библейских элементов выражается также в мифе о 
Хроносе и странном «старце с Крита» — однако этот 
образ обозначает государство, а золото, серебро, медь 
и железо — соответствующие века из Гесиода; глиняная нога символизирует ущербность современного века. В этих образах проявляется смешанное влияние и Фомы Аквинского, и Аристотеля, римского, 
канонического и немецкого права [12].
Когда-то сам Вотан представлялся великим духом, 
властвующим над миром Эроса и «ищущим свои экспрессии в демонизме и темной непреодолимости инстинктов». Он — это вечный дух природы, находящийся в оппозиции к догматической односторонности 
христианства, «сила, которая напала и искалечила 
Короля Грааля, избранного человека, призванного 

RIOR

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

73
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

бороться с этим божеством». В психоаналитической 
транскрипции Король Грааля олицетворяет как раз 
принцип христианского сознания, сталкивающегося 
с проблемами естества и зла: «Словно темный аспект 
божественности атаковал его для того, чтобы пробудить его к более сознательной религиозной позиции. 
Но он не может сам решить эту проблему в рамках 
структуры мировоззрения, которое он олицетворяет, 
поэтому он и должен ждать преемника, который освободит его» [13].
Односторонность такого сознания или наивные и 
достаточно примитивные идеалы рыцарства в романах 
олицетворяет Гавейн, «теневая сторона» фигуры Парсифаля, этого вполне человечного персонажа, который способен сомневаться и искать свой собственный 
одинокий путь. В Гавейне же проявляется рационалистическая самонадеянность, отличная от неуверенности Парсифаля: в рыцарстве эпохи Артура односторонне доминировал светлый духовный мужской 
аспект Логоса, чье жизненное расширение позволяло 
преодолеть языческую и животную примитивность 
(Э. Юнг).
Христианство и пережитки язычества соотносятся 
в поэмах как просвещение и заблуждение, даже тьма. 
Но и сама христианская идея здесь неоднородна: наряду с рационалистическими (схоластическими) ее 
аспектами в ней выявляются некие вполне живые, 
первичные и наивные черты, свойственные еще раннехристианским учениям. Здесь «просвещение» идет 
через благодать, а не через знание; это внутренний 
путь к истине, не нуждающийся в каком-либо рациональном обосновании — и он открыт и грешникам, 
и язычникам.
Так, Кундри, волшебница, наделенная «зверскими 
чертами», оказывается еще и вестницей Грааля, она 
отказывает Круглому столу в достоинстве и славе, проклиная Парсифаля за то, что он не сжалился над Королем-Рыбаком, который страдает как раз от этого и 
от своей раны. И в конце испытательного пути Кундри 
предстает Парсифалю чудесно преображенной: оба 
они понимают, что рыцарь не может оставаться при 
дворе Артура, пока не решена проблема «раненого 
короля», ведь это по сути болезнь самого Грааля; путь 
же Парсифаля — это душевный путь, который он должен проделать втайне. (Робер де Борон одним из первых попытался связать легенду о Граале с собственно 
христианским учением. Во времена крестовых походов был возрожден идеал «лесного отшельника»: в 
отличие от священнослужителей, чей идеал стал ка
заться слишком мирским, такой персонаж-отшельник 
олицетворял чистую духовность и носителя эсхатологического учения во времена, когда повсеместно ожидался приход антихриста и конец света. Поэтому Грааль и был неоднократно представлен в литературе как 
символический сосуд, обеспечивающий духовное, а 
не физическое средство к существованию.)
Замок, который разыскивают герои романов, 
нельзя найти в пределах чувственного мира, он находится в области сна. Сюда же направляется и Гавейн, который также обязан отыскать замок: «Действие жестокого закона преступления и наказания 
способно ослабеть, если человек принимает решение 
встать на путь, ведущий к духу…». Мудрость Грааля 
говорит о том, что в мире все же совершается нечто 
позитивное, нечто такое, что можно бросить на чашу 
весов, когда надлежит удовлетворить мировую справедливость: «Есть начинания, выходящие из порочного круга человеческих конфликтов. Там, где люди 
вступают на путь духа, упраздняются старые принципы, которые один мог бы предложить другому: 
судьбы стремятся подчиниться иным законам»  
[3, с. 138].
Психологически «тень» связана с «коллективной 
тьмой», которая формируется в некий архетипический образ, ставящий человека перед пугающими его 
проблемами (таков, к примеру, образ Красного рыцаря в «Парсифале»). В этой связи король Грааля 
представляется образом христианского человека, 
рассматриваемого с точки зрения бессознательного. 
С этой же точки зрения он бросает и свою удивительную «тень»: в германской мифологии Вотан, ожидающий своего нового появления в этом мире, символизирует собой связь темного аспекта страданий 
Короля Грааля с темным языческим образом Бога. 
Блаженный Августин когда-то говорил о церкви как 
о Луне, имея в виду ее свойство отражения света: 
когда Солнце пересечется с Луной, под влиянием ее 
нестабильности и бренности оно само потемнеет и 
станет «черным Солнцем», ибо Луна обладает ярко 
выраженными и внушаемыми качествами низшего 
мира. И Парацельс называл лунный свет «влагой огня 
холодной природы», и именно женское лунное начало стало причиной ранения Короля-Рыбака в 
«Парсифале». (Такую же негативную роль в мировой 
драме играет Сатурн — звезда Израиля и Ветхого Завета, в средневековье считавшийся «домом дьявола», 
черной звездой и злодеем, которому принадлежат все 
скверные животные. Если само христианство связы

 
Encyclopedia of Law (2014) Vol. 2. Issue 2 (3): 67–76

74

RIOR
Энциклопедия права (2014). Том 2. Выпуск 2 (3). С. 67–76

валось с Юпитером, царственной планетой, и Меркурием, то иудейская религия находилась под властью Юпитера и Сатурна, а антихрист был связан с 
Юпитером и Луной. Соединение Луны и Сатурна 
означало «сомнение, революции и изменение». Сатурн, связанный с темным аспектом божества, был 
тем темным духом, который и нанес увечье Королю 
Грааля.)
Данте разделил прежнее единство светского и духовного, выделив «человеческое» из христианской 
целокупности. Универсальное сообщество людей составило «мистическое тело отца человеческого рода— 
Адама». Справедливость оказывается добродетелью 
этого сообщества, тогда как вера — добродетелью 
другого, духовного сообщества. Соответственно для 
земного рая подходят благоприобретенные добродетели, для рая небесного — боговдохновленные  
[2, с. 602–604].
Мир хтонической инстинктивности, восторга и 
мудрости, воплощенный в этих, по сути, языческих 
фигурах и образах, несет ответственность за ранение 
Короля Грааля: в таинственном и непостижимом 
смысле раненый и тот, кто его ранит, едины, и поскольку средневековый человек не воспринимал бессознательный импульс, подразумевающийся под 
«ударом копья», то и темный демон теперь оказывался перенесенным в другое «копье» — мистическое 
копье невидимого врага, и это создавало эффект жуткого предчувствия разрушительного удара, который 
сам Вотан и нанес всему христианскому человечеству 
[13, с. 155–159].
Мистический путь в «иное царство» пролегал через душу человека и через «время-пространство». 
Средневековое мышление было склонно «пространственно моделировать время», располагая рядом прошлое, настоящее и будущее: вечность Закона определялась именно этой способностью его мыслить. 
Надвигающийся конец света постоянно присутствовал в сознании, время от времени реализуясь в форме разного рода катаклизмов, имеющих вполне конкретный характер: «Святые места окружала мирская 
периферия. Сакральные периоды и моменты только 
нарушали и ритмически расчленяли повседневное 
течение времени… Все сакральное принадлежало 
вечности, поэтому и связанные с ним отрезки пространства и времени отличались такой прочностью 
и неуничтожимостью. Священное время не течет и 
не исчезает, — оно покоится, отражая вечность». Священное не подчинено течению истории [14], а все 

совершаемые героями действия носят одновременно 
сакральный и профанный характер.
Чтобы достичь «иного царства», необходимо было 
совершить невероятные подвиги, преодолеть несчетные препятствия и прежде всего — бесконечное расстояние, отделяющее действительность от лучшего, 
но волшебного мира: «Для сознания, поднявшегося 
под языческим боготворением солнечной стихии, 
величественные явления заката и восхода суть естественные символические напоминания о какой-то 
запредельной славе» [15].
Между царствами, лежащими на пути героя, и в 
пространстве и во времени, существуют рубежи, отграничивающие их друг от друга. По учению Иоахима Флорского (подвергнутому осуждению на IV Лютеранском соборе в 1215 г.), состояния мира обособляются друг от друга, подобно их божественным 
эпонимам, ликам Божества, составляющим Троицу, 
т.е. совокупность трех однородных индивидуальностей: «На протяжении трех состояний мира — эпохи 
Отца, Сына и Духа Святого — согласование должно 
быть так распределено по неким сословиям, чтобы 
не различать его на правое и левое». Мир возрастает 
в направлении Тысячелетнего царства, и процесс этот 
идет над историей в высотах метафизического.  
И Парсифаль со своим «готическим» справедливым 
складом ума стремился двигаться только «вверх» и 
тем самым превращаться в некую идеальную и типическую фигуру, реально же он не был способен занять 
«пустое место» за Круглым столом. Ожидаемое Третье Царство, Царство Святого Духа, также становилось неосуществленным идеалом, а «тысячелетнее 
царство», которое должно быть царством Бога на 
земле, не могло быть осуществлено из-за аскетического отказа от мира и жизни: «Парсифаль не должен 
был уходить в уединение Замка Грааля; для того, чтобы остаться в общей картине, он должен был принести Грааль на Круглый стол, так что вместо разъединения мира и духа мир был бы оплодотворен 
Духом» [13, с. 310–311].
«Правый» путь, ведущий героя через непроходимый лес, замок, неожиданно возникающий ниоткуда, гостеприимство, оказанное ему молчаливым хозяином, волшебный источник, все нескончаемые 
сражения, поединки и приключения героя — все это 
вполне сказочные элементы. Да и географическое 
положение страны, в которой обитает и путешествует рыцарь, остается невыясненным, точно так же, как 
моральные и символические значения всех объектов